∞
Также одной из причин было то, что Сэм очень милый. Даже его растрёпанная, дурацкая причёска не помешала.∞
Преимущество репутации крутого ловеласа и бога розыгрышей заключалось в том, что через некоторое время вам даже ничего не нужно делать, чтобы поддерживать её. Провести серию розыгрышей раз или два, выпустить козла на поле для лёгкой атлетики, единожды покрыть раздевалку футбольной команды противника открытыми презервативами на выпускном — и, вуаля, обеспечено на всю жизнь. (Габриэль все ещё гордился той идеей с презервативами. Пришлось выложить небольшое состояние, но оно того стоило. Они сами виноваты, что назвали себя «Троянцами».) Так что Габриэль был крутым, повсюду сопровождаемый друзьями, желанный гость на вечеринках. И парню никогда не приходилось волноваться о том, где сидеть в кафетерии или с кем тусоваться после занятий. Люди сами стремились к нему, хотели его внимания, жаждали одобрения. Довольно сладкая жизнь, без всякой лжи. Но был один человек, которого он совершенно не заботил. Казалось, этот парень и вовсе ничем не интересовался, кроме того, чтобы сидеть в одиночестве и читать книги, более подходящие для университетских профессоров и священников, чем для подростков. Для Габриэля привлечение внимания Сэма стало личным вызовом. — Привет, Винчестер, — весело проговорил он, похлопав Сэмюэля по плечу, когда тот проходил мимо в коридоре. Глаза Сэма на секунду испуганно расширились, потом он опустил голову и…покраснел? О, это будет весело.∞
Сколько бы раз Габриэль ни здоровался с Сэмом, тот не отвечал ни единым словом. Иногда он вроде кивал, очень нервно, как будто считал, что Габ подшутил над ним, но в остальном — нет. Что ж, если Магомед не идёт к горе… — Сэм... Я... Как дела, друг? Слушай, чувак, ты видел платье, которое надела миссис Аренд? Очень горячо, да? У неё просто невероятная грудь. Парень просто стоял, словно олень в свете фар и, казалось, не мог понять, о чем идёт речь. Габриэля это нисколько не смутило. — Ты в библиотеку, верно? Вот куда ты обычно ходишь после пятого урока? — Эм, да, пожалуй, — ответил Сэм и, аллилуйя, это было чудо. — Круто, не возражаешь, если я пойду с тобой? Мне нужно где-то убить час, прежде чем Анна выйдет из хора, а Кас закончит с математикой. — Я... Эм... — Я буду понимать это как «да, конечно, ты можешь проводить меня в библиотеку», — решил Габриэль, подхватывая Сэма под руку и ведя в нужном направлении. Тот все ещё выглядел удивлённым и очень-очень недоверчивым; но он шёл, так что Габриэль считал это победой. Маленькими шажками, приятель. Маленькими шажками.∞
Сэм никогда не разговаривал. Почти. Не выходил за рамки самых простых «эй», «хм» и «что?». Габриэль принял бы это на свой счёт, если бы видел, как этот парень разговаривал с кем-то ещё, но как бы то ни было. Это был целый процесс, заставить Сэма открыться, и у Габриэля не было проблем с тем, чтобы говорить достаточно за них обоих. — Анна — моя младшая сестра, как ты, наверное, догадался, а Кас — Кастиэль — мой младший брат. Несмотря на то, что младше, он пропустил один класс, потому что слишком умён для своего возраста. Чёртов вулканец*, но я люблю его. Семья, знаешь. Сэм выдохнул что-то похожее на смех, но тут же крепче сжал книгу в своих больших руках, притворяясь словно ничего не произошло. Он определённо становился лучше во всём этом «человеческом взаимодействии». — Не то, чтобы они моя единственная семья. У меня также есть три старших брата. Майк и Люк — близнецы, им почти двадцать; а Рафаэлю только в прошлом месяце исполнилось восемнадцать. Он выпускник, поэтому, конечно, думает, что лучше всех. Сэм не издал ни звука, но уголки его губ приподнялись, поэтому Габриэль прочёл его эмоции вполне чётко и ясно. — А. Твой брат тоже старший, верно? Дин? Мне не нужно рассказывать тебе, как это бывает. Сам знаешь. Это вызвало настоящую улыбку на одну потрясающую секунду, которая исчезла в растерянном хмуром взгляде, причин которого Габриэль не мог понять, а затем Сэм вернулся к своей книге. Хотя улыбка была просто великолепной.∞
