Глава 33: Ничто так не ранит, как обломки воспоминаний. Мучительные детские воспоминания..
27 апреля 2022 г. в 05:00
Примечания:
Я решила написать про детство Наруто. Почему она стала такой, какой стала. Кстати, это всё придумывалось на ходу. Даже этот комментарий.
Отступление.
В белом пространстве из ниоткуда появилась беловолосая девушка. Она уставилась остекленелыми глазами на свои руки, которые слегка тряслись.
Водоворот воспоминаний хлынул на неё неостановимым потоком, заставляя глаза застыть и превратиться в драгоценные рубиновые камни, которые никогда не знали жизни.
Её длинные белоснежные волосы начали медленно перекрашиваться в кроваво-красный цвет, а глаза наполнились слезами, которые девушка еле сдерживала. Её лицо было равнодушным и пустым, а губы были слегка искривлены, показывая таким образом, отвращение к себе.
Неожиданно белое пространство начало искривляться и трескаться, и девушка оказалась на пороге большого дворца необычной формы и черного цвета. По бокам были кровавые пруды, на берегу пруда были острые железные шипы. Это был дворец Джашина, известная как «Преисподняя».
Лицо девушки искривилось в отвращении и ненависти. Наруто сжала ладони в кулаки с такой силой, что ногти впились в ладонь, оставляя кровавые полумесяцы. Из рук начала капать кровь, но боли Наруто не замечала, сверля уничтожающим взглядом рубиновых глаз на двух братьев, что стояли около больших массивных ворот и беспокойно переглядывались меж собой.
— Нару, это правда ты?.. Ты наконец всё вспомнила, да..? — Джашин начал медленно приближаться к застывшей Наруто, которая уничтожающе сверлила его взглядом.
— Ты же простишь меня, правда? Я же ничего такого не сделал.. Я просто хотел чтобы ты всё вспомнила и поэтому так поступил.. правда. Я клянусь! — Джашин начинал нервничать из-за того, что Наруто не подавала никаких признаков жизни, кроме застывшей гримассы ненависти. Обычно его жёнушка при таких ситуациях орала на него и била адамантовой сковородой, но никогда не игнорировала.
— Я.. Я.. Прости меня.. Прости то, что я сделал, ладно? Ты согласна, правда?.. Не игнорируй меня.. Скажи что-нибудь! Ты меня пугаешь, пожалуйста…
Наруто не ответила и даже не моргнула при его откровениях. То, что он сделал не прощается обычным словом «прости». Он бил её, унижал и оскорблял, ушёл, оставив её и её детей одних. Она работала, зарабатывала деньги, чтобы её дети ни в чём не нуждались и рано или поздно она бы умерла от истощения, но её убил двоюродный брат, что Наруто искренне была ему благодарна.
— Нару.. — она перевела взгляд на Шинигами и подала за долгое время признаки жизни. Её лицо исказила жгучая ярость. Именно он лишил её воспоминаний. Если бы не он..
— Прости, я должен был тебе сказать, что хочу чтобы ты забыла жизнь Богини.. Но тогда бы у меня ничего не получилось, ты же знаешь.. — Шинигами опустил голову и упёрся взглядом в ступени, перебирая пальцами ткань юкаты.
О. Наруто прекрасно знала о чём он говорит. Существует очень древняя техника созданная Богиней Забвения — Лета. Эта техника рассчитана на запечатывание воспоминаний у Бога, но существует множество условий и минусов по его применению. Чтобы запечатать воспоминания у конкретного Бога, во-первых, это должен сделать тот Бог, которому он доверяет настолько, что может расслабить бдительность. Он не должен тебя подозревать или как либо догадываются об этом. Это первое условие и жирный минус. Поэтому эта техника была всеми забыта и очень редко применялась.
И другое условие, которое практически стояла на ровне с первым. Эта техника очень слабо действует на её потомков. Но есть одна загвоздка, никто не знает кто эти потомки и живы ли они.
— Я не знал, что Джашин пойдет в мир смертных за тобой сменив свой облик. — пробормотал он и неожиданно вскинул голову.
— Но я не жалею что сделал это. Надо начинать всё с чистого листа и продолжать жить, а не застревать в прошлом.
