***
Го Лан навестила Гу Юня перед его отъездом на западную границу. На дворе стояло начало апреля. На земле еще лежал тонкий покров снега, но саду старого поместья Аньдинхоу уже цвело персиковое дерево. – Госпожа Го, не стоило ради меня проделывать такой путь, – Гу Юнь вышел в сад, чтобы поприветствовать невесту, которую слуги отвели на веранду, где они любили проводить время. Го Лан сразу поднялась на ноги, немного покачнувшись. Она слабо улыбнулась обескровленными губами, которые слегка подкрашивала, надеясь скрыть болезненное состояние. Гу Юнь слегка нахмурился, придержав девушку за локоток, и усадил её обратно, садясь рядом. – Вам не стоит за меня беспокоиться, – Го Лан улыбнулась жениху и взяла его теплую руку в свои ледяные пальцы, поглаживая по запястью, – вам следует переживать о себе и о судьбе государства. – Госпожа Го должна меньше выходить на улицу и больше отдыхать, – Гу Юнь снял со своих плеч плащ с лисьим мехом, что ему даровал сам император, а старик Ван настойчиво заставлял надевать его перед выходом на улицу, и накинул на тонкие подрагивающие плечи девушки. Он распорядился слугам, чтобы те принесли горячий чай. – Завтра я уезжаю на западную границу. – Я буду вас ждать, – Го Лан слегка облокотилась плечом о Гу Юня и склонила голову, соприкоснувшись висками. Гу Юнь вздрогнул, но не отпрянул. Он держал девушку за руку, проводя своими грубыми пальцами по нежной коже. На душе почему-то неспокойно, она не дождется, Го Лан слишком слаба и болезненна, и совершенно о себе не заботится. Гу Юнь поджал губы и медленно выдохнул: – Я могу уехать как на полгода, так и на несколько лет. Мы не знаем, насколько подготовлены западные государства. Возможно я полягу в бою. Отец говорил, что умереть во имя страны – это великое счастье. Кто из генералов прошлого умер в своей постели, и, если ты рано станешь вдовой… – он не договорил, Го Лан прижала к его губам свой палец и покачала головой, смотря прямым взглядом обсидиановых глаз в его персиковые. – У господина Гу вороний клюв, – она строго посмотрела на Гу Юня, нахмурив яркие брови, и убрала руку, накинув часть плаща на жениха, чтобы укрывать их обоих, – вы замерзли. Вы всегда носите один слой одежды, ваша кожа едва ли теплее моей. Надеюсь о вас есть кому позаботиться, пока меня не будет рядом? – девушка слегка повернула голову, и провела носом по плечу жениха. Гу Юнь замер на мгновение, но сразу же расслабился, позволив себе обнять рукой девушку за талию, скрывая этот жест под тканью плаща. Даже если они одни, Гу Юнь всё равно считал такие близкие прикосновения бесстыдными. Но ему казалось, что иного шанса у них уже не будет. Это было назойливое чувство, проедающее его до самого сердца. Го Лан была девушкой из благородной семьи со строгими правилами, она оказалась смущена таким проявлением внимания, но… её жених был юношей крайне привлекательным и очень ей нравился, она не могла не мечтать о подобном. О свадьбе говорить было еще рано, пока Гу Юнь не вернется с военного похода, да и кто узнает. Подумаешь, лишь невинные прикосновения. Гу Юнь протянул руку и сорвал цветущую веточку персиковых цветом с низко опустившегося дерева прям рядом с их головами. Го Лан любила цветы персика, еще с тех пор, как Гу Юнь подарил ей первый букет из различных цветов, а она поставила отдельно именно веточку персика. Он вдохнул острым носом приятный аромат и провел цветочными лепестками по маленьким кистям рук Го Лан в своей ладони, и опустил взгляд вниз. Девушка лежала головой на его плече и разглядывала их соединенные руки и улыбалась своим мыслям. У Гу Юня в груди потеплело и разлилось приятное чувство: желание защитить, быть рядом. Что он должен выжить и вернуться не только ради своей страны. Легкий румянец тронул бледные щеки после подобных мыслей. А вернется ли он к ней? Или к её могиле? А будет ли это всё значит что-то спустя несколько лет? Го Лан подняла взгляд на Гу Юня и тихо хихикнула: – Я смутила Аньдинхоу? – в темных глазах явно читался смех. Она легка склонила голову в сторону, улыбаясь уголками губ. – Боюсь, что я могу оскорбить госпожу Го, – Гу Юнь вложил в её ладонь веточку персика, а сам нервно заправил выбившиеся пряди волос за ухо. Го Лан уперлась свободной рукой в пол за спиной Гу Юня и приблизилась к лицу. Прошло несколько коротких мгновений. Никто не мог сказать, кто сдался первым, но Гу Юнь ощутил легкое прикосновение сухих потрескавшихся губ на своих. Го Лан зажмурила глаза и сразу отпрянула, будто испугавшись, неосторожно задев нос Гу Юня своим. Гу Юнь мало что успел понять и лишь озадаченно прикоснулся к своим губам пальцами, и сел еще ровнее, напрягшись всем телом. Потом он сдавленно засмеялся и прикрыл рот рукой. Гу Юнь опустил плечи и провел языком по губам, съедая след от помады. Го Лан открыла глаза и упрямо посмотрела в смеющиеся глаза своего жениха, крепко прижимая к своей груди вкусно пахнущую веточку с цветами персика: – Пусть это будет моим подарком. И сбережет вас на войне.***
Не дождалась. Го Лан умерла спустя месяц после этого дня. Её добила болезнь, от которой девушка начала таять с каждым днем всё быстрее после отъезда Гу Юня. У её кровати стояли уже засохшие персиковые цветы, которые они отказывалась выкидывать, даже когда они почти полностью осыпались.