Удачное дежурство

В полутемной комнате с низким потолком, заполненной вязким сигаретным дымом, в буквальном смысле нечем дышать. Здесь жарко. Здесь душно. Но людям, извивающимся на танцполе, на все плевать. Они шатаются в такт грохочущей из колонок музыке и трутся, трутся друг об друга, запрокидывая головы и жадно хватая пропахший потом и вульгарными духами воздух. Люди приходят сюда, чтобы найти себе партнера, как здесь говорится, на один секс. Или не на один, если очень понравится… Сидящий за барной стойкой омега морщится, отталкивая потную руку очередного ухажера, и залпом допивает оставшийся в граненом стакане виски. Крепчайший напиток обжигает горло горечью, но не туманит разум, хотя стакан уже явно не первый. Парень раздраженно выдыхает, махнув бармену рукой, плюхает на стол пачку денег, и, активно работая локтями, пробирается на выход, попутно отмахиваясь от еще двух, вдрабадан пьяных, альф. Последний даже пытается остановить его, но натыкается на ледяной взгляд и покорно отходит. Эта покорность почему-то лишь добавляет масла в огонь бешенства омеги, и перед тем, как раствориться в тьме летней ночи, он с размаху хлопает дверью. Глубоко вдохнув свежий воздух, парень отирает со лба выступившие капли пота. С отвращением оттянув пальцами насквозь пропотевшую майку, он принимает решение искупаться, благо в ближайшем парке есть пруд. Омега идет быстро, чуть пошатываясь. Парк почти пустынен, лишь кое-где обжимаются любители полуночной романтики. Парень останавливается у пруда, оглядывается по сторонам и с разбегу, не снимая одежды, ныряет в воду. По черной зеркальной глади разошлись круги, в одном из которых через секунду вынырнула растрепанная голова. Холодная вода смыла даже намек на опъянение, хотя в крови плескался минимум литр. И это омегу тоже ужасно бесило. Он вообще был раздражительным. А еще слишком ехидным, циничным, самоуверенным и… Какими там еще эпитами его наградил жених? Ох, простите, бывший жених! — На хера было делать предложение, если его так многое не устраивает?! — зло пробормотал омега, вылезая из воды. В кроссовках, снять которые он тоже поленился, неприятно хлюпало, с волос текло за шиворот, и вдобавок парень почти моментально замерз. Все же на дворе уже сентябрь, и вечера не такие уж и теплые. Обхватив себя руками за плечи, омега уныло, еле переставляя ноги, поплелся прочь из парка. Дрожащие губы громко и нецензурно изрыгали проклятия в адрес бывшего жениха, чье имя он не согласился бы сейчас произнести даже под страхом смерти. И разумеется, подобное поведение вкупе с не вполне презентабельным внешним видом, не могло не привлечь внимания. — Молодой человек, с вами все в порядке? — строго спросили сзади, кладя тяжеленную руку ему на плечо, и омега зло обернулся. — Вам-то какое дело?! — выплюнул он в плечо — выше не дотянулся — здоровенного мужика в форме полицейского. — Самое прямое, — невозмутимо ответил мужик. — Вы нарушаете общественный порядок. — Ой, а не пойти бы тебе!.. — возмутился парень, пытаясь резко вырваться из захвата, что у него, разумеется, не получилось. — Общественный порядок я нарушаю, ага! — Вы пьяны? — поинтересовался полицейский. — Трезв, — отрезал собеседник, и уже куда тише пробормотал себе под нос: — К сожалению. — Будьте добры, дыхните сюда… Под нос омеги сунули прибор для измерения уровня алкоголя в крови. Тот поднял глаза, скептический взгляд уперся в агрессивно-доброжелательный. — Подавись, — пробурчал наконец парень, обхватывая трубку губами. Полицейский подождал несколько секунд, затем посмотрел на табло и его брови медленно поползли вверх. — Если это у тебя называется трезв… — изумленно произнес он, от удивления даже переходя на «ты». — Как ты на ногах еще держишься, герой ночных гулянок? Омега лишь вздернул нос. Альфа, коим оказался полицейский, вздохнул и ухватил руку