Красная маска (original ver.)

За оставшиеся полутора суток, что я провела в больнице, меня успели навестить все мои друзья и знакомые, с которыми невольно меня свела судьба с того времени, как я вмешалась в расследование. Может, никто бы и не приехал, но когда от меня отлучался ДонУн, мне было скучно, и я начинала названивать всем и делиться случившимся. Не то что бы хвалилась, просто старалась занять чем-то часы, которые на больничной койке тянутся очень долго. Поэтому ко мне и приезжали ХимЧан, ДжонХен и даже СунЛи с ним. Несмотря на то, что на её отца завели уголовное дело и юристы Йесона, наконец-то, доказали его мошеннические действия по отношению к фирме, девушка общалась со мной дружелюбно, не виня за моё участие, которое, может быть, и привело к подобной развязке. Хотя вряд ли я имела отношение к поступкам ХекВона. Я даже не знала, мучиться ли угрызениями совести за самоубийство Красной маски или гордиться этим? Если предположить, что я каким-то образом довела его до этого, то я всё-таки выиграла. Но это если поверить в его смерть… и я искренне хотела это сделать. Вечером в палату опять раздался стук. ДонУн как раз принес мне ужин и расставил его на подставке, поэтому я успела пригласить гостя до того, как набила рот едой. В дверь вошел Бан ЁнГук. Мой – кажется, теперь я знаю, как его обозначить – жених привстал и грозно хотел пойти навстречу, но я поймала его за запястье. - Подожди, это друг. – парень удивленно посмотрел на меня, памятуя о той сцене в гостиничном номере. Сын главного прокурора подошел и продемонстрировал ему удостоверение сотрудника государственной службы безопасности, пожав плечами и извинившись. - Такова работа. – ЁнГук посмотрел на меня. – Можно поговорить с глазу на глаз? - Ты знала?! – воскликнул ДонУн, покосившись на меня, как на предательницу. Пристыдившись, я кивнула, вжимая голову в плечи. - Её нельзя волновать. – отрезал парень, хотя его не спрашивали. - Всё в порядке. – я пожала его руку. – Я абсолютно спокойна. Дашь нам несколько минут? Пожалуйста. ДонУн недовольно потопал ногой, но всё-таки вышел, пообещав вскоре вернуться. Мои губы тронула улыбка, появлявшаяся сегодня сама собой, как только я смотрела на моего молодого человека. Я ещё не смирилась с этой мыслью, но как только она меня озаряла, лицо тут же расплывалось от странной и не совсем, возможно, уместной, радости. ДонУн вел себя как собственник, который меня раньше в нем так раздражал, а теперь стал так нравиться. Он уже перед всеми, кем мог, продемонстрировал, что между нами что-то назрело. Я бы даже сказала: вызрело. - Точно нормально себя чувствуешь? – ЁнГук присел туда, где только что был мой жених. – Я же, как обычно, не приятно делать пришел. Разговор деловой. - Да, я готова, - всё же насторожившись, с бравадой устроилась я поудобнее, приготовившись слушать. – после того, как ты заставил меня узнать, что такое самое настоящее «умереть от страха», вряд ли ты чем-то ещё удивишь. - Прости за тот раз, - он улыбнулся. В такие мгновения парень был насквозь хорошим человеком, и невозможно было заподозрить его в том, что он способен на зло или жестокость. Но когда он менял свою роль, его было не узнать. – я хотел спросить, как у тебя обстоят дела с поиском черных масок? Если ты узнала кого-то дальше Ким ДжонИна, пожалуйста, скажи мне, потому что я хочу дойти до Второго. Помолчав, я тяжело выдохнула. В глазах друг друга мы прочли одни и те же догадки. - Ты тоже думаешь, что застрелившийся не Красная маска? - Я даже не думаю, что он сам застрелился. – поджал губы ЁнГук. – Когда отряд захвата поднялся на крышу он, в общем-то, был только-только убит. Естественно, всё обставлено так, будто он сам это сделал, но… ты меня понимаешь. - Да, - я спрятала лицо в ладонях, уже спокойнее двигая рукой, которую у меня после обеда отключили от капельницы. Неужели всё-таки кошмар не кончился? Если полиция ещё и не видела, как он застрелился, то у меня кончились доводы за то, чтобы поверить в смерть Красной маски. – я тоже считаю, что тот, кого мы искали, так и не найден. - Так что на счет продолжить