Мантии и прочие постельные принадлежности

      Пять утра по общегалактическому времени не сильно отличалось от любого другого часа — Корусант никогда не спал, суетливо жужжа и посвистывая бесконечным потоком летательных аппаратов. Один из таких, буквально выпрыгнув из полосы встречного движения, с тихим шипением приземлился у Храма джедаев.       — Это было вовсе необязательно, — проворчал мужчина в коричневой мантии, нервно теребя рыжеватую бороду.       — Зато эффективно, — ответил лихач, чуть ли не на ходу выпрыгивая из флаера.       — Тебе так не терпелось попасть в Храм этим утром?       Скайуокер криво усмехнулся, беззлобно фыркнул и быстро зашагал к центральному входу в здание.       — Нас экстренно вызывают в двух случаях — отправить на новое задание или отчитать за уже выполненное. А, поскольку отлет запланирован только на восьмое число, нам, однозначно, хотят дать по шее.       — Рад, что ты принимаешь эту истину с философским смирением, мой друг.       — Чем скорее закончат, тем быстрее я вернусь в постель, — Скайуокер демонстративно зевнул.       — Энакин, манеры, — пробурчал бывший наставник, пропуская юношу в только что подъехавший лифт.       — Еще спят, — отмахнулся джедай.       Лифт поднимался непривычно медленно или пассажирам так казалось из-за сгущающейся нервозной атмосферы вокруг.       «Волнуешься?»       «Ни разу. Но кто-то наверху сильно нервничает»       — Постарайся сегодня обойтись без провокаций. Помни, что повинную голову меч не сечет, — уже вслух проговорил Кеноби, глядя на бывшего падавана.       — Ага.       — И никаких нецензурных мыслей.       — Угу       — Я серьезно, Энакин! Твои невербальные ругательства расходятся по Храму, как цунами. Уже юнлинги на хаттесе матерятся! Не усложняй и так трудную жизнь преподавателей — держи себя в руках.       — Как скажете, магистр.       Избранный, надежда Ордена и самый юный генерал Республики уже привык пропускать критику членов Совета мимо ушей — в конце концов, они всегда недовольны. Освободил планету? А почему так долго? Уничтожил базу сепаратистов? А чего всего одну? Эскадрилью потеряли? Крейсер подбит? Вентресс снова показала Ордену средний палец? А где ты, Скайуокер, шлялся в этот, важнейший для Республики, момент?       Энакин, с тайным злорадством, вспомнил истерику, в которую впали чуть ли не все магистры разом, когда до Храма дошли слухи, что их Избранный взял в руки большой, черный (о, ужас!) бластер! Да лучше бы он магистра Винду в общей душевой за его «о-ля-ля» потрогал! Но это… Примитивное оружие в руках джедая — позор на седые (а также лысые, рогатые и одну рыжую) головы всех членов Совета. Что, отрубили руку вместе с мечом? Защищался, чем мог? Это неприемлемые и жалкие оправдания. Твой меч — твоя жизнь! Потерял меч — всё, прикройся мантией, ползи на кладбище.       — А, кстати, где твоя мантия? — Кеноби только сейчас заметил, что бывший падаван не совсем в форме.       — Потерял, — пожал плечами Скайуокер.       «Врёт»— подумал Кеноби       «Конечно вру!» — мысленно усмехнулся Энакин.       А что он должен был сказать? Что, выйдя из душа, обнаружил свою мантию на своей же обнажённой жене, которая дефилировала по спальне в стиле какого-нибудь Шоу Герлз? Что от настолько впечатляющего зрелища полотенце, висевшее на его бёдрах, сбежало в ужасе? Или что в последующие полчаса в их спальню дважды ломилась охрана — один раз, чтобы проверить все ли в порядке и второй, чтобы передать тот же вопрос от соседей.       Нет, нет и ещё раз нет!       