Подарок

Накануне Рождества школа стала напоминать праздничную открытку. Крупные хлопья снега тихо оседали на голые заледеневшие деревья, погружали Хогвартс под белоснежное пуховое одеяло. В те глубокие мирные ночи стоял лютый мороз — он покрывал льдом озеро, срывал последние сухие листы с деревьев в запретном лесу и замерзал серебристым инеем на стеклах. Над хижиной лесничего день и ночь клубился серый дым, а сам Хагрид работал без устали и каждое утро приносил в Хогвартс по дюжине новых елок. Одна из них украшала комнату девочек с шестого курса Гриффиндора — теперь в их спальне стоял душистым аромат леса, сливаемый с запахами корицы, апельсиновой цедры и мускатного ореха. Здесь всегда было уютно. Только сегодня ужасно холодно. Закутавшись ногами в стеганое одеяло, рыжеволосая девушка прижалась лбом к стеклу. Деревянные ставни промерзли насквозь — сквозь узкую щель с заснеженной улицы прорывался ледяной ветер. Заерзав, гриффиндорка спрятала нос под воротником вязаного свитера и наложила на каменный подоконник согревающие чары. Это не помогло. Потерла руки, похлопала ими, сложила в колодец и подышала внутрь. Всё равно зверски холодно, а выходить… Она оглянулась на дверь с новогодним хвойным венком. На ручке позвякивал золотой колокольчик. Снизу доносились громкие голоса. Скоро каникулы. Уже завтра все разъедутся по домам. — Ой! — радостно воскликнув, маленькая пухленькая девчушка вскочила на шаткий стул и нацепила омелу над зеркалом. — Красиво, Лили? — взъерошенная как воробей, Алиса оглянулась по сторонам и хлопнула в ладоши. Запястья обвивали несколько ярко-изумрудных браслетов из бусин. — Даже лучше, чем в Большом зале, скажи! Ветер завыл в заледеневших решетках. — Да, — отложив маггловскую книгу в сторону, девушка взмахнула волшебной палочкой — люстра вспыхнула и погрузила комнату в золотое сияние, хвойные ветви встрепенулись и преобразились в невысокую пышную ёлку, под которой зашелестели подарочные упаковки. — Вот теперь точно, как в Большом зале! — широко улыбнувшись, Лили оглянулась на настежь распахнувшуюся дверь. Сплошь усыпанные снегом, внутрь ввалились девочки. Они принесли с собой запах зимы и карамельных яблок. — Вы чего здесь сидите, а? Внизу так тепло! — радостно хохоча, Марлин Маккиннон стянула с головы шапку и распушила овсяные кудри перед зеркалом. — Горячие напитки делают! — она протянула Мэри гофрированный пакет из «Сладкого Королевства», а сама полезла в шкаф за чистой одеждой. — Пойдемте в гостиную, повеселимся! Алиса радостно спохватилась и подбежала к комоду. Возле стопки пыльных книг стояло несколько колдографий в деревянных рамках и стеклянная ваза с цветами. Зеркало было сплошь увешано рисунками, фотокарточками с концертов и зацелованными плакатами рок-идолов волшебного мира. Стену украшала праздничная гирлянда, а книжную полку засоряли последствия прошлой ночи — перед сном девочки добрых два часа валялись на ковре и упаковывали подарки учителям, одногруппникам и друзьям. — Как думаете, что мне надеть? — сорвав золотую обертку с шоколадного батончика, Мэри толкнула блондинку в бедро, освобождая место у зеркала. — Может, волосы выпрямить…? — она взмахнула палочкой у виска. — А, Лили? Подруги оглянулись назад. Та старательно делала вид, что увлечена чтением. — Ну уж нет! Так дело не пойдет, Эванс! — перепрыгнув через краски и кисточки, разбросанные по полу, Марлин нависла над подругой, как грозная туча. — Ты не будешь сидеть в такой день в спальне, одна! — уперев руки о бока, девушка нахмурилась. Лили вопросительно вздернула бровь. Весь её вид так и говорил: «я никуда не пойду!». — Эванс, — тонким голосом проговорила Маккиннон, склоняя голову набок. — Ты сейчас поднимаешь свою прелестную