парня чуть повыше локтя, на сей раз основательней (хотя куда уж еще-то). — Еще чего надо?! — возмутился таким произволом омега. — Провожу тебя домой, а то черт знает, что ты в таком состоянии отколоть можешь. Живешь где? — Нигде я не живу, и вообще, отпусти меня! — Как это «нигде»? — опешил альфа. — Такой молодой, и уже бомжуешь? — Не твое собачье дело! — окрысился тот. — Так, пацан, — строго сказал полицейский. — У меня нет времени с тобой возиться. Либо ты мне сейчас диктуешь адрес, и с ветерком возвращаешься домой, либо ночуешь в участке, понял? В голосе прорезались металлические нотки, но омега только усмехнулся и вдруг расслабился. — Хер с тобой, вези в участок, — и протянул запястья для наручников. Кайл вздохнул. Подобные типажи были ему знакомы — наверняка из дома сбежал, с родителями поссорился, вот и не хочет возвращаться. Что ж, ночку в обезьяннике он может ему организовать. — Залезай, герой, — он втолкнул мокрого до нитки омегу — и где он так промок? — на переднее сидение служебного авто. Его смена уже заканчивалась, сейчас пацана в участок отвезет и поедет домой отсыпаться… Парень всю дорогу молчал, пристально глядя в окно. Его колотила дрожь, и чтобы убедиться в ее причине, альфа потянул воздух носом. Если пацан еще и в течку сбежал, проблем не оберешься. Однако от парня не пахло. Вообще ничем. Кайл озадаченно покосился на пассажира. Странно, вроде, не такой и мелкий, неужели течки еще ни одной не было? — За дорогой следи, идиот, — бросил омега, не оборачиваясь. Альфа тут же вернул глаза на дорогу, почему-то смутившись. Странный, очень странный паренек. В полицейском участке было светло и очень тепло. Втолкнутый омега почти сразу перестал дрожать, только помотал головой, стряхивая во все стороны капли с растрепанных черных волос. — Вот, Михалыч, принимай, — Кайл повернулся к дежурному полицейскому. — Парень домой не хочет, да еще и налакался где-то. — Сейчас организуем, — покладисто кивнул пожилой представительный бета, с виду да и по характеру напоминающий доброго дедушку. — Чаю попьешь? Альфа кивнул и перевел взгляд на омегу. Тот по-прежнему стоял к Кайлу спиной, и через мокрую майку выпирали острые лопатки и позвонки. — Эй, герой, чай будешь? — добродушно спросил Кайл, шлепая его по плечу. — А чего покрепче нету? — огрызнулся омега. — Хватит тебе на сегодня чего покрепче, идем, согреешься хоть. Ты где так вымок-то? — Купался, — парень наконец соизволил повернуться к альфе лицом и тот обомлел. Худое, вытянутое лицо, плотно сжатые бледные губы, прямой нос — паренек был красив, но шокировало альфу вовсе не это: на него смотрели узкие, чуть прищуренные черные глаза, под которыми уже залегли первые морщинки. И в этих глазах на поверхности едва плескалась злость, приправленная вселенской усталостью, какой не бывает у подростков, спрятанной на самом дне этой необъятной черноты. Заметив изумление на лице Кайла, омега усмехнулся. Этому худому лицу ужасно идет злодейская ухмылка, — отстраненно подумал альфа, переваривая информацию. Паренек же передернул плечами, к которым неприятно липла мокрая ткань, и помахал рукой перед лицом Кайла. — Мне обещали чай. — Да, конечно, идем, — альфа отмер и приглашающе махнул рукой в сторону служебной комнаты, где весь персонал, включая полицейских, обычно пил чай. Омега зашел первым, дав Кайлу возможность на ярком свету рассмотреть себя. Угловатый, нескладный, чуть шатается при ходьбе, но сколько уверенности излучает! И эта уверенность в себе, в своей внешности, заражает, заставляя думать так же. Поразительно… Михалыч уже заварил чай, выставив на стол три чашки и коробку с печеньем. — Как тебя звать-то? — добродушно спросил он, обращаясь к омеге. — Тин, — коротко ответил тот, беря горячую чашку узкими ладонями и поднося ко рту. Словно в замедленной съемке альфа смотрел, как тонкие губы