У рыжих нет души

Инспектор Скотланд-Ярда Грегори Лестрейд был человеком не робкого десятка. При другом раскладе он бы на своей работе не задержался. Была у инспектора и ещё одна черта, которую он тщательно и довольно успешно в себе подавлял. Грегори Лестрейд был человеком увлекающимся. Эту часть себя инспектор недолюбливал, потому что стоило ей взять верх над здравым смыслом — и привет, можно было открывать список для подсчёта убытков. Куда может завести любопытство вкупе с почти полностью отбитым на службе страхом, не мог предсказать никто. А Грегори Лестрейд не боялся практически ничего. Но вот происходящее сейчас вызывало у него страх подкожный и первобытный. Наверное, у нормального и психически здорового человека эти преступления и должны были вызывать какие-то подобные эмоции, вот только Лестрейд не мог себе позволить бояться преступника. Это как с собаками: стоит показать им слабину, и можешь считать себя покойником. Если бы Лестрейд мог, он с удовольствием сменял бы эти трупы на пару-другую группировок ИРА, даже с учётом прилагающейся к террористам бумажной рутины. У преступлений последних недель не было мотивов, и их отличала только какая-то нечеловеческая жестокость и изощрённость. Лестрейд думал, что с большим абсурдом, чем расследование преступлений, совершённых со скуки, ему столкнуться не придётся. Он жестоко ошибался. Высокий, неестественно худой мужчина будто соткался из тумана прямо на месте очередного преступления. Лестрейд сначала поёжился от неприятного холодка, забравшегося под ворот пальто, и только потом обернулся — для того, чтобы столкнуться со взглядом раскосых светлых глаз, напоминающих цветом туман позади. Лицо у мужчины было примечательное — словно слепленное из разных черт на скорую руку, но при этом производящее какое-то магнетическое впечатление. Лестрейд моргнул, стряхивая наваждение, и сообразил, наконец, сказать: - Тут произошло преступление. Покиньте, пожалуйста, территорию — вон туда, за жёлтую ленту. - Я знаю, что тут произошло, - неожиданно глубоким и сильным для человека столь хрупкого сложения голосом произнёс мужчина. - И я знаю, кто это сделал. Инспектор пригляделся. На сумасшедшего мужчина не походил, одет был хорошо, хотя вид распахнутого в такую погоду пальто заставил Лестрейда ещё раз передёрнуть плечами и получше запахнуть собственный плащ. Но было в глазах мужчины что-то, чему инспектор никак не мог подобрать определения. Что-то настораживающее, а Лестрейд привык доверять предчувствиям. - Если у вас есть, чем поделиться со следствием, пожалуйста, я сейчас позову кого-нибудь из констеблей. Мужчина рассмеялся настолько резко и вместе с тем настолько искренне, что Лестрейд едва не попятился. - Констебли, боги. Пойдёмте. Он по-хозяйски махнул инспектору рукой, как будто он был здесь главным, а Лестрейд — заглянувшим со стороны зевакой, и пошёл вперёд. Как только он отвернулся, Лестрейд опомнился и схватил его за рукав: - Это место преступления, вы должны уйти. Мужчина стремительно повернул голову в сторону инспектора и произнёс: - Меня зовут Шерлок Холмс, я консультирующий детектив, и я единственный, кто может восстановить полную картину событий. Погибла женщина, молодая, успешная, выстрел в голову или в грудь, пуля срикошетила от стены или потолка. Лестрейд вытаращил глаза. - Откуда... - Я же сказал — я единственный, кто может вам помочь. А теперь дайте мне осмотреть место, и я буду располагать более точными данными. Инспектор заставил себя моргнуть, отрываясь от взгляда глаз, в которых, как ему на мгновение показалось, вспыхнули искры. Лестрейд вовремя сообразил, что это был всего лишь блик от фонаря, но выглядело оно диковато. - Я не могу дать вам допуск на место преступления просто так, потому что вы пришли и объявили себя консультирующим детективом. - Неужели? - глаза незнакомца, вернее, Шерлока Холмса сузились, и он перехватил руку Лестрейда, всё ещё державшую его за предплечье. - Мне кажется, вы должны быть заинтересованы в расследовании этого заведомо бесперспективного дела, и должны быть благодарны за любую помощь, которую вам предлагают. Инспектор вяло перевёл взгляд с руки Холмса на его лицо и неохотно выговорил: - Хорошо. Но только в моём присутствии, ничего не трогать, и подчиняться всем моим указаниям. Холмс отдёрнул руку, сверкнул ослепительной улыбкой и понёсся к зданию впереди инспектора. ~*~ Как ни странно, Холмс действительно оказался полезен. Он был нечеловечески наблюдателен, играючи составлял из не связанных меж собой деталей единое полотно, но при этом относился к окружающим его людям с нескрываемой брезгливостью, о чём совершенно не стеснялся сообщать вслух. Лестрейд был единственным, кого он оскорблял чуть реже, чем других, но инспектор на этот счёт не обольщался, просто он был поставщиком дел, которые доставляли этому человеку удовольствие. Чем безнадёжнее и запутаннее был материал, с тем большим исступлением детектив со странным именем Шерлок набрасывался на предложенную ему задачу. Инспектор понимал, что связался с ненормальным, но этот ненормальный помогал. Единственное, что до сих пор оставалось для Лестрейда загадкой, так это то, почему Холмс выбрал именно его и кому именно надо сказать спасибо за это нежданно свалившееся счастье с изрядной примесью