***
Прямо сейчас Вэй Ин сильно паникует из-за того, что могла бы делать (и, если честно, уже делала) во время сна. И это всё было из-за Лань Чжань. Как раз в тот момент, когда девушка начала размышлять, сможет ли её будущее «я» изобрести машину времени, чтобы вернуться в сегодняшнее утро и потенциально изменить ход всех дальнейших событий, просто хотя бы сходив в душ, она слышит голос Лань Чжань за спиной. — Вэй Ин. Вэй Ин чуть ли не падает с кресла. — Черт возьми! — кричит девушка. — Ты не можешь вот так подкрадываться ко мне, Лань Чжань! — Прошу прощения, — произносит Лань Чжань. — Вэнь Цин впустила меня, когда уходила. Вэй Ин прилагает усилие, чтобы взять себя в руки. Она смотрит на Лань Чжань, которая идеально одета и как всегда собрана. Ну, конечно. Её волосы собраны в косу, лежащую на спине. Вэй Ин рассеянно думает о том, как бы выглядела шея Лань Чжань, если бы она схватила эту косу и потянула назад. — О, ну, ничего страшного, — спокойно говорит девушка. Она должна производить впечатление профессионала. — Ты просто напугала меня, вот и всё. Лань Чжань кивает, и они просто пялятся друг на друга целую секунду. — Я не знала, что ты будешь здесь, — нарушает молчание Лань Чжань. Вэй Ин не знает, стоит ли ей обижаться на эти слова. — Но вот она я! — звонко отвечает девушка, решив, что ссориться с Лань Чжань она точно не хочет. — Давно не виделись, — опять говорит Лань Чжань. — Да, конечно! Я скучала по тебе. — Вэй Ин дико смущена, но пытается скрыть это широкой улыбкой. На самом деле, они виделись около недели назад. Хотя они и больше не учились вместе в школе, девушка продолжала видеть Лань Чжань на концертах и в кофейне, в которой Вэй Ин работает неполный рабочий день. Лань Чжань частенько туда заглядывает. Они много говорили, если разговоры по типу «Вэй Ин превращает молчание между ними в шутку, пока Лань Чжань смотрит на неё взглядом, близким к разочарованию и полному неодобрению» можно считать разговорами. Однако почти все эти «разговоры» были испорчены постоянным молчаливым осуждением Лань Чжань. Или тем, что кажется осуждением. Вэй Ин всё ещё не до конца разобралась, как понять Лань Чжань. Она не имеет ни малейшего понятия, почему Лань Чжань всё ещё продолжает с ней общаться, однако Вэй Ин не собирается спорить, пока есть возможность подружиться с девушкой. — Классно выглядишь, — добавляет Лань Чжань через время. Эта фраза подобна поезду, что врезается в Вэй Ин на полной скорости. Но, может быть, этот поезд с цветами внутри? Но, может быть, эти цветы мертвы и уже почти сгнили? Вэй Ин не может точно сказать, серьёзна ли с ней Лань Чжань или просто играется. — Э-э, спасибо? — девушка скептически смотрит на свою одежду. — Я называю это только-что-вставшим-с-кровати-шикарным-недоразумением. — Оно и правда шикарно, — соглашается Лань Чжань. Вэй Ин косится на неё. Она почти уверена, что Лань Чжань шутит, но на самом деле она, скорее всего, и понятия не имеет, насколько это невежливо с её стороны. Лань Чжань, может быть, и не одобряет некоторые вещи, но она абсолютно точно не грубая. Вэй Ин решает прибегнуть к давно проверенному методу и притвориться, что ничего не случилось. — Ты сегодня довольно рано! — с воодушевлением произносит девушка. — Почему бы тебе не разыграться, пока я всё подготавливаю здесь? Лань Чжань опять кивает. Она достаёт ноты и кладёт их на стул рядом с Вэй Ин. — О, что ты играешь? — спрашивает Вэй Ин. — Это для прослушивания в докторантуру? Ты же закончила магистратуру, верно? Куда теперь? — Верно, — отвечает Лань Чжань. — Я подаю документы сюда, в Облачные Глубины. Не хочу куда-то переезжать. Собираюсь играть Баха, Шуберта, Шопена, Лигети, — девушка на секунду останавливается, — и одну из собственных композиций. — Ух ты, это очень круто! — восхищённо произносит Вэй Ин. — Не знала, что ты сочиняешь. Лань Чжань бросает на неё нечитаемый взгляд. — Только иногда. Это как дополнение к моему прослушиванию. — Ну, всё равно, — Вэй Ин не училась в музыкальной школе, когда они все вместе были на старших курсах в Облачных Глубинах, но она много общалась с Вэнь Цин и Цзян Чэн и понимала, как это всё работает. — Это и правда здорово, что ты используешь такие вещи для прослушивания. — Совсем скоро ты услышишь мою композицию, — говорит Лань Чжань. Ещё одно незнакомое выражение появляется на её лице. Оно