***
Протяжная трель звонка раздалась как раз в тот момент, когда Эмма вытаскивала из духовки утку. Поставив блюдо на кухонный стол, она побежала в коридор открывать. Она даже не сняла запачканный в соусе фартук: слишком торопилась. На пороге, как и ожидалось, стояла Гильда Андерсон собственной персоной. Она была вся красная после мороза, постоянно тёрла ладони, явно пытаясь их согреть. В руках она держала небольшой пакет. — Привет, — поприветствовала подругу Гильда. — Я купила глинтвейн. — Привет, проходи, — Эмма коротко кивнула и пропустила её в квартиру. — Как раз кстати. Я не нашла его, когда ходила в магазин. — Я урвала последнюю бутылку, — Андерсон слегка улыбнулась и поставила пакет на пол, после чего принялась раздеваться. — А ты, я смотрю, во всю кулинаришь, — она хихикнула, заметив фартук. — Ага, — Эмма активно закивала, вешая её пальто в шкаф. — Я уже всё приготовила, осталось только закончить с некоторыми блюдами и можно ставить на стол. — Тебе помочь? — Да, помощь мне бы не помешала.***
Ароматный запах утки манил. Гильде уже не терпелось попробовать то, что приготовила Эмма. Кулинарные способности у неё были ничуть не хуже, чем у Рэя, поэтому Андерсон была уверена, что у неё великолепно получилось. По крайней мере, пахла её стрепня очень вкусно. У Гильды даже слюнки потекли, что не ускользнуло от внимательной Эммы. — Проголодалась? — с беззлобной усмешкой спросила она, протягивая ей салфетку. — Ой, прости… Как неловко… — Гильда залилась краской, приняла салфетку и тут же вытерла подбородок. Эмма на это только тихо хихикнула. — Ничего страшного, — отмахнулась она. — Садись, сейчас будем кушать. Гильда не ошиблась: утка у Эммы получилась отменная. Мягкая внутри, с хрустящей корочкой снаружи. Эмма специально приготовила её так, как любит Гильда. Даже с Рэем специально посоветовалась, как и с какими специями её запекать. Ей очень хотелось порадовать свою девушку. Однако это был не единственный сюрприз, но главное она решила оставить напоследок. За разговорами не о чём время пролетело совсем незаметно. Эмма медленно тянула глинтвейн из бокала, рассказывала какие-то забавные истории из детства. Гильда слушала её молча, внимательно, не перебивала. Разглядывала золотые веснушки на бледном лице, рыжие кудри, торчащие во все стороны, заглядывала в изумрудные омуты. Эмма ловила её взгляды, улыбалась солнечно и нежно, и Гильда дарила ей свою улыбку в ответ. Сидеть вот так, только вдвоём было приятно, спокойно. Эмме нравились посиделки с семьёй, правда. Но гораздо большее удовольствие она получала, находясь рядом с Гильдой. Когда она просто держала её за руку, смотрела ей прямо в глаза, то чувствовала себя самым счастливым человеком на свете. С Гильдой ей было хорошо. И сейчас ей совсем не хотелось нарушать это блаженное спокойствие. Хотелось и дальше сидеть так, болтать о всяких глупостях и ловить на себе её тёплые взгляды. Гильда чувствовала то же самое — Эмма в этом не сомневалась. Видела по её лицу. От Эммы невозможно было скрыть что-либо: она слишком хорошо читала людей. Даже вечно серьёзного Рэя и хладнокровного Нормана могла прочесть без труда, чего уж говорить о Гильде. Эту небольшую идиллию нарушил бой старых настенных часов. Они застучали, оповещая о скором приближении полуночи. А это значило, что скоро наступит Рождество. Эмма разлила остатки глинтвейна по бокалам, протянула второй Гильде. Та приняла его, посмотрела ей прямо в глаза. Возможно, это из-за алкоголя, но её собственное отражение в зелёных омутах показалось ей особенно привлекательным. Было всё же в этом что-то завораживающее, волшебное. И