расследование? - Меня к нему больше не допускают, - я указала на дверь, за которой где-то топтался ДонУн. – я передала все бразды правления информацией ему и он этим занимается. Вместе с господином Кимом. - А ему можно доверять? – пронаблюдал за направлением моей руки сын прокурора и повел бровью. - Ну, - повертев печатку, до сих пор болтавшуюся на пальце, я несмело продемонстрировала её ЁнГуку. – хотелось бы думать, что парень, за которого я, кажется, выхожу замуж, достоин доверия. - Что ж, ладно, - молодой человек хитро прищурился. – главное не окажись замужем за Красной маской. - Иди ты! – суеверно накрыв кольцо второй рукой, я сжала обе в кулаки. – Не шути так, я же в монастырь уйду. - Ладно-ладно, - тихо засмеялся он. – значит, я могу поговорить с твоим бойфрендом по поводу дальнейших мероприятий по поимке пешек призрачного киллера? - Попробуй. Но он очень хочет верить, что застреленный – или застрелившийся – и есть тот, кто нам был нужен. Лучше свяжись с господином Кимом. Тот настроен более скептично. - Хорошо, постараюсь объединить с ними наши силы, - ЁнГук поднялся, ободряюще подмигнув мне. – ты молодец! Редкая по смелости и отчаянности девчонка. Выздоравливай! Искренне желаю тебе счастья. - Спасибо, - я протянула ему руку для пожатия и попрощалась. Видимо, он всё-таки остановился потолковать с ДонУном о том, о чем и намеревался, потому что последний вошел лишь некоторое время спустя. «Не окажись замужем за Красной маской». Я посмотрела на этого парня, который не мог в меня стрелять, находясь в тот момент рядом, и подумала, что, возможно, бывает та степень и грань любви, после которой уже всё равно, что представляет собой человек. Ты просто будешь любить его любым. С какими угодно недостатками. Даже если у него есть маленькая прихоть убивать людей за деньги. Нет, конечно же, это всё ерунда и ДонУн на такое просто не способен. Как и на маньячество и насилие. Потому я, наверное, и начинаю его безумно любить – в нем нет абсолютно ничего плохого. После выписки из больницы, мы с ДонУном поехали ко мне домой, разыгрывать вернувшихся из отпуска. Договариваясь о мелочах и нюансах, заучивая то, что якобы делали всё это время, мы были такими озадаченными и серьёзными, что и близко не напоминали отдохнувших. Хотя ему, конечно, роль давалась легче. По поводу отсутствия фотографий я не волновалась. У меня уже последние лет пять было заведено так, что я не показывала фотоотчеты с вечеринок или прогулок с подругами родителям. Не потому что там было что-то из ряда вон, а просто потому, что это «личное» и «мама, не смотри!». А уж теперь, когда фотоаппарат должен ломиться от снимков с пляжными видами и интимными объятиями, и речи не шло о показе. Выбравшись из машины, ДонУн открыл багажник и вытащил мой чемодан. Я механически попыталась взять его, но он тут же выхватил ношу, поругавшись, что мне ещё нельзя таскать тяжести. Однако я успела заметить, что чемодан легкий и смахивает на полупустой. - А где мои вещи? – укоризненно воззрилась я на него. К нему-то мы не заезжали. Это он всё собирал. - У меня, где же ещё, - как ни в чем не бывало, пожал он плечами. – ты же всё равно скоро ко мне переедешь, так чего их зазря туда-сюда перекладывать? - А, может, не перееду? – с вызовом вздернула я нос. - Вот и поэтому тоже они у меня, - ДонУн улыбнулся, поправив галстук. – теперь точно переедешь, всё равно ведь ничего тебе не отдам. - Вредина, - улыбнулась и я. Он выплюнул жвачку в мусорную урну, готовясь ко второй встрече с будущими тестем и тещей, и стал приводить себя в порядок перед отражением в непрозрачных стеклах автомобиля. Я развернула его на себя и поцеловала, слизнув сладковато-мятный вкус свежести. Прикрыв глаза, мне хотелось продлить этот миг подольше. Почему мы не можем прямо сейчас оказаться один на один и не идти ко мне домой? Какая я становлюсь склонная к нескромному досугу… Дурной пример заразителен. Взяв меня за плечи, ДонУн ответил вторым поцелуем и тоже постоял, замерев. Кажется, мы мыслили примерно об одном. Грустно вздохнув, он подхватил в одну руку чемодан, в другую мою