Сигюн

Спешить было нельзя, а медлить — опасно. Лив понимала, раз уж боги загнали Локи в ловушку, нравоучениями дело не закончится. Им несказанно повезло, что Один посчитал Сагра достаточно слабым, чтобы взяться и за него, а Улля — благоразумным, чтобы тот не навел тень подозрений и на себя. На Лив и вовсе никто не обращал внимания: не ас, не ван, не великан — какой от нее вред? А то что меч у нее от Лиод, так какой прок от оружия в жалких человеческих руках? Неосмотрительно со стороны богов было оставить ее в живых. Злорадно усмехнувшись от этой мысли, схватившаяся за отвес скалы Лив подтянулась и перекинула ногу, забираясь на плато. Внизу волны с шумом и брызгами разбивались о скалы, остро щерившиеся с морского дна, и ненароком брошенный взгляд на них не добавлял оптимизма. Падать будет больно. Прижавшись спиной к выступу, чтобы скрыть присутствие, Лив прислушалась. Пускай трепыхавшие одежду и свистящие в ушах порывы ветра и крик чаек заглушали большинство звуков, неясные обрывки голосов неподалеку различить удалось. В выдолбленной в скале пещере в десятке метров от нее велся ожесточенный спор. Лив глубоко выдохнула и облизнула соленые губы. Значит, Улль не ошибся, и Локи привели именно сюда. Нужно решаться. Холодное северное море простиралось до затянутого тучами горизонта, что обещали шторм. Оно волнами ударялось об скалы, поднимая брызги выше человеческого роста, и с грохотом обрушивалось вниз. В невольном оцепенении глядя на бушующую пучину, Лив чувствовала себя как никогда беспомощной и беззащитной, несмотря на лежащий рядом в жухлой и влажной траве меч. Позади нее спорили боги, которым достаточно обнаружить ее присутствие, чтобы вынести смертный приговор, а у нее даже плана действий не было. Что ж, без Локи вся ее дальнейшая жизнь будет походить на изощренный способ самоубийства, поэтому стоило рискнуть. Она валькирия, что следовала за неправильным богом. И тонкий ободок кольца, висящий на цепочке и надежно скрытый одеждой, не давал Лив отступиться от клятвы, данной перед Вар. Сгореть заживо не хотелось. Несколько минут копошения ушли на маскирование ножен с мечом под туникой, которые теперь сковывали движения и неприятно холодили кожу. Убедившись, что выглядит достаточно безоружной, чтобы не восприниматься всерьез, Лив встала и, отряхнув одежду, направилась в пещеру. И только реакция уберегла от участи быть насаженной на копье. Замерев и сглотнув, она уставилась на наконечник, приставленный к горлу, и медленно подняла руки. Глаза, не привыкшие к полумраку пещеры, различали только смутные силуэты и не позволяли оценить ситуацию. Лив прежде встречалась с великанами, поэтому только подняла голову на обладательницу копья. Этот мир был и без того безумен, чтобы удивляться росту и способностям окружающих, но ощущение собственной покорности перед обстоятельствами доводило до бешенства. — Ну и зачем? — эта усмешка точно принадлежала Локи. Лив было подалась вперед, чтобы увидеть его, но в довесок к копью путь преградила вытянутая рука с до боли знакомым молотом. Она сделала шаг назад и встретилась глазами с недоверчивым и неприязненным взглядом Тора. — Кто она? — бросил он, с нескрываемым пренебрежением рассматривая ее. — Моя жена. Обнаженный по пояс Локи хрипло засмеялся от выражения лиц богов, окруживших его, а Лив только сейчас увидела, что его почти распяли: запястья были прочно связаны жгутами, натянутыми и прикованными к стене пещеры, которые лишали его возможности двигаться. — Она?! Лив не успела ничего сделать, как Тор бесцеремонно дернул ее за ворот туники на себя. Цепочка с кольцом выскользнула из-под ткани, но сейчас гораздо больше ее волновал покоящийся под грудью меч: навряд ли боги будут размениваться на дружелюбие, прознав, что она пронесла оружие. В следующее мгновение на первый план вышла задача не быть