Гильде определённо нравилось отражаться в глазах Эммы, таких родных и невероятно глубоких. — На брудершафт? — пьяно улыбнувшись, спросила Эмма. — На брудершафт. Их руки неловко сплелись между собой, и обе девушки одновременно отпили из своих бокалов. За окном в этот момент загремели салюты. В небе вспыхнули тысячи ярких огоньков. Они рассекали небо, сияли ярче звёзд. Некоторые из салютов соединялись в картинки, такие причудливые и необычные. Иногда один из них накладывался на другой, из-за чего получался завораживающий образ. Эмма подвинулась ближе к Гильде, как бы невзначай обхватила свободной рукой хрупкую девичью талию. Гильда смутилась, но отстраняться от неё не стала. Наоборот, только покрепче прижалась к ней. Эмма была тёплая, поэтому вот так обниматься с ней было приятно. Гильде нравилось согреваться её теплом в особенно холодные зимние вечера. Такие, как сейчас, например. Эмме доставляло несказанное удовольствие вот так сидеть с ней на диване, обнявшись и прижимаясь друг к другу. Ей нравилось чувствовать запах цветочных духов Гильды. Кажется, от неё пахло розами. Этот аромат опьянял гораздо больше любого алкоголя. Хотелось вдыхать его постоянно. Однако сейчас нужно было оторваться, ведь пришло время для сюрприза. — Слушай, не хочешь посмотреть на салюты на улице? — предложила Эмма, поставив уже пустой бокал на стол. — Хочу, — согласилась Гильда. — Отлично. Тогда иди собирайся, а я сейчас подойду. Пока Гильда одевалась в прихожей, Эмма сбегала в комнату и взяла оттуда небольшой пакетик. Она незаметно сунула его за пазуху, чтобы Гильда не увидела. В конце концов, это ведь сюрприз.***
На улице было холодно. К тому времени, когда девушки вышли, уже начался небольшой снегопад. Пушистые хлопья снега медленно опускались на землю, падали на дороги, клумбы, деревья. Многие дома уже покрылись белоснежным покрывалом. Это выглядело очень красиво. Эмма решила отвести Гильду подальше от дома, на место, откуда салюты будет хорошо видно. Рядом с её многоэтажкой как раз находился просторный пустырь, откуда они и могли получше разглядеть их. Вот туда-то она её и повела. Оказавшись на месте, она осмотрелась. Поблизости не было ни единой живой души. Это радовало. Эмме не хотелось бы, чтобы кто-нибудь им помешал. Подняв голову к небу, она улыбнулась и вдруг спросила: — Помнишь, я рассказывала тебе, как в детстве мы с родителями запускали в небо фонарик на Рождество? — Помню, — Андерсон медленно кивнула, не отрывая глаз от ярких вспышек салюта. — А что? — Хочешь попробовать? Гильда перевела на неё удивлённый взгляд. Сама она фонариков не запускала никогда, но давно мечтала попробовать. Однако за восемнадцать лет жизни так и не смогла: как-то не сложилось. А теперь Эмма предлагала ей запустить в небо фонарик. — Ты это сейчас серьёзно? — с подозрением спросила Андерсон. Ей не до конца верилось, что это правда происходит. — Серьёзнее некуда, — посмеялась Эмма, доставая из-за пазухи небольшой пакетик. — Ну что, готова загадывать желание? Честно говоря, Эмма и сама уже давно не запускала фонарик, поэтому впечатление у неё были яркие, прямо как в детстве. Она вместе с Гильдой заворожённо наблюдала за тем, как маленький огонёк постепенно поднимался вверх, а потом отдалялся от них. Эмоции, которые при этом процессе испытала Гильда, и вовсе нельзя было описать словами. Она с придыханием и замиранием сердца подталкивала фонарик вместе с Эммой. А потом вместе с ней же восхищённо наблюдала затем, как он постепенно улетал от них далеко-далеко. А вместе с ним далеко-далеко уносилось и их общее желание навсегда остаться друг с другом.