ладонь, и мы пошли в подъезд. Нас уже ждал накрытый стол и взволнованные родители. Мама бросилась обнимать меня и ДонУна, и я едва сдержалась, чтобы не пискнуть от её хватки. Бок выругался за непозволительные контакты. На нем и спать-то пока ещё было некомфортно. Придется повременить с тем, о чем я подумала внизу, обжимаясь с женихом. Под веселые и приветственные речи, мама вдруг подхватила меня под локоть и отвела чуть в сторону. - По-моему ты похудела. И почему такая бледная? – беспокойно осмотрела она свою беспутную дочь, о чем явно думала, но не говорила. Представляю, какой для неё на самом деле был шок, что её примерная девочка и тихоня тогда привела парня, да ещё и умотала с ним за тридевять земель. - Ну, мы… - сочиняя, что бы такого натуралистичного наболтать, да ещё избежать дальнейших вопросов и уточнений, я поняла, что правы были те, кто говорил прямо и откровенно, смущая тем собеседников. – мы почти из номера-то и не вылезали. Мама застыла, поглядев на меня новым взглядом, словно я какая-то другая стала, словно меня подменили. Вдруг, схватила мои руки и, крепко их пожав, наклонилась ко мне ещё ближе. - Золотой парень! – гордо и с достоинством прошептала она, смутив меня сильнее, чем надеялась я её. Зардевшись, я побрела за ней, тут же вернувшейся к нашим мужчинам и засуетившейся вокруг угощений. Покосившись на ДонУна, я огорченно признала, что толком-то и не поняла его «золотой» ценности. Хотя судя по воспоминаниям, обрывочным и неполным, мне нравилось происходящее. Но как же хотелось, черт возьми, скорее повторить и испытать это на трезвую голову! Под конец вечера ДонУн ошарашил всех - хотя меня в меньшей степени - тем, что попросил у мамы с папой руки их дочери. Я-то, в принципе, уже считала себя его невестой, так что единственное, что изменилось – это получение мной самого настоящего обручального кольца. Ощутив его, годное мне по размеру, на своём пальце, вместо предыдущего, которое было велико, а потому где-то в чем-то казалось шуткой, я почувствовала, как сердце забилось быстрее. Разве могла я думать хотя бы ещё неделю назад о том, что соберусь вступить в брак? Тем более за эту персону, которую я упорно, до последнего момента, считала легкомысленной и разводящей меня на секс. И ведь развел. А теперь жениться собирается. Меня охватила паника. Я вспомнила все свои планы, заоблачные цели, мечты о карьере финансиста, желание стать легендой в сфере крупного бизнеса, такой, какой сейчас был Йесон. Неужели придется от всего этого отказаться? Неужели я стану домохозяйкой? Нет, нет, я не готова! Пока трое вокруг, уже по-родственному, смеялись и делились воспоминаниями и рассказами о разных событиях, я не отводила глаз от крупного камня, придавившего меня через оправу из драгоценного металла. Почему я согласилась? Мне страшно! Так все девушки себя ощущают, когда собираются замуж? Или я какая-то ненормальная? Бросалась на поиски преступников, искала маньяка, побывала под дулом пистолета, а замуж – страшно! Потому что во всех своих действиях я была свободна и принадлежала сама себе, а свадьба… разве это не лишение свободы? Боже, я рассуждаю, как эгоистичный мужик! Какие глупости я думаю, как странно расставляю приоритеты. Разве главное не то, что я люблю ДонУна, а он меня? Провожая его почти в одиннадцать часов, я вышла за порог, чтобы поговорить с ним наедине, на лестничной площадке. Он остановился у лифта, не спеша вызывать его. - Слушай, - начала я, обхватив себя руками и поежившись от прохлады подъездных стен. – если я тебе кое-что скажу, ты не примешь меня за сумасшедшую? - Смотря что именно это будет, - ДонУн погладил меня по плечу. – некоторые элементы безумия в тебе мне определенно нравятся. Порой даже возбуждают. - Я не хочу замуж. – быстро произнесла я и, озвучив это поняла, что не на сто процентов уверена в этом. - За меня? – голос молодого человека похолодел. Он весь как-то вытянулся, будто каменея. - Нет, вообще! – скорее исправилась я, скрашивая неприятное признание. - Почему? – не задержался вопрос у ДонУна. Почему? В голове-то я понимала, и чувствовала свои опасения