Демон Внешнего мира

Спустя неделю Шуичи лежал на кровати и смотрел в окно. На улице был теплый день. Где-то звучал веселый смех играющих на улице детей. Но ему самому не хотелось веселиться. Как и наоборот — всю неделю, что он здесь находился, он не проронил ни слезинки. Единственное, что он мог себе позволить — носить, не снимая, красную футболку с оскаленной физиономией они. Одна из медсестер, что жалела его, еле смогла убедить парня отдать ее постирать ненадолго и вернула через час, просушив в машине. Шуичи ощущал пустоту. Ему даже казалось, что на самом деле он умер там, на мраморном полу, и больница ему всего лишь снится. Но боль в затылке настойчиво убеждала его, что это — реальность. Когда отец оттолкнул его, он ударился головой об пол и получил сотрясение. Вероятно, благодаря этому, преступник, который обошел каждую из своих жертв, чтобы убедиться в завершенности своего дела, не стал стрелять в него, посчитав мертвым. По крайней мере, так Шуичи сказали полицейские, что беседовали с ним недавно. К нему приходили только они, а родственников, желающих увидеть его, в палату не пускали. Но он был даже этому рад — можно было в тишине и спокойствии смотреть в окно, на верхушки деревьев. Сегодня утром лечащий врач сказал, что его переведут. Сотрясение оказалось незначительным, но ситуация требует продолжительного лечения, в том числе психиатрического. Шуичи не старался никого переубедить. Если хотят — пусть лечат. Не хотят — не лечат. Ему все равно. Дверь открылась. Кто-то вошел в палату. Но Шуичи даже не обернулся посмотреть, кто. Гость подошел близко к кровати, и он услышал женский голос: — Саихара Шуичи? Он повернул голову и увидел незнакомую женщину. У нее были длинные темные волосы с сединой и открытый взгляд, а сама она — с ног до головы одета в черное. На ее лице не было ни тени улыбки или жалости. — Кто вы? — Друг, — кратко ответила она. — Ясно, — сказал Шуичи и повернулся обратно в сторону окна. Полицейские предупреждали, что может нагрянуть особо наглая пресса. Сейчас ему надо бы нажать кнопку вызова медсестры, но он надеялся, что, увидев у него отсутствие интереса, журналистка уйдет. — У меня есть для тебя предложение, — наконец начала женщина. — Да ну? — Завтра тебя переведут в реабилитационный центр. Там тебя обколят наркотиками до беспамятства и будут потихоньку разрушать твою личность, пока не забудешь все, что пережил. Ты потеряешь воспоминания за последние несколько лет — инцидент, последние годы в школе. Маму. Папу. А, может, и часть себя. — И что?.. — Я предлагаю альтернативу. Он снова повернулся к ней. Женщина стояла, скрестив руки на груди, но в этом жесте не было обмана — только холодная уверенность. — И что же за альтернативу вы можете предложить такому замечательному варианту? — Я подкупила медсестер, так что могу вывезти тебя на пару часов после отбоя. Хочу, чтобы ты сам все увидел и принял решение. — Зачем это вам? — Расскажу, как только ты скажешь «да». В ином случае в этом нет никакого смысла. — Не совсем честная сделка. — Другого выхода нет. Тебе придется поверить мне на слово. Если ты откажешься — мы сделаем вид, что этого разговора не было. Если согласишься — больше сюда не вернешься. Так будет достаточно честно? — «Мы»? — Подробности вечером. Шуичи наклонил голову, всматриваясь в ее красивое лицо. По счету, какая разница. Даже если она — журналистка, запытающая его до смерти ради интервью, или просто сумасшедшая, ему теперь ни до чего нет дела. Его жизнь уже полетела ко всем чертям, так что еще один внезапный поворот ничего не изменит. — Приходите. Я буду ждать. Женщина кивнула: — Договорились, Саихара. Будь готов к часу