головной боли. Кандидат на благодарности отыскался спустя довольно непродолжительное время, когда Лестрейда настоятельно пригласили на беседу, намекнув, что отказ от неё может иметь самые неблагоприятные последствия для его карьеры. Инспектор мысленно подготовился к очередному нагоняю, хотя не мог сразу сообразить, за что именно ему придётся отдуваться, и сел в машину, осознавая, что в этот раз ему явно не повезло гораздо крупнее, чем обычно. Его провели в кабинет, судя по размеру, принадлежащий какой-то важной шишке. Лестрейд начал потихоньку кипятиться. Во-первых, ему так и не соизволили сообщить, кто именно и по какому именно поводу его вызвал. Во-вторых, он совершенно естественно ненавидел, когда в его дела вмешиваются сверху, да ещё и не просто сверху, но и сбоку: ежу было понятно, что в кабинет войдёт не комиссар полиции. Грег поразмыслил и сел в одно из кресел, стоявших перед большим столом. Дверь бесшумно открылась спустя пару минут, и на ковёр шагнул высокий бледный человек в дорогом костюме. - Простите, что заставил вас ждать, инспектор Лестрейд, - узкая ладонь повисла в воздухе. Лестрейд пожал её с недоумением — обычно подобные разговоры так не начинались. - Меня зовут Майкрофт Холмс, и я прекрасно понимаю, какие неудобства причинил вам мой вызов. Увы, иначе я поступить не мог. Майкрофт Холмс, значит, подумал Лестрейд. Сто против одного, что разговор пойдёт о его однофамильце, если не родственнике, Шерлоке. Судя по имени, явно родственнике. - Как вы уже догадались, речь пойдёт о небезызвестном вам Шерлоке Холмсе, - словно прочитав его мысли, сообщил Майкрофт. Лестрейд пригляделся, хотя в этом не было особой нужды, взгляд у него был профессионально цепкий. Внешне не похожи, хотя, может, они кузены или дядя с племянником. Майкрофт явно выше, не производит впечатления болезненно худого, да ещё и рыж. Не ослепительно, но вполне явно. Довольно длинный нос, тонкие, но очень подвижные губы, постоянно складывающиеся то в усмешку, то в улыбку, то просто сжимающиеся в нить. Да и вообще он значительно больше похож на человека, чем Шерлок. Так Лестрейд думал ровно до того момента, пока Майкрофт не посмотрел ему прямо в глаза. И пусть они ничем не напоминали дымчатые глаза Шерлока, он ощутил точно такую же беспомощность, противоречивое желание зажмуриться — и не отрываться от этих глаз никогда. Лестрейд, безусловно, обладал и профессионально цепкой памятью. Но если бы кто-то спросил у него, о чём он разговаривал с Майкрофтом Холмсом, то максимум, который он смог бы сформулировать — "о Шерлоке Холмсе". Инспектор покинул кабинет Майкрофта с твёрдой уверенностью в том, что ему не стоит спускать с Шерлока глаз (как будто он мог позволить этому северному ветру разгуливать по местам преступления без присмотра), что Майкрофт очень волнуется за своего младшего брата и что он, инспектор Грегори Лестрейд, был бы не против встретиться с этим человеком ещё раз. Первое впечатление — превосходства и подавления, которое излучал Майкрофт всем своим существом — Лестрейд помнил, но сейчас оно куда-то делось. И Лестрейд с нарастающим недовольством понял, что ему становится интересно. Старшего Холмса сложно было назвать приятным человеком. Он всегда был спокоен, сдержан, каждое его движение, в отличие от порывистых и дёрганых жестов Шерлока, было выверенным и точным. Его плавная речь изобиловала словами, которых Лестрейд не встречал нигде, кроме шекспировских пьес, и в каждой его реплике сквозило двойное и тройное дно. Оба Холмса – как бесконечные коробки с секретами. Но только в случае Шерлока приходилось опасаться, что следующее открытое отделение рванёт динамитом или ощетинится непонятным оружием, а вот Майкрофт… С Майкрофтом всё гораздо сложнее. Пусть Майкрофт ни разу не назвал ни своего истинного положения, ни своей истинной должности, но инспектор прекрасно понимал, что в руках старшего Холмса сосредоточена немыслимая власть. Однако при всей этой опасности Лестрейд уже не испытывал рядом с Майкрофтом чувства неловкости, которое, как он видел, сковывает практически каждого из тех, кто приближается к Холмсу. А потом появился Мориарти. То, насколько серьёзно дело, Лестрейд понял даже не по лихорадочному поведению Шерлока, с горящими глазами вскакивающего и несущегося по названному адресу, как только ему казалось, что в преступлении замешан этот человек – хотя инспектор сомневался, что существо, способное на столь бессмысленные и жестокие, но в то же время идеально продуманные преступления, способно быть человеком. То, насколько серьёзно дело, Лестрейд понял по сжатым губам Майкрофта Холмса. Если бы он видел его впервые, он бы решил, что Майкрофт чего-то боится, но в реальности Холмс был просто до крайности обеспокоен происходящим. И, кажется, он волновался не только за своего брата. Более того, однажды Майкрофт обронил показавшуюся Лестрейду очень странной фразу: "Инспектор, я понимаю, что это прозвучит несколько необычно, учитывая вашу работу, но я бы посоветовал вам быть осторожнее и держаться подальше от этих дел". "А как же Шерлок?" – уточнил Лестрейд. "О Шерлоке я позабочусь сам", - ответил Майкрофт и быстро распрощался. ~*~ - Матушка просила передать: она очень рада, что ты наконец завёл себе рыцаря, - сообщил Шерлок, закидывая ноги на стол