задницу с этого подоконника и пойдешь вместе с нами в гостиную… — выхватив из рук старосты книгу, она взглянула на обложку. — Опять твоя Шарлотта Бронте? Она что… заменяет тебе подруг, Эванс? Лили расхохоталась. — Вас никто не заменит, — ответила она и попыталась отобрать книгу, но Марлин среагировала молниеносно и запрятала маггловскую писательницу в задний карман. —  Марлин… Ты знаешь, почему я не хочу идти! — сдавшись, Лили недовольно надулась и покосилась на хохотнувшую Мэри. — Тебе смешно? Знаешь, что он сегодня сделал? Знаешь?! Макдональд покачала головой. Вуд навострила уши. — Утром он попытался отнести мне какао в постель… — задыхаясь от возмущения, протараторила Лили. У нее даже уши покраснели. — Сначала кричал на всю гостиную, целых пятнадцать минут: «Эванс, выйди из комнаты!». Затем стал забираться по лестнице, но та, слава богу, превратилась в горку, и этого идиота чуть-чуть припечатало к полу! А еще какао пролил на свитер… дурацкий свитер! Видела его? С оленями. Он сам олень! И бладжер у него вместо мозгов! Оглянувшись, Алиса тихонечко хихикнула. Яркая помада мазнула её по подбородку. — Ну-у… — пытаясь унять приступ безудержного хохота, Марлин прикусила губу. — Даже не знаю… можешь наслать на него «Конфундус» за незаконное проникновение! — и всё равно прыснула. Эванс никак не отреагировала. — Ты пойдешь, — непреклонно повторила Маккиннон и достала с полки короткую клетчатую юбку. — Надевай. Лили сидела с каменным лицом. Мэри безнадежно вздохнула. — Нет, — в тон ответила Эванс, сбросив с головы упавшую с потолка мишуру. — Ты знаешь, что начнется. Опять этот бессмысленный цирк! Не хочу, нет, не заставишь, Марлин… — Ты так решила? — Марлин прищурилась. Ну всё, сейчас в ход пойдет тяжелая артиллерия. — Ничего себе… Значит, гордая Лили Эванс не пойдет на вечеринку из-за наглого придурка Джеймса Поттера? Так и знала, что ты к нему неравнодушна… — переглянувшись с Мэри, Марлин поджала дрожащие губы в улыбке. Зеленые глаза сужаются на бледном лице. — Раздери тебя мандрагора, — недовольно пробурчала Эванс и схватилась за расческу с острыми зубцами. — Я всё вижу! — прикрикнула она и кинула в хохочущих подружек сразу три подушки. * Вечеринка в гостиной Гриффиндора была в самом разгаре — музыка лилась со всех углов, то и дело взрывалась золотая пыльца хлопушек, повсюду звенели янтарные бутылки и грохотали фейерверки. Укутанные в пледы, карапузы пускали петарды с высокой башни, четверокурсницы в одинаковых новогодних колпаках плели венки из остролиста и разливали по бокалам восхитительный ароматный глинтвейн, а вокруг ёлки устрашающих размеров то и дело проплывали золотые подносы, заставленные тарелками имбирных сладостей и свечами с ароматами корицы и имбиря. Дух Рождества, пропитанный любовью, счастьем и лесной хвоей, забил каждую пробоину в стенах замка. Заиграл огненными красками в львиной гостиной. — У-у-у, Сохатый! — на всю комнату протянул Блэк и сипло засмеялся, дымя сигаретой. — Очки запотеют! Вон, смотри, уже! В тесном кругу мародеров поднялся смех. Поттер вытягивает шею и находит взглядом девушку — она непринужденно болтает с подругами, то и дело заливисто смеясь. В руке старосты бутылка сливочного пива. Волосы распущенные, напоминают раскаленную медь. Джеймс трепещет весь до самых оленьих рогов. Вчера было пять попыток, неделю назад двенадцать. Говорят, на Рождество должны происходить чудеса. — Сколько сюрпризов на этот раз? — вздыхая, спрашивает Ремус. Он сидит в кресле напротив, полностью утонувший в безразмерном свитере с горлом. — В прошлом году… — он задумчиво возвел глаза к потолку, постучав пальцами по подлокотнику. — Двести? Ощущение, что было двести раз. И Лили двести раз сказала «нет». Сириус