Не то, чтобы Габриэль всё время думал о Сэме, записывая его имя в блокноты, как какая-нибудь девчонка. Ему просто было приятно находиться рядом с тем, кто не заботился о том, чтобы быть популярным, не стремился быть в центре внимания. С Сэмом, который любил латинскую поэзию и читал до смешного огромные книги для развлечения. У которого была такая замечательная улыбка, которую он никому не показывал. Габриэль не понимал почему. Интересно, что ему нужно сделать, чтобы изменить это. Но он безусловно попробует.∞
— Настоящие вампиры, — начал Габриэль, плюхаясь на пустые трибуны рядом с Сэмом, потому что если он всё равно будет единственным, кто ведёт разговор, то можно начать с середины, — они ведь не могут сиять, верно? Сэм недоверчиво поднял бровь. — Настоящие вампиры? Габриэль усмехнулся. Снисходительность Сэма была музыкой для его ушей после стольких недель разговоров с самим собой. — Да, чувак. Сегодня утром у меня был самый глупый разговор с Анной. Она говорит, что это правда, а я говорю, что ни один уважающий себя ужас нежити не будет блистать, как сказочная принцесса. Но я чувствовал себя плохо, знаешь, потому что никто больше не слушал её, так что, как бы то ни было, я притворялся, что меня интересуют антигравитационные свойства волос Эдварда Каллена или что-то в этом роде. — Угу. — Но они точно не сверкают, — повторил Габриэль, — настоящие вампиры. Ни за что. А ещё у него совершенно нелепая причёска. Никто не должен использовать так много геля, особенно кошмар нежити. — Ты ведь знаешь, что у тебя сейчас математика? — спросил Сэм немного резко, и Габриэль моргнул. Когда Сэмюэль узнал его расписание занятий? Чёрт, он сам едва помнил. Это заставило желудок скрутиться, но не совсем неприятно. — Эх, я всё равно ничему не научусь, — сказал он, отмахиваясь, — кроме того, я всегда могу попросить Каса дать мне свои записи позже. Так, что насчёт тебя? — Что на счёт меня? — пробормотал Сэм, — у меня есть время до английского. — Нет, чувак, — сказал Габриэль, ткнувшись своим плечом в чужое, — ты. Расскажи мне о своей семье. Имею ввиду, я думаю, что она у тебя есть. Если ты не плод божьей фантазии или что-то в этом роде. Хотя это могло бы объяснить твой вкус в книгах. Что-то промелькнуло на лице Сэма. Удивление при упоминании? Может быть, немного неохотного уважения? — Да. Я имею ввиду, это только я, Дин и наш отец. Думаю, это нормально. — Да? — хорошая работа, Гейб, заставь его говорить. Парень положил палочку чупа-чупса в уголок рта, и полностью сосредоточился на Сэме. — Правда, папа часто уезжает, — продолжал Сэм, — поэтому большую часть времени здесь лишь я и Дин. Когда мы были детьми, в основном он заботился обо мне, хотя был ненамного старше. Габриэль кивнул. — Да, Майк делал то же самое, — он вынул теперь уже пустую палочку изо рта, и рассеянно покрутил её между пальцами, — держу пари, ты был настоящей сучкой, за которой нужно было присматривать. — Я самый тихий человек в этой школе, — заметил Сэм, — почему ты так думаешь? — Они всегда тихие, — с улыбкой пожал плечами Габриэль, — плюс, ты ведёшь себя пассивно-агрессивно, как никто другой, и у тебя эпическое сучье лицо. Сэм уставился на него. — Да, вот это! Могу поспорить, ты превратил его жизнь в ад. Сэм наклонил голову, слегка покраснев. — Ну, иногда он называл меня «маленьким помощником Сатаны». Габриэль ухмыльнулся, как бы говоря: «Видишь, я же тебе говорил» — и, к его удивлению, Сэм улыбнулся в ответ. Лёгкое выражение, которое почти неохотно распространилось по его лицу. — А однажды он угрожал выстрелить мне в задницу из папиного дробовика. Это заставило Габриэля рассмеяться так громко, что эхо разнеслось по двору. — С тобой всё в порядке, Винчестер, — сказал он, чувствуя безумный прилив нежности к этому парню, — ты это знаешь? С тобой всё в порядке. Улыбка Сэма стала ещё шире, и это было лучшее, что Габриэль когда-либо видел.∞
