Весна.

      Весна раньше была самым любимым временем года для Рена. Все расцветало, птички пели, цветы начинали украшать лужайки и поля. Ему нравилось, будучи маленьким, убегать из дома и гулять на улице, наслаждаясь ласковым солнышком. Более того, начинался сезон любви, так что ты с лёгкостью мог найти себе хорошую подружку, а впоследствии она могла стать твоей девушкой и женой. Но с тех пор, как Рен живет у Стрейда, точнее, если так можно выразиться, то выживает, данное время года стало для него кошмаром. Оно потеряло привычные краски, единственное, что осталось — запах. Приятный запах свежей травы, набухающих почек и свежести. Теперь период гона не казался таким романтичным, скорее даже болезненным. Все твое тело буквально горело от желания найти себе самку для дальнейшего продолжения рода, но тебе было запрещено даже общаться с соседями, что уж говорить о молодых девушках. Так что единственное, что спасало Рена в такие дни — визуальные новеллы с милыми аниме героинями, пачка салфеток и часы, когда Стрейд отсутствует дома. Было бы очень стыдно и неловко, если бы мужчина увидел лиса за мастурбацией на пиксельную девушку с приятным мультяшным голосом, мило зовущую парня «Рен-Сенпай», поэтому Рен старался всячески констатировать свои похотливые желания в надежде на то, что Стрейд никогда не узнает о физиологии лисов.

***

      «Здравствуйте, с Вами в эфире ведущая телеканала CBC News Network, сегодняшние темы нашего эфира: <…>» — медленно вещала девушка в строгом костюме с телеэкрана, пока Стрейд беззаботно валялся на диване, попивая пиво из пластиковой банки. Взгляд его явно был не заинтересован новостями. Политика, грабежи, убийства, воровство, США, Россия. Политика, убийства, протесты, США, Россия, курс доллара       Все одно и тоже, каждый день. — Deutsches Fernsehen ist interessanter, [Немецкое телевидение куда более интересно.] — пробормотал мужчина себе под нос, бросая пустую банку на пол.       Он лениво взял пульт и принялся переключать программы, надеясь найти хоть что-то интересное. Ток-шоу, глупые сериалы, ситкомы, детский канал, новости, сериалы, шоу, шоу, канал о животных… И вот последнее привлекло внимание Стрейда. На экране были показаны лисы, целая стая милых зверюшек, пока диктор на фоне рассказывал факты об этих милых созданиях. Мужчина, не отрывая взгляда от монитора, достал зубами папиросу и поджог её.       «С первыми проблесками весны у лисиц начинается течка. В это время ночью можно слышать короткий, отрывистый лай лисиц-самцов, разыскивающих самок. Днем можно увидеть группу лисиц, в которой самка идет впереди, а самцы — следом за ней» — задорно говорил ведущий, а на экране то и дело всплывали фрагменты съёмки лисов во время весны. Как они резвились, кусали друг друга, тявкали, подзывая к себе самку…       Стрейда впервые так заинтересовал канал о животных. Пока ведущий что-то болтал на фоне, мужчина стал припоминать, что Рен в последнее время стал вести себя иначе… Он стал более активным, игривым, с ним можно было возиться, как с котом или собакой, при этом тот мог тебя несильно укусить или даже затеять драку, из которой всё равно выйдет проигравшим, а иногда он и сам себя забавлял, закутываясь в одеяло, словно гусеница. — Рен!!! — громко закричал Стрейд, от чего бедный лис, сидя в своей комнате аж вздрогнул. — Спускайся!!! — мужчина переключил канал обратно на занудные новости и удобно расположился на диване, расставив ноги.       