издалека похоже на дискомфорт, может быть, даже с намёком на панику. Вэй Ин не знала, что Лань Чжань способна паниковать. — Ты… услышишь. Вэй Ин косится на девушку. — Ты в порядке? — взволнованно спрашивает. — Нервничаешь? Я уверена, что ты будешь великолепна. Всё будет хорошо, обещаю. Мы хорошо тебя запишем. — Спасибо, — отвечает Лань Чжань, её лицо обретает обычное спокойствие. — Пойду разыграюсь. Девушка поворачивается и идёт к пианино, закрывая раздвижную стеклянную дверь, которая отделяет комнату управления от комнаты звукозаписи. Вэй Ин вздыхает. Получается, Лань Чжань теперь тоже композиторша. Ей было недостаточно просто быть самой талантливой из всех, кого знает Вэй Ин. И самой умной. И самой красивой. Теперь ей нужно приобрести какой-то новый навык, чтобы Вэй Ин уж точно начала ей поклоняться. Потрясающе. Пару минут Вэй Ин ещё сидит в своих мыслях и потом только вспоминает, что у неё ещё есть работа. Она стряхивает свои фантазии и сосредотачивается на прекрасной игре Лань Чжань.***
— Эй, Лань Чжань, — говорит Вэй Ин, когда девушка заходит в комнату управления на перерыв после третьей попытки исполнить так волнующего её Лигети. — Я нарисовала тебе обложку. Вэй Ин держит в руках кусок бумаги с рисунком. — Смотри, это ты за пианино, — объясняет девушка, надеясь, что не зря. Всё же очевидно. — Ещё здесь есть кролики. Тебе же нравятся кролики? Я очень надеюсь, что да, потому что я как-то сделала тебе латте-арт с кроликом, но ты так ничего и не сказала. В общем, на твоей обложке будут кролики. — Я не записываю альбом, — говорит Лань Чжань, но всё же подходит к Вэй Ин и берёт рисунок в руки. — Для моих пластинок не нужны рисунки. — Ох, чёрт, но, послушай, что, если ты сделаешь несколько? Я уверена, что ты получишь несколько дополнительных баллов. — Не буду, — Лань Чжань рассматривает рисунок. — Мне нравятся кролики, — добавляет она, аккуратно складывает бумажку и кладёт в карман. Вэй Ин считает это победой. — Может, хочешь чего-то? — спрашивает Вэй Ин, как только Лань Чжань садится в кресло. — Кофе? Воды? Чаю? Мою вечную преданность? — девушка усмехается и невинно моргает ресницами, когда видит лицо Лань Чжань. Провоцировать её на какие-то эмоции — одна из любимых вещей Вэй Ин. Лань Чжань смотрит на неё. Пристально смотрит. И продолжает это делать, никуда не отводя взгляд. Вэй Ин немного смотрит в ответ, намереваясь «победить», отдавая все силы в эти гляделки. В конце концов, она сдаётся. Никто не может победить Лань Чжань в гляделки. Вэй Ин внутренне собирается и хлопает, улыбаясь. — Вода, значит! — говорит девушка решительно и несётся к мини-холодильнику, где проводит целых тридцать секунд просто пялясь на бутылки с водой, будто в них содержится секрет получения внимания Лань Чжань. После осознания, что, к сожалению, бутылки пластиковые и никаких великих тайн ей не откроют, Вэй Ин берёт одну и отдаёт её Лань Чжань. Девушка кивает в знак благодарности. — Я бы хотела переслушать, что мы записали, — говорит Лань Чжань. — Да, конечно, какой дубль ты хочешь услышать первым? Или, погоди, хочешь, я удивлю тебя? — Да, пожалуйста, — Лань Чжань кивает. — Удиви меня. — Отлично, — говорит Вэй Ин и включает второй дубль. Он кажется подходящим. Больше всего на свете Вэй Ин хотелось бы постоянно удивлять Лань Чжань.***
Прошло уже несколько часов, а Лань Чжань всё ещё не сыграла своё произведение. Вместо этого она играет ненужного Баха, который, однако, звучит прекрасно с точки зрения не разбирающейся Вэй Ин. Наконец Вэй Ин сдаётся. — О, боже, Лань Чжань, — девушка стонет, когда замечает, как Лань Чжань в миллионный раз проходится взглядом по нотам. — Я очень ценю, что ты хочешь потратить столько денег на нашу студию, но ты ведь знаешь, что всё равно поступишь в Облачные Глубины, несмотря ни на что? Даже если ты провалишься, а я уверена, что нет, у тебя там родственники. Упс. Наверное, Вэй Ин не следовало этого говорить. Она решает как-то исправить положение. — Слушай, если мне ещё раз придётся услышать эту фугу до-мажор, я лично уничтожу это пианино. — Это довольно непрофессионально, — замечает Лань Чжань. — Я знаю, — говорит Вэй Ин. — Поэтому я и прошу тебя, пожалуйста, во имя любви к богу и всему живому, двигайся дальше и начинай играть своё произведение. Не заставляй меня прибегать к таким разрушительным действиям, Лань