Broken

Руслан никогда не любил эти шумные вечеринки, где постоянно много алкоголя и накурено, но сегодня решил посетить одну из них, где его знакомые и друзья, заодно решает сам напиться, чтобы отпустило, чтобы стало легче. Заваливается вовремя, здоровается со своими и сразу вливается в свою небольшую компанию в общем зале, где все были. Пьёт беззаботно ром с колой, даже не оборачивается ни на кого, просто болтает с кем-то из своих, стараясь просто не думать о том, что случилось несколько месяцев назад. Руслан до сих пор тяжело переживает разрыв и чувствует себя сломанным, пустым, периодически заливая всю боль алкоголем. Даня часто предлагает косяк, мол, точно поможет, но Вихлянцев знает — ему ничего не поможет. Егор приезжает на вечеринку позднее, сразу с сапсана, который приехал позднее, чем планировал. Булаткин пьёт слишком часто в последнее время, слишком часто посещает подобные вечеринки, слишком часто пытается забыться в другой или другом — но ничего не выходит. Одиночество будто дожимало и не давало спокойно заводить отношения надолго, поэтому вечера и ночи скрашивало большое количество алкоголя, которое Егор в себя бездумно вливал. Друзья толкали наркоту, но Егор знал, чем это всё закончится, поэтому даже не пытался пробовать, боясь, что первый будет последним. Поэтому только лишь много пил, не считая, сколько бутылок дома и сколько шотов или стаканов в баре. Даже на этой вечеринке собирался напиться, только если бы не одно но. Заметить Руслана в толпе — дело нехитрое. Единственный выделяется в своей шапочке, которую натягивает, если не помоет волосы. Причина глупая, но осуждать Егор даже не собирался, прекрасно понимает это, потому что сам часто таскает бейсболку, хотя сегодня без нее — с идеальной укладкой за пару минут. Егор видит, куда уходит Руслан, но пока не решает идти за ним, просто удивляется тому, что он вообще здесь, да ещё и пьёт, хотя никогда за ним такого Булаткин не замечал, поэтому сразу подумал, что что-то случилось. Ведь просто так Руслан не станет напиваться, сколько раз сталкивались на вечеринках — выпивал всего пару стаканов или вовсе не пил, а тут в разнос, в котором Булаткин никогда его не видел и даже немного переживать стал. Отходя от своей компании, обещая вернуться немного позже, Егор сквозь толпу протискивается в сторону коридора и идёт якобы за сигаретами к кожанке, но, заметив, что в ванной горит свет и, судя по силуэту, кто-то сидит на полу, Егор оставляет затею с сигаретами и сразу проходит тихо туда, заглядывая за дверь, находя там Руслана со стаканом в руках. Это настораживает, ведь Егор знал совсем другого Руслана, а не того, кого сейчас увидел — потерянного, разбитого, спивающегося, по всей видимости, раз он здесь. Булаткин осторожно подходит ближе и опускается рядом на полу, держа свой стакан в руках.       — Эй, ты в порядке? — тихо интересуется, боясь спугнуть, поэтому старается быть тише и осторожнее, все ещё поглядывая на Руслана, слегка поджав губы, надеясь, что всё не так плохо, как на самом деле может быть. Руслан, сидя в ванной, даже не прислушивается к шагам в коридоре, полностью погружённый в свои мысли. Сперва он даже не замечает, что в дверном проёме показывается до боли знакомая фигура, потому что глаза прикрыл. Но когда слышит голос, который пытается выкинуть из головы до сих пор, на секунду задерживает дыхание и распахивает глаза, надеясь, что ему просто показалось из-за количества алкоголя, что уже успел в себя влить. Не глядя на Егора, Руслан тихо выдыхает и качает головой, еле слышно усмехнувшись. Не ожидал он, что Булаткин к нему присоединится.       — В полном, — отвечает безразлично и устремляет взгляд в свой стакан с недопитым виски, уже даже без колы, на которой Даня всё же настаивал, знает ведь, что Руслана быстро уносит с чистого алкоголя. Он надеялся, что на этой вечеринке сможет наконец забыть произошедшее, сможет пережить этот чёртов разрыв, но, увидев в толпе Булаткина, понял, что не получится. Поэтому, собственно, и оставил свою компанию, сказав, что пойдёт проветриться. Только вот на улицу Руслан так и не вышел, просто потому, что слишком сильно накрыло воспоминаниями и ближе всего оказалась тихая ванная комната, где он хоть немного мог бы привести себя в порядок. Руслан всё ещё не смотрит на Егора, потому что знает, что не сможет оторвать взгляд от этих голубых, почти синих глаз, уже точно не сможет забыть. После их разрыва он отчаянно пытался перестать следить за жизнью Егора, старался меньше листать его профиль в инстаграме, смотреть сторис и пролистывал статьи, связанные с ним, в ленте новостей. Но так продолжалось недолго, потому что уже через несколько недель Руслан сорвался и теперь проверял страницу Егора чуть ли не каждый день, только вот посты не лайкал, чтобы не палиться, да сторис не смотрел всё так же.       — Ты что-то хотел? — голос всё ещё ничего не выражает, потому что Руслан очень старательно пытается скрыть свои чувства и эмоции. Он не знает, что чувствует Егор сейчас, но сам ощущает себя сломанным, разбитым. Егор не знает, стоит ли говорить что-то, потому что Руслан ведёт себя максимально отстранённо и кто знает, какая у него будет реакция на то, что собирается вообще Булаткин ему сказать, но уж точно не устраивать какой-либо разбор полетов — этого было достаточно ещё тогда, когда они не совсем гладко расстались. По всей видимости, никто так и не смог пережить этот разрыв, который никому явно не был нужен. Егор пытался себя убедить в обратном: Руслану так будет легче, проще, в конце концов, есть Поперечный, который, вроде как, должен поддержать своего друга, но, вероятно, это тоже не сработало. После расставания с Русланом, Егор с Даней мало общался, слишком редко, потому что Поперечный на обоих злился, не понимая, почему оба вдруг решили, что им нужно расстаться. Руслан тоже не понимал, да и Егор не совсем точно, но решение было принято и, как кажется, оно было категорически неверным. Егору хочется сейчас обнять Вихлянцева, утешить, сказать, что он с ним и никуда не уйдет — но надо ли это все Руслану?       — Не знаю. Я просто увидел, что ты не в себе, и решил присмотреть за тобой, — Егор отвечает максимально честно, чтобы снова не допускать глупых ошибок, как тогда, да и Руслану врать совсем не хотелось, не говорить же, что просто хотел поговорить и увидеться, когда на самом деле хотелось просто удостовериться, что он точно в норме и помощь ему не требуется, хотя по его виду этого не скажешь. — Я ведь тебя знаю совсем другого, а не такого, какой ты сейчас, Рус. Егор опускается рядом с Русланом, надеясь, что тот его не прогонит никуда, осторожно забирает стакан из его рук, уже пустой, и отставляет в сторону подальше. Взяв за руки Руслана, заглядывает ему в глаза, слегка поджимая губы, ведь увидел в них то, чего боялся увидеть — боль, отчаяние и полная потерянность. Незнание, что делать дальше. И теперь Булаткин винит себя, ведь по большей части сам принял решение расстаться, а Руслан просто от безысходности согласился.       — Прости, что я… Что я просто не подумал. Солнце, я все ещё тебя люблю, ты мне веришь? — Егор говорит немного надрывистым голосом, но предательски опускает глаза, жмурясь, позволяя слезам покатиться по щекам, ведь больше не может всё это сдерживать в себе и отпускает руки Руслана. — Прости, я в порядке. Просто… Просто нервное. Егор максимально нелепо пытается оправдать свои слёзы и подняться на ноги, чтобы отойти к раковине и умыться, но чувствует, как хватаются за рукав, и опускает взгляд на Руслана. Слушая Егора, Руслан сам едва сдерживает слёзы. В их расставании он всё это время винил себя, находил какие-то мелочи, которые можно было сделать совсем по-другому: где-то промолчать, где-то наоборот постараться поддержать и помочь, ведь у Егора всегда это получалось. От обращения Усачев мелко вздрагивает даже, потому что отвык от того, что его так называют. Никто, кроме Егора больше так не говорит, а от самого Булаткина он не слышал