четко и ярко, но как сформулировать это так, чтобы стало ясно? - Я боюсь. - Чего? – парень немного расслабился. Я была рада, что он спрашивает и слушает, а не вспылил и не послал меня за неуместное препирательство. Каким я его представила себе когда-то впервые, каким он мне виделся долгое время, тот ДонУн точно бы прокричал что-то вроде «ну и пошла ты!» и, обалдев, как это такому принцу отказывают, взбеленился бы и исчез. Но в том-то и дело, что я не отказывала. Я считала, что он вправе знать то, в чем я не полностью уверенна. - Того, что моя жизнь кардинально изменится, и никогда не сможет стать такой, какую я хотела иметь. - А какую же ты хотела иметь? – теперь мне было страшно оттого, что он не обнимает меня и, возможно, обиделся на то, что я тут болтаю. - Я никогда не хотела сидеть дома. Я хочу работать по специальности и расти дальше, а не быть твоей вечной секретаршей. – ДонУн улыбнулся и, сунув руки в карманы, подул на челку. - Нет, ты всё-таки мошенница! Сколько можно торговаться? Допустим, что рост предвидится. И ты будешь не секретаршей, а ассистенткой, для начала. - Но мы-то с тобой понимаем, что название не меняет сути. – насупилась я. – Я не торгуюсь! Я не для того училась, чтобы на своём красном дипломе носить кофе. - По-моему это было бы справедливо. Я бы носил тебе в отместку кофе в постель на своей чековой книжке. – он засмеялся и, вытащив руки, привлек меня к себе. – Ну, что тебе ещё не так, маленькая капризуля? - Я не капризуля! – наверное, так всё и было. Прижавшись к его груди, пыл сопротивления во мне поугас, а страхи как-то сами собой начали расползаться по дальним углам. Остался основной, который требовал обсуждения. – Я не готова к детям. Я не хочу их заводить. Пока. - Серьёзно? – ДонУн посмотрел мне в лицо, наклонив голову. – А я-то успел размечтаться! Брось, я тебе сто раз говорил, что сам ещё не готов к этому. Надо для себя пожить. Мы ещё слишком молоды, чтобы играть во взрослых. - Правда? – уточнила я. Конечно, какие из нас родители? Один двадцать четыре часа в сутки думает о сексе, другая ни дня не может прожить без приключений на свою задницу. - Лет пять без них тебя устроит? - Ты чудо! – я обняла его крепче. - И вообще, ты думаешь, я не боюсь? – ДонУн изобразил на лице ужас. – Да я понятия не имею, как себя должен вести муж и что делать! Кроме как водить девушек в рестораны, заниматься с ними сексом и забавлять их анекдотами, я ничего по хозяйству не умею. – зажав три пальца, при перечислении своих навыков, остановился он. Я засмеялась, прикинув, что в быту примерно такая же мастерица. – Но я точно знаю одно: ты самая лучшая из всех девушек, которых я встречал, поэтому ты должна быть у меня, моей, со мной. Ясно? - То есть, ты тоже мой? Совсем мой? – властно стиснув его вокруг талии, я выжидающе уставилась ему в глаза. - Совсем твой. – тепло погладив меня по щеке, ДонУн закончил наш диалог поцелуем. Просомневавшись не дольше часа, я окончательно избавилась от всего, что меня мучило. Запланировав настоящую поездку в далекие дали, где светит жаркое солнце и плещутся теплые волны, через две недели, мы с ДонУном принялись плавно готовиться к будущей совместной жизни. Познакомив меня со своими друзьями, он, в конце концов, привел меня к себе домой – не туда, где жил в одиночестве на квартире, а в свой родительский дом, - где познакомил с отцом и матерью. Я жутко смутилась и чувствовала себя не в своей тарелке, по каждому сказанному слову понимая, сколь далеки от меня эти люди, являвшиеся элитой Сеула, богачами, баловнями судьбы и денег. Маме ДонУна я не понравилась точно, как и она мне. Хотя мы обе соблюдали приличия и улыбались друг другу. И всё же я была рада, что у нас будет отдельное жильё. И что ДонУн с ними вообще не часто проводит время. Разве что с отцом и то лишь на работе. Впрочем, папа у него был приятный и располагающий мужчина. Но частить с такими семейными ужинами я бы не стала. Может быть, когда-нибудь, когда дорасту до их уровня, окрепну и почувствую себя кем-то в этом обществе, тогда – да. Но не сейчас. Рана моя полностью затянулась