Одержимость

Темно, грохочет гром, но дороги Центрального Лондона забиты машинами, хотя едва минуло восемь. Она шагает по улице к перекрестку, где проще всего поймать такси в такое время. Дороги скользкие от воды, серые отблески играют на зеркале мостовой, городской шум бьёт по ушам. Она поёжилась от холода, ощущая как мерзкие капли дождя скатываются по спине вниз. Рубашка уже давно промокла и больше напоминала вторую кожу, чем ткань. В глаза заливает дурацкий дождь от чего приходится постоянно вытирать их руками. Аккуратно заплетённые волосы, похожие по цвету на кофейный зёрна, растрепались и клочками торчали из прически. Наконец ей посчастливилось, пройдя больше двухсот метров от первого такси, найти свободную машину. Ярко-охровая, с чёрными полосками, с мигающей рекламой на крыше, большим кузовом и затонированными стёклами. Она поднимает руку, облачённую в чёрную байкерскую перчатку, и машет, желая привлечь внимание таксиста. Нужная машина стоит на противоположной стороне улицы кричащего мегаполиса. Машины нескончаемым потоком несутся по шоссе. Белые, красные, зелёные, жёлтые — все цвета смешались в одно разношёрстное дорожное пятно. В глазах снова рябит из-за слишком сильного контраста и она жмурится, всё ещё держа руку поднятой в воздух. Загорелся долгожданный зелёный свет, позволяя перейти дорогу в шесть полос. Она спешит, переходя по две-три полоски белого пешеходного перехода и не смотрит под ноги. Обычно она ходит медленно, погрузившись в себя, и любит считать полосы под ногами, но не сегодня. Нога ступает на тротуар и сзади загорается красный свет, возобновляя нескончаемый поток транспорта. Таксист заметил её. Стекло опустилось и оттуда высунулась физиономия водителя. Это был светловолосый мужчина лет тридцати с чёрными глазами и лёгкой щетиной. Она оглянулась куда-то вбок и заметила другого мужчину чуть дальше, который бросается к такси, но разочарованно останавливается, сообразив, что она всё же успеет раньше. От этого хочется на миг злорадно посмеяться. Таксист выскакивает из машины и открывает ей дверцу авто, попутно спрашивая адрес. — На Олдскул авеню. Мужчина понятливо кивает и захлопывает дверцу, позволяя пассажирке самой разобраться с ремнями безопасности. Раздался щелчок и она поправила ремень у себя на груди, чтобы он не врезался ей в горло, доставляя дискомфорт. Водитель вернулся на своё место и машина аккуратно тронулась с места, стремительно набирая скорость до девяноста километров в час, но не выше, чтобы не получить штраф за превышение. Мужчина внимательно следит за дорогой, подмечая, что загорелся светофор, водитель нынче наглые и лезут везде, пешеходы стремятся под машину попасть ради прикольной истории в Инстаграм. Он оглядывается на свою пассажирку в стекло заднего вида. — Габриел Вест, мисс. Скажите, что погодка ужасная? Льёт как из ведра. — Девушка невнятно кивнула головой, всё же ответив на его вопрос. — Действительно. Дальше оба молчат, не имея тем для беседы. Мимо проносится башня Биг Бена и знаменитое колесо обозрения. Высокие небоскрёбы остались за спиной. Впереди уже виднелось здание университета. Она выходит из машины, не забыв оплатить поездку, и направляется по широкой, мощённой чёрным кирпичом дороге, которая ведёт к учебному заведению. Впереди виднеются массивные каменные ворота, на которых висят какие-то ленточки и заколки с брошками. Они состоят из крупных кирпичей сероватого цвета. На самом верху этой арки выгравировано на металлической доске позолотой надпись. «Лондонский Университет» Высокое здание, в котором расположен университет, кажется совсем новым и очень красивым. До занятий меньше получаса, хорошо, что она смогла поймать такси. Перешагнув через ступеньки, она, вместе с другими студентами, оказывается внутри здания. Настроение ни к чёрту. Если бы она могла бы быть честной хотя бы с собой, то сказала бы, что хочет содрать с себя кожу без анестезии, чтобы ощутить боль, которая уверила бы её в том, что она живая. Хотелось лечь посреди дороги и сдохнуть. В плечо с силой толкнули, из-за чего она почти рухнула на