Но после этого всё стало как-то странно. Даже больше. Это было почти как… Как будто Сэм был зол на него; его ранее подозрительные взгляды теперь больше походили на сердитые. Он начал исчезать после школы, намеренно избегал Габриэля в коридорах и на уроках, словно они больше не были друзьями. К чёрту всё это! Габриэль очень старался быть его другом, и теперь не позволит Сэму вернуться в свою скорлупу. Он нашёл Сэмюэля в библиотеке, что было даже отдалённо не удивительно; его длинные волосы были откинуты назад рукой, пока он писал что-то в своём блокноте, положив голову на ладонь. Габриэль ничего не сказал, просто сел на стул напротив, и вытащил из сумки хрустящий батончик, просунув палец под обёртку с тихим шуршанием. Сэм не поднял глаз. Сунув в рот кусочек шоколада, Габриэль потянулся через стол и схватил одну из книг Сэма, экземпляр «Макбета», который они должны были читать по английскому. Он шумно листал страницы, даже не глядя на них, надеясь, что Сэм заберёт книгу обратно, или скажет ему остановиться, или даже просто вздохнёт так, как будто Габриэль был проклятием его существования. Да, он был готов даже к этому.… Но ничего. Что, чёрт возьми, вообще происходит в этой лохматой голове? — История такая чушь, — пожаловался Габриэль, наклоняясь над столом, чтобы посмотреть, что пишет Сэм, принимаясь за более оскорбительный подход, — «Влияние ведьмы и призраков в „Макбет“ Шекспира». Ух ты, как это скучно. Ты должен придумать что-то более резкое, или никто не захочет такое читать. Сэм нетерпеливо вздохнул, но всё равно нацарапал строчку в названии. «Сверхъестественное?» — написал он сверху аккуратными заглавными буквами, и Габриэль с триумфом отломил ещё один кусочек шоколада. — Не то, чтобы кто-то вообще хотел это читать; вся эта история — чушь собачья. Макбет. Он просто полный придурок. Например, он Кавдорский тан, верно? Это уже довольно милая работа. Но нет, какие-то жуткие старые су́чки в лесу говорят, что он будет королем, а потом жена-золотоискательница начинает давить на него, и он соглашается, но всё время как настоящий эмо-кот. Это как, чувак. Если ты собираешься перейти на Тёмную сторону, ты должен пройти весь путь, понимаешь, что я имею в виду? Действительно посвяти себя этому. Будь честолюбив со своей манией величия, — Габриэль задумчиво откинулся на спинку стула, балансируя на задних ножках, — у его жены была правильная идея, пока она не сошла с ума. — Я… — начал Сэм и замолчал, словно не мог с этим спорить, — мне действительно нужно сосредоточиться на своем эссе, Габриэль. — Я знаю, поэтому и помогаю, — усмехнулся Гейб, — хочешь шоколада? — Нам нельзя есть в библиотеке. — Шоколад — это не еда. Спроси любого ответственного взрослого, — он сунул в рот ещё один кусок, и осторожно облизал кончики пальцев, чтобы убедиться, что съел всё до последней крошки. Сэм, покраснев, не сводил глаз с чужой руки, как будто Габриэль только что проглотил лекцию об уважении к книгам или что-то вроде того. — Эй, Сэм, расслабься, — сказал Гейб, вытягивая пальцы, чтобы показать, что они совершенно чистые, — я же не собираюсь размазывать его по всему отделу классической литературы в отместку за мой библиотечный