задушенной, потому что Тор очевидно не контролировал ни свою силу, ни любопытство. — Человек? — с иронией и даже презрением уточнил он, рассматривая кольцо на ладони. — Да ты точно сумасшедший! — Тор, отпусти ее и не будь грубым. Скади, тебя это тоже касается. Лив, получив свободу, нахмурилась, отступила от них и потом обернулась на отдавшую приказ богиню. Та глядела на нее холодно, чуть щуря темные лисьи глаза, и держалась с такой статью и достоинством, что хотелось самой невольно выпрямить спину. На контрасте с богатством и роскошью ее темно-синих одежд с песцовым воротом потертые и местами грязные туника и штаны Лив смотрелись совсем уж жалко. — Твое имя? Она уже открыла рот, как вместо нее ответил отчего-то обозлившийся Локи: — Ее имя принадлежит только ей и мне, Фригг! Фригг не выглядела задетой его резкостью и растянула губы в усмешке, продолжая разглядывать Лив, словно та казалась ей забавной. Справа от нее громко фыркнула и вздернула нос другая богиня, поправляя тяжелое и играющее отсветами камней на стенах пещеры ожерелье. Вздернув светлые брови, она воскликнула: — Такая замарашка! Я думала, что у тебя есть вкус, Локи. Лив спокойно и с затаенной опаской обвела взглядом собравшихся богов и богинь. Ей наплевать, что они думали, лишь бы продолжали считать ее безобидной. Она не уповала на меч, понимая, что Локи навряд ли сковали обычными путами, которые взяла бы сталь, но вдвоем шансов придумать способ как освободить его было больше. — И зачем же ты пришла? — голос Фригг эхом отразился от стен пещеры. — Я его жена. И я буду с ним, — твердо отчеканила Лив, глядя на нее исподлобья. Она вытащит его и плевать, что за этим стояло: холодный расчет или что-то иное. Ее не задевали смешки или остроты других богов, Лив ждала ответа только от Фригг, чувствуя ее главенство над всеми. — Похвально, — цокнула та и почему-то обернулась на Локи. — Очень похвально. Что ж, думаю, у нас нет причин препятствовать, потому что то, что спрятано под одеждой, тебе не поможет. Фригг взмахнула двумя пальцами и ремень на талии Лив лопнул, роняя к ее ногам ножны с мечом. Она, вновь подняв руки в безоружном жесте, никак не отреагировала на самодовольную улыбку богини и смешки остальных, ожидая ее дальнейших слов. — Наказание определено. Ты больше не принесешь никому вреда, Локи, — торжественно провозгласила Фригг. — Скади, действуй. Великанша, оставив копье возле входа в пещеру, подошла к Локи, с помощью магии сотворила огромную змею и подвесила над ним. Угрожающе высунув раздвоенный язык и зашипев, змея плавно опустилась ниже, а с оскаленных клыков стекли первые мутные капли яда. Локи едва удалось увернуться от них, но что-то подсказывало застывшей в оцепенении Лив, что творение Скади обладает разумом достаточным, чтобы в следующий раз попасть в цель. От мучительности, с которой он скривился, она вздрогнула, а боги с явным удовольствием заулыбались. Один за другим они начали выходить из пещеры, оставляя Лив беспомощно смотреть на пытку Локи. — Как жаль, что человеческая жизнь настолько коротка. Удачи, — едко пожелала проходящая мимо Фригг, оценив проблески паники на ее лице. И всунула в руки неглубокую чашу, больше не давая никаких пояснений. Чуть не запнувшись об собственные ноги, Лив метнулась вперед, подставляя чашу под капающий яд. Она обернулась на выход, ожидая, что кто-нибудь из богов обозначит сроки или условия, но они исчезли, забрав надежду на временность наказания. В глубине пещеры монотонно капала вода, змея над их головами исходилась на шипение, руки и спину начинало сводить болью, а Лив так и не могла понять, что произошло. Еще каких-то двадцать четыре часа назад все было в порядке: Сагр потихоньку начинал оправляться после вынужденных дней в Хельхейме, и они продумывали новый маршрут, конечной целью которого Лив ставила возвращение