и забылась, поэтому больше не тревожила. Наметив мой переезд к ДонУну сразу после возвращения, а свадьбу на весну, как и большинство современной молодежи, не интересуясь правильным порядком поступков и событий, мы всё ещё не улучили момента совершить желаемое и будоражащее наши ночи порознь. Оставаясь пока ещё безработной, целыми днями я была предоставлена себе, поэтому выбралась пройтись по магазинам и вскоре набрела на то, что давно тайно хотела, но не решалась купить. Да раньше и смысла не было. Я вошла в бутик нижнего белья в огромном торговом центре. Длинные ряды разноцветных комплектов пугали разнообразием и, ещё больше, откровенностью и оголенностью моделей. Отвязавшись для начала от консультанта, я самостоятельно пошарашилась между всем этим шелком и кружевом минут двадцать, так, что продавцы начали уже недобро коситься. К счастью, помимо меня в этом здоровенном отделе хватало посетителей и таких же праздно глядящих, так что повода выпроваживать меня не было. Наконец, наткнувшись на кое-что более-менее приемлемое, я попросила свои размеры бюстгальтеров и отправилась в примерочную кабинку, которых тоже был целый ряд позади всех вешалок и манекенов. Разместив выбранное на прибитых к стенке крючках, я стала раздеваться. Для теплой осенней одежды едва хватило места на низком пуфе, на который она легла высокой горой. Заведя руки назад, чтобы расстегнуть лифчик, я почувствовала молниеносное и быстрое движение, и, пытаясь сообразить, что происходит, увидела в зеркале вторжение в мою кабинку, но, не успев прокричать, была заткнута сильной рукой в черной перчатке. Испугано глядя в зеркало, я продолжала рассматривать стоявшего позади человека. Шапка, натянутая до самых глаз, черный шарф, обмотанный вокруг лица, а между ними… красная маска. Всё что я видела, это отражение немигающих в прорезях глаз. Пытаясь вырываться, я не имела никаких шансов против его силы. Кажется, он пришел добить меня и мне настал конец. В этом я была почти уверена. - Спокойно, - всё тем же фальшивым голосом прошептал он над ухом, прочитав мои мысли. – я не собираюсь тебя обижать. Я просто зашел попрощаться. Я перестала рыпаться, не расходуя энергию понапрасну. Но как же было гадко стоять в одном расстегнутом нижнем белье рядом с этим закупоренным маньяком! - Ты ведь достаточно умная для того, чтобы понять, что там – на крыше, был не я, верно? Я и не для тебя это сделал, а для полиции. Они утомительные ребята. – судя по тону он улыбался, но, естественно, видеть я не могла ни единой его черты лица. – Но ты не настолько умная, чтобы когда-либо найти меня, уж извини. А вселить в тебя страх на всю оставшуюся жизнь в моих целях нет. Поэтому уверяю тебя, что больше ты меня никогда не услышишь и не увидишь. Я промычала в его ладонь, и спрашивая о самом главном для меня, и изрыгая на него проклятия. - Что? Ты спрашиваешь про видео, где ты с Йесоном? – тембр его стал ещё более мурлыкающим и интимным. – Его не существует, прости, что разочаровываю и не могу подарить тебе этот памятный подарок. Я ничего не записывал. – насупив брови, я вновь затрепыхалась, сведя брови вместе. – Почему? Брось, зачем мне это было надо? Заказ первой супруги господина Кима я выполнил порчей его репутации, за что она мне и заплатила, а вам я наврал. Как и про то, что тебя бы изнасиловали, если бы Йесон отказался. Нет-нет, сейчас я не вру. Я серьёзно. Мне просто было интересно посмотреть на уровень самоотверженности этого человека. Ну и, ты же так его хотела… разве ты не рада? Даже если бы я могла укусить его, то через перчатку ему было бы не больно. Вместо этого я материлась на коровьем языке, напоминая глухонемую истеричку. - Да-да, я подонок, - игриво согласился он с самым приличным из подразумеваемых мною слов. – но вам – женщинам, не угодишь. То хочу, то не хочу! – второй рукой он провел по моей спине, остановившись кончиками пальцев на боку, где ещё багровела отметина от пулевого ранения. – Надеюсь, за это ты не обижаешься? Это моя работа. Но я же знал, куда бить. Ты ведь почти не пострадала… ты же не дослушала меня по телефону и