и демонстрируя брату подошвы своих ботинок. - Можешь передать, что я не королева и никакого рыцаря у меня быть не может, - не поднимая головы от бумаг, ответил Майкрофт. - Ну, ты у нас в некотором смысле представитель королевы, так что можешь пользоваться некоторыми её привилегиями, - осклабился брат. - Ты пришёл сюда побеседовать о моей жизни? – Майкрофт посмотрел на брата. – Тогда позволь и мне сказать кое-что о твоей. Шерлок, твои игры становятся опасными для людей. - Для людей? Ха! – Шерлок скрестил руки на груди. – Погибла парочка, кому есть до них дело. Подумай лучше о… - Пятеро, - твёрдо произнёс Майкрофт. – Пять человек мертвы. Если тебе так хочется поиграть – выносите ваши развлечения за пределы этого мира. Ты понял меня? Шерлок склонил голову набок, изучая лицо брата. - Боги, каким ты стал скучным. Ты трясёшься над этими людишками, как будто они действительно представляют какую-то ценность. Ты слишком засиделся в этом мире. - Шерлок! Не заставляй меня приказывать тебе! Шерлок вскочил, оперся руками о стол и навис над братом. Его серые глаза начали менять цвет, в углах комнаты сгустились тени, клубящиеся туманом. Майкрофт смотрел на него исподлобья. - Ты – не смеешь – мне – приказывать! – раздельно и очень чётко прошипел Шерлок. - Здесь я в своём праве. Ты обязан жить по законам этого мира, - так же тихо ответил Майкрофт. - А иначе что? – Шерлок прищурился, туман, уже скрывший пол, подполз вплотную к ступням Майкрофта. – Пожалуешься матушке? - Ты забываешься, - угрожающе произнёс Майкрофт, и туман отхлынул назад, оттеснённый мгновенно замерзающей ледяной коркой. Темноволосый хрупкий мужчина, вцепившийся в стол длинными узловатыми пальцами, сверлил взглядом рыжеволосого. Кожа обоих словно стала белее в окружившем их сумраке, морозно похрустывающем, остро пахнущим озоном. Глаза Шерлока почти светились, глаза его брата были спокойны и холодны, как зимнее небо. Вдруг Шерлок моргнул – и с размаху сел на стул, засмеявшись. - Ох, брат мой, брат, - это слово он выделил голосом. – Ты всё никак не можешь привыкнуть к тому, что о людях нельзя заботиться. - Не думаю, что наша матушка с тобой согласится. - Матушку не волнует, чем я занимаюсь здесь. - Потому что она знает, что в этом мире я присматриваю за тобой, брат мой, - заметил Майкрофт. – Почему ты так недооцениваешь людей, Шерлок? Ты же достаточно видел. - Твои драгоценные люди ни на что не годятся. Даже для развлечения. - Ты ещё слишком молод, брат мой. - Это ты слишком много насмотрелся на старость среди людей, брат мой, - в тон ему ответил Шерлок. - Я повторяю, Шерлок. Твои игры становятся опасны. И я буду вынужден их прекратить, если ты не внимешь голосу благоразумия. Смех брата, переливчатым эхом прокатившийся по холодному воздуху, был ему ответом. Майкрофт устало опустил голову, упираясь лбом в сложенные ладони. Может быть, в словах Шерлока и была доля истины – он слишком долго жил здесь, и начал терять черты, которые делали его тем, кто он есть? Майкрофт прикрыл глаза. Нет. Шерлок – всего лишь мальчишка, эгоистичный, как все в их роду. Кроме него. Матушка была совершенно права, отправив его прочь от Двора, сюда, в почётной должности посла, хранителя и блюстителя. Не изгнание, но почётная ссылка. Всё-таки ссылка. Он потёр висок – и вздрогнул от резкой вибрации мобильного телефона, возвестившего о пришедшем сообщении. Как ни странно, оно было не от Шерлока. ~*~ Грегори Лестрейд так и не понял до конца, чем его зацепил Майкрофт Холмс. Видимо, своей инаковостью и непохожестью на окружающих, он был белой — ну, хорошо, рыжей, — вороной даже среди себе подобных. А Грегори с детства любил тех, кто выделялся. В школе он два месяца таскался в музыкальный кружок, хотя его абсолютная неспособность к музыке была очевидна всем, включая инструменты, потому, что там занималась девочка, игравшая на арфе. Арфу ради неё специально привезли откуда-то, и Грег готов был часами наблюдать за тем, как она перебирала тоненькими пальцами по струнам, извлекая из них непривычные, ни на что не похожие, звуки. Грег был не единственным в толпе очарованных этой девочкой, но именно он добился права пригласить её на танцы. Кружок он после этого сразу же бросил. Девочку — чуть позже. Инспектор Лестрейд не понимал, почему после очередного вечера в обществе Холмса-старшего ему становится так спокойно, хотя, казалось бы, спокойствие было последней эмоцией, которую умел вызывать у окружающих Майкрофт. Он раздражал людей. Он ненавязчиво, одним своим существованием, демонстрировал собственное превосходство. Он снисходительно указывал на недочёты и ошибки. В его присутствии люди впадали в ступор. Все, за исключением его младшего брата, девушки-помощницы — и инспектора Грегори Лестрейда. Перед инспектором как по волшебству появился бумажный стаканчик с кофе. Лестрейд, зажимавший ухом телефонную трубку и одновременно строчивший в блокноте, изобразил благодарственную пантомиму, и махнул рукой, приглашая своего благодетеля остаться. Салли Донован уселась на стул и отхлебнула собственного кофе, наблюдая за начальником. Спустя пару минут и полстакана кофе Лестрейд наконец положил трубку, с наслаждением потянулся и цапнул свою порцию. - Донован, проси три желания. - Не знала, сэр, что вы – подпольный лепрекон. - Я