пол. Глаза заледенели, когда она поняла, кто это был. — Уйди нахер с дороги, Джойс. Он смотрел сквозь неё, и это раздражало. Казалось, взгляд колет внутренности ледяной крошкой. Повелительные нотки в грубоватом голосе будто отпихнули своей свинцовой тяжестью. Ей пришлось собрать всё свое терпение, чтобы прямо тут не плюнуть в его отвратную рожу. Она отошла к стенке узкого коридора, не желая и дышать одним воздухом с этим ублюдком. И — да. Он надменно посмотрел на неё, ещё сильнее вдалбливая её в ледяную стенку из бетона. Позади висела чья-то картина. Острый угол рамы больно врезался куда-то в лопатку. Но больнее было от самого присутствия этого человека рядом с ней. Его глаза-льдины презрительно сканировали её, демонстрируя своё превосходство. Естественно. Чего ещё ждать от этого… Она издала какой-то невнятный звук, замечая краем глаза компанию приближающихся сокурсниц, увлечённо щебечущих между собой. Очередную сцену с этим самодуром устраивать не хотелось. Не хотелось его даже видеть. — Иди куда шёл, Джеффри. Парень несколько мгновений сверлил её пустым, раздражающим до чёртиков, взглядом, высоко задрав подбородок. Презрительно искривлённые губы явно говорили, что он думает о её словах. Ей же было всё равно. Что думает он, что думают остальные — послать бы всё это подальше. Она стояла, прижавшись к стене, и чувствовала нарастающий зуд раздражения под ладонями. Хотелось продрать их до мяса пальцами рук. Пусть он уже свалит, она не много хочет. А мозг тем временем с какой-то отстранённой медлительностью отметил, что ублюдок стал ещё выше, чем в прошлом году. Возвышался над ней уже на добрых десять сантиметров. Тёмные, чёрные волосы были завязаны в высокий хвост, который не достигла и плеч. Раньше пряди были куда короче и делали его похожим на только отслужившего срок солдата-новобранца, а сейчас они выделяли его широкие чёрные брови и яркие светлые глаза. Невольно отметив про себя, что теперь ему придётся мыть голову почти каждый день, Джойс захотелось злорадно рассмеяться. Отчего тут же почувствовала себя глупо. Тупость какая. Помимо всего прочего этот человек вызывал неприятное ноющее чувство в желудке и сильные рвотные позывы. Хотелось то ли ударил его, то ли самой исчезнуть, то ли вкрутить железный прут ему между ребер, чтобы он наконец-то прекратил корчить свои брезгливые мины. Тем временем Джеффри ещё раз хмыкнул, сравнив её с полом, и прошёл, даже не повернув головы. Лишь снова скривился, как будто испачкался в дерьме о одной встречи с ней. Несправедливо. Это она должна так себя ощущать, а не он. Сукин сын, чтоб его. Джойс против собственной воли ещё раз посмотрела на его профиль, а через секунду уже неслась по коридору, убегая в противоположную от Джеффри сторону, придерживаясь за стенки здания и желая поскорее попасть в аудиторию, где будет первый урок. Раздражение и жгучая ненависть. Каждая чёртова встреча с чёртовым Джеффри Киллианом вызывала чёртово раздражение и сжигающую ненависть. Само наличие этих ощущений, так и манило перерезать его глотку или продрать его лицо до костей черепа. Также она ненавидела себя. Ненавидела за то, что вообще была связана с этим биологическим мусором в прошлом, что поверила и доверилась ему, что была неимоверно тупой с ним, что…до сих пор ощущает хоть какие-то чувства перед ним. Плевать, что ненависть. За двадцать лет своей жизни она приучила себя к хладнокровию в любой ситуации. И явно этот… не стоит того, чтобы она шла наперекор своим принципам. Он вообще ничего не стоит. Поэтому — нужно успокоиться. Вдох-выдох. И влететь в учебный класс прямо перед звонком, хлопнув сумкой по парте так, что от этого хлорка зазвенело в ушах. Всё в порядке. Волосы хлестнули по щекам, когда Джойс резко повернулась к застывшей Хильде. Девушка вздрогнула и отложила от себя смартфон, в котором до этого активно что-то печатала. Телефон глухо стукнулся о поверхность и серые глаза подруги вперились в карие глаза разозлённой подруги. — Что-то… случилось? — Она наблюдала, как подруга достала необходимы учебники, сбросила сумку на пол, скрипнула зубами