штраф. Хотя это было совершенно несправедливо. Я отдал «Возвращение Короля» несколько недель назад. Должно быть, они просто потеряли его. — Я и не думал, что ты собираешься… — сказал Сэм почему-то странно застенчиво, пока не вступил в разговор, — погоди, ты читал «Властелина колец»? Габриэль мог сказать, что он только что набрал несколько очков. Это было действительно приятно, знать, что он способен удивить Сэма и чем-то хорошим. Он хотел сделать это снова. Хотел делать это постоянно. — Да, чёрт возьми. Это не что иное, как низкорослые парни, которые надирают задницы и ведут себя потрясающе. А что тут может не нравиться? — Это просто… Ты на самом деле не похож на такой тип. — Может, не стоит судить о книге по обложке? У меня так много скрытых глубин, Винчестер, ты не поверишь. — Хм, — задумчиво произнёс Сэм, глядя на него с любопытством. Это было… Странно напряжённо, и впервые Габриэль первым отвёл взгляд. — Ты уверен, что не хочешь кусочек? — спросил он, протягивая последний шоколадный батончик, — предложение ограничено по времени, тик-так, тик-так… Сэм покачал головой, как будто он был зол, как будто Габриэль только что оскорбил его вместо того, чтобы предложить вкусное угощение. — Я хочу закончить своё эссе, — отрезал он, решительно склонив голову над бумагой. Он действительно высок, так что это было непросто, и поза не могла быть удобной, — а ты уже начал своё? — Совершенно верно, — кивнул Габриэль, скомкав теперь уже пустую обертку, — закончил вчера. «Образы силы». Всё дело в параллелях между «Макбетом» и «Местью ситхов». Мистер Розел сойдёт с ума. — «Макбет» и «Месть Ситхов»? — повторил Сэм, — ты серьезно сравниваешь эту пьесу со «Звездными войнами»?» — Да, чувак. Хороший, честный парень впадает в искушение из-за кого-то из близких, кончает тем, что оказывается выше собственной головы и полностью отбрасывает свой моральный компас, попадает в погоню за властью, и превращается в мегаломана, хотя он вроде как отстой в этом; и в конце концов он получает удар от такого же хорошего, честного парня, каким он был в начале, в припадке космической иронии. Совершенно та же история. Сэм просто снова посмотрел на него, и, возможно, Габриэль не мог точно сказать, что скрывалось за этим взглядом, но он уверен, что Сэм впечатлён. И вау, у него были действительно великолепные глаза. — Что ж, было приятно поговорить с тобой, чувак, — сказал Габриэль, поднимаясь, бросая обёртку в мусорное ведро на другом конце комнаты и награждая себя тремя очками, — но у меня кончился шоколад. Увидимся позже. Он не убегал, ему нужно было попасть в класс, и, кроме того, Сэм всё равно хотел побыть один. Гейб просто был внимателен, вот и всё. И, в конце концов, если Габриэль на самом деле не пойдет на занятия, а дойдёт до конца пустого тренировочного поля, думая о том, как Сэм смотрел на него… К чёрту. Вряд ли кто-то мог его увидеть.∞
Габриэль решил дать Сэму немного пространства, так как парень явно хотел этого. Он по-прежнему кивал ему мимоходом, улыбался и всё такое; не похоже, чтобы он кого-то избегал. Но больше не беспокоил Сэма ни в библиотеке, ни за обедом, ни после школы. Нельзя сказать, что Габриэль был одинок; у него была куча друзей, ему никогда не приходилось есть в одиночестве, и была даже достоверная информация, что Кали Шакти, самая горячая девушка в школе, была в ссоре со своим парнем и искала небольшого развлечения в стиле бога. У Габриэля не было абсолютно никаких причин быть менее чем полностью довольным своей жизнью. Он вздохнул, и ударился головой о дверцу шкафчика. Да, возможно, если продолжить говорить себе это, то сказанное станет правдой. Чёрт побери! — Эй, ты Габриэль? — спросил кто-то хриплым голосом, и