Чжань. Я знаю, что ты не хочешь этого. — Не хочу, — соглашается Лань Чжань и задумчиво смотрит на стопку нот. — Наверное, опять стоит сыграть Шуберта. Вэй Ин разворачивается на своём кресле настолько драматично, насколько может, затем встаёт и идёт туда, где сидит Лань Чжань. — Наверное, ничего, — говорит она. — Я вижу, что ты прокрастинируешь. Почему бы тебе просто не записать эту чертову пьесу? Тебе что, стыдно? К удивлению Вэй Ин, уши Лань Чжань краснеют. Вэй Ин задыхается. — О, боже, так и есть. Тебе стыдно! Думаешь, я буду тебя осуждать? Вообще, ты должна знать, насколько я одержима твоей игрой... — Что? — Лань Чжань выглядит удивленной. — Что? — эхом отзывается Вэй Ин. — Ох, то есть, что? Ничего. О чём ты говоришь? Лань Чжань пялится на неё. — Не знала, что ты слышала, как я играю, — произносит она. — Конечно же я слышала, чёрт возьми, — отвечает ей Вэй Ин, затем вспоминает, что она — самая настоящая ходячая бисексуальная катастрофа. — Э-э, я обычно рано ухожу с твоих выступлений, поэтому, наверное, ты меня никогда и не видела. — Понятно, — Лань Чжань выглядит… разочарованной? Наверное? Вэй Ин ещё не поняла точно. — Почему? — спрашивает Лань Чжань через секунду. Вэй Ин даже не знает, как правильно сказать «потому что ты потрясающе талантлива и красива, а я просто не хочу выглядеть как самая настоящая идиотка перед тобой и твоей семьёй, рыдая направо и налево из-за тебя» на социально-приемлемом уровне, поэтому... — Потому что ты потрясающе талантлива и красива, а я просто не хочу выглядеть как самая настоящая идиотка перед тобой и твоей семьёй, рыдая направо и налево из-за тебя, — слышит Вэй Ин и понимает, что эти слова выходят из её собственного рта. Лань Чжань моргает. Вэй Ин моргает в ответ. — Вэй Ин, — начинает Лань Чжань. — В любом случае, — прерывает её Вэй Ин высоким голосом, — если ты не собираешься заканчивать сейчас, думаю, мы можем перекусить. Давай закажем еду сюда. Хочешь, Лань Чжань? Взгляд Лань Чжань задерживается на секунду на Вэй Ин, затем та кивает и говорит, что оплатит всё. Вэй Ин даже не может поспорить, потому что она уже и так слишком опозорила себя. У неё хорошо получается говорить и испытывать чувства к Лань Чжань, поэтому, наверное, она не должна быть так сильно удивлена, когда эти две вещи смешиваются воедино. — Мы закончим этот разговор позже, — добавляет Лань Чжань. — Ну, нам не обязательно, — Вэй Ин была бы абсолютно счастлива, если бы этот разговор больше не продолжался. Желательно никогда. — Мгм, — мычит Лань Чжань, пока достаёт телефон из сумки. — Мы закончим в любом случае.***
Вэй Ин ещё никогда так не была благодарна Лань Чжань за то, что та не разговаривает во время еды. Это значило, что их молчание не могло быть истолковано, как неловкое. Обычно, когда Вэй Ин видела Лань Чжань в кофейне, та брала чай и что-то покушать, но не говорила ничего, когда Вэй Ин пыталась завязать с ней разговор. Сначала Вэй Ин думала, что её игнорируют, но Цзян Чэн в конце концов поправила её. — Ты что, никогда не видела её в университетской столовке? — сказала ей тогда Цзян Чэн. — Она всегда молчит. Когда кто-то к ней пытался подойти во время приёма пищи — она просто безмолвно пялилась на этого человека. Однажды Вэнь Цин спросила её об этом, и Лань Чжань сказала, что, мол, «во время еды запрещено говорить», а затем просто вышла из помещения. Вот такие дела. Лань Чжань игнорирует всех, когда ест. Не только тебя. Не думай, что ты такая особенная, Вэй Ин. — Не соглашусь, — в ответ выдала Вэй Ин. — Я очень особенная, я знаю это, потому что она позволяет мне разговаривать с ней и даже иногда отвечает, когда заканчивает есть. Не знаю никого, у кого было бы так же. — Ну да, потому что никто другой не одержим Лань Чжань так же, как и ты, — хмыкнула Цзян Чэн. — Поэтому все знают, что её нужно оставить в покое. — Я не одержима, — запротестовала Вэй Ин. — Я просто хочу быть её подругой, разговаривать с ней на интересные темы, слушать, как она играет на пианино, проводить с ней всё своё время, и, может быть, мы когда-нибудь даже поженимся, и у нас будет куча детишек. Лань Чжань нравятся дети, ты знала? Она мне сказала об этом, поэтому, когда... — Ты опять походишь на одержимую фанатку, — проинформировала девушка. — Прекрати говорить о своих странных фантазиях и просто пригласи уже её на свидание, как нормальный