У бывшего учителя, в последнее время, и так крышу рвало на ровном месте, а тут и вовсе коротнёт! Поэтому Скайуокер старательно думал о «Венаторах», «Аккламанторах», истребителях типа «Дельта» и прочих железяках, на которых он вертел Совет Ордена, в принципе и магистра Винду, в частности. Последнего в позе монкальской морской звезды и с особым усердием. А вот нехер отрывать честных рыцарей от заслуженного отдыха!       Оби-Ван, как член вышеупомянутого Совета, поморщился, хотя в чем-то был согласен бывшим падаваном. Да, его коллеги, в последнее время, откровенно заеб… Кхм… То есть, слишком усердствовали в требовании отчётов по поводу и без.       — После встречи сходи на склад, возьми новую мантию. И постарайся её больше не терять — учитель бросил на Скайуокера укоризненный взгляд, который, видимо, должен быть воззвать к его совести.       — Обязательно, — ответил Энакин, совесть которого преспокойно спала, удовлетворенная тем, что забрать мантию он честно пытался. В памяти мгновенно всплыло воспоминание о том, как именно, но было поймано, связано и безжалостно утоплено в глубинах подсознания.       То самое воспоминание       — Родная, верни мантию, Оби-Ван ждет меня уже час.       -Так подойди и возьми, — промурлыкала Падме.       И вот тут Скайуокер совершил серьезную ошибку — он обернулся. И… Что называется, пропал — Падме сидела на кровати, опираясь на чуть заведенные назад руки. Черный капюшон почти сливался с темными волосами, полы мантии, едва сходясь в районе груди, разлетались в стороны на уровне талии. И только скрещённые длинные (стройные, гладкие, белоснежные и одуреть, какие сексуальные!) ножки скрывали от молодого генерала самые интимные прелести его супруги.       Когда-то он счел ее ангельски прекрасной… Сегодня он еще раз убедился, что красота небожителей меркнет в сравнении с истинным совершенством, воплощение которого вальяжно раскинулось на простынях и коварно соблазняло его в его же одежде! Блестящие даже в полумраке глаза, красные и чуть припухшие от их поцелуев губы, нежный румянец, стекающий прозрачной розовой дымкой со щек на шею и, совсем чуть-чуть — на грудь. Хотя, может и не чуть-чуть — под мантией же не видно.       Остатки сознания Скайуокера еще понимали, что если он не уйдет сейчас, то не сможет лететь, в принципе — рычаг переключения скоростей намертво прижмет к приборной панели «рычагом» самого Скайуокера.       — Если я останусь, то мы продолжим с того, на чем остановились — низко прохрипел мужчина, облизывая супругу взглядом. — И еще через час Оби-Ван явится за мной лично.       — Подождет за дверью, — усмехнулась Падме, перекидывая одну ножку на другую.       Всё! Это было выше его сил! Махнув рукой на друга, Орден, и всю Галактику, Энакин потянулся к поясу, с твердым намерением его снять, но тут в спальню вкатился R2, вереща, как дешевый будильник с блошиного рынка. Смысл писка сводился к тому, что одного генерала, по всем возможным и не очень частотам, ищет его бывший учитель. А, поскольку ломать астродройда не хотелось (иначе его не заткнуть!), пришлось смириться и лететь в Храм.       Конец Того самого воспоминания.       Несмотря на ранний час, в приемной зала Совета уже собралась небольшая толпа, невольно разрушая мечты Энакина о скором возвращении в объятия супруги.       — Все с докладом? — нахмурился Оби-Ван, как и бывший ученик, осознавая, что он тут надолго.       — А, магистр Кеноби, вот и Вы, — раздался голос Ки-Ади-Мунди. — Дисциплинарная комиссия почти в полном составе. Раз вы здесь, ждем только магистра Фисто и Учителя. Рыцарь Скайуокер, а Вас что привело сюда этом утром?       — Мне бы тоже хотелось знать, — Энакин выразительно покосился на бывшего наставника.       — Видимо, произошло недоразумение, — Винду как из-под земли вырос. — Сегодня мы вызывали только магистра Оби-Вана. Вам необязательно присутствовать на комиссии.       — Уже понял, — проворчал Скайуокер, продолжая взглядом прожигать дыру в Кеноби.       «Можешь взять дополнительный выходной» — раздалось в голове вместо извинений.        «Два!» — потребовал Скайуокер.       «Энакин, не наглей»       «Клей в шампунь налью!»       «Ты, порой, как ребенок…»       «И подожгу бороду!»       «Ладно, два. Иди уже. Не засоряй эфир, и без тебя голова кругом»       Энакин, с довольной улыбкой, развернулся к выходу, когда в арке появился не кто иной, как Квилан Вос.       — Здорова, мужики! Привет, малыш Эни!       — Мастер Вос, — Скайуокер кивнул, в знак приветствия — этого парня он искренне уважал, настолько, что пару раз подумывал напроситься к нему в падаваны. Но очень уж не хотелось обижать Оби-Вана. Занудный и ворчливый, он с детства был ему почти родным.       — Пришел за своей порцией леща? Молодец, я знал, что даже Кеноби не вытравить из тебя правильного пацана. Ну-ка, расскажи дяде Квилу, насколько горячая цыпочка поймала тебя на крючок?       Весь настрой и веселье улетучились, как легкий крейсер в гиперпространство.       — Чего? — севшим голосом спросил «малыш Эни», уже думая, где они с Падме могли проколоться.       — Мастер Вос, к рыцарю Скайуокеру у Совета нет претензий, — вздох облегчения. — Зато они есть к вам и остальным присутствующим.       — И? Будете судить меня за наличие члена в штанах? Если у вас отсутствуют яйца, это не значит, что надо трогать мои! Благо, есть, кому…       — Квилан, пожалуйста, — Кеноби устало потер глаза. Не один, так другой и все на его голову…       — Каждый из вас обвиняется в нарушении Кодекса, — пафосно начал Винду, обводя зал взглядом грозных (как он думал) глаз.       — И вот эти умные головы будут нас судить? — не унимался мастер Вос. — При том, что у одного гарем, у второго две любовницы недалеко от Храма, третья крутит шашни со своим капитаном, а у четвертого неучтенный бастард на Мандалоре?       От брошенных обвинений, магистры стушевались, переглянулись, сделали вид, что это не про них и продолжали давить авторитетом. Пока словесная перепалка набирала обороты, любопытство взяло над Скайуокером верх и он, тихо подойдя к похожему на статую Нейе Халкиону, шепотом поинтересовался, что, собственно, тут происходит.       — Орден проводил тайную проверку и теперь знает о наших семьях.       — За нами что, следили? — от одной только мысли внутри всё похолодело.       — Магистры созвали дисциплинарный совет, чтобы решить, как поступить с нами, нашими супругами и… детьми.       Энакина словно гранатой оглушило — дети?! У джедаев?! И что именно с ними сделает Совет? Ну, не убьет же, верно? Интуиция подсказывала, что малышей, скорее всего, привезут в Храм, забрав у родителей. У матерей…       — Доброе утро, что я пропустил? — в приемную, сияя фирменной улыбкой, вошел Кит Фисто. И тут же об этом пожалел, ибо колючий взгляд Квилана Воса в его сторону не сулил ничего хорошего.       — А ну-ка, плыви сюда, рыба моя.       — Ээээ, я? — магистр Фисто вновь попытался светануть улыбочкой, но получилось как-то криво.       — Хватит скалится, земноводное! Да, конкретно, ты! Запомни, а лучше вырежи мечом на своей пустой черепной коробке — еще раз подойдешь к моей девочке, я твои верхние отростки с нижним в один узел завяжу и тебе же в бездонную шахту затолкаю!       