парень расправил плечи, прежде чем обернуться. Если кто-то собирался надрать ему задницу, он не станет облегчать тому задачу. — Да, а кто хочет знать? — Меня зовут Дин Винчестер, — сказал парень, и, хотя Габриэль не знал, почему брат Сэма разговаривает с ним, он был почти уверен, что Дин здесь не для того, чтобы надрать ему задницу. Но было ясно, что он хочет сделать это с кем-то, — не уверен, знаешь ли ты, говорил ли он обо мне, но я вроде как дружу с твоим братом, Касом. Габриэль сделал все возможное, чтобы скрыть своё удивление. Очевидно, ему придётся выкроить больше времени, чтобы поговорить со своим младшим братом, если тот общается с горячими старшеклассниками. Горячими старшеклассниками, у которых горячие младшие братья, которые… Нет, сейчас не время для этого. — Ладно, — сказал Габриэль, прислоняясь спиной к шкафчикам, — чем я могу помочь тебе, Дин? — Слушай, не говори Касу, что я тебе это сообщил, но ты знаешь Захарию Адлера? Он наговорил кучу дерьма твоему брату, и единственная причина, почему я не выбил это из него, так это то, что Кас взял с меня обещание. Но этому мудаку действительно нужно преподать урок, и, не знаю, я слышал, что ты довольно хорош в этом. — Более чем хорош, — сказал Габриэль, — это моя специальность. Что он там наговорил? Дин рассказал ему. Десять минут спустя у Габриэля созрел план. Двенадцать часов спустя лицо Зака (и грудь, и задница) были обмазаны мёдом, а сам он был привязан к флагштоку в совершенно компрометирующей позе. Конфетти, может быть, было слишком много, но Габриэль никогда не делал ничего наполовину.∞
Из-за этого «маленького трюка» его отстранили на три дня. Зак пытался добиться, чтобы шутника исключили, чтобы вызвали полицию, но Габриэль рассказал директору и Адлерам, почему он это сделал… Ну, он всё равно попал в беду, но все согласились, что Зак сам напросился. О, они не могли сказать этого вслух, но это было очевидно.∞
Если после этого Габриэль будет держаться немного ближе к Касу, никто не сможет его винить. За исключением Кастиэля, который был необъяснимо расстроен всем этим. «Я благодарен тебе за помощь, брат, — сказал он, — но твои методы были чрезмерными и ненужными». Да, я тоже тебя люблю, брат. Когда Гейб вошёл в кафетерий, небрежно обняв Кастиэля за спину, первое, что он увидел, была улыбка Сэма. Даже не подумав, он просто подтолкнул Каса к столу младшего Винчестера, и сел сам. — Привет, Сэм, — сказал он, как будто прошлой недели вообще не было, — ты знаком с моим братом, Касом? Оказывается, он дружит с твоим братом, Дином. Разве это не безумие? Ладно, может быть, он просто бредит. — Привет, — сказал Сэм, отказываясь комментировать любое безумие. — Привет, Сэм, — серьёзно произнёс Кастиэль. Вот почему Габриэль никогда не брал Каса с собой на вечеринки. Габриэль уже смирился с тем, что из них троих именно он будет вести весь разговор, поэтому был совершенно удивлён, когда Сэм открыл рот. — Так что там произошло с Захарией? — спросил он. Кас тут же уставился в пол. — Ты слышал об этом? — спросил Габриэль, что было глупо, поскольку так очевидно, но он ведь не был уверен, что Сэм чувствовал по этому поводу. Однако губы Сэма дёрнулись, как будто он пытался не рассмеяться, произнося: — Я думаю, уже все слышали об этом. Мёд? Чувак, серьёзно? — Что я могу сказать? — пожал плечами Габриэль, хлопнув Кастиэля по плечу, — ему нужно было быть слаще. Я единственный человек, который может придираться к моему младшему брату. — Спасибо, Габриэль, — как всегда сухо сказал Кастиэль, — твоя забота трогательна. Сэм рассмеялся, а Габриэль взъерошил волосы Каса, зная, что его многострадальное выражение лица также заставит Сэма смеяться. — Что тут забавного, придурок? Привет, Кас, — сказал