был уверен ,что желания выполняют джинны. И вообще, с чего это ты меня в гномы записала? - Не в гномы, а в лепреконы, - Салли обиделась за зелёных человечков, как за родных. - Один чёрт. - Мне они сегодня снились. Ну, что я поймала лепрекона и он притащил мне горшок, только не с золотом, а с мороженым. - Какая только чушь ни приснится, - хмыкнул Лестрейд. - Вам тоже что-то снилось? – в глазах сержанта загорелся нехороший огонёк, и Лестрейд замахал на Салли руками. - Снилось, не снилось, у нас тут не кружок толкователей снов. Кыш работать! - Ну сэр! - Дверь – там. - А как же три желания? Начальник многозначительно постучал пальцем по циферблату часов, и Салли, изобразив аллегорию оскорблённой невинности, выплыла из его кабинета. Не рассказывать же было Донован, что снился Лестрейду Майкрофт Холмс. Ничего фривольного – к великому сожалению инспектора. Во сне всё было залито голубоватым светом, и Майкрофт просто стоял и смотрел на Грега. А за спиной Майкрофта вдруг возникла из ниоткуда женская фигура. Майкрофт обернулся и Лестрейду показалось на мгновение, что он испуган. Майкрофт попытался коснуться женщины, удержать её, но она, высокая, с короной, холодно мерцающей на рыжих волосах, очутилась перед Грегом. Она нагнулась к нему, коснулась его щеки холодной ладонью и произнесла несколько слов, Грег не разобрал, каких. Потом она оглянулась на Майкрофта, кивнула – и исчезла. Грег проснулся с отчаянно бьющимся сердцем – и ощущением остывающего ледяного прикосновения к левой щеке. ~*~ Майкрофт посмотрел вслед уходящему инспектору, приподнял за рукоять зонт, незаметно для других начертил им на полу круг, перечеркнув его в нескольких местах, и тихо стукнул наконечником в центр круга. - Обереги? - насмешливо поинтересовался голос над ухом. - И для кого же? - Примени свои блестящие способности, - огрызнулся Майкрофт. - Конечно, для твоего рыцаря, - брат, сияя улыбкой, обосновался на стуле, с которого пятью минутами раньше поднялся Лестрейд. Майкрофт прищурился, глядя на Шерлока, после чего неторопливо отпил из почти опустевшей чашки, и произнёс: - Кажется, ты тоже решил воспользоваться своей привилегией? Шерлок покосился на брата. - Если уж на то пошло, то доктор Уотсон гораздо больше походит на твоего рыцаря, нежели инспектор Лестрейд — на моего. Глаза Шерлока загорелись, ноздри затрепетали, лампа, освещавшая стол, испуганно мигнула. Но вдруг Шерлок прикоснулся к губам костяшкой согнутого пальца и улыбнулся. - Уел, брат мой. - Что же заставило тебя изменить мнение о людях? - Кто сказал тебе, что я его изменил? Майкрофт отпил ещё кофе, помолчал. А потом поднял на Шерлока свои синие холодные глаза, и брат недовольно дёрнул углом рта. - Не о людях, - почти мягко произнёс Майкрофт. – Но о нескольких представителях их рода. Шерлок изучающе взглянул на Майкрофта, откинулся на стуле и сложил пальцы рук так, что они образовали подобие короны, в которой почти сразу заклубился туман. - Чего ты хочешь добиться? - Ты прекрасно знаешь. - Тогда ты говоришь не с тем. - Напротив, - Майкрофт поставил чашку на блюдце так, что тонкий фарфор не издал ни звука. – Для игры требуются двое. Ты не можешь не видеть, что именно им, этим людям, угрожает опасность. Реальная опасность, брат мой. - Так предприми что-нибудь сам, ты у нас на это мастер, - ухмыльнулся Шерлок, - брат мой. Майкрофт отразил позу Шерлока, только его ладони были крепко сжаты и пальцы их побелели, как снег. Минуты застыли вокруг двух вытянувшихся фигур. Лампа вновь мигнула, Шерлок с негромким хлопком сомкнул ладони и встал со стула, быстрым движением прикоснулся к губам кончиками пальцев и почти незаметно кивнул Майкрофту. Тот кивнул в ответ, и младший брат вышел из небольшой комнатки. ~*~ Лестрейд задумчиво вертел в руках мобильный, периодически нажимая клавишу, чтобы экран вспыхнул, перечитывая несколько слов, высвечивающихся на светлом фоне, и переворачивая аппаратик в пальцах, дожидаясь, пока экран потухнет вновь. Первая реакция – злость – уже схлынула, и инспектор немного гордился собой, потому что не поддался ей и не сделал ничего, о чём потом можно было бы пожалеть. Следом за злостью нахлынула странноватая смесь досады, волнения и обиды. За кого его принимают? За маленького ребёнка, которому дозволено заниматься своими делами, думая об их важности, пока взрослые не скажут, что пора идти спать? Да и кто тут взрослый? Майкрофт, вездесущий Майкрофт Холмс, самоуверенный Майкрофт Холмс, всегда знающий, что происходит. Временами он становился даже невыносимее своего брата. При других обстоятельствах Лестрейд мог бы его возненавидеть, если бы Холмс не вызывал у него такого жгучего интереса и почти охотничьего азарта. Поэтому вместо Майкрофта Лестрейд ненавидел себя. За неимением лучшей точки приложения этой эмоции. Вот и сейчас, чтобы отвлечься от неприятных мыслей и заодно потянуть время, Лестрейд попытался в сотый раз задать себе вопрос, звучавший сейчас ещё обречённее, чем несколько месяцев назад. Когда Грег впервые встретился с Майкрофтом и осознал, насколько он интересен, он спросил себя "почему?". Впоследствии, отчаявшись в поисках ответа, он переформулировал его в "чем?". И в зависимости от настроения, Грег разворачивал этот вопрос разными гранями к себе – от "чем мне интересен этот