ночи. *** Гостья вернулась, как и обещала, когда больницу окутала тишина. Шуичи к этому времени был уже в штанах и свитере, хоть и красную футболку снимать не стал. Она и та медсестра, что сочувствовала ему, провели его пустыми коридорами к заднему выходу, где работники принимали поставки еды и медикаментов. За воротами их уже ожидал черный внедорожник. За рулем сидел еще один незнакомец — худой мужчина с каштановыми волосами. — Здравствуй, Саихара-кун, — поздоровался он. Шуичи разместился на заднем сидении, не отвечая. Скорее всего, водитель тоже не представится. — Поехали, — сказала женщина, пристегиваясь на переднем, и кивнула парню, чтобы он сделал то же самое. Они ехали довольно долго. Шуичи смотрел на улицу, наполненную темнотой и с редкими вспышками фонарей. Взрослые молчали и не включали никакой музыки. В голову навязчиво лезли воспоминания, как он ехал с родителями домой из гостей так же как сейчас, глубокой ночью. Но тогда они обсуждали что-то глупое и незначительное. Ему даже стало стыдно за то, что он забыл, что именно. Наконец, внедорожник остановился. Женщина вышла и открыла Шуичи дверь. Он послушно покинул транспорт и увидел, что стоит перед ангаром. Во мгле его очертания еле угадывались. Водитель открыл ворота и жестом пригласил их войти. Пройдя немного вперед, они оказались в небольшом помещении, скупо освещенном софитами. Там стоял железный стол, на котором лежали ноутбук и сумка. За ним сидел еще один незнакомый мужчина — высокий и в очках. Увидев эту компанию, он закатил глаза: — Ну наконец-то. — Вообще-то мы быстро управились, — заметил худой мужчина. — Давайте к делу, — отрезала женщина и нажала на кнопку на стене. Загорелись еще несколько ярких софитов и высветили в середине стул со связанным человеком. Он выглядел побитым, а на его голове был черный мешок. От этого зрелища у Шуичи пересохло в горле. — Такасуги, — обратилась женщина к этому человеку. Ее голос был бездушным. — Ч-что вам еще надо?! Я вам все рассказал! — глухо воскликнул он, дернувшись. Должно быть, проснулся. — Верно, — сказала она и подошла к нему ближе, — Но у меня другой вопрос. — Хватит уже вопросов! Отпустите меня!!! — Кто сказал, что этот вопрос к тебе. Она повернулась к Шуичи и жестом позвала его встать рядом. Худой мужчина сел рядом со вторым за столом. — Надеюсь, оно того стоит, — пробурчал мужчина в очках. — Это — Саихара Шуичи, — снова начала говорить женщина, — Ты же знаешь, кто он? Мужчина еле вздрогнул. Шуичи не понял почему. Голос этого человека он слышал впервые. — И? И что?! — вдруг заговорил Такасуги. — Ты сам скажешь ему, что сделал? Или мне постараться? — Да пошли вы! Что за цирк вы тут устроили?! — Саихара, — женщина обратилась уже к парню, — Этого человека зовут Такасуги. Он — наркоторговец средней руки, но, вдобавок к своему основному делу, занимается разного рода провокативной деятельностью. Я бы с уверенностью назвала его террористом, но сам он никогда не пачкает руки, доверяя грязную работу тем клиентам, которые по разным причинам больше не могут платить. — Хех, — усмехнулся тот, — Я уже говорил, мое дело — правое! Кто-то должен показать этим свиньям в белоснежных рубашечках, до чего они доводят тех, кто ниже по статусу! — Свою политическую брехню оставь для тех, кто хочет ее слушать, — вмешался мужчина в очках, — Ты зарабатываешь чуть ли не больше высокопоставленных людей в корпорациях. Не строй из себя народного героя. — Причем здесь я? — спросил Шуичи. Женщина продолжила: — Неделю назад он дал обещание одному из клиентов, что задолжали, что будет давать ему дозу месяц бесплатно, если он возьмет оружие и устроит стрельбу в торговом