обхватывают обод, как дергается кадык, когда парень глотает обжигающую жидкость, как скользит юркий язык, слизывая капли… Да что со мной, — одергивает себя Кайл, с силой отводя взгляд и утыкаясь им в свою чашку. Он снова глубоко вдыхает, но кроме мяты из чая и собственного, никаких запахов нет. — Ты где так напиться-то умудрился? — наконец спрашивает Кайл, потому что молчать почему-то сил нет, и омега морщится. — А то в городе мало питейных заведений… Или вам конкретное название надо? — Конкретное, — кивнул Кайл, делая в уме пометку выписать заведению санкцию за продажу алкоголя несовершеннолетним. — Тогда не ко мне, — пожал плечами Тин. — Я название этой дыры не запоминал, не до того было. — Как ты вообще оказался на улице в такой час и в таком состоянии? — поинтересовался Михалыч, улыбаясь в бороду. — Вас — не касается! — зло отрезал парень, моментально вспыхнув, аж щеки порозовели. — Касается, еще как касается, мне тебя еще домой возвращать, — вздохнул Кайл, понимая, что уйти домой не сможет, пока не отправит этого мальчишку к родителям. — Удачи, — хмыкнул Тин. — Если только к себе домой. Кайл озадаченно уставился на омегу. — Некуда мне идти, — закатив глаза, растолковал тот. — Поругался тут с одним… козлом, — он явно проглотил более крепкое ругательство, — теперь страдаю. Ну да и хер с ним! Парень с громким стуком отставил чашку и вдруг, неожиданно для всех, смачно зевнул, прикрыв рот рукой. — Так, ладно, молодежь, — влез Михалыч, отчего-то лукаво поглядывая на Кайла. — Хочешь-нет, но придется тебе везти его к себе, потому что в обезьянник мне его не за что тащить. Кайл вздохнул. Да, это не слишком этично, но что делать? — Ладно, пошли, герой. Переночуешь у меня, а завтра решим, что с тобой делать… Омега с минуту помолчал, а потом поднял на полицейского лучившийся ехидством взгляд. — Окей, начальник, как скажешь… Губы снова растянулись в ухмылке, так неправдоподобно шедшей этому тощему парню, и Кайл поспешил отвернуться. Вот что странно: вроде и не пахнет от него ничем, да и на внешность явно не идеал, так почему в голове все мелькают непристойные картинки? Альфа потряс головой, выходя на улицу и садясь за руль уже собственного автомобиля. Тин уместился рядом, насмешливо поглядывая на него. — Скажи, ты ведь серьезно решил, что я сбежал из дома? — вопрос прозвучал более чем саркастично. — А что еще я должен думать, находя на улице мокрого до нитки и пьяного подростка? — неосознанно огрызнулся альфа в ответ. Сбоку, кажется, поперхнулись, а затем омега расхохотался. От души, даже чуть всхлипывая. — Ой, не могу, — простонал он. — Подростка, да? Ты у меня поэтому все пытался название бара выспросить? Кайл закатил глаза и тормознул возле своего дома. — Выходи, герой, приехали. Омега, утирая выступившие слезы, выбрался из машины, снова ежась от ночной прохлады, и потопал за альфой к подъезду, а затем и по лестнице. Когда они вошли в квартиру, Кайл решительно впихнул продрогшего парня в ванную комнату — отогреваться и приводить себя в порядок — и ушел искать себе и ему сменную одежду. Но поиски были нагло прерваны. — Эй, начальник, ты мне полотенце не выдашь? — спросили из-за спины, от чего Кайл едва не подпрыгнул. — Сейчас, — он обернулся и тут же отвернулся обратно, потому что парень выглядывал из-за двери, обнаженный по пояс (а может и ниже), и его пронзительные черные глаза усмехались. — Что, неужели нравлюсь? — скептично осведомился омега. — Ай-ай, дядя полицейский, как нехорошо… — Вернись в ванную, я принесу тебе полотенце, — по возможности спокойно отвечает Кайл, глубоко вдыхая и пытаясь обуздать неведомо откуда взявшийся стояк. Сзади вздыхают. — Капец у тебя глаза разъело… Эй, ну обернись, альфач. Я что тут, зря стараюсь, что ли? Кайл обернулся, и тут же пожалел о своем решении. Тин стоял, опершись о косяк двери, полностью