Абонент не доступен, ваш тариф не принимает из другой вселенной

      Сначала была тьма. Нет, не та, о которой вы подумали. У нас история про политеизм. Тьма оставалась тьмой минуту, две, пять, и только на седьмой Перси сообразил, что это не часть его сна, навеянного больным мозгом из-за учебной литературы. Вокруг всё было черным черно, хоть глаз ручкой выкалывай, в ушах стоял шум ветра, будто падаешь вниз, и это уже ни капли не походило на фантазию. Ровно семь минут и тридцать шесть секунд назад Перси сидел за своим столом, дома, и учился, учился и ещё раз учился, ведь вы просто не видели Аннабет в гневе. Он грыз крышку Анаклузмуса, когда провалился в тьму вместе с креслом. Что ж, предмет мебели тоже падал, о чём сын Посейдона даже не подозревал. А рядом с креслом летел Перси, только на восьмой минуте понявший, что он, вообще-то, не учится.       — Боги, Аннабет меня закопает!       — Не факт, — раздался за спиной Джексона раздражённый голос девушки.       Перси моментально обернулся и не увидел ничего.       — Анаклузмус, — намекнул голос.       Джексон тут же сообразил и снял крышку с ручки. Ручка тут же удлинилась и превратилась в бронзовый меч, освещающий пространство на тридцать футов вокруг. Сияние оружия дало Перси увидеть летевшую в нескольких футах от него девушку.       — Аннабет!       Даже при таком плохом освещении было ясно, что дочь Афины не в настроении: она была хмурой, в домашнем костюме из клетчатых штанов, мягких тапочек и розовой майке и с полотенцем на голове. У-у-у, кого-то вытянули после душа. Это не есть хорошо.       — И тебе привет, Рыбьи Мозги. Не знаешь, куда мы падаем? — она оглядела пространство вокруг себя, которое, наконец, смогла увидеть, на секунду задержав глаза на кресле, и посмотрела себе под ноги.       — А мы падаем? — удивился Перси. В его голову закралась устрашающая мысль, что прав был Джейсон, когда говорил, что Аннабет Чейз — мозговой центр любой операции, ведь до этого Перси как-то не замечал, что под ногами у него целое ничто.       И, как показалось Джексону, на его слова девушка лишь ухмыльнулась и слегка закатила глаза. Вот за это он её и любил.       Попадав ещё некоторое время, Перси смог вывести формулу: когда несёшься вниз в необъятном пространстве без света, воздух всегда хлещет по лицу снизу вверх. Он не может взять и резко подуть сбоку. Но когда он всё же начинает это делать… в голову начинают закрадываться не те мысли…       — Damnant*! — словно боевой клич выкрикнул ругательство выпавший из новой дырки Джейсон. За ним появилась шокированная Пайпер. Перси мысленно выругался. Что ж, можно расслабиться.       — Привет, — окликнул их сын Посейдона и помахал им свободной рукой.       Грейс и МакЛин тут же начали барахтаться в воздухе, так как один летел головой вниз, а другой на глаза попадали волосы.       — Что за.? — кое-как выпрямившись, хотел спросить Джейсон, но был перебит:       — Без понятия.       Джексон оглядел друзей: в освещении от меча ему удалось заметить, что Джейсон и Пайпер были одеты по-походному, в некоторых местах перемазанные, будто выбрались из джунглей, и с рюкзаками на плечах. Перси догадался, где они были и что делали. Сейчас была середина сентября, так что, судя по всему, Грейс и МакЛин не оставили надежд на поиски Лео, отправившего весточку в Лагерь ещё в начале августа, сообщая, что он жив и, возможно, сможет вернуться обратно. Это, без сомнений, стало радостной новостью для всех, кроме самого Лео: весь Лагерь Полукровок и половина Лагеря Юпитера поклялись на реке Стикс, что Вальдес по прибытии назад будет бит денно и нощно. Особенно страшен был Нико, который с особой осторожностью сворачивал интерактивный пергамент на глазах Перси, обещая, что он уже готовит сыну Гефеста экскурсию по Аиду. Это воспоминание заставило сына Посейдона передёрнуться от страха, а мысли о Лео вгоняли в тоску, ведь вся их семёрка (пророчество семи, минус один легковоспламеняемый сын Гефеста, плюс один мрачный сын Аида) сильно скучала по неугомонному и слишком гиперактивному даже для полубога Вальдесу, пожертвовавшему своей жизнью и, судя по всему, вернувшемуся с того света. Ребята волновались, как бы он не угробил себя во второй раз, ведь они сами хотели его придушить.       — Кстати, как там поиск? — Перси упоминал, что Чейз — волшебница, умеющая читать его мысли? Вот вам ещё одно доказательство в пользу сего факта. Пара печально переглянулась.       — Ничего. Никаких следов Лео. Он как-будто… испарился, — покачала головой Пайпер.       Они падали уже минут двадцать, продолжая обсуждать поиски Пайпер и Джейсона и учёбу Перси и Аннабет, вспоминая последний месяц Лагеря, когда удалось на славу отдохнуть, повеселиться и провести время в своё удовольствие. Тут ветер задул с новой силой, и к ним присоединился Нико.       Сын Аида, выглядевший явно лучше, чем после битвы с Геей и её детьми, выдавал своё замешательство слегка расширенными глазами. Судя по шмоткам (бронзовой греческой броне) его выбросило к ним из разгара битвы за флаг, так что ди Анджело был во всеоружии.       Джейсон, увидев друга, счастливо развёл руки в стороны для обнимашек:       — Добро пожаловать в клуб!       Нико, кажется, не совсем понял, но обнялся, и разговор вернулся на прежний круг о учёбе, поиске и Лагере. Перси в один момент даже поймал себя на том, что они не слишком уж волнуются на счёт места их пребывания…       А ещё через некоторое время к ним выпал Лео. Вся их компания шокированно смотрела на сына Гефеста, что переводил взгляд с одного полубога на другого. Перси даже протёр глаза, усомнившись в увиденном из-за тусклого света небесной бронзы.       — Какие люди, — ухмыляясь, протянул Нико, хрустя костяшками пальцев. То же самое провернули и Пайпер с Джейсоном, злобно улыбаясь.       Лео нервно сглотнул.       — Что? Что за.? Где я? — начал оглядываться он, пока не наткнулся на череду акульих улыбок, опасно сверкающих в свете меча. — П-привет, ребят? Вы чего такие злые? — Вальдес оттянул ворот своей рубашки, начиная потеть и воспламеняться.       Ладно, всем в этот момент ну очень хотелось вернуть Лео на тот свет. Лично Перси мечтал его утопить.       Не долго церемонясь, Нико ди Анджело достал из кармана толстовки под нагрудником тот самый пергамент, отправленный Лео в августе, и затряс им. Перси удивился, что Нико даже во время битвы таскает его с собой. Вальдес же побелел на глазах, а от злобы сына Аида бедная бумага начала темнеть.       — Я смотрю на него каждый раз, когда хочу разозлиться.       Ну, это многое объясняло.       — А ну иди сюда, паршивец! — крикнула Пайпер, вложив в свои слова столько силы, что даже Аннабет, Нико, Перси и Джейсон невольно стали пытаться подобраться к ней поближе (признаться, в данной ситуации это было не очень просто). Лео же от них не отставал и только на середине пути смог вылезти из транса, попытавшись двинуться куда угодно, только бы подальше от друзей, но не тут то было: Пайпер, растолкав остальных, и сама стала приближаться.       — Боги, Пайпер, ради Гефеста, прошу тебя, не убивай! — руки Вальдеса стали гореть с новой силой, и он попытался ретироваться с помощью огня, но вместо этого скорость его падения увеличилась, так как на него из очередного портала выпал Фрэнк, полностью укутанный в римский доспех.       — Лео! Фрэнк! — крикнули ребята хором, моментально решая, что такого наказания с Вальдеса будет достаточно.       — Лео? — удивлённо воскликнул Чжан, рассматривая старого друга под собой, который стал лететь ниже всех.       — Ребят? — за Фрэнком появилась Хейзел, тоже в доспехах, тоже удивлённая.       Пришлось в срочном порядке оттаскивать кое-как в полёте Фрэнка от Лео и объяснять римским друзьям, что они сами без понятия, где очутились.       — А прикольная компашка здесь собралась, — под конец хохотнул Перси, осматривая полукровок вокруг.       — Ещё бы знать, где это здесь, — нахмурилась Аннабет.       — Пффф, — отмахнулся Джексон, намекая, что им не привыкать. — Поживём — увидим.       — Может это чьё-то очередное задание? — спросила Пайпер.       — Или чья-то месть?       — Геры? — сказал Перси и посмотрел вверх.       — Геры? — заинтересованно произнёс Лео и тоже глянул над головой.       — Юноны? — Джейсон не отставал.       В итоге все посмотрели ввысь, в неизвестность.       — Ваше Бычье Величество? — предложила Аннабет.       Ответа не было.       — Значит, не она, — констатировал факт ди Анджело.       — Мм, может Плутон? — неуверенно выдал Фрэнк и косо посмотрел на Хейзел и Нико. Левеск выругалась.       — А может Юпитер?       — А при чём здесь мой отец?       — А при чём здесь наш?       Разговор заступорился.       На чём там остановились? Ах да! Потом появился свет. Ну, если точнее, то что-то помимо мечей Джейсона, Нико и Перси, римской и греческой брони и горящего Лео.       — Я одна это вижу? — Аннабет смотрела вниз, придерживая полотенце на своей голове одной рукой.       Там, внизу, среди кромешной тьмы, виднелась ма-а-а-аленькая белая точечка, что с каждой минутой становилась всё больше и больше, пока не стала такого размера, чтобы можно было увидеть что-то помимо света: пол помещения, выложенный каменными плитами.       — Что-то мне это не нравится, — пролепетал Чжан, превращаясь в орла.       — Фрэнк, а в кого побольше, не?! — рыкнул Вальдес, падающий ниже всех.       Римский претор что-то прокричал на орлином, но это мало воодушевило Лео, и он, с громким «да, спасибо, я знал, что мы друзья», стал верещать:       — АААААААА!       С нервами Фрэнка что-то пошло не так, так что он обратно обратился в человека и стал кричать, ну, чуть тише сына Гефеста.       Все тут же закрыли уши, а Нико так и норовил подобраться поближе к Вальдесу и врезать ему по голове. Фрэнка он трогать не стал.       — Аид! Ребята, не кричите! — выругался Джексон.       — О, нет! Я буду кричать, ибо именно я здесь превращусь в Леопёшку под действием сил гравитации и веса Фрэнка! — крикнул сын Гефеста и стал лазить в карманах своего пояса. — Futui usque*…       А пол всё приближался и приближался.       — Я не успеваю! — взвыл Вальдес.       Где-то между этими событиями Перси выронил Анаклузмус, что его мало тревожило.       Джейсон попытался подстраховать друга, но ветер в этом месте не хотел его слушать. Грейс тихо пробежался по всем латинским матам своего лексикона. Ветер поддался лишь тогда, когда полубоги выпали из воронки и до пола оставалось каких-то семь метров. Всё, что успевал сделать сын Юпитера, так это смягчить им посадку. Несмотря на это, они всё равно сложились пирамидкой на проклятом каменном полу, а Лео распластался внизу, прямо под Грейсом и Чжаном.       — Pedicabo! Слезьте с меня! Фрэнк, слезь хотя бы ты, половина веса убавится!       Джейсон кое-как вылез из-под претора, но Вальдесу не так повезло: Фрэнк, кажется, был сильно на него зол, так что попытался придавить полукровку своим весом и весом своих доспехов.       — О, Боги, Фрэнк! — воскликнула Хейзел. — Встань с него!       Левеск, Аннабет, Джейсон и Пайпер стали помогать Лео, тогда как Перси и Нико, оставшиеся сидеть на полу, стали осматривать место, в котором они очутились. Это было большое помещение, зал, с высокими потолками и большими окнами. По бокам от места, на которое они упали, стояли длинные столы, по два с каждой стороны, а перпендикулярно им ещё один, на возвышенности. За столами сидели дети различных возрастов, в мантиях с гербами, а за тем, что поменьше, — взрослые в таких же шмотках, а некоторые и в колдовских шляпах. На мгновение Перси почудилось, что он попал в школу монахов. Ну или же судей. Дополняли всю это картину парящие в воздухе свечи и привидения. Привидения? Привидения — это хорошо, это плюсик в пользу полубогов, точнее, Нико, если что-то пойдёт не так и эти будущие священнослужители окажутся злостными сектантами или же по старинке — монстрами. Секундой позже Джексон заметил рядом с их временным лежбищем толпу шестиклашек, что стояли, разинув рты, и неверяще глазели на них. Ах, да. На них сейчас глазел весь зал.       — Эм, ребят, — протянул ди Анджело, смотря прямо в глаза какому-то парню в очках. — Кто-нибудь знает, куда нас закинуло? Аннабет?       Дочь Афины, единственная, кто могла хоть что-то знать, опираясь на архитектуру зала, отрицательно покачала головой, осматривая помещение и людей в нём.       Перси же присвистнул, натыкаясь на пронзительный взгляд старца из-за очков-полумесяцев:       — Не подскажите, в какие дебри нас занесло на этот раз?       До этого момента тихий зал тут же заполонил шум разговоров, пока старик с длинной серебристой бородой и в фиолетовой мантии со звёздами не поднялся со стула.       — Всем тихо! — громко выдал он, поднеся перед этим палку к своему горлу. Все смолкли, а полукровки неуверенно переглянулись. — У нас гости, — произнёс он и добродушно улыбнулся неудачливым путешественникам через чёрные трубы.       Пайпер посмотрела на своих друзей и тихо произнесла:       — Ловушка?       — Возможно, — произнесла Аннабет.       Где-то Перси это уже слышал. Он поднялся с пола.       — Мы рады вашему гостеприимству, спасибо за это, сэр, но… Не подскажите ли, где мы сейчас находимся? — Перси постарался соблюсти все формальности, что обычно у него не получалось даже в присутствии Богов (хотя нет, в их компании он как раз старался вести себя как можно более неформальней, особенно с некоторыми…).       — Ох, вы находитесь в школе чародейства и волшебства Хогвартс, — старец величественным жестом развёл руки в стороны, всё ещё зачем-то держа палку в правом кулаке. Сын Посейдона вспомнил о своей недавней встрече с, кажется, египетским магом, с которым они завалили гигантского крокодила. Тот самый маг, Картер*, упоминал о каких-то номах-домах или ещё чём-то, но данное помещение мало напоминало египетские постройки. Спокойствия не прибавляло и то, что Нико было не очень интересно нынешнее место их пребывания и компания вокруг, а больше привлекал пол, ну, или, в случае ди Анджело, то, что под ним. Перси нахмурился.       — В жизни не слышали ни о какой такой школе, — пролепетала Пайпер. — Не расскажите, где это? — сила, мощь и красота дочери Афродиты и вуаля! Все ответы ваши.       — Ах, это в Англии, Шотландии, если быть точнее, милая, — но вместо, судя по всему, директора данного учебного заведения для будущих волшебников ответила полненькая женщина, одетая во всё розовое и чем-то напомнившая Перси жабу.       — Bellus rosea cultus*, — шепнул Джейсон на латинском, от чего остальной семёрке пришлось закусить щёки изнутри, чтобы не захохотать. Даже отвлёкшемуся от своего странного дела Нико.       — А… — Перси хотел задать ещё один вопрос, но, судя по всему, он, в растянутой майке с The Beatles, домашних джинсах и босиком, не внушал уважения, поэтому дерзко был перебит:       — А теперь позвольте мне задать вам вопрос, — задрала подбородок жабка. — Кем вы будете и что тут делаете? — она презрительно оглядела их компанию, что выглядела, мягко говоря, непрезентабельно, и остановила свой взгляд на Джексоне. Да, страшные и временами кровожадные училки всегда любили его больше других.       — Они? — воскликнул старец. — Эти юные волшебники наши новые ученики!       — Что?! — воскликнули полукровки и взвизгнула жаба.       — Не-не-не, — замахал руками Джейсон. — Мы не очень горим желанием менять веру, — проговорил скороговоркой сын Юпитера, осведомлённый о приключениях Перси и Картера, как, собственно, и весь Лагерь… — Пожалуй, мы пойдём и…       — Ну что вы! — отмахнулся директор. — Какая вера, мальчик мой, в этой школе обучаются все будущие волшебники и волшебницы всей Англии!..       — Но мы американцы! — воскликнула Хейзел.       — …такие, как вы, — закончил он.       Полубоги резко замерли, а Нико ди Анджело поднял бровь.       — Ладно, — согласилась Аннабет и толкнула Перси в бок. Джексону и её слова, и её действия не понравились от слова совсем. — Мы согласны.       Директор, улыбаясь в свою седую бороду, указал рукой на шестиклашек, что всё ещё не успели захлопнуть рты. Таким образом к одиннадцатилеткам пристроился азиат в римских доспехах, афроамериканка в точно таких же, блондинка в мягких тапочках и с полотенцем на голове, босой брюнет, ещё один брюнет, только теперь в греческом нагруднике и с мечом на поясе, блондин в фиолетовой майке с буквами SPQR и шатенка с пером в волосах. Старец взял свиток из рук пожилой дамы в изумрудной мантии, что стояла у табуретки с ветхой шляпой, и коснулся его своей палкой. Женщина прочистила горло и, взяв головной убор в руки, громко зачла:       — Аберкромби, Юан.       Вперёд, спотыкаясь, вышел охваченный страхом мальчик. Он надел шляпу, и голова не утонула в ней целиком лишь благодаря большим оттопыренным ушам. Шляпа, к удивлению полукровок, как-будто на мгновение задумалась, потом разрез в нижней части тульи снова зашевелился, и прозвучало:       — Гриффиндор!       Мальчик, выглядящий так, будто единственное, чего он сейчас желал, так это провалиться сквозь землю, направился к одному из четырёх столов, к тому, за которым сидели ученики с красными гербами на мантиях, громко аплодирующие новичку.       Женщина в изумрудной мантии стала в алфавитном порядке подзывать детей и надевать на их головы говорящую шляпу. Та же выкрикивала одно из четырёх слов: Гриффиндор, Слизерин, Хаффлпафф или Рейвенкло. Перси, что стоял первым среди полубогов, обернулся и посмотрел на друзей.       — Ну, что? В какой пойдём?       — А чем они отличаются? — поинтересовался Нико.       — Qui in inferno scit*, — пожала плечами Аннабет.       Вскоре все, как оказалось, первоклашки расселись по своим местам, и настала очередь старших.       — Ди Анджело, Нико.       Нико, уже давно снявший с себя броню и кинувший её куда-то в сторону, надел шляпу. Шляпа на ди Анджело заметно занервничала, а Нико на мгновение помрачнел как Тартар. Она продержалась на голове сына Аида с минуту, после чего выкрикнула:       — Гриффиндор! Четвёртый курс!       Гриффиндорцы вяло зааплодировали, а ученики за остальными столами зашептались.       — Чейз, Аннабет.       Перед тем, как надеть на голову Волшебную шляпу, Аннабет стала распутывать злосчастное полотенце. На плечи из-под него упали всё ещё мокрые и некогда кудрявые волосы пшеничного цвета. По залу прошёлся тихий смешок, но дочь Афины, отвернувшись от всех, закатила глаза и лишь после села на табурет. Пожилая дама нахлобучила ей на голову старьё, и то зашевелилось. Перси заметил, как девушка начала хмуриться, будто вслушиваясь в чьи-то слова, но шляпа молчала.       — Гриффиндор! — выкрикнула через пять минут она. — Седьмой курс!       Опять послышались шепотки, но Аннабет Чейз не была бы Аннабет Чейз, если бы не встала гордо, слегка вскинув подбородок, и, в лучших традициях любой королевской семьи, одним движением закинув полотенце на плечо, величественно не прошествовала к своему столу. Кто-то из гриффиндорцев присвистнул, и весь стол стал хлопать громче. Она села рядом с Нико, ухмыльнулась и дала ему пять. Нико же хохотнул и что-то у неё спросил, но Перси не расслышал.       — Грейс, Джейсон.       А тут всё быстро:       — Гриффиндор! Шестой курс!       Джейсон быстро пробрался к своим друзьям и тоже дал им пять.       — Джексон, Персей.       