сразу рванулась спасать своего шефа, хотя я хотел объяснить тебе, что происходит и попрощаться в тот раз… В проходе возле кабинки раздался вопрос продавца-консультанта: - Девушка, Вам помочь? Красная маска, внезапно, повысив голос до нового, неузнаваемого уровня, сказал фактически по-женски: - Нет-нет, я сама, спасибо! – актер хренов! Длинная штора, до самого пола, отгораживающая нутро примерочной, не позволяла видеть, что тут две пары ног, и я ничего не могла сделать, потому что держал он меня слишком крепко. Шаги работницы отдела растаяли. – Так вот… ХекВон заказал мне твоего начальника, но надо было быть дураком, чтобы не понять, что он хочет убить двух зайцев одним выстрелом: избавиться от ненавистного и слишком хитрого Йесона, да ещё и предупредить полицию, чтобы они поймали человека, изнасиловавшего его дочь. Я был бы идиотом, если бы согласился на это. Но я сделал вид, что согласился. Нанял подходящего под мои вымышленные параметры другого убийцу, который не знал ничего о заказе кроме того, что надо убрать господина Кима. Убил его, собирался пристрелить ХекВона – да, я убиваю только паршивых людей, - но… ты знаешь, оттуда, с крыши, всё виднее и гениальные мысли приходят внезапно. Когда ты выбежала, то я увидел подъехавшего ДонУна. Нет, ну сколько вы с этим парнем собирались конопатить друг другу мозги? Что-то должно было заставить вас предпринять решительные меры по переменам в своих жизнях. А ХекВона всё равно посадят, так что его будущее ещё хуже, чем если бы я его просто прикончил. Я слушала его объяснения и недоумевала. Это что ещё за купидон в негативе? Всё сходилось и казалось логичным, но поверить в то, что опасный киллер просто налаживает судьбы людей смертельными маневрами? Он, на самом деле, псих. Но глаза, в которые я смотрела через зеркало, не принадлежали душевно больному. Там был острый разум и мужское хладнокровие. Он отомстил за сестру, убивал негодяев столицы, за деньги ХекВона хотел пристрелить его же. Черт, черт, почему я испытываю к нему симпатию?! Почему испуга больше нет, и я гляжу на Красную маску с каким-то позорным восхищением и преклонением. Он так мерзко свел меня с Йесоном, которого я любила тогда, довел ДонУна до того, что тот сделал мне предложение… ради чего? Не влюблен же он в меня сам? Это смешно. Такие люди любить не умеют. Я жалобно пискнула, пытаясь донести до него, что не собираюсь кричать и звать на помощь. Весь кошмар был в том, что действительно не собиралась. Я не хотела загнать его в ловушку и выдать властям, которые он удачно обманул. Разве что не ЁнГука и совсем уж мудреных в таких делах. Почувствовав, что я обмякла и как-то переменилась в настроении, он, в правду, отвел ладонь. Я хотела тут же повернуться к нему, но мужчина не дал, удержав меня за плечи. - Если ты такой благородный, - прошептала я тихо. – то что сделаешь, если я сейчас скажу, что хочу тебя? Я не знаю, что подразумевала под этим и насколько была искренна. Возможно, это была попытка наладить с ним какой-то контакт, но что-то в сердце было и всамделишно такое, что тянулось к этому грозному и пугающему субъекту. - Хотеть и любить разные вещи. – медленно выговорил он. - Почему ты всё это делал вокруг меня? Если я не нужна была для того, чтобы испортить жизнь Йесону… зачем ты впутал меня в это дело? – почему мне сейчас хотелось плакать и обнимать его? По-моему, он всё же свел меня с ума. А я даже понятия не имела, как он выглядит. – Любить и хотеть разные вещи, но не скажешь же ты, что любил меня? Повисла тишина, и пауза затянулась. Проведя по моим рукам вниз, до локтей, он не опускал лица, продолжая смотреть на меня. Я перехватила его руки, сжав их. - Мои причины не имеют значения. Но если бы я любил, я бы хотел взаимности. - Кто тебе сказал, что я не могла бы тебя полюбить? – я закусила губу. Кажется, я сама себя вводила в заблуждение. Он ведь не сказал, что ему это надо от меня, или что на самом деле испытывает ко мне что-то. Почему же так хочется возомнить из себя что-то и поверить в то, что ты возлюбленная самой Красной маски? Я даже не могу гарантировать того, что