Say hello to me in the future.

      Солнце поднялось над высотами, и лучи его зеркальными бликами вспыхнули над лениво просыпающимся городом. Парень приоткрывает глаза, в очередной раз осматриваясь по сторонам, но так и не замечая знакомый силуэт. Только недавно закончилась его очередная изнуряющая миссия, и теперь Кацуки мечтает только об одном: провести своё свободное время с дорогим сердцу человеком.              «Чёрт бы побрал его за эти опоздания!»              Недовольно цыкнув, Бакуго всё-таки достаёт из кармана мобильный телефон и проверяет журнал вызовов. Последний звонок был совершён целых десять минут назад, но, видимо, проигнорирован, раз знакомое лицо с его «почти дошёл» так и не появилось. И, встав со скамейки, Кацуки начинает расхаживать из стороны в сторону.              Время тянется мучительно медленно, когда его приходится проводить в одиночестве, даже и не зная, чем себя занять. Но, на радость Бакуго, вскоре появляется рядом фигура, загораживающая своей тенью яркое солнце.              — Опаздываешь, блять, — недовольно оглашает он факт, несильно ударяя парня по голове.              — Я не специально, честно. Старался добраться до места побыстрее, но не вышло из-за одной занозы в пальце.              — Тебя старик задержал, что ли? — Кацуки ещё раз ударяет кулаком по чужой голове, игнорируя тихое шипение. — По тебе видно, что ты бежал сюда.              — Да... В очередной раз намекал, что лучшей кандидатурой на женитьбу является Яойорозу. В этот раз даже рассказывал о её доблестных поступках и милом поведении.              — Это он меня так тонко сливает? Советую уже послать старика и переехать ко мне. А если горе-папаша не позволит, то я просто вскрою ваш дом и выкраду тебя оттуда, — заправив чужие выбившиеся из причёски пряди за ухо, Бакуго недовольно хмурится.       — Тебе никто не запрещает сделать это даже сейчас. Думаю, он заметит мою пропажу лишь только в тот момент, когда снова пригласит Момо в гости. Пошли лучше уже в кинотеатр, а то скоро пройти не сможем к своим местам.              — Да, кстати, мы опоздали. Кино отменяется.              — Не шутишь? — Шото вздыхает, заметно расстраиваясь. — А ты ведь так хотел на этот фильм попасть. Его ведь только на этой неделе показывают. Прости, моя вина.              Кацуки цыкает, аккуратно обхватывая лицо возлюбленного.              — Не накручивай себя по этому поводу. Мы ведь и по-другому можем провести время вместе. Тем более, кое-кого нужно наказать за то, что он опоздал, так что... — блондин не договаривает, а лишь берёт партнёра за руку и уводит куда подальше от чужих глаз.              — Наказать? Кацу, даже не дума...              Бакуго шикает, заставляя Тодороки послушно замолчать. Завернув в неприметный закоулок, пара доходит до упора и поворачивает налево, оказываясь в небольшом проёме. Кацуки, прибыв на место, резко прижимает спутника спиной к стене, припадая губами к нежной шее, оставляя на ней очередной засос.              — Ммн... Кацуки, — Шото шумно выдыхает и покрывается мурашками от горячего языка, что так искусно исследовал его часто тела. — Не здесь же, дурак, — Тодороки жмурится, пытаясь сохранить самообладание. Он слегка отталкивает от себя змея-искусителя, осматриваясь по сторонам. На такие действия Бакуго лишь хватает Шото за запястья, грубо прижимая к стене.              — Расслабься, принцесса. Ты ведь провинился сегодня и заслужил это, — Кацуки низко шепчет тому на ухо, специально ставя колено меж чужих ног и надавливая на пах.              — Именно поэтому ты хочешь взять меня на улице? — Тодороки приподнимает бровь, укладывая руки любимому на плечи.              — Не могу сдерживаться уже, — Бакуго приподнимает Шото, вновь вжимая стену, но уже грудью, быстро оставляя его без брюк и нижнего белья. — А всё из-за твоего папаши и фильма, который так и не увижу. Нежничать точно не стану.              Из-за чужой угрозы Тодороки лишь хмыкает, морально подготавливая себя к грубому сексу. И Кацуки, раздвинув ноги Шото шире, проводит ладонью меж ягодиц, приспускает свои брюки вниз и приставляет головку к сжатому колечку. Разноволосый опирается руками о стену и чуть выпячивает для удовольствия задницу назад, спокойно дожидаясь действий своего Бакуго. Уперевшись одной рукой в стену, а второй приобняв возлюбленного за грудь, он резким рывком входит в податливое тельце, заставляя партнёра коротко, но громко простонать.              