Сын Посейдона подошёл к табуретке, которая вблизи оказалась почти такой же древней, как его меч, сел, и ему на голову надели шляпу. Дальше ничего не происходило. Зал стих, а волшебный атрибут всё никак не хотел выносить свой вердикт. Перси уж было подумал, что ему придётся сидеть здесь даже больше, чем Аннабет, когда услышал вдумчивое «хмм» у себя в голове. Его будто током прошибло.       «Ты храбр, юный герой. Очень храбр. Так же, как и твои друзья», — прошелестел голос у него в голове.       «Шляпа?» — мысленно изумился Перси.       «Ну, а кто ж ещё?» — зашуршал голос и после послышался звук, чем то похожий на скрип пенопласта. Перси понял, что шляпа так смеялась.       «Ну да, я, возможно, храбр или даже безрассуден. Не вижу в этом проблемы».       «Это так, герой. Но так же, как и твои друзья, это не единственное качество, которым ты отличаешься. Ты хитёр и не чураешься пользоваться этой хитростью. Ты бываешь жесток со своими врагами, но при этом мир погубишь за жизни своих друзей. Да, сложный выбор.»       Джексону в этот момент пришла в голову мысль, что он уже второй раз за последние полчаса ностальгирует. Эх, старость.       «Ну так что ты решила там? Если тебе вдруг интересно моё мнение, то я бы хотел к своим друзьям. Они вон там, на пифиндоре».       «Гриффиндоре, герой», — упрекнул его головной убор. — «Хммм, да-а-а, я с тобой согласна. Факультет львов подойдёт тебе лучше всего». И выкрикнула:       — Гриффиндор! Седьмой курс!       Перси в два прыжка преодолел расстояние от табуретки до своих друзей, усаживаясь между Нико и Аннабет.       — Ну как? — спросил Джейсон, сидевший сбоку от ди Анджело.       — Будто к мозгоправу сходил, — отшутился Джексон.       Следующей в очереди была Пайпер. Над ней шляпа тоже колдовала минут пять, заставляя дочь Афродиты то бледнеть, то краснеть, но в итоге выкрикнула очевидное:       — Гриффиндор! Шестой курс!       Счастливая и довольная МакЛин села рядом с Джейсоном, и они сплели руки под столом. Нико рядом тяжело вздохнул.       После была Хейзел, тоже попавшая в Гриффиндор, только на третий курс. А следом за ней…       — Вальдес, Лео.       Вечно перемазанный то сажей, то машинным маслом, сын Гефеста, улыбаясь во все двадцать восемь белых зубов, словно ребёнок прыгнул на табуретку, цепляясь руками за сидушку. Ведьма уже собиралась одень на его взлохмаченную голову шляпу, как он резко её перехватил.       — Давайте лучше я сам. А-то я нервничаю, а когда я нервничаю, легко воспламеняюсь, — он покрутил шляпу у себя в руках. — Ваша шляпка может сгореть… — на этих словах глаза Лео расфокусировались и он поник, переставая улыбаться.       Вальдес тут же надел себе на голову шляпу, закричавшую через мгновение:       — Гриффиндор! Пятый курс!       Лео понуро прошёл к своему столу. Завидев его, Нико тут же вскочил на ноги и, словно швейцар на входе в отель, жестом указал на место между собой и Джейсоном. Вальдес от удивления заступорился на секунду перед лавкой, за что поплатился: ди Анджело тут же отвесил сыну Гефеста смачный пендель под зад ногой и тут же сел обратно. Обескураженный Лео так и плюхнулся с ним рядом на скамейку, получив подзатыльник от Грейса. Все рядом дружно захохотали.       — О чём задумался? — спросила Пайпер, обогнув Джейсона.       — О Калипсо, — опустил голову Вальдес. — Я опять бросил Калипсо…       — Чжан, Фрэнк.       Всё внимание моментально переключилось на сына Марса, заметно нервничающего перед такой толпой не-легионеров. Хейзел рядом с Перси поджала губы, заслужив поддерживающий хлопок по спине от брата. Фрэнк побледнел ещё больше под шляпой, но через минуту шляпа выкрикнула:       — Гриффиндор! Шестой курс!       Бледный Чжан быстро добежал до стола, сев между Джексоном и Левеск.       — Она хотела отправить меня в Хаффлпафф, — Фрэнк вытер пот с лица рукой.       — Меня она тоже хотела туда отправить! — отозвалась МакЛин. Нико согласно кивнул. Судя по всему, ему тоже рекомендовали и этот факультет.       — Мне предлагала в Рейвенкло, — хмыкнула Аннабет. — Чтобы это не значило.       