хохочет. Джеймс вскидывает четыре пальца вверх. Средний предназначен для друзей. — Дай-ка сюда… — машинально поправляя очки на носу, он протягивает руку к гитаре. — У меня идея… Доркас, детка! Убавь пожалуйста музыку! Пластинка плачевно скрипнула. — О-о-о, нет… — стонет Бродяга и откидывает голову назад, когда Джеймс начинает бить по струнам, привлекая внимание верных зрителей. — Только не эта песня… Подружки Эванс любопытно оглядываются назад. “ Hello little girl Hello little girl Hello little girl ” Джеймс поет, красноречиво поглядывая в сторону Эванс. Та упрямая, как гиппогриф — даже бровью не повела, хотя прекрасно знала, что песня звучит только ради неё одной. Публика же скандирует и хлопает в такт, струны в руках то и дело напряженно вздрагивают — ну обернись, посмотри хотя бы раз… ” You're my little girl, mm mm mm You're my little girl, mm mm mm You're my little girl, oh yeah You're my little girl ” Поттер бьет по струнам в последний раз, завершая куплет. Раздаются бурные аплодисменты, вновь взрывается петарда. Лили мимолетно смотрит в его сторону — секундный поворот головы, не больше — а Джеймс тут же ерошит волосы, расплывается в наглой усмешке и подмигивает Эванс через всю гостиную. Та вспыхивает — наверное, от злости — отворачивается с поистине королевским достоинством и что-то говорит сквозь стиснутые зубы. Поттер готов поклясться, что услышал слово «олень». Но его это только забавляет. Она безумно хороша, когда злится. В голове возникает совершенно сопливая идея, пришедшая сегодня утром — с какао вышла оплошность, надо исправлять ситуацию. Песня Эванс похоже тоже не понравилась. Полный провал. — Лучшее выступление, Сохатый… — протянул Бродяга и ткнул себя пальцем в ухо. — Лунатик, глянь! У меня кровотечение от… Эй, ты куда пошел, балда? Она на тебя сейчас обскура нашлет, Сохатый! — Питер заливается смехом, Джеймс не обращает на друзей внимание и подходит к столу с напитками. — Безнадежный дебил… — красноречиво вздохнув, Бродяга зажигает сигарету и вскакивает с ногами на диван, уворачиваясь от игрушечного бладжера. Парень несколько секунд топчется с огденом в руке — поглядывает в сторону Эванс и пританцовывает в такт песни, а затем незаметно взмахивает волшебной палочкой у себя за спиной. Вокруг девчонок россыпью разноцветных пятен взмахивают крыльями несколько фениксов, и Лили чуть подскакивает на месте, зачарованно наблюдая за птицами. Затем осторожно протягивает ладонь и смеется, мягко и беззаботно. У Джеймса чуть дыхание не сперло. Она вся такая красивая и нарядная, словно огненная бабочка — во всем Хогвартсе не найдется человека более прекраснее, чем Лили Эванс, честное гриффиндорское. — Привет, маленькая девочка… — пользуясь ситуацией, Джеймс подкрадывается сзади и — всего на секунду — вдыхает аромат волос Эванс. Яблоки и мёд. Чудовищно, умереть можно. — М-м-м… кто такую красоту навел, а? — он чешет волшебного феникса за ухом и оглядывается на друзей. Подмигивает им и оборачивается к обескураженной Эванс. Её подружки пытаются скрыть приступ смеха. — Как тебе моя песня? А, Эванс? — Отлично выглядишь, капитан… — кокетливо промурлыкала Марлин и дернула Алису за рукав свитера. Лили поджимает губы. Оглядывается на сокурсниц — те тут же оставляют их наедине, ныряя в гущу событий. — Весьма… — убийственно вежливо отвечает Эванс. Рыжая такая. Вся в кудрях. Аж глаза слепит. — Экспрессивно. Джеймс продолжает улыбаться. Он напоминает Лили взъерошенного воробья — лохматого и нелепого. — Ты ведь уезжаешь завтра, да? — нетерпеливо спрашивает Поттер и делает шаг навстречу. Упрямая же ну — ни на единый шажок назад. — У меня для тебя подарок, Эванс… Рядом взрывается хлопушка. В камине мягко трещат поленья. — Какой