центре. Верно, Такасуги? Внутри у Шуичи все похолодело. Так тот ублюдок был не один… У него был еще подельник. Нет, не просто подельник. Это именно тот, из-за которого все произошло, а убийца был лишь марионеткой… Уничтожь его Голос в голове начал твердить старую песню. Он слышал его каждую ночь во сне, когда погружался в кроваво-красный кошмар из криков и выстрелов. — Да… Сработал он как надо, только вот отрезвел внезапно после того, как закончил. После этого пулю самому себе пустил. Но я не в обиде — ведь и правда собирался давать ему дурь бесплатно. А так — считай сэкономил. Хе-хе… — Вот же урод, — прошипел худой мужчина позади. — Подумаешь, несколько пиджачков померло. Их в этих муравейниках пруд пруди. Один помер — пришел второй, — снова усмехнулся Такасуги. Шуичи затрясло. Перед его глазами предстала картина — внутри мешка месиво из крови и мяса. Раздался щелчок. Он очнулся и увидел, как женщина, стоящая рядом, вкладывает в его руку что-то холодное. Пистолет. Внутри что-то радостно заворочалось. Уничтожь его Уничтожь его Уничтожь его — Саихара, — сказала женщина, заметив, как он обхватывает пистолет двумя руками и наводит его на Такасуги. Сначала Шуичи подумал, что она пытается остановить его, но та спокойно продолжила: — Я расскажу тебе про твой выбор. Первый вариант — ты отдаешь мне оружие обратно, и я убиваю тебя. Затем иду в больницу и убиваю ту медсестру, что помогала вывести тебя из палаты. Шуичи молчал в ожидании. — П-подождите! — подал голос Такасуги, — Какое еще оружие? Ты про что?! — Второй вариант. Ты нажимаешь на курок. Но, если ты это сделаешь, твоя жизнь будет принадлежать мне. После этого, с огромной вероятностью, у тебя не будет другого выхода, кроме как отдать душу корпорации, на которую я работаю. Делать подобные вещи станет твоей обязанностью. Выбраться из этого в нормальную жизнь будет очень трудно. Тебе придется забыть про университет и друзей. В обмен же я обещаю научить всему, что знаю и обеспечить тебе поддержку до того момента, как ты не станешь справляться сам. — Эй… Эй! О чем вы там торгуетесь?! — вскричал Такасуги, пытаясь освободиться. — Почему я? — спросил Шуичи, не отрывая от него взгляд. — Найти таких, как ты, в наше время невероятно сложно. Терапия такого рода травм шагнула далеко вперед. Приходится играть нечестно, чтобы найти того, кто продолжит наше дело. Счастливые «овощи» с промытыми мозгами не смогут этому научиться. Нам нужны те, кто прошел настоящий ад. А ты, к тому же, еще молод. — Мне придется убивать людей? — Не только. Слежка, пытки, поиск компромата. Работы очень много. Но убить рано или поздно придется. И сразу скажу тебе — не все убитые тобой люди будут заслуживать этого. Корпорация скажет — убей, и ты убьешь. То, что я сейчас даю тебе выбор, огромная редкость в этой профессии. — Чем я буду лучше того психа, что застрелил моих родителей? — Вопрос «лучше или нет» здесь не стоит. Он сделал это, потому что был больным опустившимся человеком. Ты будешь делать это, потому что ты — инструмент системы. Сам реши, что из этого лучше или хуже. Такасуги яростно дергался перед дулом пистолета, не зная куда ему деваться. Голос внутри Шуичи настойчиво повторял: Соглашайся Соглашайся Соглашайся Соглашайся Если подумать — есть ли у него действительно выбор, о котором она говорит? Если он откажется, она уберет его как свидетеля. Но нажать на курок, особенно после того, как видел смерть собственных родителей — это практически невозможно. Я сделаю Я сделаю Я сделаю Я сделаю « Ты правда сделаешь это за меня?» — спросил он мысленно таинственного собеседника. Дай мне сделать это Дай мне сделать это Дай мне сделать это Женщина и двое мужчин