так, что даже она услышала, и прикрыла глаза, в которых плескалась раскалённая лава. В руке она сжала свой телефон, неверное, желая смять его, как пластилин. Хильда осторожно положила свою руку на трясущиеся руки подруги и стала ждать, когда та успокоится достаточно, чтобы ответить на вопрос. — Ничего, что стоило бы внимания. — Джойс потрогала уголок рта кончиком языка. А затем фыркнула и уставилась в книгу, хотя её глаза застыли и не смотрели в текст, стянув мешающиеся тёмные кудри тугой резинкой сзади. Блондинка сжала губы, примерно догадываясь о причине такого состояния подруги. Вероятно, они снова столкнулись в коридоре. Хильда искренне пожелала Джеффри сдохнуть самой мучительной смертью. Чёртов подонок. — Ты выглядишь… рассерженной. — Её голос осторожно прокомментировал то, что девушка сжимала телефон в руке слишком сильно. Её светлые брови участливо сомкнулись на переносице, а глаза внимательно смотрели на подругу. — Я скоро буду в норме. — Бросила Джойс охрипшим голосом, едва разжимая губы. Однако раздражение не отпускало её. Образ самого ненавистного человека всё ещё стоял перед глазами, хотя и медленно исчезал, заменяясь на взгляд теплых глаз Хильды — её лучшей подруги. — Встретила кого-то с факультета экономики? Проницательности Хильде не занимать. — Киллиана — Она еле заставила себя выговорить противное имя. Хильда тяжело выдохнула, теребя ленточку своей модной синей кофточки, которая прекрасно оттеняла её, почти белую, кожу, и кратко прокомментировала. — Чтоб он сдох. — Её милое личико исказилось в забавной и злой рожице. Отчего-то настроение улучшилось. На бледных губах появилась улыбка. Карие глаза медленно принимали обычный оттенок — янтарный. Хильда, заметив изменения, радостно кивнула сама себе или подруге. — Ну, хорошо, что меня там не оказалось. Я бы его… — Брось, Хильда. Не хватало ещё тратить на него своё время. — Джойс фыркнула, переписывая формулы в тетрадку. Несколько секунд они молчали. Хильда сосредоточенно смотрела то на подругу, то на телефон, разрывающийся от смс, то на входную дверь. Брюнетка же отложила ручку, когда все формулы были в тетрадке. Индердорф — фамилия Хильды — снова заговорила, решив обратить всё внимание на кареглазую. — Он так и не ответил за произошедшее, да? Ублюдок. Джойс опять фыркнула, возвращаясь взглядом к красной книге на краю стола, на которой позолотой было выведено «Атомные реакции». В аудиторию неспешной походкой зашёл преподаватель — Мистер Сандерс. Это был старый профессор с короткой серебристой бородкой и круглыми очками на кончике прямого носа. Он был одет в винтажные коричневый костюм, а под ним красная рубашка с чёрным галстуком. Такой экстравагантный химик, который в свободное время учит студентов университета. Джойс против воли вспомнила, как в прошлом году мистер Сандерс в шутку рассказал, как соорудить ядерную бомбу из подручных средств. А что принесёт этот год? Вопрос так и повис в голове нескладным гулом. Пальцы сжали ручку и стали водить её по бумаге, вырисовывая буквы и цифры формул. В животе повисло какое-то тяжёлое чувство, которое чем-то напоминало скручивание всех органов на американских горках. Предвкушение… Новый учебный год — последний. А потом… Ни единого прогноза. — Да, насчёт Джеффри… — Хильда, хватит уже. — Джойс нахмурилась, поворачивая голову. — Ну, не всегда же ему всё будет сходить с рук! — праведному возмущению не было предела. — Я же права? — Джойс невнятно кивнула головой. Её больше привлекали странные и сложные уравнения на огромной доске, чем сожаления о несправедливости бытия. — …Так, а что будет если я смешаю фосфор с магнием? — мистер Сандерс поправил свои очки и махнул указкой в сторону последних парт. — Мисс Джойс, не желаете ответить? — Она кивнула, будучи самой подкованной в этой теме и стала отвечать. — Конечно, профессор. Итак, при смешении фосфора и магния мы получим… — Её голос заглушило громким объявлением из динамика. «Просьба Александру Джойс, студентку шестого курса, зайти в кабинет декана Свитса. Сейчас!» Александра вздрогнула. Отличное начало учебного года.