Заканчивайте, Джисон смущается!

      Возбуждал ли вас когда-либо друг? Правильнее сказать, участник группы, но это будет сложнее представить. А вот Чону — возможно, не он один —, может легко ответить «‎да» на этот вопрос. Не то чтобы Юта дико возбуждает, он всего лишь горяч: что на сцене, что в жизни. На него приятно смотреть — не более.        Каждый раз, когда он выходит из душа, Чону засматривается на то, как вода капает с его мокрых волос, которые никогда тщательно не вытираются, и медленно скатывается по торсу. Полотенце на бёдрах еле держится, распаренная кожа сверкает от влаги, а пирсинг в пупке переливается на свету и отражается в глазах, стоит на него только посмотреть. Сегодняшний вечер — не исключение.       Зима. Сезон премий. Минимум одно мероприятие в неделю, бесконечные репетиции ради короткого выхода на сцену. Постоянная эмоциональная давка незнакомого стаффа, скверная чужая организованность, нервное состояние из-за выступления и переживания насчёт его хорошего качества. Да, в Корее подобные премии проводятся не первый год, но люди так и не научились их устраивать, чтобы после можно было отзываться, как о настоящем торжестве.       Конечно, это не касается каждых. Например, сегодня парням заранее подготовили отели и провели всё на должном уровне. Само собой, некоторые недостатки присутствовали, но айдолы привыкли к тому, что данная индустрия далека от идеала.        В список недостатков входили совместные комнаты. Парням выделили номера минимум на двоих человек. Некоторым пришлось тесниться в одном впятером. А Чону попалась двуспальная кровать, которую он будет делить с Ютой. Вообще-то, грех жаловаться. Парням не привыкать видеть друг друга без верхней одежды каждый день, в конце концов они живут в общежитии так же.       И, на самом деле, кто в здравом уме будет заказывать отдельные номера для двадцати трёх человек с дополнением в виде стаффа? Нужно быть благодарным, что организаторы предоставили хоть какой-то ночлег, к тому же, премиум класса. И, на удивление, фанатов в округе не видно. Это, можно сказать, немного перекрывает минусы: можно спокойно отдохнуть.        Чону выходит из размышлений о премии, как только к нему обращаются. — Не сушил волосы? Замучаешься же завтра утром приводить их в порядок, — подмечает японец, откровенно любуясь собой в зеркале на полный рост, находящимся в коридоре.  — Значит, буду с гнездом на голове. Всё равно только вы видеть будете, — Чону, отчитавшись менеджеру, что они с Ютой уже ложатся спать, откладывает телефон и задаёт парню вопрос, чтобы не сидеть в тишине. — Почему так долго был в ванной? Я почти уснул, — Ким устало трёт веки.  — Какая разница, сколько я нахожусь в ванной? Ты же уже помылся, — Накамото слишком вальяжно выходит к младшему с одним полотенцем на бедрах и зачем-то останавливается посреди комнаты.  — Не люблю, когда мне отвечают вопросами, — честно признается Чону, рассматривая Юту, который, будто специально, стоит и сверкает своей сексуальностью. — Когда поменяешь украшение? Разве удобно? — Чону взглядом указывает на чужой пупок, прищурив глаза, ведь аксессуар неприятно отражает свет.  — Ты когда-нибудь задумывался, каково принимать душ с Бэкхён-хёном? — Юта игнорирует заданный вопрос, внезапно переводя тему, и устраивается на кровати.  — С чего это ты вдруг спрашиваешь? — старший сверлит взглядом сидящего напротив Чону, мол, отвечай, и ему приходиться задуматься. — Думаю, это было бы неловко. Он же всё-таки «сомбэним». — Почему? Тебе же явно нечего стесняться, — Юта оглядывает младшего нечитаемым взглядом и ненадолго задерживает свое внимание на паху, зачем-то прикусив губу и слегка запрокинув голову назад.  — Это было двусмысленно, знаешь ли, — Чону опускает взгляд туда же, куда смотрел старший, и замечает, что пижамные штаны слишком обтягивают таз, открывая обзор на все выпуклости в области задницы и члена. — Штаны удобные, но менеджер не угадал с размером, — пытается отмазаться Чону, тщетно поправляя мягкую ткань пижамных штанов.  — Конечно, комплект не рассчитан на таких гигантов, — японец ложится на кровать, поворачиваясь лицом к собеседнику и подкладывая руку под голову.  — Всё ещё звучит двусмысленно, — чтобы избежать неловкости, младший ложится на кровать тоже, намереваясь ещё немного поболтать перед сном.        Юта вдруг снимает полотенце, которое и без того держалось на честном слове, и бросает ткань на пол, оставаясь полностью голым.  — Как тебе сегодняшнее выступление? Смотрел запись в интернете? — непринуждённо спрашивает, не убирая руки из-под головы, и свободной поглаживает собственное бедро.  — Нет, не смотрел, — Чону на автомате смотрит туда, где происходит движение, и подвисает. — Что ты делаешь? — удивлённо спрашивает, наблюдая за плавными движениями. — Здесь какой-то особенный гель для душа, заметил? Приятный запах и чудесный эффект. Кожа стала мягкой, как у младенца, — японец продолжает гладить бедро, но уже с улыбкой, ведь за его действиями внимательно наблюдают.  — Да нет, не заметил, — младший, наконец, замечает, что пялится на хёна и отводит взгляд, нервно ища в ногах телефон.  — Сильно устал? — внезапно спрашивает Юта, садясь на кровати.  — Конечно. До сих пор чувствую напряжение в теле. Это из-за переизбытка эмоций, — Чону утыкается в яркий экран, чтобы не смотреть на японца, не придавая значения тому, что тот куда-то пошёл.        Спустя минуту Чону слышит глухой звук — старший что-то бросил на кровать. Младшему кажется, что это телефон.        Матрас неожиданно прогибается под весом Юты, который, кажется, крадётся. Ким смотрит в его сторону и видит, что он действительно подкрадывается, подобно льву, которым Чону его называет время от времени.  — Й-а, что ты делаешь? — несколько испуганно, якобы в шутку, спрашивает младший, потому что всё ещё видит слишком много двусмысленного в словах и действиях хёна.  — Хочу снять напряжение, — японец берёт в руки то, что ранее бросил на кровать, и демонстрирует это младшему.        Чону, наконец, обращает внимание на пачку презервативов и неполную бутылку смазки.  — Ты… — младший замирает, не зная, что сказать.  — В контракте не указано, что нельзя спать с мемберами, — Юта пожимает плечами, ловко забирает у младшего телефон и выключает его, чтобы Ким никому не успел нажаловаться. — Нам ещё ни разу не влетело за секс друг с другом, и у меня как раз настроение подходящее. Можешь считать это гоном, если хочешь, — Накамото приближается слишком внезапно и оставляет лёгкий поцелуй у уха.        Ким спешно поднимается с кровати, желая убежать из комнаты, но его быстро перехватывают за запястье.        Предложение переспать поступило очень внезапно. Да, Чону не раз замечал двусмысленность в словах японца, но это уже типичная модель его поведения, которая не воспринималась всерьёз.  — Не сбегай, я же вижу, как ты на меня смотришь, — Юта тянет так, что младший падает на мягкую кровать. Накамото быстро садится сверху, придавливая своим весом, чтобы младший не смог сбежать. — Хочешь, я буду стонать на японском или делать что-то другое, что тебя заводит? — старший говорит это совсем близко, почти в губы, спускается немного ниже и медленно проводит влажным языком по вене на чужой шее, что выступает от напряжения.  — Мм, — мелодично тянет Чону, чувствуя табун мурашек от незамысловатого действия. Кажется, он слишком быстро и легко сдается японцу. — Нет, хён, я не готов. К анальному сексу нужно долго подготавливаться, а уже поздно. К тому же, я ни разу не делал этого, придётся потратить ещё больше времени, — младший подставляется под поцелуи по чувствительным местам и дёргается, когда Накамото смеётся ему в шею.  — Прекрати быть таким милым, сегодня ты сверху, — не замечая сопротивления, Юта спускается ниже, удобно устраиваясь чуть выше бёдер. — Я бы попросил заранее подготовиться, если бы хотел по-другому, — японец заводит руку за спину и ведёт ею от колена к паху, массируя его.        Чону складывает дважды два и краснеет, прикрывая лицо руками. Одна мысль о том, что старший, возможно, выступал с фантазиями о том, как кто-то из мемберов будет позже его трахать, заводила, но одновременно заставляла краснеть. «Неужели извращенец-Юта настолько озабоченный?» — задает сам себе вопрос младший, концентрируя внимание на руке, что массирует его член.  — Ну же, не притворяйся святошей. Ты не девственник, — строго говорит старший, угрожая пальцем. — Особых отличий нет, я буду подсказывать, если ты переживаешь, — произносит японец, спускаясь немного ниже и несколько раз проезжаясь задницей по чужому паху.        