домой. А теперь она застряла на окраине Асгарда на неопределенный срок, вынужденная спасать Локи от перспективы получить химический ожог. — Спасибо, — нарушил молчание между ними он, заставив Лив вздрогнуть. — Стоило мне отлучиться с Уллем, как ты снова нажил проблемы, — она тяжело вздохнула и повела плечами в попытке размяться. — Но я удивлена, что среди них не было Одина. — Как всегда поручает грязные дела кому-то другому. Локи нахмурился, дернул рукой, а потом с удивлением посмотрел на путы, словно только сейчас заметив их. — Из чего они? — проследив за направлением его взгляда, полюбопытствовала Лив. — Не похоже на металл. — Без понятия, наверняка творение гномов. Он был не настроен на беседу, но у нее впервые за долгое время выдалась возможность расспросить его. И уйти от ответа у Локи не получится. Словно почувствовав направление мыслей Лив, он начал первым, привычно и так фальшиво улыбаясь: — А ты молодец, золотце, не растерялась. — После того, как Мимир оказался головой в колодце, меня в принципе сложно чем-то удивить, — недовольно заворчала она. — Боги настолько самоуверенны, что это их однажды погубит: достаточно глупо не воспринимать всерьез людей, особенно вооруженных. Скосив взгляд на задумавшегося над ее словами Локи, Лив с проскальзывающим раздражением спросила: — Из-за чего тебя искали? Даже привыкшие к нагрузке руки затекли, спина взывала к снисхождению, а постоянно капающая в промозглой пещере вода не располагала к мирной беседе. Змея над головой и вовсе стала восприниматься частью окружения: не бросается в жажде искусать, и на том спасибо. Терпения Лив было не занимать, поэтому она буравила Локи тяжелым взглядом, зная, что он не сможет молчать вечно. — Бальдр, — наконец буркнул он. — Они считают, что я виноват в его смерти. — И это был не ты? — осторожно уточнила Лив, ощущая, как постепенно отнимаются пальцы. — Золотце, я способен на многое, но не на убийство аса! — Локи выглядел настолько оскорбленным и злым, что ей стало совестно. — С твоей репутацией я должна была спросить. Лив отвела глаза и шмыгнула носом от влажности и холода, пробравшихся под одежду. С моря поднимался шторм, донося с порывистым ветром первые капли будущей бури. — Я верю тебе, — продолжая наблюдать за происходящим вне пещеры, после недолгой паузы заявила она. — Разницы нет, — все еще обиженно огрызнулся Локи. — Мы заперты здесь надолго. — Думаешь, Сагр и Улль будут нас так долго искать? Лив с удивлением повернулась к нему. А потом, вглядевшись в его лицо, поняла вещь, от которой все внутри стянулось узлом, выбивая воздух из легких. — Они так не поступят, Локи, — в ужасе зашептала Лив. — Они не оставят нас здесь. Он не отвечал, уставившись на нее. А Лив только сейчас заметила, что Локи явно сопротивлялся, прежде чем сдаться богам: на скуле красовалась ссадина, а в уголке рта запеклась кровь. Он был силен, чтобы выйти из битвы один на один победителем, но не смог противостоять толпе. — Надо придумать, что сделать, когда чаша наполнится, — Лив задумчиво поджала губы, опуская руки чуть ниже. — Но пока у меня нет идей. И эта змея выглядит достаточно разумной, чтобы менять положение. Пораженчески вздохнув, она почесала нос об плечо. Безвыходность ситуации раздражала, но сдаваться на милость обстоятельствам Лив не собиралась. Попробовать бы разрубить путы мечом, только как его достать? Или, раз главная проблема крылась в змее, то разбираться следовало сначала с ней, а потом уже со всем остальным? Сосредоточиться на этих мыслях не давала тянущая боль в дрожащих руках. — Я не смогу стоять так вечно, — честно предупредила Лив, проследив за взглядом Локи. Он поморщился, пытаясь согнуть руку и вырвать крепление в стене пещеры, но безрезультатно. Змея неуловимо скользнула за ним, и Лив, зашипевшей от внезапности и боли, пришлось податься