проклятый Холмс" до "чем я могу заинтересовать этого проклятого Холмса". От интенсивности смены граней ясность ответов не менялась. Холмс был слишком необычен, чтобы мерить его обычными и привычными рамками. И именно поэтому думать о том, как привлечь его внимание к себе, было смешно. Смешно, что он, взрослый, уверенный в себе, не робкого десятка мужчина размышляет о соблазнении того, кто по всем параметрам отстоит от него дальше, чем нынешняя должность Грега от кресла руководителя Home Office. Инспектор попытался вспомнить, какое впечатление произвёл на него Майкрофт при первой встрече и – уже в который раз – с огромным удивлением понял, что не помнит их первой встречи. Такое ощущение, что Холмс был в его жизни всегда. Хотя то, что с Майкрофтом он познакомился после того, как в и без того не слишком мирное существование Лестрейда ворвался Шерлок, было очевидным. Лестрейд потряс головой и опять посмотрел на мобильный. "Ни при каких условиях не выходите из участка. Ждите". И две буквы в конце строки. Первая – ломаная линия, а не изогнутая. При других обстоятельствах Грег бы усмехнулся, но Майкрофт впервые присылал ему смс. Обычно он звонил. В отличие от брата. Дверь кабинета распахнулась без стука, и инспектору даже не понадобилось поднимать глаза, чтобы понять, кто может вламываться к нему настолько бесцеремонно. Но когда его взгляд всё-таки остановился на лице старшего Холмса, слова застряли у него в горле. Майкрофт был гораздо бледнее обычного, рука сжимала рукоять зонта с такой силой, что дерево, казалось, могло треснуть в любую секунду. А вот глаза – глаза пугали. Такие чёрные дыры, в которые было страшно заглядывать, появлялись на месте глаз Шерлока, когда он вдруг застывал, задумавшись. Майкрофт, всегда уравновешенный и почти всегда спокойный, в этот момент был похож на младшего брата гораздо больше, чем когда бы то ни было до этого. И Лестрейд едва не выронил мобильный, который всё ещё держал в руках, когда его передёрнуло, как от удара током, а по спине заструился неприятный холодок. - Пойдёмте, - произнёс Майкрофт лишённым всякой интонации голосом. - С чего вдруг? – машинально ощетинился Лестрейд. - Это приказ. Детали поясню на месте, - на месте Холмса мог бы стоять автоматический передатчик, озвучивающий текст для слепых. Те же ровные паузы между словами, тот же вроде бы человеческий, но в то же время совершенно неестественный голос. Майкрофт был похож робота, отключившего за необходимостью человеческую личину. - Вы мне не приказываете, мистер Холмс. И я не собираюсь… Веки Майкрофта смежились на мгновение, тёмные провалы исчезли, уступив место более привычному непонятному цвету радужки. - Инспектор. Идёт секретная операция, и вы нужны мне, - вот сейчас это был привычный Майкрофт. Вернее, непривычный, потому что казалось, что он находится на последней фазе истощения, и физического, и эмоционального, и вот-вот упадёт. - Хорошо, - это вырвалось так поспешно, что Лестрейд сам себе удивился. – И… что с вами? Майкрофт вновь моргнул, и взгляд его снова стал пустым и бездонным. На вопрос Лестрейда он не ответил, и инспектору не оставалось ничего, кроме как последовать за ним. В машине Майкрофт не произнёс ни слова, да Лестрейд и не старался его разговорить. Он только прокручивал варианты того, что могло произойти на самом деле. Зачем ему привлекать простого инспектора полиции к какой-то секретной операции? Возможно, дело опять в Шерлоке и, скорее всего, замешан и этот безумный ирландец. Пока они поднимались по лестнице на пятый этаж старого дома, Майкрофт неожиданно обратился к Лестрейду. - Я понимаю, - голос его звучал устало и глухо, но узнаваемо, - что вы удивлены и рассержены, но поймите, это необходимая мера. Я объясню позже. Майкрофт замолчал, и Лестрейд собрался вставить какую-то реплику, но Холмс, видно, обдумав что-то, веско уронил: - Обещаю. Инспектор только кивнул в ответ. Ощущение того, что он попал в какую-то странную фантазию – не то сказку, не то фильм о Джеймсе Бонде, не то в диковинную помесь того и другого – его не отпускало. Майкрофт открыл дверь, но, вопреки этикету, вошёл первым. Лестрейд переступил порог вслед за ним и сощурился, привыкая к темноте, однако его спутник медленно, но уверенно прошёл вперёд, пока не остановился в центре большой комнаты. Инспектор послушно шагнул за ним, всё ещё не понимая, что он должен делать, и поэтому стараясь действовать так, как подсказывали ему инстинкты полицейского: если иной команды не дано, нужно прикрывать спину напарника. Чем могла обернуться полутьма этих апартаментов, Лестрейд не знал, хотя подспудно чувствовал, что Майкрофт вряд ли оставил бы его без инструкций в случае опасности. Тем временем Холмс замер посреди зала, опустив руки и развернув плечи – Лестрейд не думал, что Майкрофт может выпрямиться ещё больше обычного. Потянуло холодом, инспектор передёрнул плечами и крутанул головой в поисках источника морозного воздуха. - В число ваших способностей входит и телепатическое включение кондиционеров? – Лестрейд тут же пожалел, что решил разрядить атмосферу именно таким образом. Ему показалось, что шутка, и без того неуклюжая, отразилась эхом от стен в абсолютной тишине, и он почувствовал себя так, словно пошутил в церкви во время поминальной службы. Майкрофт, не