Наруто слышно скрипнула зубами, от чего два брата вздрогнули и инстинктивно сделали шаг назад. Обычно это добром дело не заканчивалось. Хоть их жёнушка и являлась сейчас всего лишь духом, но не стоило забывать, что она наполовину Кицунэ, а они были первыми духами, которые достигли божественности.
— Начать с чистого листа? Ты хотел?! — гневно зашипела Наруто, её рубиновые глаза вспыхнули бешенством.
— А МЕНЯ ТЫ СПРОСИТЬ НЕ ХОТЕЛ?! Я ТЕБЕ КТО? ЖЕНА ИЛИ РАБЫНЯ?! МОЖЕТ Я НЕ ХОТЕЛА НИЧЕГО ЗАБЫВАТЬ! КТО, В ЗДРАВОМ УМЕ, ЗАХОТЕЛ БЫ ЗАБЫТЬ ВСЁ, ЧТО ТЫ ДОБИВАЛАСЬ СТОЛЕТИЯМИ, ИДИОТ?! — Наруто тяжело сверлила бешенными глазами напуганного Шинигами. Она перевела взгляд на Джашина, который испуганно юркнул за спину старшего брата.
— А ТЫ? ТЫ МНОГОКРАТНО ХУЖЕ СВОЕГО БРАТИШКИ! ТЕБЕ БОЛЬШЕ ПЯТНАДЦАТИ ТЫСЯЧ ЛЕТ! И ТЫ ДО СИХ ПОР ВЕДЁШЬ СЕБЯ КАК РЕБЁНОК! ТЫ ДРЕВНИЙ БОГ, ТЫ ОТЕЦ!!! У ТЕБЯ ЕСТЬ ДЕТИ, КОТОРЫЕ ТЕБЯ НЕНАВИДЯТ И ПРАВИЛЬНО ДЕЛАЮТ! ТЫ ВЗРОСЛЫЙ, ТЫ ДОЛЖЕН НЕСТИ ОТВЕТСТВЕННОСТЬ ЗА ТО ЧТО ТЫ ДЕЛАЕШЬ, ЗА ЖЕНУ И ЗА СВОИХ ДЕТЕЙ! А ТЫ ВСЁ ВРЕМЯ ПРЯЧЕШЬСЯ ЗА СПИНУ СВОЕГО СТАРШЕГО БРАТА КАК СЕЙЧАС!
В древнем мрачном дворце за очень долгое время стояла поразительная гнетущая тишина. Наруто сверлила бешенными от злости и ярости глазами стушевавшегося Шинигами и замершеного Джашина. Она выдохнула сквозь стиснутые зубы.
— Тоже мне древние боги.. — ядовито выплюнула Наруто и встала.
Наруто внимательно осмотрела окружение, подмечая множества кровавых прудов, железные шипы на которых в редких случаях были надеты скелеты, то в рёбра, то в череп, а то и на всё туловище.
Впрочем, ничего не изменилась с последнего её прихода в этот гадюшник и она развернулась к братьям, которые были слишком близко к ней. Она не успела даже отшатнуться от неожиданности, как Джашин заломил её руки за спину, а Шинигами телепортировал их внутрь дворца.
Наруто упала на адамантовый стол и пока она ещё не смогла прийти в себя от неожиданной телепортации, её руки и ноги сковали адамантовые цепи.
— Что за..? — напуганно вопросила она и повернула голову в сторону. Она распахнула от шока глаза, когда увидела адамановую цепь обмотанной вокруг её руки.
Она начала крутиться, напуганно разглядывая цепи сковывающие её по рукам и ногам.
Она начала загнанно дышать, дёргая конечностями. Против воли на её глазах начали появляться воспоминания, которые она бы предпочла уничтожить.
— Мама.. Мамочка! Не трогайте мамочку! Не уходи! МАМА!!
Она начала быстро и тяжело дышать, в её глазах появился отчаянный огонёк.
Нет. Только не это!
Её же мужья не могли с ней так поступить, правда?
В её сухих глазах появились еле сдерживаемые слёзы.
Она в адамантовой клетке с сестрой, адамантовый стол и цепи, которые держали красноволосую женщину с девятью хвостами, адамантовый ритуальный кинжал в руках отца, который с безумной улыбкой всадил в рыдающую в отчаянии мать.
