Bad Idea

      Круассан проснулась от того, что входная дверь ее квартиры шумно захлопнулась. Вначале она даже не поняла, что произошло — громкий звук резко прервал ее сон, от чего девушка растерянно осмотрелась по сторонам.       Ее взгляд упал на кровать — вторая половина была пуста.       Снова.       И, кажется, опустела она всего лишь пару мгновений назад, простыня была еще теплой. Инженер лишь провела рукой по подушке — та еще не успела принять свою прежнюю форму — а затем яростно стукнула по ней кулаком, словно лицо виновницы "торжества" еще находилось там.       Она не знала, что нашла в этих отношениях. Не знала, почему она не может закончить все это, просто плюнув Таймкипер в лицо, выражая всю свою боль и разочарование по отношению к ней. Не знала, что ее все еще удерживает от попыток сбежать как можно дальше, бросив все.       Единственной вещью, которую она знала, было то, что она была лишь жалкой игрушкой для властительницы времени. Жалкой, податливой, готовой на все, лишь бы мягкие губы касались ее шеи; лишь бы тонкие пальцы крепко держали ее запястья; лишь бы томный голос произносил только ее и ее имя. Воспоминания о каждой такой ночи томились в трепетно бьющемся сердце Круассан, и она, кажется, была готова вырвать его голыми руками, лишь бы сейчас не саднило чувство одиночества и брошенности.       Устало потерев шею, инженер все-таки решила осмотреться и, заметив маленькую записку у края другой подушки, взяла ее. Аккуратный, ровный, даже в какой-то степени каллиграфический почерк заполнил почти все пространство жалкой бумажки, явно настойчиво пытаясь что-то донести.       -- Не волнуйся, моя дорогая, -- девушка внимательно следила глазами за каждым словом, читая вслух. -- У меня дела, поэтому мне пришлось уйти. Работа, работа, директор Департамента Временного Баланса не может прохлаждаться! Но, я надеюсь, ты все поймешь. Целую, твоя Таймкипер.       "Твоя" было подчеркнуто несколько раз, словно это вообще имело какое-то значение.       Словно это было правдой.       Но Круассан знала, что это, конечно же, было не так, всем своим нутром знала, что Таймкипер пошла не на работу, а по очередным пассиям. Она отлично знала и понимала, что вокруг ее партнерши вечно крутились не только заинтересованные парни, но и, конечно же, довольно симпатичные девушки.       А как могло быть иначе?       Кому могла не понравиться такая колоритная, живая, сумасбродная дама? Один ее образ вселял в окружающих страх, уважение, но, самое главное, восхищение. Не влюбиться в нее с первого взгляда, — значит быть слепцом. Не желать быть рядом с ней, - значит быть дураком.       Очевидно, что бедняга Круассан тоже купилась на это – разве она могла не сделать этого? Что ей оставалось делать, когда Таймкипер сама проявляла невероятный интерес к ней, словно та была целым миром? Что инженер могла поделать, когда взгляд чужих глаз пристально следил за ней, куда бы она ни пошла? Девушка действительно чувствовала себя важной и значимой в элегантных руках богини времени, ей казалось, что все опасное осталось позади. Каково же ей было, когда оказалось, что мнимое «навсегда» равнялось трем с половиной неделям!       Инженер помнила все так, словно это все было вчера: вот Таймкипер открыто флиртует с другой подчиненной, даже не обращая внимания на то, что ее партнерша буквально в двух метрах стоит чуть ли не в слезах; вот она же, словно бабочка, порхает вокруг официантки в кафе, многозначительно опуская той руки на плечи, явно не из вежливости; а вот Круассан входит в свою квартиру, замечая на диване в гостиной богиню времени и ее новую пассию, кажется это была их недавно нанятая стажерка; в голове до сих пор звучал наигранно обиженный голос Тайкипер: «Дорогая моя, ты слишком рано!». В тот момент девушка была готова поклясться, что ее сердце разбивается на тысячи осколков.       Со временем подобные случаи делали инженеру только больнее, но стоило ей пытаться начать говорить об этом с самой Таймкипер, как та говорила одну из, видимо, заранее готовых фраз, смысл которых состоял примерно в «Прости, дорогая, но что ты ожидала?». У Круассан было два выхода из сложившейся ситуации: либо сказать «нет» и уйти, либо принять, как данное, и мириться с происходящим. Она без раздумий выбрала второе, зная, куда подобные отношения могут привести.       Знала, и поэтому сейчас находилась там, где она есть.       В своей квартире, в пустой, еле теплой кровати. Зубы крепко сжаты, глаза смотрят на то, как идеально ровный почерк размывается слезами обиды и горечи, что текли по ее щекам. Пальцы держат записку так, словно она был спасательной шлюпкой в море разочарования и предательств, словно она могла спасти ее от всего плохого.       Она чувствовала себя потерянной как никогда, и единственный человек, который мог ее найти, даже не был заинтересован в этом.       Инженер могла лишь шумно дышать, сглатывая комок в горле.       Она знала, что никогда не сможет сказать «нет» Таймкипер, потому что бесконечно любила ее.       Утреннее солнце, встречающее сонных людей, не грело Круассан.