за их спинами молча ждали его решения. Шуичи чувствовал, как мало воздуха становится в его легких. Как кружится его голова. Как дрожат пальцы. А затем… Палец на курке вдруг дернулся сам по себе. Раздался выстрел, и мешок дернулся в яркой вспышке. Грохот эхом раскатился по всему амбару. Такасуги обмяк на стуле. Шуичи не смог сам расцепить хватку, поэтому женщина бережным движением забрала у него пистолет. Кто это сделал? Он или тот голос? Если второе, то действительно ли это всего лишь голос?.. Изнутри прорвалось давящее ощущение, и его стошнило. Женщина терпеливо дождалась, когда он исторгнет из себя напряжение, и протянула ему платок. Он спешно вытер рот. По какой-то причине ему пришло в голову, что только что он продал душу не только этой женщине и корпорации, но и кое-кому еще. Тому, кто сидел внутри него с того момента, как он очнулся на окровавленном полу. Именно в эту секунду он полностью осознал, что больше себе не принадлежит. Он распрямился и посмотрел на женщину. Ее лицо все еще было непроницаемо хладнокровным, но в глазах читалось облегчение. Она слегка поклонилась и представилась: — Киригири Кёко. Будем знакомы. *** Настоящее. Саихаре Шуичи — 22 года. Шуичи сидел за столом в офисе отдела информационной безопасности. Напротив него расположился худой мужчина, с которым они были знакомы уже несколько лет. Но он все равно волновался — сегодня важный день. У дверей стояла Киригири, скрестив руки на груди и ожидающе глядя на них. — Я знаю, что ты всю теорию сто раз уже вызубрил, Шуичи-кун, но Устав требует, сам понимаешь. Придется провести небольшой экзамен для архива, — сказал мужчина и кивнул на камеру неподалеку, которая снимала все происходящее. — Я понимаю, Наэги-сан, я справлюсь, — послушно ответил Шуичи. Тот по-отечески улыбнулся и достал из папки, лежащей на столе, пачку листов бумаги: — Тогда начнем. Скажи мне, каковы три основных принципа работы корпоративного оперативника? — Безукоризненно выполнять приказ действующего начальства и соблюдать его интересы, если это не противоречит Уставу. — Так. Дальше. — Все операции должны проводиться в секретной обстановке, а важная информация — оставаться конфиденциальной. Нежелательные свидетели должны быть устранены, если это не противоречит Уставу. — Ага. И последнее? — Информация должна быть в приоритете. Крайние меры приемлемы только в случае отсутствия выбора или установленного факта умышленного предательства. Или при прямом приказе начальства, если это не противоречит Уставу. — Четвертый принцип ты, похоже, тоже усвоил, — довольно подчеркнул Наэги, — Да, ты прав. Устав компании — превыше всего. Мы — не киллеры и не палачи. Наша задача — обеспечивать безопасность информации и тех, кто ее хранит. Необходимо стремиться решить дело миром, используя разные методы убеждения и манипулирования. И только при условии, что это не работает, прибегать к насильственным. Понял? — Да. Вы с Киригири-сан и Тогами-саном многому меня научили. — Рад, что у меня получилось передать кому-то свои навыки дипломатии. Итак… Наэги достал из папки карточку черно-красного цвета и показал ее Шуичи: — Ты знаешь, что это такое? — Лицензия корпоративного оперативника. — Да. И ты в курсе, что она дает? — Право совершать незаконные действия от имени корпорации. — Верно. Но это не значит, что ты становишься безнаказанным. Что бы ты ни сотворил во имя Устава, преступление — есть преступление. Если тебя поймают на действительно серьезном промахе — не будут судить, а подадут жалобу в юридический отдел. Ты же понимаешь, что это значит? — Корпорация уберет меня. — Да. В каком-то смысле это гораздо хуже настоящего суда. Но с другой