Рен не заставил себя долго ждать — через пару секунд он уже стоял перед Стрейдом, готовый его выслушать. Взглядом парень быстро изучил гостиную, в которой сейчас находился: снова мусор, банки, пакеты от чипсов или лапши быстрого приготовления, бычки и пепел, снова полумрак, будто бы Стрейд хотел сэкономить на электричестве. Только свет от мерцающего телевизора служил неким освещением данного участка дома. От неприятного душного и тяжелого воздуха Рен слегка поморщил нос. Это не просто запах алкоголя и сигарет. Это был запах боли, опасности, страха. Идти на зов к Стрейду было похоже на игру в русскую рулетку: или тебя изобьют до полу смерти, а потом оставят одиноко валяться на полу, или приласкают, как милого и послушного пса, и пригласят за компанию посмотреть телевизор. — Я передачу тут одну посмотрел, — начал Стрейд, прокручивая толстую сигарету в руках, пока Рен стоял перед ним и неловко смотрел в пол. — И узнал, что весной у лисов начинается гон.       Рен побледнел и медленно поднял глаза, из-за чего их со Стрейдом взгляды встретились. Он запаниковал, быстро сжался, словно натворил что-то нехорошее, принялся переминаться с ноги на ногу, желая поскорее покинуть гостиную. — Что такое, junger fuchs? [Маленький лисенок] У тебя он тоже начался? — на лице мужчины появилась противная улыбка.       Сердце Хана забилось с бешеной скоростью, разум, которого в голове остались буквально крупицы, начал мутнеть. Ноги подкосились, и Рен сделал пару шагов назад и опёрся голенью об стол, из-за чего испугался ещё сильнее. Волей-неволей лису пришлось поднять взгляд на хозяина и тут же залиться краской. Широко раздвинутые ноги Стрейда смущали не меньше, чем его вид: мятая майка с пятнами, сальные волосы, небритое лицо и этот похотливый пьяный взгляд. Он похлопал ладонью по своей коленке, приглашая мальчика сесть.       Рен колебался. Ему не хотелось отдаваться своему хозяину, он не любил его в том плане, чтобы заниматься сексом… Ему было противно от одной мысли оказаться с ним в одной постели, но, чтобы сохранить свое тело от новых увечий, босые ножки быстро затоптали по полу, и вскоре лис был на колене у Стрейда. В нос лиса ударил резкий хлебный запах пива, смешанный с дешёвым табаком, от которого начинало тошнить. Нюх в это время года был очень хорошо развит у Рена, из-за чего он мог учуять даже то, что Стрейд с кем-то переспал…       Мужчина приобнимает его одной рукой, заставляя паренька жалко вздрагивать и опускать взгляд в пол. Стыдно, слишком стыдно… Грубая рука поглаживала его талию, приподнимая тонкую ткань ставшей серой за время майки. Папироса быстро оказалась в пепельнице. Теперь ладони сжимали бледные руки Рена в районе локтей, не давая ему выбраться. Стрейду всегда было плевать, как чувствует себя его жертва. Если он захочет его или её использовать для удовлетворения сексуальных потребностей, то от данной участи не избавится даже труп…       Плоская грудь Рена медленно, но заметно подымалась, пока Стрейд с особой, несвойственной ему нежностью и осторожностью поглаживал изувеченное им же тело. Эти хаотично расставленные шрамы от ножа, ожоги, синяки заставляли убийцу растягивать свои губы в неприятной улыбке. Рен не был идеалом красоты, не был мальчиком с выраженной талией. У него не было выраженных скул, лишь небольшие щечки, которые делали его лицо более округлым. Так ещё и эти очки, без которых парень совсем ничего не видел. Его волосы не были подстрижены в дорогой парикмахерской. Иногда ему самому приходилось брать ножницы и состригать свои мягкие рыжие волосы, из-за чего те вечно выглядели какими-то неровными. Но это не мешало Стрейду любоваться своим питомцем. — Schön… [Красивый…] — произнес себе под нос Стрейд, после чего мерзко и глухо посмеялся и накрыл губы Рена своими. Он не старался сделать этот поцелуй романтичным, сладким, страстным, приятным… Ему было важно только сделать приятно себе. И сопротивление Рена давало Стрейду именно то, что ему нужно.       Стрейда на удивление часто возбуждало сопротивление жертв, но в меру. Тут главное не перегнуть палку. Если ты будешь беспрекословно подчиняться, то тебя ждёт смерть. Если же вечно верещать и грубить — тоже смерть. Рен научился удерживать эту тонкую грань, что помогало ему оставаться живым не только благодаря своим сверхъестественным способностям. Лисенок же в момент поцелуя со вкусом алкоголя чувствовал лишь отвращение. Нет, он никогда бы не стал спать с парнями… Ни за какие деньги… И даже со Стрейдом… Хотелось оттолкнуть его, сильно и грубо, а после запереться в ванной, чтобы больше никогда не чувствовать эти жгучие прикосновения к девственному телу. Лучше уж умереть, чем чувствовать на сердце этот груз позора за то, что опорочил свою честь.       