единственная, над кем он так шутил и издевался. - Уже не смогла. – хмыкнув и покачав головой, он нежно погладил меня по спине. – Ты сейчас пытаешься найти что-то интересное в моем образе. Каратель, мститель, неуловимый, призрак. Это ты хочешь полюбить? Героя из комикса? Выдуманного мной персонажа? Люби, пожалуйста. Мне это ничего не даст. Настоящий Я никому не интересен. - С чего ты взял? – я готова была говорить с ним вечно, но он, так же внезапно, как появился, рванул за штору и я, едва успев высунуть следом голову, увидела, как он уходит за поворот. Плюнув на примерку и свои дела, я наспех оделась, пропустив колготки и сразу натянув брюки. Схватив пальто, шапку, шарф и сумочку в руки, я побежала следом. Голова перемещалась слева направо и обратно, в поисках нужного силуэта. Торговый центр был полон людей. Я спешила между них, вертясь и оглядываясь, всматриваясь в каждого встречного. Но нигде не видела нужного. Распихивая гуляк, я мчалась по этажам и вдруг увидела его куртку, валяющуюся на диванчике для уставших и натоптавшихся. Это была она, несомненно! Я осмотрелась. Снова десятки голов, но теперь я ещё и не знала, на какой цвет одежды ориентироваться. Я устремилась прямо, надеясь на слепую удачу. Через некоторое время я увидела черный шарф, болтающийся на перилах. Следы вели к выходу из центра. Судя по всему, теперь у него ещё и лицо открыто! Но даже это мне не может помочь, потому что я не знаю, не знаю его лица! Приблизившись к открывающимся автоматически дверям, я выскочила наружу, тут же вспомнив свою последнюю такую спешку. Замедлившись, я машинально подумала, а не подстрелят ли меня вновь? Хороша же была симпатия ко мне этого типа, если он даже выстрелить в меня смог! Да какая симпатия? Я сама себя в ней убедила. Он только намекал и расплывчато говорил о существующей возможности. А я повелась. И почти уже в него влюбилась, пока бежала. На асфальте лежала черная шапка, своей макушкой указывающая в сторону парковки. Я подняла взгляд и увидела черный наглухо затонированный лексус, у открытой водительской двери которого стоял некто спиной ко мне. Разглядывая его контуры, я видела дорогой черный костюм, блестящие лаковые ботинки, слегка приподнимающиеся на ветру темные волосы. Всё в нем было каким-то изысканным, лощенным, отдающим многочисленными нолями. Так обычно выглядят и ведут себя знающие себе цену миллионеры. Впрочем, видимо, на уничтожении важных персон кто-то заработал нескромно большие деньги, получая гонорары в десятках тысяч долларов. Я видела, как он швырнул что-то красное на заднее сиденье и, сняв пиджак, повесил его на спинку сидения. У меня даже мысли не возникло, что можно начать поднимать панику, звать на помощь или просить схватить этого негодяя. Я просто наблюдала за тем, как этот человек аккуратно и вальяжно устраивается в своей шикарной машине, понимая, что он та самая Красная маска. Белая рубашка без галстука хорошо сидела на его стройном теле, излучавшем уверенность, самоотверженность и ловкость. Выдыхая клубы пара из трясущихся губ, я не в силах была вымолвить ни слова. Его профиль, его лицо… вот они, передо мной. Он посмотрел на меня, увидев, что я здесь, хотя, похоже, и не глядя чувствовал это. Улыбнувшись, он приложил два пальца к виску, изображая киношное приветствие и, салютовав легким жестом, сел за руль и захлопнул дверцу, за которой уже ничего не было видно. Заведясь, автомобиль зажегся фарами и задышал выхлопной трубой, как и я, украшая морозный воздух беловатыми облаками. Теперь я точно знала, что он никогда уже не позволит с собой встретиться, но почему от этого было так больно? Я ведь, правда, не полюбила его… я полюбила ДонУна. Но почему сейчас стою, и сомневаюсь в этом? Красная маска был плохим, очень плохим. Из тех, которых я всегда сторонилась, осуждала и признавала негодными для своих чувств. Но именно сейчас захотелось, чтобы в ДонУне была хоть капля того плохого, что делало Красную маску таким притягательным и загадочным. Того плохого, что делало его таким хорошим… от автора сам не в восторге. болел. бредил. думаю над эпилогом