стороны, тебе дается возможность пользоваться некоторыми привилегиями. Самое важное из них — право убивать. Его нет даже у совета директоров. Пачкаться в крови будут только твои руки. А корпорация в обмен на это будет заметать следы твоих поступков, в том числе — на бумаге. Будь уверен, что все, что соответствует Уставу, будет сокрыто от глаз закона. — Я понял. — Ну и последнее, но не по значению. От этого нельзя отказаться. Как тебе сказала Киригири когда-то — после того, как ты подпишешь договор, пути назад не будет. С этой работы нельзя просто уволиться. Можно лишь дослужиться до пенсии или… уйти вперед ногами. — Я уже давно к этому готов, — признался Шуичи. И он не соврал. — Не переживай. Я поддержу тебя. Да, без Киригири нам всем поначалу будет тяжело, но мы справимся. Тогами может ворчать сколько влезет, но даже он признает то, чему ты научился. — Спасибо, Наэги-сан, я буду очень стараться. Мужчина вздохнул и положил перед парнем десять стопочек листов по три копии в каждой. — Все внимательно прочитай и поставь печать. Будут вопросы — задавай. Шуичи кивнул, а Киригири отошла от стены: — Я буду в комнате отдыха. Зайди туда, как закончишь. — Хорошо, Киригири-сан. Женщина вышла и закрыла за собой дверь. Должно быть, ей было тяжело смотреть, как Шуичи подписывает договор на пожизненное рабство. — Ах да, и еще, — добавил Наэги, — Ты можешь пользоваться услугами наемников. Но они все должны быть проверены и одобрены начальством. И как я уже сказал — убивать можешь только ты. Они же должны быть предупреждены о последствиях нарушения правил. — Понял. У меня уже есть подходящий вариант. — Правда? — Да. Мой старый друг. Он пытался вести дела с якудза, но его нрав оказался слишком крутым для них. Он отлично работает кулаками, но вот общаться совершенно не умеет. — Если мозгов хватает на то, чтобы следовать приказам и получать за это деньги — никто не будет против. Наэги замолчал, а Шуичи погрузился в чтение множества витиеватых формулировок и напечатанных мелким шрифтом сносок. Он принадлежит корпорации уже семь лет, но официальным это стало только теперь, когда он принял свои обязанности. По сути, ничего особо не изменилось. Он достал свою именную печать и оставил на каждом листе красный след. Внутри все забурлило. Чернила слишком походили на кровь. Когда он закончил, Наэги собрал все документы в стопку и заявил: — Ну, поздравляю что ли, коллега. — Спасибо. — Иди скорее к Киригири. Вам наверняка есть о чем поговорить. Шуичи встал и поклонился старшему товарищу. Наэги действительно многому его научил. В их троице он отвечал за техническое оснащение и дипломатический метод. Если удары Киригири и угрозы Тогами не срабатывали, он подключал деликатное убеждение. Выяснилось, что такой способ оказался ближе всего и самому Шуичи. Он вышел из кабинета и направился в комнату отдыха. В отделе информационной безопасности, как всегда, стоял тихий гул клавиатурных клавиш. Корпорация занималась разработкой разнообразного софта для других компаний, антивирусов и фаерволлов, поэтому к своей интеллектуальной собственности относилась подобно дракону, сидящему на горе сокровищ. К сожалению, такая собственность была уязвима — ведь любую из них можно легко скопировать на флэшку. Именно поэтому ей и нужны были специалисты, способные быстро эту флэшку вернуть. В комнате отдыха он застал наставницу, пьющую кофе на диване. Она кивнула на место рядом: — Присядь со мной, поговорим. У Шуичи внутри все перевернулось. За эти семь лет Киригири стала не просто учителем, но и практически заменила ему мать. Да, она была холодной и малоэмоциональной женщиной, однако всегда была готова внушить ему