отреагировавший на его остроту, вдруг переместился к окну, почти незаметно для Лестрейда, которому немедленно захотелось протереть глаза. Холмс поднял правую ладонь и провёл ей над оконным стеклом, как будто протирал его от чего-то невидимого. Дойдя до конца окна, он развернул кисть тыльной стороной от себя и повторил движение в обратном направлении. Лестрейд услышал странный звук и не сразу понял, что это стучат его собственные зубы. Он не знал, стал тому виной холод или то, что происходит вокруг, но постарался покрепче сжать челюсти и поборол желание обхватить себя за плечи в попытке согреться. Пальто, даже застёгнутое, не спасало от пробирающего до костей мороза. Холмс повернулся лицом к инспектору, хотя тот всё равно не видел его выражения. Тем не менее, шаги Майкрофта, когда он прошёл мимо Лестрейда к двери и повернул там выключатель, зажигая мягкий неяркий свет, были какими-то, как ни странно было это осознавать, более человеческими. - Пока что вы в безопасности, - произнёс Холмс, глядя на инспектора. Лестрейд вгляделся ещё раз в его бледное, гораздо бледнее обычного, лицо с заметными прожилками вен на висках, на страдальчески залегшие складки у губ, и вдруг что-то в нём оборвалось. От нелепости ситуации, от ощущения собственной беспомощности, от тяги к этому человеку и одновременной острой жалости к нему. Он шагнул к Холмсу, оказавшись к нему очень близко, ближе, чем за всё время их знакомства, и раздельно произнёс: - Что за чертовщина здесь происходит? Губы Майкрофта дрогнули, морщинки прорисовались ещё глубже, и он неожиданно тихо сказал: - Не чертовщина, Грегори. Но вы очень близки к истине. - Тогда объясните… - Лестрейд осёкся. До него дошёл смысл последних слов – Майкрофт назвал его по имени. Впервые за всё время их знакомства. Майкрофт поднял ладонь и с усилием провёл пальцами по лбу, по лицу его пробежала судорога, как от внезапного приступа боли. - С вами всё в порядке? – Грег практически машинально подхватил его под локоть и случайно коснулся запястья. Оно было обжигающе холодным. Пальцы Майкрофта дотронулись до его ладони – такие же холодные. Он слабо улыбнулся: - Да. Теперь – да. Можно меня не держать, обещаю, что не упаду. Грег отдёрнул руку, пожалуй, даже слишком быстро – потому что он боролся с искушением накрыть ладонь Майкрофта своей. Несмотря на фантасмагоричность происходящего, он продолжал зачаровывать - едва ли не сильнее, чем всегда. Указав Грегу на кресло, стоящее в углу рядом с круглым столиком, Майкрофт опустился в соседнее и почти сразу же поднёс пальцы к вискам. Грег уселся, расправил пальто и только в этот момент понял, что на Майкрофте нет верхней одежды. - Вам не холодно? Майкрофт странно взглянул на него, отрицательно покачал головой и прикрыл глаза. Они помолчали, потом Грегори втянул в себя воздух, как ему показалось, со свистом. В комнате стало немного теплее, и инспектор решил снять пальто. Огляделся по сторонам, и, за неимением лучшего, бросил его на спинку дивана. - Так вы объясните мне, в какие шпионские игры мы тут играем? Холмс прикусил губу, и Грег сглотнул. - Вы знаете, кто такие фэйри, Грегори? От неожиданности инспектор поперхнулся. - Вы же не про человечков с крылышками сейчас спрашиваете? У Шекспира или в мультиках? - Это феи, - с почему-то печальной улыбкой поправил Майкрофт. – Я про фэйри. Духи, управляющие природой. - Что-то слышал, - осторожно сообщил Лестрейд. – Но причём тут они? - Мы тут очень даже причём, - всё с той же улыбкой ответил Майкрофт. – Я понимаю, как это звучит, но Шерлок и я… - он остановился, но через несколько мгновений, которых Грегу хватило, чтобы пару раз глубоко вздохнуть, продолжил: - Происходящее сейчас между Шерлоком и его антиподом Мориарти – это не обычные человеческие разборки. Дело в том, что Шерлок – не человек. Как и Мориарти. Они – фэйри. А вы были избраны Мориарти как средство воздействия на Шерлока, он пытался шантажировать его вашей жизнью. Я был вынужден вмешаться. Грег окончательно убедился в том, что он спит. Майкрофт Холмс разговаривает с ним о фэйри. Шерлок – не человек. Ладно, чёрт, фэйри, лепреконы и вся остальная нечисть с ним, если это сон – то возможно всё. - Мориарти – не человек, - это был не вопрос, а утверждение. – Так Шерлок вам не брат? - Отчего же. Брат. Родной. Мы не лгали о нашем родстве. - Так вы тоже? – Лестрейд уже почти не удивлялся. Фэйри так фэйри. Могли бы быть и вампиры, подумал он, и ему вдруг стало почти весело. Майкрофт развёл руками и в его улыбке появился немного виноватый оттенок. - Я думал, фэйри прекрасны, - брякнул Лестрейд и прикусил язык. Вопреки его ожиданиям, мужчина в соседнем кресле от души рассмеялся. - Вынужден вас огорчить. Облик Шерлока даёт гораздо более близкое представление о настоящем образе нашего народа. А прекрасной внешностью мы обязаны только нашей магии. Иными словами, внушению. - Магии, - спокойно повторил Лестрейд. – Ну, это многое объясняет. Например, почему я пустил тогда Шерлока на место преступления. Или почему я отчитывался вам без малейших к тому оснований. Или то, что вы мне уже снитесь. - Что? – Майкрофт приподнялся в кресле. - Снитесь, - повторил Лестрейд ещё раз. - Клянусь всей данной мне силой, я не применял к вам никакого воздействия, за исключением самой первой