человек. — Хорошо, — согласилась Вэй Ин. — Я позову её на свидание только как буду уверена, что она меня не ненавидит. — Какая-то низкая планка, не находишь? — Цзян Чэн вздохнула. — И она абсолютно точно не ненавидит тебя, просто уже сделай это! — Но она намного круче меня, Цзян Чэн! — заныла Вэй Ин. — А что, если она поймёт, что под этим невероятно горячим и привлекательным лицом я совершенно не дотягиваю до её уровня? — Тогда ей же и лучше, — парировала Цзян Чэн. — Я поаплодирую её мудрости. Но для начала просто, блять, поговори с ней. — Ага, раз Цзян Чэн набралась смелости, чтобы позвать меня погулять, то ты должна это вообще с лёгкостью сделать, — вмешалась в их разговор предательница Вэнь Цин. — Ой, завались, — угрюмо проговорила Цзян Чэн, пока Вэй Ин хихикала. — Суть в том, что, в отличие от тебя, я эмоционально зрелая. Да хватит! — возмущённо прикрикнула Цзян Чэн, потому что тут уже начала хохотать и Вэнь Цин. Это всё было ещё несколько лет назад. С тех пор Вэй Ин избрала другую тактику и стала спрашивать Лань Чжань напрямую, избегает ли та её. Она спрашивала это каждый раз, когда они виделись. Лань Чжань обычно закатывала глаза и говорила что-то вроде «какая глупость», что не было точным подтверждением, поэтому Вэй Ин до сих пор и не позвала её на свидание. Она асболютно точно не боялась быть отвергнутой человеком, который ей очень и очень нравится. В настоящее же время Вэй Ин ковыряется в кусочках своей еды, чуть ли не подпрыгивая на месте от тревожности в ожидании разговора, который, судя по всему, обязательно состоится. — Почему ты думаешь, что я не хочу дружбы с тобой? — спрашивает Лань Чжань, как только заканчивает с едой. Это крайне нечестная атака. Лань Чжань своим взглядом будто заглядывает Вэй Ин в душу. Ещё одно оружие девушки, против которого Вэй Ин не может выстоять. — Потому что я гремлинка, не способная на человеческие эмоции? — пытается пошутить Вэй Ин. Под тяжёлым взглядом Лань Чжань она наконец сдаётся и бормочет: — Ладно, тогда, может, из-за моей неуверенности? Лань Чжань фыркает. Вэй Ин косится на неё. — Ты сейчас решила посмеяться надо мной? — спрашивает девушка. — Потому что, ну, знаешь, это не особо помогает моей неуверенности. — Вэй Ин, единственное, в чём ты можешь быть уверена, — это мои чувства к тебе, — говорит Лань Чжань, и Вэй Ин не понимает, о чём она. — Эм, — всё, что может выдавить из себя девушка, потому что прямо сейчас у неё в голове звенящая пустота. Лань Чжань ничего не говорит в ответ, но это молчание можно считать за полноценное предложение. Вэй Ин считает нечестным, что, вот она, вечно с лёгкостью обо всём болтающая, сейчас не может вымолвить ни слова, а у Лань Чжань получилось сказать целый абзац лишь одним молчанием. Вэй Ин чувствует себя так, будто разговаривает с кирпичной стеной и никак не может добраться до смысла их разговора. К счастью, Лань Чжань, кажется, нормально отнеслась к тому факту, что Вэй Ин прямо сейчас находилась в ментальных конвульсиях. В итоге она просто кивнула, встала со всей грацией и тихо сказала, что согласна записать последнее произведение. Вэй Ин аж привстала. — Наконец-то, ура! — радостно восклицает девушка, испытывая огромное облегчение. — Тогда пошли поскорее, я уже готова умереть от твоей игры. Уши Лань Чжань опять почему-то краснеют. Она собирается что-то сказать, но затем останавливает себя и в итоге просто кивает. Подготовка оборудования занимает всего несколько минут, Лань Чжань снова надо разыграться, а Вэй Ин — вспомнить, как нормально функционировать, не отвлекаясь на девушку рядом. Однако вскоре Вэй Ин восторженно кричит что-то напоминающее «погнали!!!», нажимает на кнопку записи, и Лань Чжань начинает играть свою таинственную композицию. Вэй Ин обычно немного отключается во время записи чего-либо. Она, конечно, будет держать ухо востро, чтобы не пропустить ни единой технической ошибки, но чаще всего она склонна мечтать или рисовать какие-то каракули. Однако сейчас, в тишине, пока Лань Чжань делает первый глубокий вздох, Вэй Ин полностью сосредоточена. Мелодия. Вот, что девушка замечает в начале всего. Эта мелодия чистая и несколько навязчивая, плавающая над обманчиво простым сопровождением. Это песня, понимает Вэй Ин, когда появляются первые фразы. Она должна быть спета. Каким-то образом она начинает ощущаться более