И жила она долго и счастливо

Я улыбалась, и ничего не могла с собой поделать. Это пугало больше, чем то, что я наблюдала. А то, что я наблюдала, то, что видела до этого, перестало быть мне чуждым. Чем-то выделяющимся, инородным, ужасающим. Как будто бы так всегда было устроено и я наблюдала это с рождения. Святилище продолжало гореть. В лёгкие клубками забирался дым. Цветочное платье сдавливало все тело и тянуло вниз, к земле, прирасти к которой я очень боялась. Венок кололся. Но вдруг я отключила все свои чувства, чтобы четче расслышать, что происходило вокруг. Хотелось мне отвлечься или же действительно было интересно, я так и не поняла. Но я вдруг перестала кашлять, сгибаться в болях и плакать. Я наблюдала за теми, кто вторил воплям их собратьев, горящих заживо. Они боготворили меня — это подкупало. Но что подкупало больше: они ровно так же относились к каждому из общины — к тем, кто сейчас одной ногой в могиле и к тем, кто жив и полон сил. Каждый равен каждому. И лишь мне перепало слегка больше любви, чем обычному хоргану в обычный день. Меня вдруг посетило незыблемое знание, что по прошествии этого дня, когда я перестану быть королевой, я все ещё останусь любима. Обо мне будут заботиться, слушать меня, будут вновь плакать вместе со мной, разделяя горе. В том, чужом мире, который сейчас сгорал на моих глазах, меня находил только страх. Я получала почести в свой день рождения и на рождество, а дальше — все, как прежде. Ни уважения, ни понимания, ни безвозмездных улыбок. Будь моя воля, я бы никогда не стала жить в общине, где я должна заслуживать любовь и быть проклятой, если сделала недостаточно. Где любовь проходит, где за неё нужно хвататься и ломать в теле все кости от увядающей тяги, а потом плакать в одиночестве, стоя посреди ночи в лесу. И выбора у меня не было. До этого дня. Поэтому я не могла убрать улыбку с лица. Я как будто вернулась домой после долгих странствий. Я впервые была уверена в завтрашнем дне и доверяла кому-то. И этот кто-то был даже не один. Целый новый мир, полный новых людей, которые приняли меня, как сестру. И после жизни, которую ты можешь прожить, танцуя в цветах под любящими лучами солнца, я знала, её можно и отдать. Добровольно, в любой из таких благодатных дней, как этот. Когда ценишь каждый момент и каждый твой момент ценят вокруг тебя твои близкие люди, ты, наверное, никогда не будешь страдать из-за жалости, что что-то не успел. Потому что любое из мгновений — всё, что ты когда-то мечтал и планировал почувствовать. И так несложно будет с улыбкой встретить внезапно пришедшую старушку Смерть. Или напроситься к ней в гости самому. Зная о таком блаженстве здесь, какой грех — желать узнать, насколько хорошо там, в Мире-после-смерти?