вперед, чтобы следующая капля яда не упала мимо чаши. Небо над морем потемнело, волны с оглушающим грохотом обрушивались на скалы, и их белую пену брызг было видно даже из пещеры. Промозглый порыв ветра с завыванием пригнул траву к земле, после принеся первые капли дождя, быстро превратившегося в идущий стеной ливень. Они исчерпали любые, даже самые бредовые, идеи, но так и не приблизились к свободе. Лив с унынием смотрела на медленно затекающую в пещеру воду, подбирающуюся к брошенному мечу: ей до безумия хотелось вновь закрепить ножны на бедре, но она не могла сдвинуться с места. Стены не удерживали тепло, и от витающей в воздухе удушливой влаги становилось тяжело дышать. Локи молчал, видимо, обдумывая новый план, и царящая между ними тишина неиллюзорно давила на сознание вместе с монотонно капающей водой. — Расскажи мне что-нибудь, — сипло попросила Лив и прочистила горло. В глаза словно насыпали песка, и восстановить четкость зрения получилось не сразу. — А раньше ты мечтала о том, чтобы я молчал, золотце, — поддел Локи, усмехаясь. — Я лучше сойду с ума от твоего трепа, чем от этой пещеры. Да и отвлекусь от того, что у меня скоро отвалятся руки. — И от того, что существует очень большая вероятность, что мы искупаемся. Лив кивнула, поражаясь его проницательности. Не то, чтобы она не любила стихию, но предпочитала чувствовать себя с ней заодно, а не быть заложницей. Одна из волн с ревом ударилась о скалу, взметнув в воздух каменную крошку, заставив Лив вздрогнуть и отступить назад. Она не боялась, нет. Опасалась. Тут же вязкой и тянущей болью отозвались руки и спина, прокатившейся по телу судорогой. Поглощенная ей, Лив не сразу отреагировала на вопрос Локи: — Хочешь узнать, как мы познакомились с Тором? — ее сил хватило только на слабое и вымученное угуканье. Перспектива бросить все и сгореть заживо все еще казалась плохой альтернативой. Локи травил байки одну за одной, отвлекая Лив от набирающего силу шторма и молящего о снисхождении организма. И, когда она обессиленно опустила голову на его плечо, подался ближе. Они измеряли время ядом, что каплей за каплей наполнял чашу, и историями, заглушавшими звуки вокруг. Сцепив зубы, Лив уговаривала себя держаться, не позволяя отчаянию и усталости взять верх. А потом в какой-то момент начала сама предаваться воспоминаниям из кажущейся теперь прошлой жизни, чтобы отвлечься от происходящего. Их голоса глухо отражались от стен и тонули в неистовости шторма, баламутившего море и стиравшего границы неба. Она не знала, сколько это продолжалось. Словно так было всегда: и это заточение, и бесчинствующий ветер, и ставшая верной спутницей боль. Яд капал медленно, но неравномерно, не давая возможности подстроиться под него и отвлечься. Змея словно чувствовала, когда Лив хотела размять руки, тут же ускоряя стекающий с клыков яд. Сохранять спокойствие становилось сложнее, игнорировать молящий об отдыхе организм — невозможно, и Лив приходилось сильнее стискивать зубы, чтобы не сдаться. И, наконец, чаша переполнилась. Лив ждала этого, перебрав с десяток вариантов, но так и не найдя среди них лучшего. Сунуться за пределы пещеры на растерзание шторму походило на самоубийство, а Локи был скован достаточно сильно, чтобы потерять почти любую свободу движений. Все сводилось к тому, что яд достигал цели. Лив боялась смалодушничать. Каждый шаг в сторону манил сделать сначала еще один, потом второй, чтобы передохнуть и размяться. Горький опыт бесчисленных тренировок напоминал, что новый подход будет даваться тяжелее и быстрее требовать отдыха. Второе дыхание не открывалось, добивая раньше. А Лив не могла позволить себе сдаться: идти было некуда, и неверно принятое решение только приближало смерть. Для нее выхода из Хельхейма не существовало, да и навряд ли кто пошел бы ее вызволять оттуда, если бы сейчас