непосредственной, более личной. Хотя песня и усложняется, мелодия управляет ею на протяжении всего произведения, иногда разделяясь на что-то, звучащее словно это дуэт. Вэй Ин слушает, очарованная, как пьеса закручивается в вихре гармонии. Она достаточно разбирается в музыке, чтобы услышать разнообразие и сложность слоёв, созданных Лань Чжань, но всё же по своей сути она остаётся песней. Девушка почти может слышать, как Лань Чжань напевает её своим тихим, низким голосом. В течение нескольких следующих минут музыка уносит Вэй Ин в тихий, интимный мир, омывая её тёплыми волнами, пока наконец не исчезает. Один из любимых моментов Вэй Ин в её работе наступает в промежутке между заключительной нотой выступления и расслаблением после завершения записи. Это волшебное чувство, воспоминание о звуке, всё ещё резонирующем даже после того, как сам звук исчез, время, приостановленное между вдохами, сердце музыканта всё ещё бьётся в такт музыке, даже когда от произведения уже ничего не осталось. Тишина кажется живой, пульсирующей, всё ещё притягивающей Вэй Ин, так что она чувствует себя прикованной к ней. Она погружается в мир творения музыкантов, мир, который рассеивается ещё в течение нескольких секунд. Затем, расслабив мышцы и сделав новый вдох в темпе, выходящем за рамки музыкальной линии, музыканты поворачиваются лицом к Вэй Ин через стеклянную дверь, и волшебный момент становится завершающим штрихом на гравюре, а не чем-то живым. Вэй Ин переживает целые жизни в тишине, прежде чем Лань Чжань к ней поворачивается. Весь её мир сужается до одной точки и единственной мысли, врывающейся в её сознание с абсолютной ясностью. Я люблю Лань Чжань, понимает она. А затем ещё понимает, что Цзян Чэн будет невыносима по этому поводу. Кажется, что пролетела целая вечность, но в то же самое время и секунды не прошло, как Лань Чжань поворачивается к Вэй Ин и смотрит той прямо в глаза сквозь стекло. У Вэй Ин перехватывает дыхание. Ей требуется целая минута, чтобы вспомнить, что она всё ещё на работе, где её ждут дела. Она возится, а затем нажимает кнопку пробела на клавиатуре. Хорошо, что это большая клавиша, она бы не смогла нажать на что-то меньшее из-за трясущихся рук. Лань Чжань всё ещё наблюдает за ней. Вэй Ин склоняется к микрофону, но затем решает, что он не может стать барьером между ней и Лань Чжань. Она соскальзывает со стула и бросается через всё помещение, умудряясь каким-то образом открыть стеклянную дверь, но даже не потрудившись закрыть её. Подойдя к пианино, она опускается на колени рядом со скамейкой для инструмента. Губы Лань Чжань приоткрываются, когда она смотрит на девушку около себя. — Запись получилась хорошей? — спрашивает Лань Чжань мягким голосом. — Это было красиво, — Вэй Ин сглатывает. — Лань Чжань, это было очень красиво. Приблизившись, одной рукой девушка берется за скамейку, а другую кладёт на бедро Лань Чжань. Лань Чжань кладёт руку на голову Вэй Ин. — Ты понимаешь? — тихо спрашивает она. Вэй Ин не понимает. Или, по крайней мере, не особо уверена в этом. Честно говоря, она немного боится даже задумываться об этом. Вместо этого она спрашивает: — Ты это написала? Что тебя вдохновило? — Не у всего есть единое ясное вдохновение, — отмечает Лань Чжань, но она выглядит достаточно напряжённой, и Вэй Ин уверена, что это не весь ответ. — Это естественно, — настаивает Вэй Ин. — Но что-то же послужило вдохновением для тебя? — Мгм, — отвечает Лань Чжань, и Вэй Ин оценивает это как согласие. — Ага! — восхищённо, но всё ещё немного испуганно восклицает девушка. — И что это было? Расскажи мне об этом. Лань Чжань крепко сжимает губы, и, кажется, что она не будет отвечать на этот вопрос, но Вэй Ин верит и ждёт. — Чувства, — наконец произносит она. — Восхищение. Любовь. Сердце Вэй Ин застревает в горле. — К музыке? — спрашивает девушка, пытаясь выглядеть непринуждённо, но с треском проваливается. Она не уверена, что конкретно чувствует. Надежду, ревность, простой интерес — слишком много вариантов. — Нет, — отвечает Лань Чжань низким голосом. — К человеку. — Лань Чжань, теперь мне интересно! — Вэй Ин слишком высоко и ненатурально смеётся. — Знаешь же, что я та ещё сплетница. Скажи мне, кто это. Лань Чжань смотрит на неё, поднимает брови, но ничего не говорит. — Э-э, получается, я уже должна знать имя этого человека? — Мгм. Вэй Ин никак