же? — негромко спрашивает Лили. Облизнув губы, Джеймс на секунду скрывается за пышной ёлкой. Увидев сюрприз, Эванс несколько секунд абсолютно не двигается. Качнув головой, прячет лицо за ладонью. Джеймса аж в жар бросает. Казалось бы, подарок самый обычный — плюшевый олень в два метра с шарфиком в красно-золотую полоску. А Эванс смеялась так, словно увидела дементора, упакованного в золотую обертку. Но вроде… — Тебе нравится? — удивленно спрашивает гриффиндорец, встряхнув оленя за лапу. На рогах болтался праздничный бант. Лили покачала головой. Зрачки в ярко-зеленой радужке возбужденно расширяются. — Ох, Поттер… — тряхнув волосами, она с интересом рассмотрела подарок. — Только ты мог придумать нечто подобное… да, неплохо. Назову его… — задумчиво обведя взглядом потолок, Лили щелкнула пальцами. — Джим. Джим-олень. Он… — увидев азарт в карих глазах, она слегка стушевалась и покраснела. — Спасибо, Поттер. Наступает крошечная пауза. — А у тебя для меня какой подарок, Эванс? — спрашивает Джеймс и подходит к девушке поближе, демонстративно откидывая со лба пушистый вихор волос. — Ты приготовила что-нибудь для меня, м? Сбоку громыхнула петарда — ни Лили, ни Джеймс не обратили на это никакого внимания. — И… — Эванс кусает губы. Красные, как спелая земляника. Кончик языка аж жжет — так сильно он хочет её поцеловать. — Чего ты хочешь, Поттер? Только давай без… — она награждает мародера убийственным взглядом, когда тот ласково проводит большим пальцем по её щеке. Всего-то одно прикосновение. Поттер склоняет голову набок. — С Рождеством, Эванс… — прошептал Поттер, улыбнувшись. — У меня есть несколько идей. Может поцелуемся…? Тут омела кругом — нельзя не целоваться, понимаешь? Белые ягодки срываются с цветка — опадают на пол, словно жемчужные бусины… Несколько секунд они буравят друг друга взглядом. Зеленые — с осторожностью и злобой. Карие — с весельем и азартом. Несколько секунд девушка сдерживается, чтобы не наслать на непутевую лохматую голову хулигана жуткое проклятье. Но затем гриффиндорец небрежно фыркает и отходит назад, машинально взлохмачивая волосы. — Я пошутил, Эванс… — пытаясь скрыть очередной приступ разочарования, Поттер схватился за отставленный стакан и глотнул янтарной жидкости. Несколько капель заляпало ему белую майку. — Не нужны никакие подарки… — он глянул в сторону гриффиндорок — всё это время подруги Эванс обсуждали его очередной фиаско и… смеялись. — Хорошо тебе провести каникулы… — он вздохнул и натянул радостную улыбку. — С Рождеством. Поттер чувствовал себя тупым елочным шариком. Разбитым ко всем чертям.. — Поттер… — вдруг говорит в спину Эванс. Джеймс оборачивается и вопросительно вскидывает брови. — Я… я хочу покататься на коньках. Поттер несколько секунд лихорадочно соображает. Затем у него пропадает дар речи. Это…? — Я не хочу сидеть здесь, в четырех стенах… — смело заявляет Лили, попутно натягивая на голову белоснежный берет. — Если ты не устал выпендриваться, то… — улыбнувшись, она подхватила небольшой мешок с маггловскими коньками. — Можешь присоединиться. Джеймс сбит с толку — она шутит или серьезно? Всё-таки Эванс это Эванс — она может задушить его под сугробом или еще чего… — Это что свидание, Эванс? — крикнул вдогонку Поттер. Тут же притих, опасаясь испортить всё единорогу под хвост. Девочки застыли, разинув рты. Бродяга удивленно присвистнул и отвесил несколько нелестных шуточек — рассчитывал, что очередное столкновение вновь пустит Сохатого по воздуху лохматым снитчем. Люпин терпеливо улыбается, запуская в Блэка гномом в новогоднем колпаке. А Поттер стоит и не может придти в себя, как болван. Девушка оборачивается у самой двери и награждает их невозмутимым взглядом. — Еще чего, Поттер. Просто