Тик-так

Часы разрезали духоту пространства, нетерпеливо оглушая своим неспешным ходом. Глухие постукивания механических стрелок со стороны полки над головой мужчины заставляли отвлечься, мешали сосредоточиться на чем-либо. Достоевский прикрыл глаза, откидываясь на спинку обитого красным бархатом кресла, чувствуя, как в голове зарождаются образы. Темные силуэты, контрасты, "Романтические герои"... Так необычно для этого скучного и серого мира, что играл только полутонами. Легкое отвращение к миру сему зародилось в Фёдоре давно, и уходить не собиралось. Да и не надо. Смотреть на всех, со стороны своей отдельной точки зрения намного проще - крыса, бегущая с корабля еще долго смотрит на то, как он тонет. Тик-так, тик-так. Чернила заканчиваются, но слова мерно льются на бумагу ровным, красивым почерком. Стихи. Настоящие стихи, так несвойственные холодному гению. У Достоевского снова проявилось желание творить. "Мы рождаемся из ада, Умираем мы во тьме. И живем мы в тоннах смрада, Что появится в тебе. Видишь? Сын твой похоронен. Подле - мать, жена и дочь. Ты лишь, смерти непреклонен, Улетаешь тихо в ночь. Грязен ты, как грязен камень - Что у придожья стоит. И по чести черту равен - Век уж твой почти прожит. "Жди меня" ты слышишь подле - Испугалася душа. Не страшись. Там - чисто поле. А, и Смерть косу держа." Чудесно. Слегка усмехнувшись сероватым надписям, он раскрыл стол, и бережно положил туда лист - пригодится, до поры до времени. Когда-нибудь, да, когда-нибудь... Часы стучали, отбивая свой ритм, родной и знакомый каждому. Федор прислушался к нему, снова погружаясь в глубокие размышления. Что такое время? Действительно ли его невозможно поймать? А вернуть? Исправить все свои ошибки, следуя за опытом и уже пережитыми воспоминаниями? А не опасно ли это? И... Что будет, если все вернуть к началу? В голове было много мыслей. Каждая буковка отпечатывалась на черепной коробке мужчины, врезаясь в память, заставляя помнить о себе ежеминутно, требуя максимальной дозы внимания, словно хрупкая девушка. Но, мужчина привык. Ему уже не в первой так, уделять особое внимание каждой догадке, любой малейшей гипотезе. Тик...так...тик...так... - стук часов словно замедлился. "60" - Подумал Федор, спокойно постукивая зубами в такт зарождающейся в голове мелодии. Действительно... Медленно. Интересно. Ритм - шестьдесят, минута - шестьдесят, час - тоже шестьдесят. Удивительное число... Что же оно может скрывать? Достоевский прикрыл глаза, вслушиваясь в безмолвность кабинета, что наконец воцарилась в нем. Часы остановились. В дверь постучали.