не может истолковать это. Она смотрит на Лань Чжань. — Тебе надо бы использовать побольше слов. Сейчас ты напряжена, и я совсем тебя не понимаю. Лань Чжань слегка вздыхает, её щёки розовеют. — Это для тебя, Вэй Ин. Мозг Вэй Ин перестаёт работать. — Э-э, — снова произносит она. Лань Чжань продолжает молчать. — Что? Я? Что? Почему? — Ты, — Лань Чжань сглатывает. Первый признак её нервозности, который заметила Вэй Ин за весь этот разговор. — Ты очень добрая. Трудолюбивая. Преданная. Талантливая. Вэй Ин давится слюной. — Чего? Нет! Забери свои слова обратно! Не говори мне такое! — Чуткая, — продолжает Лань Чжань, игнорируя её. — Заботливая. Внимательная. Вэй Ин уверена, что красные у неё не только щёки, а всё тело уж точно. Милая Лань Чжань намного хуже, чем самый сильный солнечный ожог, который она когда-либо получала. — Нет? — пищит девушка. — Всегда находишь время для меня, — заканчивает Лань Чжань и откидывается на спинку, довольная своим заявлением. — Есть такое, верно, — лепечет Вэй Ин. — Очевидно же, что я всегда буду находить время для тебя. Я слишком много времени уделяю тебе. Ты получаешь так много от меня всего за один час, что тебе, вероятно, понадобится ещё семь часов в каждом дне, чтобы восстановить свою энергию. — Текущее количество в сутках удовлетворительно, — отвечает Лань Чжань. — Но… — Вэй Ин впервые в жизни не знает, что сказать. — Но я думала, что ты ненавидишь меня, — произносит девушка, не желая, чтобы это звучало так же жалко, как она себя чувствует. — Нет, — Лань Чжань берёт её руки в свои. — Я приношу свои извинения, что выражалась не так ясно. Мне жаль, что ты думала, что ты не достойна всех богатств этого мира. Вэй Ин задыхается. — Что, блин, я с этим должна делать? — выпаливает она. — Что происходит? — Тебе некомфортно? — с серьёзным лицом спрашивает Лань Чжань. — Нет. Ладно, да, но в положительном ключе, думаю. Я имею в виду, у меня то же самое. К тебе, — Вэй Ин пытается вспомнить всё, о чём говорила Лань Чжань. Это довольно сложно, учитывая, что она также старается не зацикливаться ни на какой конкретике. — Э-э, чувства, — наконец вспоминает она. — Восхищение. К тебе. Вот что у меня. Лань Чжань сжимает её руки и ничего не говорит о явных волнах неловкости Вэй Ин, что очень любезно с её стороны. — Я надеюсь, что теперь ты мне веришь, — произносит девушка. — Что ж, — быстро произносит Вэй Ин, не зная, хочет она плакать, смеяться или кричать от неверия, — после этого великолепного произведения ты точно убедила меня, что всё серьёзно. — Хорошо. Я именно этого и добивалась. В какой момент Лань Чжань так приблизилась к Вэй Ин? Стала видна каждая веснушка на лице Лань Чжань… Стоп, с каких пор у Лань Чжань есть веснушки? — Я думала, ты не знала, что я здесь буду, — слабо произносит Вэй Ин. Она честно пытается не пялиться на родинки на шее Лань Чжань, которые она не замечала до этого. Там их всего три, каждая находится всего в сантиметре от другой. Вэй Ин могла бы нарисовать треугольник между ними. Она могла бы обвести его своими пальцами или языком. Она бы могла наблюдать, как на шее Лань Чжань образуются крошечные мурашки, когда она целует ее, спускаясь к мягкой впадинке между шеей и плечом девушки. — Я не знала, — отвечает Лань Чжань. Вэй Ин требуется пару секунд, чтобы вспомнить, о чём они говорили. — Я надеялась поделиться этим с тобой где-то ещё, — продолжает девушка. Ах, точно. Они говорили о музыке. — Но это, похоже, было самым действенным вариантом. Вэй Ин склоняется и прижимается лбом к их рукам. Её лицо выражает слишком много эмоций. Она быстро целует запястье Лань Чжань и отодвигается назад. — Чёрт, да, это сработало, — говорит Вэй Ин, расплываясь в улыбке. — Могу ли я показать тебе, насколько это было действенно? Лань Чжань смотрит незнакомым, новым для Вэй Ин взглядом. — Это приемлемо. Вэй Ин встаёт на колени и подаётся вперёд. Она может разглядеть крохотные трещинки на губах Лань Чжань. Девушка наклоняется к ней в ответ, останавливается на секунду, а затем… Сначала это тихий поцелуй, в котором они, кажется, проверяют друг друга, сдерживаясь. Он длится всего несколько секунд, затем они отстраняются друг от друга на несколько сантиметров. Один удар сердца, второй, и вот они снова тянутся друг к другу, но уже более интенсивно. Их поцелуй длится мгновения, минуты, часы, он ощущается