Перси был согласен с Чейз: он не совсем понимал принципа распределение. Единственное, что смог уяснить Джексон, так это то, что Гриффиндор — факультет храбрых и самоотверженных, а под это описание вся их компания легко попадает. Тут Перси заметил, что директор снова поднялся со своего места.       — Нашим новичкам, — звучно заговорил старец, сияя улыбкой и широко распахнув объятия, — добро пожаловать! Нашей старой гвардии — добро пожаловать в насиженные гнёзда! Придет ещё время для речей, но сейчас время для другого. Уплетайте за обе щеки!       Под общий смех и одобрительные аплодисменты директор аккуратно сел и перекинул длинную бороду через плечо, чтобы не лезла в тарелку. А тем временем в зале, откуда ни возьмись, появилась еда, и в таком количестве, что все пять длинных столов ломились от мяса, пирогов, овощных блюд, хлеба, соусов и кувшинов с тыквенным соком. Полукровки удивлённо переглянулись, а оглядевшая все кувшины Аннабет поморщилась.       — Прекрасно. Везде тыквенный сок. Никакого разнообразия, — и стала наливать напиток в кубки друзьям.       Ученики вокруг жевали, кто-то чавкал, умудряясь с набитым ртом переговариваться. Недалеко от Чейз несколько ребята бурно что-то обсуждали с привидением. Мёртвый человек, парящий над детьми, чуть не откинул свою голову на стол другого факультета, давая увидеть другим обрубок шеи, из-за чего Перси подавился тыквенным соком и тут же отвернулся. Аппетит как-то пропал.       Когда трапеза закончилась, все тарелки, словно по волшебству (ха-ха), исчезли со стола, а директор вышел к кафедре перед учительским столом.       — Теперь, когда мы начали переваривать этот великолепный ужин, я, как обычно в начале учебного года, прошу вашего внимания к нескольким кратким сообщениям, — сказал он. — Первокурсники должны запомнить, что лес на территории школы — запретная зона для учеников. Некоторые из наших старших школьников, надеюсь, теперь уже это запомнили. Мистер Филч, наш школьный смотритель, попросил меня — как он утверждает, в четыреста шестьдесят второй раз — напомнить вам, что в коридорах Хогвартса не разрешается применять волшебство. Действует и ряд других запретов, подробный перечень которых вывешен на двери кабинета мистера Филча. У нас два изменения в преподавательском составе. Мы рады вновь приветствовать здесь профессора Граббли-Дёрг, которая будет вести занятия по уходу за магическими существами. Я также с удовольствием представляю вам профессора Амбридж, нашего нового преподавателя защиты от Темных искусств.       Прозвучали вежливые, но довольно вялые аплодисменты в сторону уже успевшей ранее вставить своё слово жабке.       — Отбор в команды факультетов по квиддичу будет происходить…       Он умолк и с недоумением посмотрел на профессора Амбридж. Поскольку стоя она была лишь ненамного выше, чем сидя, все не сразу поняли, почему директор перестал говорить. Но тут послышалось её негромкое «кхе, кхе» и стало ясно, что она поднялась на ноги и намерена держать речь.       Замешательство директора продлилось всего какую-нибудь секунду. Затем он проворно сел и уставил на профессора Амбридж пытливый взгляд, точно ничего на свете не желал сильнее, чем услышать её выступление. Но другие преподаватели, как заметил Перси, не сумели так искусно скрыть свое изумление. М-да, да за такое отношение к начальству её не только бы римляне приговорили к трибуналу, да даже греки пинками из Лагеря выперли. Или же превратили в дельфина. Ну-у-у, тут уж на кого полезешь. Кажется, нравы здесь не слишком отличаются, так как многие школьники зловеще и выжидающе ухмыльнулись.       — Благодарю вас, директор, за добрые слова приветствия, — жеманно улыбаясь, начала Амбридж. Голосок у неё был высокий, девчоночий, с придыха­нием, вызывающий сильнейшие приливы необъяснимой неприязни. — Как приятно, доложу я вам, снова оказаться в Хогвартсе! — она опять улыбнулась, обнажив очень острые зубы. Перси пришла в голову мысль, а не является ли эта женщина родственницей Ехидны, той, что не из Австралии. — И увидеть столько обращенных ко мне счастливых маленьких лиц!       