Чону снова мычит, но на этот раз более низким голосом, кусает губы. Когда Накамото останавливается, он хватает за бёдра и ещё раз повторяет чужое движение, без слов давая согласие на затею. — Отлично. У меня одно правило — никаких поцелуев в губы во время секса. Если хочешь мастер класс по какому-либо из видов поцелуев — обращайся в любое время. Я найду два свободных часа, если день не будет занят другим мембером, — японец встает с чужих бёдер и ловко стягивает с младшего штаны. Делает он это, очевидно, не в первый раз. — Если у тебя встанет, во время мастер-класса, то я ручаюсь за то, чтобы ты получил минимум «семь минут в раю». А что это будет: отсос, дрочка или полноценный секс — зависит от моего настроения.  — Ты ничего толком не говоришь возбуждающего, но я уже чувствую, что готов кончить от твоих слов и интонации, — Чону быстро стягивает с себя оставшиеся вещи и медлит: секс у него тесно связан с поцелуями, а здесь такое не приветствуется.  — Ты не первый. Это моя фишка, — японец замечает замешательство младшего, поэтому ложится на кровать, подкладывает под поясницу подушку и широко расставляет ноги. — Прелюдии важны, но давай сегодня без них. Мы оба уже готовы.        Ким чувствует, как приятно тянет в паху от действий старшего, и кивает. Оказывается, Чону чертовски нравится прямота японца. Впредь он будет больше ценить её.       Пачка презервативов открывается не так быстро, как хотелось бы. Руки, как назло, не слушаются, будто происходящее в новинку. Частично, так и есть, ведь после становления айдолом о девушках можно было забыть, а с парнями спать никогда не доводилось.       Вскоре презерватив оказывается на месте — очередь смазки. Младший выдавливает немного содержимого бутылки яблочного запаха себе на руку и наносит поверх презерватива.  — Погоди, нужна теория, — внезапно говорит Юта, догадываясь, что у Кима это первый опыт с парнями. — Надеюсь ты знаешь о простате и её функциях. Чем больше смазки, тем будет лучше. Возьми немного на пальцы и смажь меня изнутри, заодно покажу, как нужно будет двигаться, — Чону послушно выдавливает себе на пальцы смазку и осторожно вводит два пальца в старшего, смазывая стенки изнутри. — Теперь немного поглубже и надави вперёд, примерно к животу.        Через какое-то время Чону находит простату, и результат не заставляет себя ждать — Юта подает голос при первых же нажатиях.  — Мм, да... То, что надо. Запомни, нужно будет входить под этим углом, — японец поправляет подушку и шире расставляет ноги, впуская младшего, что начинает получать удовольствие от происходящего. — Медленно войди, дай мне минуту, чтобы привыкнуть, и потом двигайся, как душе угодно, главное не останавливайся.        Чону устраивается между чужих ног поудобнее и сразу делает, как ему велели. Наблюдать за тем, как член пропадает в заднице приятнее, чем ожидалось. И ощущения до этого тоже представлялись несколько иначе.       Накамото в меру узкий, Чону ожидал, что нужно будет дополнительно растягивать, но и без этого очень хорошо. Младший замирает после того, как входит на полную, и ожидает реакции. Подаётся вперёд, опирается руками по обе стороны от головы Юты и спрашивает:  — Как ты? — Чону видит, как старший закрыл глаза, прикусив губу, и чувствует, как он сжимается вокруг члена и пытается расслабиться.  — Чудесно, — с каким-то напряжением отвечает Накамото и гладит свои бока, чтобы расслабиться.  — О, чёрт, прости, — виновато бубнит Ким и наклоняется к парню.        Одной рукой он гладит по чужому бедру, пока губами неуверенно рисует по линии подбородка.  — Соски, — почти стонет японец, устраивая руки на шее Чону.        Тот кивает и опускается, ловя губами бусинку соска, начиная старательно, но аккуратно мять. Немного манипуляций с чувствительными местами, и старший говорит заветное «двигайся».       Начинает Ким с мелких, словно ознакомительных толчков, чтобы снова найти простату, только уже членом. Юта прогибается в спине и открывает в немом стоне губы — нашёл.  — Бери шире размах, не бойся сделать больно. Если что, я сразу остановлю тебя, — командует японец, но двигаться младший, всё же, не спешит.       