Кацуки нащупывает пальцами пуговицы рубашки Шото, потому расстёгивает несколько, проникая под одежду сквозь образовавшееся отверстие, оглаживая грудные мышцы и несильно сжимая поочередно каждую из них, оставляя на шее второй половинки смазанные поцелуи, плавно переходя на засосы. На такие действия гетерохром шевелится, недовольно намекая Бакуго на то, чтобы он прекратил.              — Не пыхти, ничего страшного не произойдёт. Папаше уже давно пора понять, что я являюсь твоим парнем, а также то, что ты уже давно не малявка, — Кацуки в отместку кусает Тодороки за загривок, оставляя приметный след. Красноглазому глубоко плевать на отношение Старателя к себе, поэтому он делает с его дражайшим сыном всё, что хочет и как захочет. Вообще, Бакуго всерьёз задумывается над тем, чтобы его вторая половинка наконец-то переехала к нему. Но сейчас думать об этом не так уж и сильно хочется, ведь всё внимание сфокусировано на одном лишь человеке, которого Кацуки считает желанным. Он плавно почти что выходит из тельца Шото, а после вновь совершает толчок, входя до упора и тихо мыча из-за чужой узости.       Бакуго не слишком напирает сначала, двигается в нём медленно, позволяя привыкнуть, и гладит мягкие двухцветные волосы. Тодороки давится воздухом и сжимает внизу — и уже от этого можно было бы кончить; он хорошо помнит член Кацуки, и от этого предвкушения всё тяжелеет и горит. С каждым новым толчком огонь внутри разрастается больше, и собственный член всё время трётся о стенку, пачкая.       Как же это неудобно.       Шото прогибается в спине, когда Бакуго проезжается головкой по простате, поворачивает голову, чтобы вдохнуть побольше воздуха, и… Чувствует вновь этот до боли знакомый запах. Запах рядом стоящего тела и одеколона, смешавшиеся с сигаретным дымом и потом. Даже от одного короткого вдоха голова идёт кругом. Тодороки прикрывает глаза и прикусывает нижнюю губу, когда очередной толчок словно пускает электрический разряд по всему телу, почти подбрасывая его в объятия.       Несмотря на своё положение, Шото не может себе позволить громко стонать, как хотелось бы — лишь шумно вздыхает и почти скулит, когда уже совсем невыносимо, или поворачивается за поцелуями. И в такие моменты Кацуки трахает его ещё и языком, вот так, в едином ритме, окончательно снося крышу.       — Агх!              — Расслабься, — более приказным тоном произносит Бакуго, стараясь в это же время отвлечь партнёра от зудящей боли в заднице, покрывая его спину мягкими поцелуями. Тодороки стонет тихо, несильно царапая стену ногтями.              — Давай лучше сменим позу. Хочу видеть твоё лицо, — Шото разговаривает всё ещё тихо, но с нотками пошлости. У парня пелена возбуждения перед глазами, поэтому он практически ничего не видит, стараясь ухватиться за человека напротив.              — Неужели тебе не хватает того, что ты и так его видишь практически каждый час? — Кацуки усмехается, но всё же выполняет просьбу своего парня, плавно выходя из податливого тела и разворачивая Тодороки к себе. Уложив ладони ему на бёдра, Бакуго приподнимает Шото чуть вверх, вжимая спиной в стену и проникая членом снова в сжатое колечко. Тодороки скрещивает ноги на пояснице, оттягивая чужую толстовку и кусая взрывного героя за шею, оставляя точно такие же следы, как Кацуки оставил на нём чуть ранее.              — Шото... — мягко зовёт того Бакуго. Гетерохром приподнимает голову, отвлекаясь от дела. Кацуки, облизнувшись, впивается в его губы требовательным поцелуем, сразу же углубляя его и покусывая мягкие губы Шото. Он проходится шершавым кончиком по нёбу, следом сплетая свой язык с чужим, поддаваясь вперёд, тем самым ловя и заглушая все стоны Тодороки.              Сложно сказать, когда у Бакуго появилось влечение к этому двумордому безобразию, но с каждым днём оно становится сильнее, только подкрепляя тот факт, что парень напротив целиком и полностью принадлежит Кацуки. Их история влюблённости немного банальная, но искренняя:       Алкоголь хорошо развязывает языки, придавая силу. Тот раз не был исключением. Оба, напившись на выпускном, случайно оказались наедине в лифте, что по каким-то неведомым причинам успел застрять на полпути к нужному этажу. Инициатором резкого и грубого поцелуя до крови стал именно Бакуго, который, вжимая тело одноклассника, нагло лапал его, раздевая. Шото сопротивлялся ровно с минуту, после жадно прижимаясь к горячему и накаченному телу, позволяя подрывнику делать с собой всё, что тот только надумает. А другие ребята лишь спустя какое-то время, починив лифт, нашли этих двоих сонными и запыхавшимися от поглощения друг друга.              