Вскоре они поменяли позу, когда обычные поглаживания стали мужчине скучны. Если быть точнее, то Стрейд просто скинул с себя лиса, который в этот момент падения вскрикнул и сразу же закрылся руками, будто бы ожидая удара. — Пожалуйста… Не надо… — крутились жалкие мысли в голове.       Тут он услышал звук падающего на пол ремня, а за ним и расстегивания ширинки. Рен осторожно приподнялся и сел на колени. В горле образовался неприятный комок, не дающий ничего сказать. Земля медленно уходила из-под ног, а в полумрачной комнате повис тяжёлый горячий воздух. Лис смотрел на вставший, слегка пульсирующий от прилившей в него крови член Стрейда. — Я не хочу, пожалуйста… — продолжало крутиться в голове у Рена. Он прижал уши к голове. — Ну же, ты же знаешь, что делать, не прикидывайся невинной овечкой, — Стрейде несильно похлопал мелкого по щеке. — Я ведь это делаю для твоего блага… Давай же, поработай как следует, если не хочешь быть привязанным к столбу.       Губы лиса растянулись в тонкую линию, на глазах выступили слезы, но он прекрасно знал, что это не остановит насильника, поэтому приоткрыл рот и медленно взял половой орган. На языке сразу завертелся мерзкий соленый вкус, из-за чего сразу хотелось отстраниться, но тяжёлая рука, оказавшаяся на макушке Рена, не дала ему этого сделать.       Комната наполнилась хлюпающими звуками и то ли стоном, то ли хрипом, который исходил от Стрейда. На фоне продолжала идти программа новостей. Канадец задрал голову, хмурясь от приятных ощущений внизу живота, и что-то негромко шептал на немецком. Рен же не мог так положительно описать свои чувства: с каждой секундой его все больше и больше тошнило, но рука маньяка не давала отодвинуться от члена, чтобы нормально подышать, и лишь заставляла бедного парня заглатывать сильнее. Его язык не спеша выводил хаотичные линии на стволе органа, а губы слегка сдавливали его, заставляя Стрейда глухо и протяженно вздыхать. Слезы медленно скатывались по красным щекам и падали на пол, оставляя после себя не заметные мокрые пятнышки. Ещё несколько противных толчков, и Стрейд, не жалея глотки лиса, уткнул носом его в пах, от чего у парня слезы брызнули из глаз и от рефлекторно попытался отстраниться. — Guter fuchs [Хороший лис], — посмеялся сквозь отвратительную ухмылку убийца, отпуская Рена.       Тот мигом высунул половой орган из своей глотки и принялся громко кашлять, от чего его правда чуть не стошнило прямо на пол, спасал лишь страх быть снова избитым. Стрейд же оставался непоколебимым и смотрел на это зрелище, словно на веселое представление, покачивая ногой в армейском сапоге.       Как только Хана пришел в себя, то тут же оказался вновь на диване, грубо притянутым туда за волосы. Теперь Рен находился под Стрейдом, которому открывалась вся красота лиса. Без нормальных прелюдий по типу сладких поцелуев и приятных поглаживаний он сразу принялся поглаживать член демона через ткань шортиков, от чего тот стал хныкать, закрыв себе рот рукой. Нет, это противно… Приятно было лишь потому, что у него гон… И данные телодвижения были ему необходимо, дабы снять напряжение, которое скапливалось внизу живота… Но лучше бы он сделал это сам, стыдливо закрывшись ночью в комнате, пока его никто не видит и не слышит. ну, как закрывшись, прикрыв дверь, ведь замки в этом доме явно были ему запрещены.       Толстые пальцы поглаживали головку, заставляя её выделять всё больше и больше смазки, из-за которой в районе данного места образовалось мокрое пятнышко. Нежный, сладковато-кислый запах почуял Рен. В отличие от Стрейда он сегодня поел сладкого, так что не удивительно, что от одного несло перегаром, а от другого — взбитыми сливками, которые, конечно же, смешивались ещё и с естественным запахом спермы.       