Дин, появившись из ниоткуда и взъерошив волосы Сэма. Это быстро заставило его замолчать и Габриэль фыркнул в ладонь. — Дин, — Кас кивнул в знак приветствия. В его голосе прозвучало едва заметное подобие улыбки. — Осторожнее, Кас, — упрекнул его Габриэль, — ты потеряешь свой статус вулканца, проявляя такие эмоции. — Ты неисправим, — прорычал Кас, и каким братом был бы Габриэль, если бы не мог смутить Каса перед его другом? — А у тебя в заднице палка размером с секвойю, — парировал он, отчего Кастиэль в отчаянии прищурился. Миссия выполнена. — Ты знаешь, он не ошибся, — вмешался Дин, протягивая руку, чтобы украсть горсть М&М's у Габриэля. Тот бы запротестовал, но теперь всё возмущённое раздражение Каса было сосредоточено через стол, а не на нём. И веселье стоило нескольких конфет. Старший Винчестер лишь с вызовом ухмыльнулся в ответ. — Спасибо за поддержку, Дин, — вздохнул Кастиэль, — я обязательно вспомню об этом в следующий раз, когда тебе понадобится помощь с домашним заданием по математике. — Да ладно тебе, Кас, — сказал Дин, слегка позеленевший, — разве я сказал, что это плохо? Мне нравится палка в твоей заднице, — и буквально через мгновенье: «Вау, это звучит как-то не так. Ты знаешь, что я имел ввиду». Кас закатил глаза, но его веселье было очевидным. Габриэль был рад, что у его брата был такой друг, как Дин. Кто-то, с кем он мог быть самим собой, кто прикрывал его спину. Парень… Почти ревновал, странным образом. И понятия не имел, что с этим делать. — Это серьёзно всё, что ты будешь есть на обед? — спросил Сэм из ниоткуда, и Габриэлю понадобилась секунда, чтобы понять, что он говорит именно с ним, сурово глядя на почти пустую упаковку М&М's на столе между ними. — Ну и что? — Чувак, я знаю, ты думаешь, что тебе не хватает сахара, но нужно есть что-то, что хотя бы претендует на питательную ценность. Неужели они всерьёз ведут этот разговор? — Спасибо, мама, но со мной всё будет в порядке. — Ладно, если ты хочешь весить четыреста фунтов и умереть от недоедания, пожалуйста, — сказал Сэм, готовясь к настоящей лекции, и Габриэль был в равной степени очарован и напуган, — но исследования показали, что неправильное питание вызывает снижение мозговой активности, усталость, ухудшение иммунитета… — Прекрасно! — Габриэль украл половину сэндвича Каса, запихнул его в рот и принялся болтать, — теперь ты доволен? Сэм прервал лекцию с самодовольной улыбочкой, одобрительно кивая. Габриэль даже не хотел думать о том, что он чувствовал. Этого было почти достаточно, чтобы сделать яичный салат вкусным, но серьёзно, как Кастиэль ел это дерьмо? Кстати о… — Я никогда не видел, чтобы Габриэль прислушивался к чьим-либо советам, — торжественно сказал Кас, — я впечатлён, Сэм. Дин рассмеялся. — Эй, Сэмми, слышал? Ты впечатляешь. В ответ Сэм ткнул Дина локтем в рёбра, и Габриэль вдруг обрадовался, что у него набит рот. Во всяком случае, он не мог не улыбнуться. Сэм определённо впечатлил его.∞
На следующий день в классе Сэм был впечатляюще раздражён, несмотря на то, что обычно ни одного из весёлых комментариев Габриэля не было достаточно, чтобы вывести того из себя. На этот раз даже Габриэль не был виноват, всё, чего он хотел — это подбодрить его; заставить снова улыбаться. Это… обернулось не самыми приятными последствиями. — Я не понимаю! — взорвался Сэм, как только они оказались в коридоре, поворачиваясь к нему яростно, заставляя сделать шаг назад, — зачем ты делаешь это, Габриэль? — Делаю что? — Габриэль был искренне смущён. — Тусуешься со мной всё время! — он сказал так, словно это было нечто ужасное, как предательство. Как будто он злился на Габриэля, что тот был его другом. — Потому что ты потрясающий, — сказал