Все были неприятно удивлены тем, что к ним обращаются как к пятилетним, а Перси и остальных аж перекосило под конец.       — Я с нетерпением жду знакомства с каждым из вас и убеждена, что мы станем очень хорошими друзьями!       Школьники начали переглядываться, некоторые с трудом подавляли смех.       — Я согласна с ней дружить только до тех пор, пока мне не придется позаимствовать у неё кофточку, — шепнула сидящая рядом с Пайпер гриффиндорка другой девочке, и обе они беззвучно захихикали.       Профессор Амбридж снова издала свое «кхе, кхе», но когда она опять заговорила, восторженного придыхания в голосе уже почти не слышалось. Он звучал куда более деловито. Слова были скучными и как будто вызубренными.       — Министерство магии неизменно считало обучение юных волшебников и волшебниц делом чрезвычайной важности. Редкостные дарования, с которыми вы родились, могут быть растрачены впустую, если их не развивать и не оттачивать бережными наставлениями. Древние навыки, которые выделяют волшебное сообщество из всех прочих, должны передаваться из поколения в поколение — иначе мы потеряем их навсегда. Беречь, приумножать и шлифовать сокровища магических познаний, накопленные нашими предками, — первейшая обязанность тех, кто посвятил себя благородному делу преподавания. Каждый новый директор Хогвартса привносил в трудное дело руководства этой древней школой нечто новое, и так оно и должно быть, ибо без прогресса нашим уделом стали бы застой и гниение. Однако прогресс ради прогресса поощрять не следует, ибо большая часть наших проверенных временем традиций в пересмотре не нуждается. Итак, необходимо равновесие между старым и новым, между постоянством и переменами, между традицией и новаторством… — Джексону показалось, что у него сейчас лопнет голова. Мало того, что эта женщина игралась словами, смысла которых Перси не знал, так она ещё и делала это настолько скучно, что даже Аннабет рядом улеглась на стол. Хотя, кое-какой посыл каждый из них уловить мог: в этом мире всем правила политика. Аид его знает, что там с богами, но правительство явно лезло туда, куда им пуска нет. Это было уже интересно. И проблематично. Нет, лучше поменять эти слова местами: это было в первую очередь проблематично, а потом уже, возможно, интересно.       В определённый момент все стали хлопать, в том числе и Аннабет с Нико и Джейсоном. Видно, речь подошла к концу, и Перси с большей частью зала этого просто не заметили. Директор в очередной раз поднялся.       — Благодарю вас, профессор Амбридж, за чрезвычайно содержательное выступление, — сказал он с легким поклоном. — Итак, я продолжу. Отбор в команды по квиддичу будет происходить…       Перси в ус не дул, что такое квиддич, с чем его едят и когда там набор, поэтому попытался отвлечься от этого, прислушиваясь к разговорам рядом: с друзьями он позже всё обсудит, наедине. Через несколько человек от него он услышал слова, которые его заинтересовали:       —…что Министерство вмешивается в дела Хогвартса, — зловеще произнесла девчонка лет пятнадцати своим друзьям. Джексону было понятно значение слова «министерство», да и название школы он запомнил, поэтому он уже хотел подойти к этой ученице и уточнить у неё, правильно ли он всё понял, но директор объявил торжество законченным, поэтому другие ученики стали толпиться в проходах и галдеть, мешая Перси как услышать что-нибудь ещё, так и пройти к говорившей девочке. Но не это стало решающим выстрелом в пресечении попыток диалога:       — А новичков, выпавших с потолка, прошу не расходиться по гостиным, а проследовать за мной, — громко провозгласил директор и улыбнулся в бороду, сверкая глазами из-под очков-полумесяцев.