обнаженный и… возбужденный? — Какого черта… — альфа не успел договорить, потому что омега закатил глаза и шагнул навстречу, обхватывая торс полицейского тонкими руками. Он приподнялся на цыпочки, касаясь обжигающе холодными губами уха Кайла, и прошептал: — Двадцать восемь мне, идиот, слышишь? Двадцать восемь, так что прекрати самокопания и трахни меня уже! И сам прижался к сухим губам альфы, проводя по ним язычком, срывая тормоза к чертям. Кайл обхватил узкие плечи, прижимая к себе, перехватывая инициативу. Он все еще не чувствовал никакого запаха, но возбуждение бурлило в крови, призывая взять, присвоить, пометить, привязать к себе навеки! Омега тихо простонал, прерывая поцелуй и откидывая голову назад, когда горячие пальцы Кайла коснулись темных сосков, чуть потирая, сдавливая. Не слишком нежно, но тому, кажется нравилось. Альфа тут же опустил голову, прижимаясь к шее, захватывая губами бьющуюся жилку. Тонкие руки вцепились в плечи Кайла, наверняка оставляя царапины. Альфа приподнял омегу, быстро перенося и укладывая того на кровать, на мгновение отстраняясь, чтобы увидеть самую прекрасную из когда-либо виденных им картину: порозовевшие щеки, блестящие возбуждением глаза, закушенные бледные губы. — Ты прекрасен… — прошептал такую нужную сейчас банальность Кайл, проходясь руками по выпирающим ребрам и спускаясь ниже. Тин лишь усмехнулся и запрокинул голову, подставляясь под прикосновения обжигающих рук. Когда же альфа едва коснулся губами головки члена, омега дернулся, а с бледных губ сорвался первый, настоящий, громкий стон. Кайл мысленно улыбнулся, вбирая член партнера полностью и осторожно вторгаясь в узкий анус пальцами. — Чтоб тебя! — прошипел омега, выгибаясь под слишком умелыми руками и губами и закусывая ладонь, чтобы не стонать слишком громко. — Прекращай мучить! Не хрустальный, не рассыплюсь! — Сам сказал, — альфа выпустил изо рта член и поднялся выше, нависая над парнем, глядя в его еще больше потемневшие черные глаза. Тонкие руки тут же вцепились ему в плечи, оставляя царапины, и омега откинул голову назад, втягивая воздух, подаваясь навстречу вошедшему в него члену альфы. — Да… — хрипло сорвалось с пересохших губ, и Кайл не стал дальше нежничать, тем более что собственное возбуждение уже почти причиняло боль. Поймав первый, скорее изумленный, чем болезненный, вскрик омеги своим ртом, он взял быстрый темп, углубляя поцелуй, проводя руками по груди, животу, бедрам, наслаждаясь прикосновениями к тонкой коже. Тин кончил первым, с длинным протяжным стоном, прижавшись лбом к плечу альфы. Кайл едва успел выйти из его тела, неосознанно сжимая зубы на ключице омеги, прокусывая кожу, оставляя на ней свою метку. — Я тебя чуть позже убью, — лениво пообещал Тин, сворачиваясь калачиком и утыкаясь носом в грудь альфы. — Как хочешь, — улыбнулся Кайл в ответ, прижимая хрупкое, действительно мальчишеское тело ближе к себе. Жар возбуждения схлынул, и он принялся рассматривать уже уснувшего омегу. Неужели ему действительно двадцать восемь?.. Впрочем, в это вполне можно поверить, если вспомнить его глаза. Глубокие и невероятно уставшие, грустные. Хотя и сверкало в них что-то эдакое, всего несколько минут назад, и Кайл был уверен, что никогда в жизни не видел более прекрасных глаз. И запах… Кайл уткнулся носом в изгиб шеи, втягивая воздух, пытаясь наконец уловить этот аромат. Тонкий, почти незаметный, нераскрытый, как у подростка-девственника шлейф, который только сейчас стал ярче. Что-то неуловимо знакомое, нежное и до щемящего сердца любимое… Что-то, чему нет подходящего определения, но что невозможно не услышать, не понять. Запах манил любовью и заботой, окружал собой, заполняя не легкие — душу. — Можешь убивать, все равно не отпущу, — прошептал Кайл в волосы Тина, закрывая глаза. Удачное у него однако сегодня выдалось дежурство…