нашей встречи, - напряжённо выговорил Майкрофт. - Да что вы так переполошились, сколько я общался с Шерлоком и сколько он мне принёс проблем, я удивляюсь, что он мне ещё наяву не мерещится. - Тут дело немного в другом… - начал Майкрофт, но, не закончив фразы, встал с кресла: - Не хотите выпить? - Разве фэйри пьют? – осведомился Грег. - Пока живёшь среди людей, невольно перенимаешь их дурные привычки, - парировал Майкрофт. – И не только… - он снова не договорил и отвернулся к бару. Звук льющейся жидкости, тонкая нота соприкасающегося с ней хрусталя. Майкрофт протянул Грегори бокал, помедлил немного, но всё же сел в кресло снова. - А что ещё? – Грег повернулся в кресле, устраиваясь удобнее, так, чтобы быть лицом к Майкрофту. Тот вздохнул, но всё-таки заговорил. - Люди смертны. Для вас это звучит банально, но это действительно так. Вы слишком сильно привязываетесь к тому, что вас окружает, и слишком сильно привязываете к себе. Вы слишком торопливы. Неосмотрительны. Слишком подвержены эмоциям. Слишком… - Майкрофт осёкся и взглянул на Лестрейда и пробормотал очень тихо: - Да, теперь я понимаю, зачем королеве нужен человеческий рыцарь. Инспектор, к счастью, его слов не расслышал, и только уточнил: - И сколько вы живёте среди людей? - Почти три столетия, - Майкрофт поворачивал бокал в пальцах, но не сделал ни глотка. Грегори невольно повторял его движения – пить не хотелось, а медленно перетекающий по прозрачным стенкам жидкий янтарь в руках Майкрофта странным образом успокаивал. - Сколько же вам лет? – вопрос сорвался с губ Грега раньше, чем он сформулировал его до конца. - Слишком много, чтобы произносить вслух, если вас устроит такой дипломатический ответ, - Майкрофт взглянул на Грега поверх бокала, и инспектору на мгновение показалось, что его глаза засветились голубоватым светом. Инспектор не выдержал и глотнул то, что налил ему Майкрофт, толком не разбирая вкуса. - Всё-таки вы шокированы, - в голосе Холмса прозвучало, как показалось Грегу, облегчение, смешанное с ноткой грусти. – Я уже начал волноваться, человек не должен настолько спокойно воспринимать подобную информацию. "Разве я не сплю?" - хотелось спросить Грегу, но он сдержался. - И… погодите. Как вас зовут-то? Я даже не знаю, как к вам теперь обращаться. - "Майкрофт" звучит максимально приближенно к моему имени, поэтому можете не волноваться на этот счёт. Вы, наверное, хотите узнать, чем я занимаюсь? - Я как раз думал о поговорке "меньше знаешь – крепче спишь", - Грег улыбнулся, и вдруг почувствовал себя совершенно спокойно, как раньше бывало в присутствии Майкрофта. Пусть их разговор напоминал бред двух сумасшедших, пусть он спит – но если это сон, тогда надо просто жить по его законам. - Я исполняю роль посредника между моим народом и вашим. Поэтому я в какой-то степени неприкосновенен, и поэтому мне пришлось взять вас под мою защиту – пока вы со мной, вам ничто не угрожает. - Вы о Мориарти? - Да. - Погодите-ка, - Грег приложил всё ещё холодный стакан ко лбу и попытался сосредоточиться. – Я что-то припоминаю. У фэйри есть королева, так? Выходит, вы – посланник от вашей королевы при дворе нашей? Майкрофт улыбнулся ему, покровительственно и, как почудилось Грегу, – нежно. - Две Королевы. У нас всё несколько сложнее, чем у вас. Я и мой брат принадлежим к Зимнему двору Королевы Мэб. - Поэтому у вас такие холодные руки, - буркнул Лестрейд, успевший глотнуть ещё спиртного на голодный желудок. Майкрофт улыбнулся ещё шире. - В том числе и поэтому. - Так чем вы здесь занимаетесь? Следите за нами? Или за своими? - Примерно так. - А почему именно вы? - Потому что Королева сочла меня наиболее подходящим для этой роли. Я ближе к людям, чем остальные. Гораздо ближе. Может быть, даже слишком, - Майкрофт вновь начал пристально изучать содержимое своего бокала. - Уж точно ближе, чем Шерлок, - фыркнул Грег. – Слушайте, а ведь он там с Мориарти! Ему-то ничто не угрожает? - Они не враги друг другу, Грегори. Вам сложно будет понять, но они так… развлекаются. - Людьми? – Лестрейд вскочил с кресла. - У большинства фэйри совершенно иное отношение к людям. - И вы тоже играете? Кем? Мной? Своей секретаршей? Всем Лондоном? Всей страной? - Грегори, - лицо Майкрофта исказило страдание. – Я иначе отношусь к вам. К людям. Поэтому я здесь, - Майкрофт ещё раз глубоко вздохнул. – Я знал, что вам будет слишком сложно понять. Не стоило затевать этот разговор. - Ну, примените ко мне какую-нибудь из своих штучек. Я же всего-навсего человек. - Грегори, - несмотря ни на что, слышать собственное имя из уст Майкрофта было будоражащее приятно. - Грегори, - повторил он ещё раз, отставил стакан и встал, глядя на него сверху вниз. – Вы действительно думаете, что я с вами играю? Что я притащил вас сюда исключительно из желания поговорить о моей родине и раскрыть вам глаза на происходящее? - Сейчас вы скажете, что поступили так из любви ко мне, - Грега уже трясло. Майкрофт застыл. - Не из… Я действительно не хотел, чтобы с вами что-то случилось, и поэтому… - Со мной? А с теми людьми, которых взорвал Мориарти? Играете, вы сказали? - Я не всегда могу влиять на Шерлока, Грегори. К моему величайшему сожалению. Он считает, что ему позволено всё – и я могу лишь пытаться сводить к минимуму последствия его действий. - Да кто