Она за долгие тысячелетия рыдала так же, как её мать.
Зачем.. Зачем?! Зачем им надо чтобы она вспоминала об этом?! Она столько раз хотела забыть это! Уничтожить эти воспоминания!
Она затолкала их туда, куда бы никто не смог добраться. Даже Джурои не под силу было это сделать с его печатью на душе.
За что они так с ней? Она же им так верила, так доверяла, даже больше чем себе.
ПОЧЕМУ ОНИ ЕЁ ПРЕДАЛИ?!
Она видела как её сестру-близнеца изнасиловали, а затем мучительно убили на её глазах.
Её трясло от страха, шока и непрекращающихся рыданий.
Её спас вовремя появившийся дедушка, который убил практически всех мучителей и забрал её собой под протистующий взгляд и возмущённый вопль отца.
— Не хочу.. — проскулила она, её била дрожь из-за чего она дёргала руками, позвякивая тем самым цепями, заставляя её паниковать.
В её глазах застыл первобытный страх с отчаянно рвущимся из них слезами, которые она еле сдерживала.
К ней подбежали с двух сторон её мужья, наперебой пытавшиеся её успокоить и оправдывающиеся.
— Нару, пойми, тебе надо забыть жизнь Богини. Тебе станет от этого лучше. — пытался достучаться до неё обеспокоенный Шинигами.
— Брат прав, ты должна согласиться и тогда мы выпустим тебя. Поверь. — вещал Джашин, стискивая её ладонь.
Она мотала в отрицании головой, плотнее сжимая в тонкую линию подрагивающие губы и отчаянно дёргая адамантовые цепи.
— Я НЕ ХОЧУ! ПУСТИТЕ МЕНЯ! — вырвался из её горла протистующий вопль и она зажмурилась. Из глаз потекли слезы.
Её била конвульсия, по всей видимости начался приступ, который не сулит ничего хорошего.
Наруто рвано дёргала конечностями в приступе отчаяния и шока. Голову она запрокинула назад, закатив глаза и выгнувшись в спине.
Она никогда не хотела вспоминать тот ужас, тем более переживать его на себе. Чтобы так с ней делали её мужья как делал это Джурои с её матерью.
Она этого не хочет. Никогда этого не захочет и не захотела бы.
Она пережила всё. И предательство отца, по отношению к ней, к Наруко и к матери. И предательство клана, даже предательство своего близкого друга, которого считала чуть ли не братом. Но вот предательство её мужей, которым доверяла даже больше чем себе, которых считала своими старшими братьями и которые стали для неё опорой и поддержкой, она не сможет вынести. Она сломается полностью и безвозвратно.
Сломается так же, как её мать. Будет ходить с такими же безжизненными, пустыми, глубокими рубиновыми глазами, которые запомнились в её памяти очень отчётливо.
Она станет копией своей нежно-любимой матери, которая каждую ночь тихо бродила по своей комнате, потому что Джурои запер её там, и душераздирающе выла и скулила.
Она раньше не понимала что в этом такого. Быть запертый в роскошной, дорогой комнате ни в чём не нуждаюсь. В детстве она любила посещать мероприятия вместе с отцом, потому что чувствовала себя своей в клане Ооцуцуки, не смотря на красные волосы и глаза. Она любила роскошные, богато обставленные комнаты, любила вычурные кресла в кабинете отца, любила одевать роскошные вычурные кимоно или юкату, любила укладывать свои волосы в сложные причёски с золотыми заколками.
Она была копией отца в плане характера, такой же ленивой и самолюбивой, чем получила довольный и расчётливый взгляд отца. Но её старшая сестра, которая унаследовала внешность Ооцуцуки, была точной копией матери. Была слишком подвижной, неугомонной, с меняющей эмоции за секунду и слишком свободолюбивой.
Позже, когда её с сестрой забрала собой под проживающий взгляд отца тётушка Якана, она поняла, почему мать была в таком отчаянии. Она любила свободу. Любила свободу, как и все представители клана Кицунэ. Все они выросли среди лесов, цветов, деревьев и полян. Сами себе добывали еду, жили в собственных сделанных пещерах и их, практически, не в чём не ограничивали.