она сбежала. Мысли о том, чтобы бросить Локи, вызывали отвращение, поэтому оставался один способ. — Я предлагаю… Локи не успел договорить: решительно нахмурившись, Лив подставила одну ладонь под капающий яд, дрожащей рукой выплескивая чашу вглубь пещеры. Кожу обожгло, впиваясь сотней иголок и затмевая всю остальную боль. Зашипев и зажмурившись до слез, Лив уткнулась лбом в плечо Локи и сильнее сдавила опустошенную чашу с боков, охлаждая ожог ее металлом. — В следующий раз просто вылей, — несвойственная ему серьезность пугала, но потом Локи подбадривающе потерся носом об ее макушку и усмехнулся: — валькирия. Лив невнятно промычала и судорожно перевела дыхание, давя зарождающийся всхлип. Клин прекрасно вышибался клином, позволяя отвлечься от сведенных и подрагивающих рук. В следующий раз решиться на это будет сложнее, но пока у нее есть время себя уговорить. — Был бы меч, подставила его, — тихо пробормотала она, разгибаясь и утирая лицо об рукав туники. Одежда, отсыревшая от влажности, липла к телу, вызывая непреодолимое желание стянуть ее. Любое движение было мучительным, но Лив знала, что не продержится недвижимой. — Что-нибудь придумаем. Она так хотела верить в это. Границы времени стерлись. Шторм понемногу затихал, сменяясь непроглядной серостью и клубящимся туманом, что нес еще большую сырость, а дождь превратился в мелкую морось, каплями оседавшую на стенах пещеры. К ним добавлялось ощущение чьего-то тяжелого и любопытного взгляда, но продрогшую и прижавшуюся к Локи в поисках тепла Лив это волновало мало. Он бдительно следил за тем, чтобы она не уснула, разбавляя истории шутками, и ей дорогого стоило держать чашу ровно, заходясь в иногда отдающем истерией смехе. Она выдержит, выстоит. Они справятся. Вдвоем не так тяжело. Когда Локи замолчал и задумчиво уставился наверх, Лив встрепенулась, прогоняя полудрему и усиливающийся голод, и с немым вопросом посмотрела на него. Она не знала, сколько времени прошло с ухода богов: туман вне пещеры не давал никаких ориентиров, а полагаться на самочувствие не приходилось. С ее опытом вылазок в опасные места планеты подобная ситуация, когда все сводилось к выживанию, не была первой: однажды пришлось застрять между камней, прямо как Этьен. Только тогда с ней не оказалось человека, способного вытащить из западни. Пройдя через панику, отчаяние и страх, Лив дошла до принятия, потеряв драгоценные часы, но сумев освободиться, пускай не без последствий. Попадание через полгода под обвал научило не расходовать ресурсы зря, экономя силы и воздух. Надежды на помощь, даже призрачной, Лив не питала никогда, но сейчас все было иначе. — Хочу кое-что попробовать, — наконец пояснил Локи, с силой дернув рукой, а потом осторожно опустившись сначала на одно колено, затем на второе. — Раньше никак было?! — возмущенно воскликнула Лив, с яростью глядя на него сверху вниз. Голова раскалывалась, ее пошатывало, и разум вопил, что гораздо рациональней не изводиться на ссоры, а прилечь на камень и заснуть на пару часов. А лучше не просыпаться вовсе. Поборов соблазн, она вторила Локи и опустилась на колени следом, не оставив без внимания их угрожающий хруст. — Золотце, ты думаешь, мне самому нравилось так стоять? — огрызнулся он, стоило их лицам оказаться на одном уровне. — Они подвластны чужой магии и заодно отнимают мою. — Ладно, — примирительно вздохнула Лив, — про нас хотя бы не забыли. Уже радует. Она даже задремала, уперевшись локтями в плечо Локи, но ставший плотнее туман промозглым холодом вернул ее в реальность. Первое же движение разнесло по телу тянущую боль сведенных рук и спины, и Лив пришлось замереть, чтобы заново привыкнуть к ней и высасывающему силы чувству голода. — Я ей тут рассказываю про то, как Тору пришлось переодеваться в женщину, а она спит! — Локи выглядел задетым до глубины