он такой? И кто вы такой? - Шерлок – сын Королевы, - просто сказал Майкрофт, и Грег отступил на шаг, почти падая в кресло. - Так вы тоже? - Да. С оговорками. - Погодите, - Лестрейд поднял руки. - Слишком много для одного раза. За полчаса я сначала выяснил, что Шерлок - не человек, да и вы тоже, потом - что в Лондоне под видом преступников действуют нелюди, что при нашем дворе уже три столетия состоит посол от фэйри, что Шерлок – принц фэйри. Даже если это сон, то это перебор. - Хотите, чтобы это стало сном, Грегори? - Пока нет, - Грегори вздохнул и понял, что гнев, бурливший в нём ещё минуту назад, куда-то делся, и его место занял азарт, привычный по расследованию преступлений. И не только. Майкрофт, стоящий перед ним, сейчас совсем не походил на человека, казалось, его кожа мерцала в сумраке комнаты – но одновременно с этим Грег чувствовал себя гораздо ближе к нему, чем за полтора часа до этого. И Грега это возбуждало. - Хотите ещё? – Майкрофт кивнул на стакан, Грег наклонил голову в знак согласия. - Выходит, и вы тоже принц, - неожиданно весело сказал Грег. – И даже заколдованный. Если бы спина могла ухмыляться, Грег готов был поклясться, что спина Майкрофта сейчас сделала именно это. - Только вряд ли меня стоит расколдовывать поцелуями. - А что, уже пытались? – Майкрофт издал звук, который Грег расценил как смешок. - Да уж, я на принца точно не тяну, - разговор приобретал всё более странный оттенок, но Грега уже несло. – Разве что на рыцаря. В тишине стекло звякнуло о хрусталь. - На кого? – глухо спросил Майкрофт, не оборачиваясь. - На рыцаря. Без страха и упрёка, они тоже спасают принцесс в сказках. Или у вас какие-то другие сказки? - То, что люди называют сказками, очень часто оказывается нашей историей, - произнёс Майкрофт, каким-то образом уже оказавшийся рядом с Грегом. - Опа, я знаком со сказочным персонажем, - окончательно развеселился инспектор. - В некотором роде, - Майкрофт замер, прикусив палец. - Вам, наверное, тяжело, - вдруг произнёс Грег. Созерцание удивлённого Майкрофта доставляло Грегу мстительное удовольствие даже во сне, если это, конечно, был сон. - Шерлок и как человек был бы невыносим. А на вас, оказывается, ещё и судьбы сразу двух королевств. За людьми приглядывай, за своими приглядывай. Кошек пасти – и то проще. А в перерывах вы находите время сидеть и пить с обычными человеческими инспекторами. - Я ни разу не говорил с людьми.. так. О моём мире. - Ни разу за триста лет? - Нет. Не возникало необходимости. Да и желания. Поэтому спасибо вам, Грегори. И… - Майкрофт не договорил и поднял к глазам телефон. – Дело улажено. Через некоторое время вы сможете уйти домой. Грегори, я спрошу ещё раз: вы хотели бы забыть о том, что узнали этой ночью? Это непростое знание. Я могу заменить ваши воспоминания на что угодно – скажем, вы будете помнить о том, что провели ночь с прекрасной девушкой. Грегори глубоко вдохнул, поднялся, и уже в который раз за этот вечер оказался так близко к Майкрофту, что чувствовал его дыхание. - Кто сказал, что мне нужны воспоминания о девушке? Ему показалось, что в синих глазах мелькнул ужас, и Майкрофт сделал резкий шаг назад. Раздался глухой стук – бокал упал на пол и покатился по ковру. Инспектор стиснул зубы и сжал кулаки. Глупо. Это было очень глупо. - Этого не может быть, - выдохнул Майкрофт. – Не может. Грегори Лестрейд всегда шёл до конца. Даже в собственной глупости. И он сделал второй шаг. ~*~ Наутро инспектор проснулся от того, что в глаза ему светило яркое солнце. Посмотрев на часы, он чертыхнулся. Времени было десять утра, но он вовремя вспомнил, что сегодня суббота. События прошлого вечера вспоминались с трудом, голова была мутная, но он точно помнил, что был не один. … она была прекрасна. Гладкая, словно мраморная, кожа, такая же холодная, но такая податливая под пальцами. Белая, почти светящаяся в темноте. Рыжие волосы. Тихий голос, нашёптывающий что-то, срывающийся, исступлённый, медленные, неуверенные движения, и лицо… Лица Грег вспомнить не мог, словно его стёрли из памяти. Грегори сполз с кровати и потащился в ванную, пока внутренний голос с издёвкой подсказывал, что отныне, в его возрасте, полночные оргии будут заканчиваться только так. Поплескав в лицо холодной водой, Грег уставился на себя в зеркало. Бледный, взъерошенный, только глаза блестят, как у лихорадочного. …глаза. Меняющие цвет, как северное сияние, – серые, голубые, зеленоватые, яркие, вспыхивающие разноцветными отбликами. Синие, как сковавший горное озеро лёд… В голове вертелось что-то очень знакомое, но ускользающее при попытке вспомнить, мешающее почти физически своей близостью, царапающее восприятие ощущение дежа-вю. Грегори зажмурился и потряс головой, но воспоминание будто растворялось, пряталось за десятками других. Он вышел из ванной и пошарил по карманам. Никаких записок. Никаких следов от губной помады. Вообще ничего. Такое ощущение, что девушка существовала только в его воображении – но даже если это был сон, его помнила не только голова, но и тело. Грегори потёр лоб – и в этот момент зазвонил телефон. "Опять что-то с Шерлоком", почему-то подумал Лестрейд, подошёл к окну, прижался лбом к холодному стеклу и нажал клавишу приёма. За окном, где несколько минут назад сияло солнце, сгущался туман.