Все движения получаются неловкими, прерывистыми и не достаточно приятными для обоих, поэтому Накамото решает взять процесс в свои руки.        Чону оказывается спиной на кровати, а Юта насаживался на его член. Насадившись до упора, он останавливается и слегка двигается взад-вперёд, опираясь о талию младшего.   — Аах, — наконец срывается первый короткий негромкий, на удивление высокий стон с губ Юты, — Чёрт… Так приятно… — Накамото наслаждается чувством наполненности, слегка покачивая бёдрами и не убирая рук с талии Кима. — Люблю, когда во мне что-то находится. Могу кончить, просто чувствуя член внутри, — признаётся Юта, вновь начиная двигаться. — А я готов кончить, просто смотря на тебя, — выпаливает младший, не в силах отвести взгляд от японца, который с удовольствием насаживается на его член.  — Рано говорить такое, я ещё не делал ничего, — смеётся старший. — Хочешь покажу себя «в японском стиле»?       Не дожидаясь ответа, Юта начинает ускорять движения так, что слышно шлепки от соприкосновения тел и характерные хлюпающие звуки. Одну руку японец заводит за спину, чтобы не упасть, второй продолжает опираться о голую грудь и начинает громко наигранно, но красиво стонать, слегка закатывая глаза. Войдя во вкус, Чону тихо мычит, подмахивая бёдрами в такт прыгающим движениям хёна. Чувствуя, как член входит глубже и без проблем проходится по простате, Юта открывает рот, стонами отзываясь на каждое приятное действие, постепенно высовывает язык и закатывает глаза ещё больше. Теперь он выглядит, как персонаж из хентай-манги или аниме. Чону особо не нравился этот вид комиксов, но чертовски горячий Накамото сейчас выглядел, как тайная, извращённая фантазия, и заставлял желать пересмотреть пару тройку томов подобного материала.       Чону останавливает происходящее, укладывает старшего на спину, нависает сверху и грубо входит во всю длину, на что получает то, чего не ожидает: — Да..! — выкрикивает старший, обвивая руками шею Кима, — пожалуйста, сильнее. Сделай так, чтобы у меня болела задница завтрашним утром, — скорее приказывает Накамото, не оставляя младшему выбора, кроме как осуществить сказанное.        Кажется, с каждым толчком Чону набирает не только скорость, но и силу. Комната наполняется пошлыми шлепками, громкими стонами Юты, более тихими почти беззвучными Кима и стуками в стену из соседнего номера, а позже — в дверь. Парни не обращают внимания на посторонние звуки, они наслаждаются друг другом. Чону отзывчивостью Накамото, его идеальными реакциями, а тот, в свою очередь, процессом: тем, как младший старается ради удовольствия обоих.        Но только стоит японцу войти во вкус, как Чону выходит из игры, кончая с именем партнёра на губах.  — Чёрт… Даже Сончан довёл сначала меня до оргазма и только тогда закончил сам, — со смехом запыхавшимся голосом произнес Юта, обнимая Чону. — А ты ведь немного старше его — выдержка должна быть больше.  — Хён! Хён!! Юта хён! — слышится знакомый голос у двери номера, который парни успешно игнорируют.  — Прости... Виноват... Не смог проконтролировать, находясь из-за тебя в таком состоянии… — Чону утыкается в плечо Накамото и пытается отдышаться.  — Юта хён!! — Снова подаёт голос макнэ, Ли Донхёк.  — Да чего тебе?! — не выдерживает Юта и отвечает раздраженно.  — Заканчивайте, Джисон смущается! — приглушённо добавляет Хёк за дверью.  — Я ещё не, — слова прерывает стон — Чону делает толчок, будто спрашивая о втором раунде, и попадает точно по простате. — Пусть уши закроет: я ещё не закончил! — ответа не следует. Значит, Донхёк ушёл обратно в свой номер. — Давай, перекур и продолжим.        Чону с непониманием смотрит на старшего, и тот быстро объясняется:  — Хочу увидеть, как ты голышом куришь у окна после секса со мной. Наслышан, что это заводит. Конечно, было бы интереснее, если бы я лежал и наслаждался лёгкостью после сильного оргазма, — будто упрекает японец, но быстро добавляет. — Но, ничего, ещё наверстаем. Ты же не против? — невинно спрашивает Накамото, будто предлагает позавтракать вместе утром.  — Конечно, не против, — Чону наклоняется к старшему, желая поцеловать его, но останавливается, вспомнив «правило».  — Давай, к окну, бегом, — улыбается Юта и гладит младшего по голове.