Про шахту, тем более, бездонную наутоланин не совсем понял, но решил не уточнять, уловив в мыслях Квилана что-то о натягивании совы на астродройда. Как и про «девочку», поскольку прекрасно понимал, кого имеет ввиду киффар.       — У нас сугубо профессиональные отношения, — уже тише заверил Кит. — Представители моей расы всегда легко находили с твилеками общий язык.       — Слушай, ты, акваланг языкастый…       — Господа, не забывайте о манерах!       — Что вы как дети малые?!       Выяснение с переходом на личности пошло по второму кругу. Кеноби прилагал весь свой талант переговорщика к тому, чтобы успокоить мастера Воса. Мастер Вос успокаиваться не хотел, он хотел конкретного наутоланина с конкретной целью — натянуть жабры на седалище.       — Я растил Эйлу, как родную дочь! И меньше всего хочу видеть, как она льет слезы по этой жабе на стероидах!       — Квилан, они взрослые люди и сами в состоянии…       — А не пошел бы ты, со своими нравоучениями, Кеноби! Мальчишке своему их почитай, в кои-то веки!       — Энакин не нуждается в наставлениях, он воспитан, обучен и…       — Да причем тут Скайуокер?! Я о твоем пацане говорю, — в мыслях Квилана мелькнул подросток, сильно смахивающий на юного Оби-Вана — рыжеватые волосы, светлая кожа, голубые глаза, черты лица, в которых угадывался сам Кеноби и кто-то еще.       «Великая Сила!»       «Да я сам охренел»       «Кто? То есть, где… Когда… Я же…» — мысли Оби-Вана ошметками разлетелись по черепной коробке. Они бились о обо всё и друг о друга, но никак не желали собираться во что-то осмысленное. И тут, как залп ионных орудий:       «Бастард на Мандалоре»       — Сатин, — на выдохе произнес Кеноби, растерянно глядя на столь же обалдевшего Скайуокера.       — Её, якобы, племянник, — догадался Энакин. — А я всё думал, кого он мне так сильно напоминает.       — Рад, что до вас, наконец, дошло, — усмехнулся Квилан. — А теперь извините, господа, у меня тут дело к одному непарножаберному.       — Мастер Вос!       — Повоскай мне еще, завтрак левиафана! Сейчас же пойдешь к Эйле, извинишься и скажешь, что не достоин отражаться в ее янтарных глазах!       — Это никогда не кончится, — простонал Кеноби, оглядывая зал.       Магистр Винду продолжал грозно поглядывать на присутствующих, что эти самые присутствующие дружно игнорировали. Ки-Ади-Мунди всем искренне сочувствовал, но напоминал, что Кодекс есть Кодекс. Кенто Марек, явно сдерживаясь из последних сил, объяснял Шаак Ти, что, скорее, проведет остаток жизни в лесах Кашиика, подтираясь лопухами, чем откажется от законной жены и ребенка. И что отсутствие в жизни рогатой-полосатой нормального, здорового секса ни разу не его проблема!       — Мастер Солусар, вам плохо? — в творившейся суматохе мало кто обращал внимание на стоявшего в тени рыцаря, пока того не начало трясти.       — Что с ним? Может, позвать целителей? Раник?       Вос, не особо церемонясь, выдернул Солусара из угла в более освещенную часть комнаты. Из рук джедая выпал передатчик с голограммой женщины, а из глаз, внезапно, брызнули слезы.       — Это мальчик… Мальчик. Сын! Народ, у меня сын родился! Только что!       «Народ», на минутку вспомнив, что они не только джедаи, но и живые существа, кинулся обнимать и поздравлять счастливого папашу. Кто-то сдержанно, как цереанин, а кто-то, как Вос, шумя на всю округу.       — Но, магистры, — конечно, Ламинаре Ундули нужно было испортить все веселье. — Это ведь, все равно, нарушение Кодекса.       — И, всё же, чудо это, — раздался тихий голос откуда-то снизу. Магистры и рыцари расступились, давая возможность Учителю Йоде выйти в центр зала.       — Воистину, жизни новой рождение удивительно. И прекрасно. Война нас лишила чудес многих, Тьмой окутала и верные сердца ко Тьме склонила. Но Сила с нами, по-прежнему и жизнью новой приходит в наш мир.       — Учитель, так вы не накажите нас? — мастер Халкион растерянно хлопал глазами. — А Кодекс?       — Новых рыцарей привет в Орден Кодекс, м? От свитков древних не рождались дети еще, — захихикал гранд-мастер в своей неподражаемой манере.       — Тогда, мы можем идти? — пожалуй, Йода был одним из немногих существ в Галактике, к которым Квилан Вос относился и обращался с уважением.       — Спешишь ты, — Учитель ткнул кривой клюкой в сторону киффара. — Привязанность опасна, и раньше как. К Тёмной стороне Силы привести может страх потери. И вам дорогих людей погубить. Для защиты их и вашей, прошу в архив каждого пройти, кто сегодня здесь собран и амнистирован был. Дозволяется Орденом иметь семьи вам, но знать о семьях тех должны мы. Если падет рыцарь на Тёмную сторону, супруги и дети спасены Орденом будут.       — Да, Учитель, — раздался нестройный хор голосов, среди которых оказался и шепот Скайуокера, а уже через минуту приемный зал опустел. ***       — Я хочу сына, — заявил Энакин, откинувшись на смятые и влажные от пота простыни.       — Хм… Такие вещи, — Падме перекинула ножку через лежащего супруга, — требуют более серьезного подхода, — аккуратно уселась поперек его живота, — и намного больше времени, — прогнулась в спине, прижимаясь своей грудью к его, — чем вы обычно проводите дома, генерал.       — До восьмого я полностью ваш, — руки Скайуокера переместились на тонкую талию супруги, двигая ее ниже по своему телу, — Моя госпожа.       — Даже если Оби-Ван позвонит? — изящный пальчик скользнул по его губам, потом шее, по груди к животу и ниже, заставляя мужа вздрогнуть и глубоко вздохнуть.       — Не позвонит, — усмехнулся Энакин, перехватывая шаловливую ручку и целуя запястье. — У него крайне срочное дело на Мандалоре. ***       Герцогине Сатин еще никогда не приходилось так быстро бегать в столь неудобной обуви и одежде. Да еще и от джедая! Благо, коридоры ее дворца были достаточно просторными, чтобы можно было не боятся зацепить полами юбки какой-нибудь декоративный столик или старинную вазу. Хотя, в данной ситуации ей было глубоко начхать на окружающую обстановку. Потому, что Кеноби шел за ней по пятам и в его глазах предельно точно читалось, что он с ней сделает, когда догонит. И, не то, чтобы она сильно возражала, но ведь потом с ним еще и объясняться придется… А объяснять отцу её ребенка, почему она столько лет скрывала от него этого самого ребенка… Да, Сатин, в принципе, не представляла, как ему всё это объяснит!       — А ты попробуй, — Оби-Ван, каким-то непостижимым образом оказался впереди, обхватил рукой её талию и прижал к ближайшей стене.       — Оби, — герцогиня неловко улыбнулась, пытаясь отдышаться. — Я скучала.       — Я тоже, но сначала ты… — заготовленная речь утонула в поцелуе, тихих стонах и легких касаниях, которыми Сатин спускалась по крепкому мужскому торсу к поясу с мечом. Прикосновения, даже через одежду, вызывали дрожь и отключали голову.       — Ладно, начнем с этого, — пальцы Кеноби уже пробирались под слои пышной юбки, — Но потом поговорим.       — М, — герцогиня откинула голову, подставляя шею под поцелуи, — будешь допрашивать?       — О, да, — в голосе Оби-Вана проскользнули совсем уж непривычные нотки. — С пристрастием!       Надо ли говорить, что допрос отложился на утро? Следующего дня…