Габриэль чистую правду, но Сэм в отчаянии провел рукой по лицу и волосам; это желание было заразительным, — чувак, какого чёрта? — Как ты можешь так говорить? — возмутился Сэм, игнорируя вопрос, — я полный придурок! Моё любимое место — это библиотека. Я считаю, что хорошо провести время — это почитать средневековые тексты на латыни! Какого чёрта ты хочешь тусоваться со мной? И ладно, за всем этим явно что-то скрывалось, но Габриэль вовсе не был заинтересован в том, чтобы присутствовать на вечеринке жалости к Сэму. Он положил руку на грудь парня и толкал до тех пор, пока спина Сэмюэля не упёрлась в стену. Габриэль полностью завладел его вниманием. — Знаешь, почему я хочу тусоваться с тобой, Сэм? Да, ты полный придурок. Ты отличаешься от всех остальных в этой проклятой школе. Ты интересный, Сэм, и мне это нравится. Я тусуюсь с тобой, потому что ты мне нравишься, и почему ты не можешь просто, чёрт возьми, смириться с этим! Потребовалась секунда, чтобы мозг Габриэля догнал его вылетевшие слова, чтобы он понял, что его рука сжимала рубашку Сэма, и то, как близко они были. Рот Винчестера был открыт от шока, глаза широко распахнуты, и что, чёрт возьми, только что произошло? Он отпустил Сэма, как будто обжёгся, и побежал по коридору, не оглядываясь.∞
Первое, что он сделал, это нашёл Кали Шакти, чтобы сказать ей в недвусмысленных выражениях, что он собирается взять её сегодня вечером и что планирует перевернуть весь её мир. Она оглядела его с ног до головы, прикусила губу с совершенно сексуальным видом и сказала, что даст ему шанс. Всё прошло… не очень хорошо.∞
Большую часть следующего дня Габриэль провёл в библиотеке, потому что ему было не до людей, да и к тому же неплохо было не высовываться. — Вот это смена, — сказал Сэм, садясь напротив него, и Габриэль печально рассмеялся. На самом деле ему было не до смеха, но ирония не ускользнула от него. — Итак… Как прошло твоё свидание с Кали? — осторожно спросил Сэм. Габриэль понял, что это было предложением мира, но он был не в настроении. — Отлично. Это было здорово, да, цыпочка вся была в моих руках. А как прошла твоя ночь? — Звучит здорово, — сказал Сэм, не убеждённый, — почему ты не хочешь об этом говорить? — А кто сказал, что я не хочу об этом говорить? — огрызнулся Габриэль. — может быть, мне просто не хочется разговаривать. Сэм бросил на него взгляд да ладно, приятель, и Габриэль почувствовал, как его плохое настроение поднимается перед лицом щенячьей настойчивости Сэма. — Ну ладно, может быть, всё прошло не так уж хорошо. Мы неплохо проводили время на диване, пока её жених не вернулся домой раньше. — Не может быть. — Да. Во всяком случае, он действительно классный парень, спокойно относится ко всему, но я вроде как сказал кое-что, чего не должен был говорить. Кали взорвалась, и теперь хочет мою голову в качестве ожерелья. — Ожерелья? — недоверчиво повторил Сэм. — Да, клянусь. Ожерелье из черепа. Полностью в её стиле, верно? Сэм прищурился, но улыбнулся. — Ты издеваешься надо мной, да? Габриэль невольно рассмеялся. — Да, вроде того. Но если серьёзно, это была полная катастрофа. — Мне очень жаль, приятель. — Не стоит, — пожал плечами Габриэль, — это не имеет значения. — Итак, эй, — сказал Сэм, меняя тему, — эм, мой отец снова уехал из города в эти выходные, а Дина всегда нет дома, так что… Я не знаю, ты не хочешь прийти и потусоваться? Это дало Габриэлю своего рода эмоциональный удар. — Что, серьезно? — Да, — кивнул Сэм, внезапно смутившись, — я имею в виду, если ты хочешь. Мы можем посмотреть фильм или что угодно. — Звучит потрясающе, Сэм, да, — он не смог сдержать улыбки, и лицо Сэма просияло. — Здорово.∞