полностью вне времени. Она никак не может понять, сколько времени прошло, думает про себя Вэй Ин. Невозможно описать боль от того, что ты находишься между поцелуями, потом целуешься, потом снова оказываешься между поцелуями, а затем опять и опять. На этот раз Лань Чжань заговаривает первой, отодвигаясь, чтобы сесть. Она кладёт руку на голову Вэй Ин. — Я начала писать это где-то около года назад, — говорит она, звуча слишком сдержанно. Вэй Ин придётся что-то сделать с этой сдержанностью. — Я не знала, как общаться с тобой. Мне проще говорить музыкой. Вэй Ин чувствует себя так, будто кто-то украл весь воздух из её лёгких. Ну, точнее, не «кто-то», а Лань Чжань. Вэй Ин чувствует себя так, будто Лань Чжань украла весь воздух из её лёгких, чтобы она могла смотреть только на неё, ища в ней источник кислорода. Вэй Ин потратила годы, чтобы стать ближе к Лань Чжань, но теперь она хочет забраться под кожу к девушке и быть как можно ближе к ней, насколько это можно физически, и навсегда остаться там жить. — У тебя всё получилось, — произносит Вэй Ин, как только понимает, что может уже хотя бы что-то сказать. — А всё, чего я хотела, — это дружбы с тобой. — Хм, — говорит Лань Чжань, её глаза сверкают. — Я не хочу быть друзьями. — Постой, — отвечает Вэй Ин. — Конечно же, я хочу встречаться с тобой, но я хочу, чтобы в первую очередь мы были подругами. Я всегда всем говорила, что хочу дружить с тобой. — Перестань врать хотя бы самой себе, — говорит Цзян Чэн, её голос отчётливо слышно из наушников, лежащих на маленьком столике рядом с пианино. — Мы все всегда знали, что ты хочешь встречаться с ней. Вэй Ин вытягивает шею, чтобы посмотреть на Цзян Чэн через стеклянную дверь. — Прекрати подглядывать! — кричит девушка. Цзян Чэн складывает руки в излишне драматичном жесте и кричит что-то, что не слышно через наушники и дверь. Вэнь Цин, которая как раз подходит к ней сзади, уклоняется, чуть не получив по лицу. — Не слышу тебя, Чэнчэн, — поёт Вэн Ин. — Ух ты, я бы хотела тебя почаще так отключать. Вэй Ин хихикает, пока Цзян Чэн хмурится и возится вокруг консоли. — Вы буквально рядом с микрофоном, — говорит Цзян Чэн, её голос опять слышно из наушников, когда они, видимо, вспомнили про кнопку для говорения. — Я слышу всё, что вы говорите. Лань Чжань, твоя девушка врушка. Лань Чжань выглядит довольной, и Вэй Ин запоминает это её состояние. — Тем не менее я поддерживаю это, — говорит она Лань Чжань и, как она предполагает, всем присутствующим в комнате управления. — Теперь мы можем быть парой, но, если честно, я усердно работала ради обычной дружбы с тобой. Извини, но эти отношения будут строиться на фундаменте дружбы. Хреново быть нами. — Это приемлемо, — отвечает Лань Чжань. Теперь из наушников слышно голос Вэнь Цин. — Эй, Вэй Ин, прямо сейчас тут пишутся лучшие песни, а ты всё упускаешь, посмотри сюда, — она замолкает, и Вэй Ин слышит, как Цзян Чэн громко поёт на заднем плане. Хотя, честно говоря, Вэй Ин прекрасно слышит Цзян Чэн, даже когда та приглушена дверью. — «У меня самая ужасная сестра», — поёт Цзян Чэн. — «Почему моя сестра хуже всех? Кто-нибудь, пожалуйста, избавьте меня от моей сестры. Прощай, сестра! Прощай, самая ужасная на всём свете сестра!» — О-о, у тебя так хорошо получается, — воркует Вэй Ин. — Лань Чжань, вы должны объединиться с Цзян Чэн, чтобы написать что-нибудь. Как думаешь, ты могла бы придумать какое-нибудь классное музыкальное сопровождение для её новой песни? — Я могла бы, — говорит Лань Чжань. — Но я не буду. Вэй Ин дуется и пытается вымогать больше композиций у своей новой девушки, но Вэнь Цин прерывает её. — Вы уже закончили? — спрашивает она. — Вэй Ин, тебе лучше не отвлекать талант. — Что? — взвизгивает Вэй Ин. — Вообще-то это талант отвлекает меня! Лань Чжань наклоняется и щиплет её за бок, заставляя Вэй Ин вздрогнуть. Вздох Вэнь Цин доносится громко и чётко даже через наушники. — Лань Чжань, тебе ещё нужно время? — спрашивает девушка. — Очевидно, что от Вэй Ин уже нет никакой помощи. — Вэй Ин была очень полезна, — отвечает Лань Чжань, Вэй Ин лучезарно ей улыбается. Лань Чжань слегка улыбается ей в ответ и продолжает: — Думаю, что я закончила. — Серьёзно? — спрашивает немного удивлённая Вэй Ин. — Тебе достаточно одного дубля? — Да, — говорит Лань Чжань. — Полагаю, он был успешным. Девушка встаёт и закрывает