уверенность. А теперь она уходит на пенсию. Согласно Уставу, такой работник депортируется в засекреченное место жительства — чтобы конкуренты не смогли вычислить и навредить ему. Но, по крайней мере, до конца жизни она больше ни в чем не будет нуждаться. Он присел и взял со столика приготовленный для него капучино. — Я буду скучать по вам, Кёко-сан. — Аналогично. Не беспокойся, я буду приезжать к тебе. Возможно, не так уж и часто, все-таки это Хоккайдо. — Как я справлюсь без вас? — Так же, как справлялся со мной. Великолепно. — Вы мне льстите. — Вовсе нет. В твоем возрасте я таких шишек набила, что чуть не вылетела из корпорации в черном мешке. И Тогами со мной. — И Тогами-сан? Я думал, что он — супер-человек! — Конечно, если судить по его самопрезентации. Но хватит о нас. Скоро придет твое время. Ты уже договорился с Момотой? — Да, я собираюсь сегодня попросить его стать моим напарником. — Главное, не давай ему чрезмерно распускать руки. Всегда держи ситуацию под контролем. — Обещаю, я не подведу вас и Наэги-сана. Женщина глотнула кофе из стакана и наградила его обеспокоенным взглядом: — Отмечаете сегодня? — Да. У нас два важных события — мое повышение и приезд Омы из Швейцарии. — Ома… — при звуке этого имени Киригири нахмурилась, — Сколько его не было? Полгода? — Верно. Университет отправил его на практику в Европу. Он — удивительный. — И правда… Надеюсь, ты не собираешься снова с ним общаться. — Кёко-сан… — Ты же знаешь, я не одобряю вашу дружбу. Шуичи вздохнул и поставил капучино обратно на стол. Его пальцы дрожали: — Вы его совсем не знаете. Простите за грубость… — Возможно. Но я знаю тебя. С тем, что внутри тебя, нельзя так просто играться. Твой… — Демон, — перебил ее Шуичи, — Да, я помню. Вы много раз говорили об этом. — Я сделала все, чтобы научить тебя справляться с ним. Это — не развлечение. Возможно, тебе сейчас кажется, что это помогает унять боль. Если все выйдет из-под контроля, последствия могут быть плачевными. — Я все контролирую, Кёко-сан, — Шуичи постарался сделать свой голос убедительным, как она сама его обучала. — Так и быть. Ты больше не ребенок. И если что произойдет, разбираться тоже тебе. Она села, развернувшись к нему лицом. Он посмотрел на нее в ответ так же как всегда. Прямо, честно и без страха. — Можно мне прикоснуться к тебе? — спросила она его. Впервые за семь лет она озвучила этот вопрос. — Да. Киригири обняла его лицо своими ладонями. Они были холодными и сухими, как у настоящего убийцы. — Я горжусь тобой, Шуичи. И возлагаю на тебя все свои надежды. — Я не подведу вас, — ответил он. Уничтожь ее В их семейный разговор вмешался третий голос, но Шуичи проигнорировал его. В ответ на это он увидел, как по лицу женщины текут несколько струй багровой крови. Но это — лишь галлюцинация. Киригири прижала его к себе. Давным-давно она рассказала, что именно шокирующие кадры того, как Шуичи снова и снова вонзает нож в мертвого обидчика, заставили ее прийти за ним в больницу. Увидев его впервые по государственному каналу, она сразу поняла, что не должна упустить этот шанс. Единственный выживший в трагедии подросток. Потерявший душу, но не сломленный. После недолгих объятий она отстранилась от него и сказала: — Завтра снова встретимся в аэропорту. Сильно не напивайся. — Я вам что, какой-то повеса? — усмехнулся он, чувствуя как с него сходит печаль. — Нет, просто я знаю твоих друзей. Но, на самом деле, я рада что у тебя есть люди, которые принимают тебя таким, какой есть. — Я тоже, Кёко-сан. Шуичи посмотрел на часы и понял, что ему уже пора спешить, иначе вышеупомянутые друзья немедленно забудут, как хорошо они его принимают, когда он опоздает.