Это было потрясающе — тусоваться с Сэмом в его собственном пространстве. Конечно, он извинился за всё, начиная от размера квартиры и заканчивая выбором закусок, но как только они устроились, Сэм почувствовал себя намного комфортнее, чем в школе. Гораздо меньше на грани. Это было очень мило. Они смотрели «Звёздные войны», потому что Сэмюэль никогда не позволит забыть то эссе. К тому же, они оба помнили фильм достаточно хорошо, чтобы не обращать внимания на экран. И это было очень кстати, потому что Габриэль вообще с трудом обращал внимание на что-либо, кроме Сэма, развалившегося на диване, босого и расслабленного. Трудно было соединить его с застенчивым, замкнутым парнем, которого он привык видеть. — Мне жаль, что я так на тебя накинулся, — сказал Сэм через некоторое время, не отрывая глаз от телевизора, — это просто… Я не привык иметь друзей. — Неужели? — спросил Габриэль, источая сарказм, и громко рассмеялся, когда Сэм ударил его подушкой. — Я серьёзно, чувак. В последний раз, когда кто-то хотел быть моим другом, я действительно обжёгся, — Он был абсолютно серьёзен, теперь повернувшись к Габриэлю и положив одну руку на спинку дивана, — я думал, что действительно нравлюсь ей, но это было не так. Она просто хотела использовать меня. Сэм многого не говорил, но Габриэль не хотел настаивать. Это само по себе было чем-то вроде первого откровения. Он подтянул согнутое колено к дивану, чтобы лучше видеть Сэма. — Поэтому, когда ты заговорил со мной, я просто… Я не мог этого понять. Думал, что ты смеёшься надо мной, но потом ты просто остался. И ты… — Сэм замолчал, словно задумавшись или не зная, что сказать дальше. — Ты ведь помнишь, что я тебе говорил? — спросил Габриэль, внезапно не понимая, к чему ведёт, но чувствуя, что это важно. Сэм наклонил голову, и Габриэль понял, что давно не видел этого жеста. Ему хотелось, чтобы в комнате было не так темно, чтобы свет от телевизора не был таким голубым. Он хотел знать, покраснел ли Сэм, как в тот самый первый день. — Да, помню, — кивнул Сэм, — никто никогда не говорил мне ничего подобного. Не думаю, что смогу это забыть. — Ну, это правда, — сказал Габриэль, ощущая непонятную защиту. — Знаешь, ты мне тоже нравишься, — голос теперь был мягче, чем раньше, и звучал почти как… — Ладно, дело вот в чём, — решительно начал Габриэль, — и тебе придётся сказать мне, если я всё неправильно понял, но… К чёрту. Он протянул руку и схватил Сэма сзади за шею, и, прежде чем смог тщательнее подумать об этом, прижался губами к удивлённому рту напротив. Губы Сэма открылись почти сразу же под его собственными, когда тот поцеловал его в ответ, сладко и немного грязно. Габриэль зарылся руками в нелепые волосы Сэмюэля и просто позволил притянуть себя ближе большими руками, скользящими по спине, по бёдрам. До тех пор, пока Габриэль не оказался на Сэме, коленями уперевшись в диван по обе стороны от чужой талии. — Довольно долго, — парень рассмеялся ему в рот. — Сэм Винчестер, — сказал Габриэль, изо всех сил стараясь, чтобы его слова прозвучали оскорблённо перед лицом.… Ну, лицом Сэма; его губы, красные и гладкие, а тёмные глаза сверкали весельем. Внезапно он не смог вспомнить, что хотел сказать. — Вау, — сказал Сэм, проводя рукой по спине Габриэля, — я чувствую, что должен сделать снимок. Никогда раньше не видел, чтобы ты терял дар речи. Габриэль закатил глаза и толкнул его обратно на спинку дивана. — А я никогда не думал, что мне придётся затыкать тебе рот. — Попробуй, — насмешливо сказал Сэм, поднимая подбородок, так что Габриэлю пришлось лизнуть его горло, пробираясь к уху, и это было удивительно, как он выгнулся от этого. Габриэль улыбнулся Сэму в шею, мягко касаясь губами его кожи, пока говорил. — Только, если ты скажешь это на латыни.