Хана стыдливо закрыл личико, негромко сопя. Это унизительно… Он не хотел продолжения… Но его тело хотело… Оно будто бы само просило Стрейда всё нежнее и нежнее гладить парня, чтобы тот в результате быстро кончил. Но, конечно же, такого в планах у Стрейда не было.       Мужчина стянул с парня шорты, заставляя его жалко взвизгнуть, глядя, как кусок ткани улетает на пол. Он закрыл свое причинное место ногами, но те были грубо раздвинуты в сторону. — Ты же ещё девственник? — казалось, что Стрейда возбуждало это маленько тело даже больше, чем сам процесс.       Рен коротко закивал на вопрос, до сих пор стыдясь своего положения. Послышался смешок и в ту же секунду ноги Рена были грубо раздвинуты в сторону. — Это ещё лучше. — Стой! Нет!!! — жалобно вскрикнул Рен и, выдернув ногу из крепкой хватки, несильно, лишь бы приостановить, пихнул Стрейда в грудь. Лис испуганно глядел своими заплаканными глазами на мужчину, умоляя прекратить начатое. — Стой? — переспросил с некой ноткой удивления в голове мужчина и отпустил вторую ногу Рена, которая как камень упала на диван, заставляя его заскрипеть. — Ты думал, что я буду делать что-то без твоего согласия?       Лис обомлел. Он смотрел на Стрейда, который сейчас выглядел словно невинный подросток, впервые решивший остаться у своей девушки на ночь, но та испугалась большой ответственности за новый уровень отношений. Сейчас его лицо было таким приятным… Так и хотелось встать, обнять, извиниться за своё поведение и пообещать, что вскоре они всё повторят, когда лисёнок привыкнет к их отношениям. Парень даже потянулся своими лапками к убийце, чтобы прижать его в груди, но сильный разряд тока, прошедший от шеи до кончиков ног, нарушил все планы. Рен истошно закричал, корчась от боли на старом диване.       Лицо Стрейда в его глазах сразу же переменилось… Теперь не было никакого смущенного обстоятельствами школьника, только хладнокровный насильник, желающий свою жертву здесь и сейчас. — Ты, видимо, забыл, кому принадлежит этот дом, — сжав с силой щеки Рена, начал немец. — И кому принадлежишь ты… Рен, если тебе что-то не нравится, то ты можешь уйти. На тот свет или из этого дома. Но помни, что никому в этом мире ты не нужен, кроме меня, — удар по щеке. Такой звонкий и сильный, что парень снова принялся плакать, повернув голову на бок. — Я единственный, кто тебя любит.       С этими словами без должной подготовки, о которой так часто пишут в рассказах по типу этого, канадец грубо вошел в Рена, от чего тот прогнулся в спине и вскрикнул. Внутри неподготовленного тела всё болело и жгло, не было тех мимолетных ощущений приятных бабочек, ласкающих низ твоего живота, как при обычном сексе. Толчки начались медленно, ведь Стрейду и самому нужно было привыкнуть к маленькому отверстию лиса. — Больно… Больно… — тихо бормотал себе под нос Хана, впиваясь когтями в старый диван. Из-за слез уже не было видно ни самой комнаты, ни Стрейда, нависшего над юным телом. Но для Рена оно было и к лучшему. Он не хотел его видеть. Его тошнило от его вида. От этих сальных волос и старой майки, от небритого подбородка и похотливого взгляда.       Ладони немца закинули стопы мальчика себе на плечи, а после сместились на бедра. Он сильно сжал их, будто бы пытаясь оторвать кусок, а после стал ускорять темп, глухо постанывая. Рен был как будто бы в бреду, на теле осел пот, было душно. Больно, душно и противно. И от самой ситуации, и от самого себя. Крик превратился в стон только потому, что не было силы уже истошно верещать, так и горло сорвать можно. Иногда он произносил что-то вроде «больно», «хватит», но это не останавливало Стрейда. Он грубо насаживал мальчика на свой член, заботясь только о своем удовольствии, которое он получал в полной мере.       