Эта свобода пьянила куда больше, чем вычурность клана Ооцуцуки. Она, наконец, поняла что так не хватало матери. Она выросла среди свободы, а та роскошная комната сделанная отцом была для неё золотой клеткой.
С того момента и начались скандалы отца и тётушки.
Отец заявлял, что тётушка её испортила и теперь она походит на члена клана Кицунэ, а не на Ооцуцуки, которой раньше была. Наруко там вообще не упомяналось, так как отец давно плюнул на её воспитание, рассудив, что тратить на неё время бесполезно. Все свои надежды он полностью возложил на свою младшую дочь.
Тётушка в ответ ядовито выплёвывала, что Наруто истинная наследница клана Кицунэ, так как она в детстве была такой же, а отец её всё это время портил как ему заблагорассудиться. Потом начинала шипеть по поводу заточении её младшей сестры и заёбывать ему мозги по этому поводу.
Наруто всё больше походила на члена клана Кицунэ, так как в ней потихоньку просыпались их инстинкты и характер. Она начинала хмуриться на замечания отца, кривиться на вычурность и роскошь и всё больше у неё просыпались инстинкты вляпаться во что-нибудь эдакое по самую задницу и не вставать, пока её саму не поднимут и не отчитают. Это стало настолько неудержимым, что она в тайне украла у тетушки свиток с техникой леса, выучила его и применила во дворце отца, когда было собрание всех Богов и старейшин, создав целый лес, предварительно взломав печати замка в комнату матери.
Она была настолько в восторге от своего продуманного плана и от того что она сделала, что счастливая и довольная улыбка не покидала её даже когда отец отчитывал её с порозавевшими от гнева скулами, когда старейшины ворчали на её поведение и даже когда укоризненно смотрел на неё дед, но она отчётливо видела, что в его глазах стояли смешинки.
Тётушка довольно скалилась, с превосходством поглядывая на отца и гордо глядя на Наруто, подкидывая ей идеи для следующей проделки. Мать вообще была в полном восторге, которая распушила хвосты вскарабкиваясь на довольно высокое дерево. Наруко глядела на неё в полном шоке, которая не ожидала от неё такого шедевра и, скорее всего, она бы для такого вообще не додумалась.
Но этим всё не ограничивалось. Ссоры тётушки и отца набирали обороты из-за того, что она то создает озеро около комнаты матери и целый лес, то стащит весьма важные документы и забудет их случайно в обширный библиотеки, которая не имела конца, то эту самую библиотеку подожжёт каким то образом.
Её проказы ужесточались до такой степени, что она довела старейшину Калунаоби — Бога Божественного Исправления до нервного тика и заикания, таким образом порадив обморок на нервной почве. После этого тот ушёл в весьма длительный отпуск, посылая отчеты только через помощника. Тот Бог появлялся только на собрании Богов и старейшин, которые состоялись раз в сто лет.
После этого отец не выдержал и вызвал тётушку на дуэль, в котором униженно проиграл, заработав кучу синяков, шишек и переломов.
Наруто не знала границ, так как её поругать смел разве что отец, который раз в день устраивал ей головомойку, пытаясь воспитать должным образом и поставить на истинный путь, а она ему за это устраивала вынос мозга со своими проказами, которые уже не знали мыслемые и немыслемые границы.
В её голове возникали такие мысли, что она ведёт себя отвратительно и ужасно, так как один раз увидела, проходя через коридор, неся под мышкой свиток с иллюзиями, стащенной у тётушки, через щель в кабинете отца, что он держится за голову и в отчаянии смотрит в одну точку.
Но она не успела закрепить эту мысль и как следует обдумать его, как его словно сдуло ветром из-за адреналина в пробуждаемой крови Кицунэ.
Эта кровь требовала действий и хаоса вокруг, так что подумать и как следует взвесить свои мысли, как учил её отец в раннем возрасте, она не успевала. Это умение попросту отключалось вместе с отсутствием инстинкта самосохранения.
Отец потихоньку сходил с ума, сестра вместе с матерью отсиживались в созданном лесу и блаженствовали. Наруто тем временем доводила до белого колена старейшин, в особенности Футодаму — Жрецу Богов, который начинал закипать если она скажет какое-нибудь слово.