каток. * Вокруг царила невообразимая магия. Замок кутался в снежный покров, переливаясь сотнями разноцветных фонариков. Запретный лес стоял, словно заколдованный — каждая ветвь была одета белой сверкающей опушкой и ни один порыв ветра не тревожил волшебных обитателей. Темное озеро промерзло примерно на метр в глубину и сияло под светом луны, словно серебристый диск — лезвия коньков прорезали витиеватые узоры, а сама волшебница кружилась так, словно летящая по воздуху снежинка. Стоял холод, не помогали даже волшебные согревающие огоньки, но юноша не обращал на мороз никакого внимания — словно зачарованный, он наблюдал за девушкой издалека, не решаясь нарушить её чудесный танец. — Не могу поверить, Поттер… — весело улыбаясь, Лили проплыла под ивой. Заледеневшие ветви встрепенулись над её головой. У Джеймса перехватило дыхание. — Ты действительно не умеешь кататься на коньках или красуешься, как обычно? Он лишь громко фыркнул. — Когда я красовался хоть раз, скажи? Зеленые глаза сужаются на румяном личике. — Ладно, — моментально пошел на попятную Поттер, примирительно поднимая ладони в перчатках. — Я как олень на льду… — недовольно пробурчал он. — Моя стихия — это воздух… Пока Эванс не успела смутить его проницательным взглядом, Джеймс резко выпаливает: — Слушай, а что вдруг случилось? Я глазам своим не верю… — об обвел заснеженную поляну взволнованным взглядом, поправляя очки на носу. Голос у него дрожал, как у глупого сопливого второкурсника. — Чего ты вдруг снизошла до подобной милости? Я же кретин с бладжером вместо мозгов, нет? Всё это походит на… — он запнулся на секунду. — Это на тебя так подарок повлиял, Эванс? Как его… Джим? Громкое дыхание режет слух. — Поттер… — терпеливо бормочет себе в шарф Эванс, качая головой. — Ты всё-таки редкостный идиот. Ты попросил подарок. Вот и мой подарок. Джеймс поджимает губы. «Как обычно, Эванс права… будь всё проклято, это будет в последний раз!». Вокруг всё пропитано духом Рождества — пахнет еловыми ветвями, снегом и сахарной карамелью, и, наверное, дело было в горячем утреннем гроге или всё-таки в плюшевом олене, потому что в следующую секунду Джеймс говорит всё, на что был только способен: — Ладно, Эванс. Я действительно всё порчу. Вечно из кожи вон лезу, портя тебе жизнь, но… я должен сказать кое-что еще… Эванс… — бормочет он, ловя крупные снежинки ртом. — Ты… Знаешь, ты похожа на ангела из рождественских рассказов! На самого чудесного ангела, которого я только видел, честное слово! Может… всё-таки сходим на свидание когда-нибудь? После каникул там… я не уговариваю, просто предлагаю…! Девушка обернулась — огненные волосы выбились из-под вязанной шапки, зеленые глаза сияли на фарфоровом лице, выделяясь, как капли изумрудной краски. Среди этого зимнего пейзажа, Эванс действительно была похожа на ангела, вышедшего из старых рождественских сказок. Целую минуту она удивленно смотрела на Джеймса, затем коротко мотнула головой и подъехала поближе. Он не знал, о чем в тот момент думала Эванс, но у него самого… все замерло в предвкушении. Весь этот праздничный мир. — С Рождеством тебя, Поттер… — улыбнувшись, ответила Лили и вдруг двинулась навстречу, оставив пламенный поцелуй на холодной небритой щеке юноши. — Хорошо… Если это будет всего лишь прогулка, то я с удовольствием… Куда? В Хогсмид? Только… только в следующем году! — и отъехала назад, на ходу поправляя сползающий берет. — Давай на перегонки, Поттер? М, сдулся мародер? Сердце забилось, заволновалось, затрепыхало, словно крылья ангела — Джеймс целую вечность влюбленно смотрел девушке вслед, держась за «обожженное» место, не веря ни ушам, ни глазам… Дело явно в прекрасном празднике. Рождество время чудес, не правда ли?