Они снова поменяли позу… Теперь Рен был поставлен раком, оперевшись щекой об подлокотник, но разум даже не давал ему стесняться этого. Единственное, чего желал сейчас лис, поскорее закончить эту мучительную пытку и спрятаться где-нибудь в ванне. Член растягивал анус, двигаясь в хаотичном, совершенно беспорядочном ритме. Боль… Только тягучая и непрекращающаяся боль. Никакой любви, никаких чувств. Становилось приятно только тогда, когда головка члена Стрейда касалась простаты, а голове промелькивало осознание того, что скоро твои мучения кончатся.       Ещё несколько резких толчков. Дыхание обоих участилось. У Стрейда начался пик оргазма, из-за чего тот в скором времени затрясся, его стоны стали громче, и вскоре Рен почувствовал горячую жидкость внутри себя.       Заплаканные глаза закрылись сами собой, а по мокрой щеке прокатилась последняя слеза. — Gut gemacht [Хорошая работа], Рен, — мужчина погладил лиса по голове и уложил на диван, словно спящего младенца.       Рен был не в силах отвечать, лишь угукнул и приоткрыл глаза, чувствуя, как по его ягодице не спеша текла сперма вперемешку с кровью, оставляя после себя неприятный мокрый след. Но лис был не в силах даже встать и дойти до ванны. И Стрейд это понимал. Он достал легкое покрывало и накрыл своего зверька. — Сегодня можешь отдохнуть, а завтра приберись тут, — он наклонился к Рену, после чего поцеловал его в лоб, снова распушил его волосы и ушел в другую часть дома.       На месте Рена, любая жертва сейчас бы заливалась горькими слезами, но Хана слабо улыбался и, прищуря глаза, смотрел на монитор телевизора. Он не мог злиться на Стрейда даже за такое, ведь этот канадец правда его любит.       Так считал Рен. Если бы не любил, то не дал бы отдохнуть, а ещё бы и избил в добавок. Но он снова начал обращаться с ним, словно с самым лучшим питомцем на земле… И это держало Рена в этом доме, заставляя так же ухаживать и заботиться об своем хозяине, как это делал бы преданный пес.       «К следующим новостям: по данным, полученным из ****, за последний месяц в городе пропало 15 людей. Некоторые из них уже считаются пропавшими без вести…» — непринуждённо вещала девушка с экрана. — «Пожалуйста, если Вы видели кого-нибудь из этих лиц, немедленно обратитесь в полицию. Ваши слова могут спасти им жизнь.»       На экран были выведены несколько фотографий парней и девушек. На одной из представленных фото Рен остановил свой взгляд. — Ох, этот парень… Я помню его… Стрейд сказал, что он ужасно крикливый… — вспомнил Хана, зевнув, после чего прикрыл глаза. — Никто после меня… Здесь не оставался… Только одна девушка… Помнится, Стрейд решил оставить её, как и меня… Ведь она была одна из тех, кто продержался до конца… Она была в хорошей форме… И была хорошим для него питомцем… Я даже завидовал тому, как он обращался с ней… Иногда они могли сидеть вечером за столом на кухне и мило общаться… А потом… Она попыталась сбежать, так ещё и прихватить с собой стопку денег… После этого Стрейд никого не оставлял… Он даже заставил меня клясться на коленях, что я никогда не поступлю, как она… Но мне ведь не за чем убегать, — Рен перевернулся на другой бок, тихо прошипя от резкой боли в пояснице. — Здесь у меня есть все: крыша над головой, еда, вода, дорогие шампуни, которые я даже не мог позволить себе в Японии… Япония… Сейчас бы там цвела сакура…       Приятные мысли после такого дня быстро утащили бедного лиса в царство снов, в котором он пробыл вплоть до самого утра, пока его не разбудил несильный толчок в плечо от Стрейда. Мужчина выглядел так, как и обычно, будто бы вчера между ними ничего не произошло. Да и Рен не особо отличался, только негромко шипел, когда садился. Никакой обиды, никакой злобы на душе не было… Но вот что точно радовало лиса, что его нужда в удовлетворении своих сексуальных потребностей исчезла и не появлялась ни на следующий день, ни на следующую неделю…