Все семь Богов Счастья были от неё в восторге, так как Наруто приносила своим появлением хаос и разруху, в особенности ей был рад Фукурокудзю, который подкидывал ей идеи по отношению Ватацуми — Бога Моря, потому что он хотел ему напакосничить, так как они были напримиримыми врагами.
Ей было фиолетово, так как адреналин надо было куда то девать.
После этого случая Джурои не выдержал и совершил то..
То что совершил.
После того случая она как будто пришла в себя. Начала мыслить как здравый, трезвый Ооцуцуки. Она как будто проснулась после долгого сна.
Она начала обдумывать всё что делала запертой в собственной комнате, как её мать и всё что совершила и это проводили в её состояния тихого ужаса и шока. После этого случилась истерика.
Она начала понимать, что своими действиями подписала смертный приговор сестре и матери. Что, если бы она одумалась раньше, они бы не умерли. Что виновата в этой ситуации она одна. Что она убийца матери и сестры.
После этого её истерики случались чаще и дольше, в конце концов породив другую её.
Другую личность.
Другая она была сильной, хитрой, коварной, волевой и мстительной. И это её пугало. Она боялась другую себя.
Боялась её до такой степени, что начала изучать свитки с техниками контроля и блокировки разума, чтобы она исчезла.
Но этого не происходило.
Наоборот, она становилась таким образом сильнее.
От этого у Наруто случилась отчаянная истерика, от которого она упала в обморок от истощения.
Там, у себя в подсознании, она забилась в угол, загнанно смотря на осторожно подходящую к ней её копию, которая успакаивающе улыбалась.
Она осторожно присела около Наруто на колени и медленно подняла руки вверх.
— Не бойся. Меня не стоит бояться. Я это ты, а ты это я. Я куда сильнее тебя. Я могу тебя защитить. Я защищу тебя и всегда буду делать это. Ведь ты породила меня. Я никогда тебя не предам и всегда буду рядом.
Она протянула руку молчавшей Наруто.
— Ты мне веришь?
Наруто ещё долго смотрела на протянутую руку ничего не выражающим взглядом.
— Я.. Я исчезну, да?
Она улыбнулась.
— Нет. Ты не исчезнешь.
Наруто подняла уставший взгляд на свою копию, выискивая ложь в её словах. Она не могла в это поверить, как бы не старалась. В конце концов, она вздохнула.
— У меня ведь нет выбора не так ли?
И протянула руку.
Настоящая Наруто никогда не исчезала, ведь она слилась со своим другим я, породив таким образом новую себя.
Она перестала биться в конвульсиях и затихла под обеспокоенный робот мужей.
Нет, не так.
Бывших мужей.
Она резко открыла рубиновые глаза с вытянутым зрачком. Она внимательно начала смотреть на застывших братьев, но молчала. Она была спокойна как океан.
Пусть делают, что задумали, но это не значит, что она согласилась.
Ведь месть, это блюдо, которое подают холодным.
Братья переглянулись, встревоженно косясь на вертикальные зрачки жены. Они решили, что она смирилась, но у них было плохое предчувствие.
Джашин поднял её, чтобы она приняла сидячие положение и поднял ей волосы, оголив шею.
Шинигами пустил кровь и положил два окровавленных пальца сзади на шею у основания черепа и тот начал шептать.
Наруто сосредоточилась на пальцах Шинигами и Джашина, пуская в них еле заметную чакру, которая достигла висков.
Она усовершенствовала технику Богини Забвения, подстроив её под себя, пока была Богиней.
Шинигами как раз закончил шептать. Пока техника не сработала, а это надо время, потому что эта техника почему то усыпляет, она оскалилась.
— Хоть вы и древние Боги, но такие тупые. Я запечатала ваши воспоминания об этом моменте. И пока я не вспомню — вы не вспомните.
В Верховном зале Шинигами и Джашин дружно схватилась за головы, с ужасом понимая, что натворили.
А Наруто на тот момент, оскалилась так предвкушающе и кровожадно, что будь кто рядом, заикался бы всю жизнь.
Примечания:
У меня закончились идеи. Можете что нибудь подкинуть на третию жизнь, как Богиня Кицунэ?