души. — Серьезно? — Нет. Измученно улыбнувшись, Лив прижалась к нему ближе, искренне радуясь, что помимо лжи и обмана Локи покровительствовал огню. И пускай он временно лишился возможности колдовать, менее теплым от этого он не стал. Локи открывался перед ней с совершенно новой стороны: даже в историях она чувствовала его привязанность к некоторым богам Асгарда. Она могла бы назвать ее дружбой, но тот же Тор не слишком терзался подобным, больше зацикленный на себе. Богини справедливо опасались бегущей впереди Локи славы охотника до женщин, стремясь сохранить репутацию, а часть богов придерживалась стороны Одина, отвернувшись от него. Те немногие, что поддерживали с ним хорошие отношения, либо соблюдали нейтралитет, либо, как часть великанов, шли против остального Асгарда. Лив понимала, что не все его шутки и авантюры были безобидными — иногда и вовсе откровенно жестокими, — но не видела в них и неприкрытой злобливости. Боги в этом мире сочетали в себе и светлое, и темное, как никогда походя на обычных смертных, поэтому также ошибались и несли крест неверных решений. Лив не спрашивала, сожалел ли Локи о сделанном когда-то, не желая бередить раны. Ей было достаточно того, что она видела, как он дорожил дружбой с Сагром и Уллем, ради них готовый на безумное в своей идее путешествие в царство Хель. Отношения между ними были странными, и Лив пока не старалась дать им определения, довольствуясь обоюдным доверием. Да, та же история со свадьбой была дикой и выбивающей из колеи, но в итоге не принесла ничего плохого, позволив спасти Сагра. Скорее, замужество с Локи стало для нее чем-то вроде… защиты? — Почему ты не позволил мне сказать богам имя? — глядя на темноту ночи, сменившую медленно рассеявшийся туман, тихо спросила Лив, чувствуя, что скоро придется вновь опустошать чашу. — Вар же его знает. Да и Улль с Сагром тоже. — Вар никогда не выдает чужих клятв, золотце. Никогда не называй имя тем, кому не можешь доверять, — Локи устало повел плечами и размял скованные запястья. — Могущества асов хватило бы, чтобы, зная его, причинить тебе вред. — Нужно как-то достать меч, — перевела тему Лив, прикидывая расстояние до вожделенного оружия. — Но он далеко, я не дотянусь ногой. — Ты можешь до него добежать. Она с недоумением обернулась на Локи: — Что? Ты точно с ума сошел. Я и доползти-то до него не смогу после стояния с чашей. Да и змея никуда не денется. — Золотце, — он вздохнул, словно приходилось объяснять что-то совершенно очевидное, — в моей жизни происходили вещи неприятнее слюней этой змеи. Пара минут ничего не изменит. Только если ты не споткнешься и не решишь убиться об торчащий камень. Тогда да, мне будет грустно. — Точно? — Лив смерила его слезящимся от усталости взглядом, полным подозрения. — Очень-очень грустно, — продолжил ерничать Локи. Нахмурившись, она принялась напрягать мышцы, чтобы не воплотить его слова в жизнь и сразу же не рухнуть от изнеможения. Еще пара минут ушли на прикидывание плана: бросаться очертя голову было глупо, поэтому следовало продумать все до мелочей. Найдя оптимальный вариант, Лив кивнула сама себе, стоически игнорируя раздавшийся при этом хруст, и решилась. Широкий шаг с низкого старта, и яд из чаши полетел в стену. Второй, и Лив упала на землю, чтобы, вытянув руку, притянуть ножны с мечом к себе. Услышав сдавленные ругательства за спиной, она рывком вернулась назад и подставила чашу под яд. Адреналин смешался с кровью, гулкими ударами пульса отдаваясь в висках, когда до нее запоздало дошло: получилось. Голова кружилась, но вряд ли причиной была эйфория успеха. Мир останавливать вращение не желал, и, задержав дыхание, Лив измученно зажмурилась, усмиряя бьющееся где-то в горле сердце. Тело запомнило краткие мгновения отдыха, и теперь с удвоенным рвением наказывало ее за возвращение. Она не врала себе: промелькнувшая молнией в уставшем сознании мысль задержаться на земле, была слишком сильной, чтобы не подавить волю. Ненадолго, чтобы отдышаться, закрыть глаза и собраться с силами. Идеальная ложь, не подвластная даже Локи. Рефлексы и титаническое усилие над собой не дали лжи прорасти, вернув на путь долга. Да и было ли это долгом, внушенным клятвой и грозящим сгоранием заживо за неподчинение? — Умница, — тихо раздалось над ухом, и Лив поняла. Нет, она была здесь по собственной воле. — Мне кажется, — шмыгнула она носом, ощущая начавшийся озноб, — умереть в Асгарде от воспаления легких будет самой глупой смертью. — Войдешь в историю как одна из великих валькирий, золотце, — беззлобно поддел Локи, и Лив не сдержала улыбки. — Ну да, с титулами валькирии, первого живого человека в Асгарде и твоей жены, смерть от пневмонии будет эпохальной. — А если еще вскроется, что в первую брачную ночь ты чуть не заколола меня мечом, то точно станешь легендой. Лив хрипло рассмеялась, но почти тут же закашлялась. Медленно, но верно поднимающаяся температура дала о себе знать, вынудив обессиленно уткнуться лбом в плечо Локи. Она ждала шутку, но он молчал, только вновь успокаивающе потеревшись об нее носом. Шум волн, монотонное падение капель, многократно усиленное стенами пещеры, и завывания ветра смешивались воедино, убаюкивали и вытесняли любые мысли. Голод не позволял заснуть, но навалившаяся на плечи смертельная усталость диктовала свои условия. Сознание возвращалось урывками, сплавляло события в неразделимый ком и зацикливало их. Лив плохо помнила, что было дальше. Из дремы, насильно тянувшей ее закрыть глаза обратно, вывели звучащие словно издалека голоса Улля и Сагра. И ей так хотелось ткнуть Локи носом в его упаднический настрой, но не было сил даже поднять голову. Любое движение порождало сковывающие тело судороги, и Лив не сразу поняла из-за онемевших пальцев, что чаши в руках больше нет. — Они далеко в таком состоянии не уйдут, — раздался взволнованный голос Улля рядом, а в следующее мгновение прислоненная к стене Лив жадно пила поднесенное зелье, вцепившись в пузырек дрожащими пальцами. Колотившая ее дрожь постепенно отпускала, и она была готова простить прокатившуюся по языку горечь, отдающую травами, за покинувшую тело боль в каждой мышце и костях. Голова все еще кружилась, но Лив, упрямо хватаясь за стену, поднялась на ноги. До замутненного сознания запоздало доходило, что все закончилось. Что встревоженные лица Сагра и Улля, отпаивающих Локи зельями, не плод воспаленного воображения, которое подсовывало утопический бред. Все действительно кончилось. Ноги отказывались ходить, но сейчас Лив была готова доползти до выхода из пещеры, лишь бы вдохнуть свежий морской воздух. Свет, несмотря на пасмурное небо, резанул по глазам — такая мелочь, по сравнению с долгожданной свободой. Прийти в себя ей не дали, за руку потянув в сторону леса: Лив не сопротивлялась, разделяя желание быстрее скрыться от неизбежной слежки. Сагр пересказывал события последних дней, но с каждым шагом ей становилось сложнее вслушиваться в его слова. Вновь подступившая температура смазывала очертания местности, а удушливый кашель не давал вдохнуть, поэтому Лив не стала возражать, когда в какой-то момент ее подхватили на руки. Знакомое тепло рождало ощущение безопасности, а мерное биение сердца под ухом погрузило в сон. — Стало быть, они из-за Бальдра так взъелись? — Улль с сочувствием покосился на задремавшую Лив и, получив усталый кивок Локи, выругался. — Тебя же тогда не было там. — Их это не волнует, — буркнул Сагр, отводя разлапистую ветку ели, закрывавшую тропу. — Один никогда не отличался благородством. Тор уж тем более скор на расправу и не сдержан в словах. — По всему Асгарду раструбил, где вас держат, — поддержал его Улль, заметив, как скривился Локи. — Как