этого слишком долго. Руслан очень хочет верить, что его до сих пор любят, ведь у самого чувства никуда не делись, сколько ни пытался заглушить их работой, а периодически ещё тусовками и алкоголем. Сердце сжимается ещё сильнее, стоит слезам покатиться из светлых голубых глаз напротив, и у Руслана в мыслях только одно: поскорее успокоить любимого человека. Он цепляется за рукав чужого свитшота, поднимая взгляд серых глаз на Егора, кусает нижнюю губу, на которой и без того много ранок, только-только переставших кровоточить, и честно старается сдержать слёзы, которые вот-вот покатятся по щекам.       — Верю… — едва слышно произносит Усачев, не отпуская Егора, и слабо тянет рукав вниз, как бы прося вернуться к нему. — И тоже очень тебя люблю… На последних словах Руслан уже не выдерживает и позволяет горячим слезам покатиться по щекам, а Егор забивает на то, что хотел умыться, и снова опускается рядом с ним. Он притягивает Усачева к себе, заключив в объятия, ведь тот даже не сопротивляется, и поглаживает мягко по спине, стараясь хоть как-то успокоить.       — Тише, Русь, всё хорошо, я рядом, — шепчет Егор, стянув шапочку с чужой головы и уткнувшись носом куда-то в светлую макушку, а Руслан уже даже не сдерживается, всхлипывает от того, как Булаткин его назвал. Такое Усачев позволял всего нескольким людям, но из уст Егора его имя звучит как-то по-особенному тепло, что заставляет снова вспомнить все те хорошие моменты их совместной жизни, которые и без того на протяжении этих нескольких месяцев никак не хотели выходить из головы, раня ещё сильнее.       — П-прости за это… — дрожащим голосом тихо произносит Руслан, не поднимая глаз на Егора, наоборот только в шею ему утыкается, лишь бы тот не видел его заплаканное лицо сейчас. Он честно старается успокоиться и унять начинающуюся дрожь уже в теле, но получается, откровенно говоря, не очень хорошо. Стоит только Булаткину крепче прижать к себе Руслана и зарыться пальцами одной руки ему в волосы, как слышит приближающиеся шаги. Он выдыхает и поднимается на ноги, чтобы закрыть дверь на защёлку. Сейчас совершенно не хотелось, чтобы кто-то видел Руслана, да и его самого, собственно, в таком состоянии. Усачев, как только оказался на полу один, сжался ещё сильнее, обняв себя руками за плечи. Егор хотел было уже вернуться к любимому человеку, как в дверь коротко постучали несколько раз, а следом послышался знакомый обоим голос. Это Даня волнуется насчёт Руслана, который слишком долго не появлялся в поле его зрения.       — Рус, ты здесь? У тебя всё хорошо? — Поперечный снова стучит в дверь пару раз, но уже чуть громче, чем до этого. Булаткин не знает, стоит ли ему отвечать за Руслана, который сейчас едва ли сможет издать что-то, кроме всхлипов, но всё же решается дать Даниле знать, что с ними всё относительно нормально. Хотя при этом у самого Егора снова наворачиваются слёзы на глаза, потому что чувствует себя виноватым в их болезненном разрыве и не уверен, что всё в порядке. Поперечный сначала в ступор лёгкий впадает, ведь ещё недавно эти двое избегали друг друга, прячась каждый в своём мире, а сейчас сидят, закрывшись в ванной.       — Дай знать, как закончите, — Даня без понятия, чем именно друзья там занимаются, главное, что они оба в порядке, кажется.       — Напишу, если не сможем найти, — обещает Егор, наконец снова опускаясь рядом с Русланом, который в этот раз первым прижимается к Булаткину, стараясь унять тревожное состояние. Он больше не сдерживает слёзы, позволяя им катиться по щекам, и обнимает Усачева вновь, утыкаясь носом в висок. Егор хочет быть сильным, знает, что должен. Хотя бы ради Руслана. Но больше не может, потому даёт волю эмоциям, чувствуя себя сейчас невероятно уязвимым.       — Руслан, мне правда очень жаль, — сдавленно шепчет из-за слёз, зажмурив глаза, и только крепче прижимается к подрагивающему комочку. Они оба сейчас ищут друг в друге поддержку, как это было раньше, ведь знают, что ни один из них не станет противиться и оставлять другого в таком состоянии. Руслан шумно и рвано выдыхает через нос, стараясь собрать себя в кучку и хоть что-то ответить Егору, но получается с трудом.       — Мы оба хороши, — выдавливает из себя Руслан, все же с трудом подавляя в себе истерику, которая так и стремится накатить с новой силой, но Руслан противится и всеми силами старается не дать этому случиться, только лишь к Егору жмётся крепче и заодно к себе крепче прижимает, мягко по спине поглаживая, глаза прикрыв, чувствуя, что всё-таки Егор потихоньку, но успокаивается уже, что не может не радовать и начать уже самому успокаиваться более успешно, чем всего пару минут назад. — Всё будет хорошо, давай умоемся и пойдём отсюда. Нам нужен отдых. Егор лишь кивком соглашается, шмыгая забитым носом, и всё же касается губ Руслана своими, чувствуя, как тот вздрагивает, явно от неожиданности, но на поцелуй всё равно отвечает, отчего Булаткин расслабляется и продолжает мягко целовать. Поглаживает по волосам, зарываясь в них пальцами, перебирая прядки, помогая также и Руслану успокоиться, как и себе. Когда слышит, что в дверь снова стучат, то отстраняется от желанных губ, и теперь сам Вихлянцев отвечает, что они в порядке и сейчас уже выйдут, после чего взгляд на Егора переводит.       — Нам правда пора с тобой уже выйти, а то ребята подумают, что мы с тобой вместе решили суицид задумать, — хрипло усмехается Вихлянцев, оставляя короткий поцелуй на щеке Булаткина и осторожно поднимается на ноги, опираясь ладонью на стену, ведь слабость не заставила себя ждать после такой истерики, да и еще Егору нужно помочь подняться, поэтому руку протягивает, — Хватайся, я удержу. Егор сам еще какое-то время сидит на полу, собираясь с силами, чтобы Руслану не было так тяжело его поднимать на ноги, все же замечает эту слабость, да и сам ничем не лучше. Выдыхая, хватается поудобнее за ладонь Руслана, крепко цепляясь пальцами и поднимается, также ладонью опираясь на стенку позади себя, а затем и спиной, прикрывая глаза, стараясь унять дрожь в ногах для начала, но когда чувствует вновь теплые объятия, то становится даже легче. Зарываясь носом в волосы Руслана, Егор сам тепло выдыхает, сжимая в своих объятиях, находя силы на то, чтобы выйти из ванной к ребятам, хотя бы к Поперечному, который явно себе места не находит, не зная, что с ребятами.       — Ну и чего это, блять, такое? За вами как за детьми надо следить, ей богу, — сразу выдает сам Поперечный, стоит только двери открыться и появиться двум шкодникам, которым так и хотелось отвесить как следует подзатыльники, но замечая в каком состоянии эти двое, то вздыхает и прикрывает на секунду глаза, — Марш собираться, я вызову вам такси. Чтобы из моей квартиры — никуда, понятно?       — Понятно, понятно, успокойся, — просит тихо Руслан, которого Егор придерживает, ведь чувствует себя и впрямь неважно, особенно еще и после количества выпитого, сейчас хотелось только где-нибудь прилечь, но раз Даня позаботится и вызовет такси, то никаких проблем с этим не будет, поэтому тянет Егора за собой в сторону коридора, стараясь проскользнуть так, чтобы никто их не заметил и когда удается, то к ним только лишь Данила выходит снова, который к ребятам уходил, чтобы как-то их отвлечь, чтобы не привлекало внимания то, что происходит за пределами большого зала.       — Такси уже ждет вас внизу, — со вздохом оглядывая еще раз Руслана с Егором, сам Даня подходит к своей куртке, из которой достает запасные ключи от своей квартиры — на всякий случай, как, например, сегодня, — Я приеду через пару часов. Можете что-нибудь заказать и все такое. Только хату не разнесите. Ракета на вашей совести, да. Лишь утвердительного угукнув и кивнув заодно, Егор сам забирает ключи у Дани, помогает Руслану покинуть квартиру и сам заодно выходит, в любом случае, Поперечный сам за ними закроет дверь. Теперь только остается добраться до квартиры, где уже смогут побыть вдвоем, в полной тишине, предоставлены только друг другу.