Почувствовав недостаток кислорода в лёгких, красноглазый отстраняется от нежных губ, замечая его затуманенный и рассеянный взгляд, что только разжигал извращённую натуру Кацуки.              — Надеюсь, ты страдаешь от этого наказания.              — Хах... Да.              Ухмыльнувшись, Бакуго увеличивает темп проникновений, задевая чувствительный бугорок, тем самым выбивая из груди Тодороки сладкие стоны. Чужое сбитое дыхание вперемешку с пошлыми шлепками и хлюпаньем будоражит тело, заставляя покрыться мурашками.              — Я люблю тебя, — негромко признаётся Кацуки, спускаясь к шее Шото и вновь оставляя на ней видные засосы. От чувства, что собственный член постепенно начинает вязнуть в анальных стенках, Бакуго и сам стонет, опаляя дыханием чужие оголённые участки тела.              — Я тебя тоже люблю, Кацуки.       Опустив взгляд вниз, Кацуки одной рукой ловко обхватывает половой орган гетерохрома, большим пальцем стирая предсеменную жидкость, размазывая её по всей головке. Тодороки впивается ногтями в плечи возлюбленного, вытирая ладонью слюну. Сжав член, Бакуго приподнимает взгляд на партнёра, рассматривая его блядски красивое лицо. Подрывнику всегда нравилось доминировать над Шото. Пусть Тодороки местами бывал упрям и холоден, Кацуки всегда знал, на какие места нужно надавить, чтобы его любовник тут же стал ласковым и беззащитным.              Пальцы сильнее сжимают бёдра Шото, до упора насаживая его на член, каждый раз задевая головкой простату, заставляя ледяного героя тихо постанывать от крышесносных ощущений. Бакуго ещё никогда и ни с кем не было так охуенно, как с Тодороки. Он считает, что второй является его самой настоящей второй половинкой, потому отпускать это чудо никуда не собирается.              Чуть покрутив основание чужого полового органа, Кацуки заставляет прозрачную субстанцию сочиться в большем объёме, полностью пачкая его ладонь. Оба кончают с разницей в пару секунд, даже после этого не отлипая друг от друга.              — Предложение переехать ко мне всё ещё в силе. Что скажешь?              — С радостью, если честно, — Шото опускается с помощью Бакуго на землю, медленно приходя в себя.              — А ещё, жду не дождусь момента, когда ты наконец-то станешь носить мою фамилию, — блондин достаёт из чужого рюкзака, что валялся на земле, салфетки, быстрыми движениями стирая с себя и с Тодороки сперму.              — Ты не представляешь, как я и сам с нетерпением жду этого момента, — Шото улыбается, приподнимая ту руку партнёра, на которой находилось дорогое, но очень красивое кольцо. Герои долго работали, загоняя себя до такого состояния, что даже сутками напролёт не спали, лишь бы заполучить деньги на самую желанную вещь в мир. Они уже давно официально пара.       Кацуки перебирает своими пальцами чужие, после целуя именно тот, на котором находилось чужое украшение. Подрывник умеет быть нежным, заботливым и милым. Но показывает это лишь дорогому сердцу человеку, полностью доверяя свою жизнь в чужие руки.              — Чем займёмся, принцесса?              — Раз это наш единственный выходной, что ещё не закончился, предлагаю пойти за чем-нибудь сладким. Слышал, недавно открыли ларёк, в котором делают обалденно вкусное мороженое. Ты согласен?              — Пф. Ну ты и ребёнок, — закатив глаза, Бакуго быстро и ловко подхватывает Тодороки на руки, выбираясь наконец из переулка. Шото тихо утыкается в чужое плечо, становясь для любимого навигатором и указывая туда, где им стоит срезать, чтобы быстрее дойти до нужного места.              Этой паре и вправду никогда не надоест влюбляться и открывать друг в друге каждый раз что-то новое. Все их ссоры так же быстро затихают, как и начинаются. Каждый человек, что видел эту парочку, завидовал, желая обрести такое же счастье. Ну а они просто живут каждым моментом, желая потратить свободное время друг на друга.              Они и вправду проживают новую жизнь куда лучше, чем старую.