крышку пианино. — Успешным, да? — Вэй Ин двигает бровями и протягивает руки. Как и подобает, Лань Чжань берёт её и поднимает на ноги. — Да, — снова говорит Лань Чжань. — Я не допустила никаких ошибок, и музыкальность была эффективной. Она открывает раздвижную стеклянную дверь для Вэй Ин, и они вдвоём выходят из помещения. — Эффективной? — недоверчиво спрашивает Цзян Чэн. — Эффективная музыкальность? Ну нет. Ты не могла написать композицию специально для того, чтобы подкатить к Вэй Ин, ты точно не могла этого сделать. На этот раз Лань Чжань ничего не произносит, лишь оглядывается на Цзян Чэн с выражением самодовольного удовлетворения на лице. — Ты сделала это, — сокрушённо говорит Цзян Чэн. — А-Цин, мы можем отречься от Вэй Ин? В моей жизни не может быть столько глупостей. — Она твоя сестра, — отвечает Вэнь Цин, подходя к холодильнику за колой. — Тебе и придётся отрекаться. — Глупостей? — усмехается Вэй Ин. — А кто же признался в любви на своём выпускном, написав и спев песню с метафорой о расчёсках, а потом вытащил настоящую расчёску из кармана и отдал её Вэнь Цин, превращая это в часть выступления? У тебя нет никаких оснований, чтобы говорить что-то, когда дело доходит до глупостей. — Заткнись, это было один раз, — ворчит Цзян Чэн. — Очень на это надеюсь, — говорит Вэнь Цин. — Повторная попытка показала бы отсутствие креативности, что я не ценю в романтических жестах моих близких. К тому же пробовать это с кем-то другим было бы идиотским поступком. — Ой, — весело произносит Вэй Ин. — Люблю я такое, А-Чэн. — Спасибо, я тоже, — говорит Цзян Чэн, краснея, когда Вэнь Цин посылает им воздушный поцелуй. — В общем, давайте уже закругляться, чтобы я не видела тупого лица Вэй Ин. — Я могу закончить здесь всё сама, — говорит Вэй Ин. — В любом случае, это всё равно моя работа. — Да, но она была твоей до того, как ты потратила на целый час больше, чем мы думали, — указывает ей Цзян Чэн. — Лань Чжань откладывала исполнение своей любовной композиции для меня, — говорит Вэй Ин. — А это значит, что нужно разобрать чёртову кучу дублей с композициями Баха, чего мы ещё не сделали. Без обид, но я сомневаюсь, что она хочет тусоваться с тобой без меня. Мы теперь, знаешь, ну, встречаемся. — Я могу потерпеть, — с серьёзным лицом говорит Лань Чжань. — Но ты должна остаться. — Отлично! — Вэй Ин толкает Лань Чжань к дивану, а затем садится ей на колени. — В любом случае, это, вероятно, неуместно, я сейчас на работе. Нам придётся приберечь все самые интересные штуки на потом. — Интересные штуки? — спрашивает Цзян Чэн сдавленным голосом. — Цзян Чэн, у тебя есть девушка, — говорит ей Вэй Ин. — Только не говори мне, что ты не знаешь, что такое «интересные штуки». — Она не может сказать, — соглашается Вэнь Цин. — Потому что я угрожала ей на случай, если она поделится подробностями нашей личной жизни. — Хм, кажется законным, — говорит Вэй Ин. — За исключением той части, где мы все знаем, что Цзян Чэн нравится, когда ты ей угрожаешь. — Это не самый приятный вид угроз, — бормочет Цзян Чэн. — Давайте побыстрее, пожалуйста? — Теперь у меня появилось так много вопросов! — причитает Вэй Ин. — Ужасно. Может быть, я вообще говорила о музыке? Может быть, Лань Чжань собирается научить меня каким-нибудь захватывающим нюансам игры на пианино. Например, как-то круто нажимать на педали. Или правильной позе. Или… Каким ещё совершенно невинным вещам ты бы могла научить меня, Лань Чжань? Вэй Ин извивается на коленях у Лань Чжань до тех пор, пока не встречается с ней взглядом. — Фингерингу, — отвечает Лань Чжань с совершенно невозмутимым лицом. Вэй Ин запрокидывает голову и смеётся, едва задевая подбородок Лань Чжань. — Вот именно! — говорит она. — Абсолютно невинная вещь. Не волнуйся, Цзян Чэн, я подожду, пока мы не закончим, а потом вернусь домой, и Лань Чжань научит меня фингерингу. — Что я сделала, чтобы заслужить это, — вымученно говорит Цзян Чэн Вэнь Цин. — Не волнуйся, потом я угощу тебя ужином, — отвечает ей Вэнь Цин. Затем она тычет пальцем в Вэй Ин. — Мы хотим послушать эту твою композицию о любви, а потом можешь идти куда-нибудь ещё и быть такой раздражающей, какой захочешь. Вэй Ин улыбается и откидывается на плечо Лань Чжань; счастье бурлит в ней. — Договорились, — говорит она, когда Лань Чжань целует ее в ухо. — Давай послушаем эту чёртову композицию.