и то, что вы теперь с Лив женаты. У нашей валькирии из-за тебя и того, что ты не захотел называть ее имя, новое прозвище. — И что же они придумали? Они остановились у затерянного в ветвях и корнях елей камня со знакомыми узорами, ведущего к Иггдрасилю. Был велик шанс вновь наткнуться на верных слуг Одина, но и оставаться рядом с пещерой не казалось разумной идеей. — «Боевая подруга». Сигюн, — пояснил Улль. — Есть короткий путь до Йотунхейма, но он небезопасен и близок к Железному лесу. Выхода все равно нет. Хотя бы великаны точно не выдадут нас другим асам. Переждем пару дней у Грид, пока не узнаем новости. — Локи. Сагр окликнул его в спину, заставив обернуться, пока Улль колдовал над камнем. Их взгляды синхронно сошлись на бледной и поверхностно дышащей Лив. Локи иногда ненавидел Сагра за молчаливость и строгость, но не мог отрицать, что тот часто говорил правду, не приукрашивая и не смягчая. — Ты ее не заслуживаешь. И, не дожидаясь реакции на свои слова, первым пошел вслед за Уллем. Переход, вопреки опасениям, обошелся без неприятностей и вывел их к затерянной в горах просторной пещере. Здесь ветер и вступающая в права зима чувствовались гораздо острее, но стоило зайти в нее, как от них осталось только заунывное завывание в вершинах гор. Чем дальше они продвигались, тем теплее и светлее становилось вокруг от множества факелов на стенах. Навстречу вышла сама хозяйка пещеры, дружелюбно улыбаясь и сложив руки перед собой. За ее спиной любопытно выглянули три служанки, не рискнувшие лезть вперед. — Какие дорогие гости меня посетили, — несмотря на воинственную внешность и высокий рост, голос Грид звучал мягко. — Улль. Сагр. Локи и его Сигюн. Она в приветствии склонила голову, не скрывая любопытства и не думая осаживать шепчущихся позади служанок. — Проходите и чувствуйте себя в безопасности, вас проводят. Отдыхайте с дороги, скоро подадут ужин. Конечно же, они всей ватагой ввалились в покои, выделенные для Лив: Сагр лихорадочно разыскивая необходимые зелья в сумке, Улль — обрисовывая Грид сложившиеся обстоятельства, а Локи метая неприязненные взгляды в сторону служанок. Стены были увешаны коврами, факелами и скульптурами, призванными разбавить мрачность пещеры и придать ей уют. Да, пускай масштабность, присущая великанам, здесь никуда не делась, но все равно ощущалась чем-то чужеродным и неестественным. — Поставим ее на ноги за день, — уверенно заверила Грид, не оставив незамеченной попытку Лив неосознанно ухватиться за Локи, когда он опускал ее на кровать. — Побеспокойтесь лучше о себе, а Сигюн оставьте на мое попечение. Сагр дал последние распоряжения по зельям, но Локи не спешил уходить вместе с остальными, бросив неопределенное: «Я сейчас». Возражать никто не стал, и, как только дверь закрылась, он устало вздохнул. Больше всего на свете Локи хотелось двух вещей: выспаться и наесться за долгие дни лишений, и он никак не мог понять, чему именно отдавал предпочтение. Но прежде нужно было сделать еще кое-что. Присев перед кроватью, он вгляделся в осунувшееся лицо спящей Лив, под глазами которой залегли тени от нескольких дней, проведенных в пещере. Не сдержавшись, Локи осторожно заправил ей за ухо выбившуюся из косы прядь и, задержавшись, едва весомо провел сбитыми костяшками пальцев по щеке. Он думал, что Лив его бросит. Ей следовало поступить так: не ас, не ван, не великан, разве представляла она, что ее ожидает? Слишком упрямая, чтобы сдаваться перед лицом судьбы, и чересчур стойкая, чтобы принять ее вызов. Настоящая валькирия. Взгляд зацепился за даже не успевший затянуться след от ожога на ладони Лив. Осторожно подхватив руку, чтобы не разбудить и не причинить боли, Локи поднес ее к губам и прижался к костяшкам тонких пальцев, созданных для украшений, а не меча. Лив — валькирия, попирающая любые правила. Его Сигюн.