Иней!

— фамилия-имя-отчество. — зазубрено произнёс парень лет двадцати пяти, уставившись в незаполненный документ.  — Королёв Дмитрий Владимирович. — нехотя произнёс парень, ладони потирая взволнованно.  — кем Вам приходится гражданин Святковский? — продолжил расспрашивать он.  — коллега. — холодно отозвался Дима.  — давно вместе работаете? — уточнил полицейский.  — года три. — ответил Королёв и полез в мобильник, дабы прочитать сообщение от своего соседа Миши.  — если можно, Вы будете пользоваться своим мобильным устройством после допроса, — спокойно выставил требование светловолосый парень, после чего Дима без особого энтузиазма спрятал телефон в карман. — вы знали, что он употребляет?  — впервые слышу, я не интересовался его жизнью. — небрежно кинул парень, дав понять, что вообще к Никите никакого отношения не имеет.  — я правильно понимаю, что именно Вы обнаружили его в таком состоянии? — определил полицейский, сделав очередную пометку.  — да.  — как это произошло?  — ну…я зашёл в туалет, увидел там Никиту.  — с какой целью зашли в туалет?  — глупый вопрос.  — всего лишь проверка, продолжайте.  — он лежал на полу, я сначала ничего не понял, речь у него была несвязная, я понял, что ему плохо, отнёс в кабинет, вызвал скорую, я даже подумать не мог, что это из-за наркотиков… — косил под дурачка Королёв.  — то есть, Вы не знали, что с ним произошло? — конкретизировал тот, нос потерев и продолжив записывать чужие слова.  — именно так, я подумал, у него могли быть какие-то проблемы со здоровьем, и ему стало плохо… — сердобольно рассказывал Дима. — знаете, он всегда был на хорошем счету, всегда топил за здоровый образ жизни, я думаю, что здесь может быть какая-то ошибка или подстава, может быть, его хотели отравить?  — при нём нашли почти пять граммов кокаина, Вам это о чём-нибудь говорит? — изогнул брови полицейский.  — …о том, что Вы обыскивали его без разрешения. — хмуро отметил Дима, крепко вцепившись пальцами в стул от злости. Они не имели на это права, а теперь Никиту ждали большие проблемы. Ещё Диму взбесил сам факт наличия при Святковском этого веса. Мало того, что стащил, так ещё и совершенно глупо спалился с ним. Путём нехитрых вычислений Дима понял, что из украденного старший всосал в себя по меньшей мере грамм с лишним, и это, видимо, почти залпом.  — раз уж Вы оправдываете хранение наркотиков…  — я не оправдываю, — прервал его Дима, голову вскинув. — я имел в виду, что я в этом всём не разбираюсь, разве что немного знаю обществознание, а Вы спросили…но пять граммов это, наверное, немного? Даже представить себе не могу, там же, наверное, размером в ноготок. Вот если грамм сто или полкило… Королёв невинно похлопал глазами, когда полицейский поднял на него непонимающий взгляд. Определённо, у Димы вышло прикинуться дураком, опер действительно подумал, что Королёв просто идиот и настолько сильно не разбирается, что считает нормальной дозой полкилограмма.  — я так понимаю, Вы не знаете, где он мог достать вещества… — устало потерев виски, констатировал полицейский. — что ж, Вы свободны, благодарю за содействие.  — конечно, я всегда рад помочь, — злачно выплюнул Дима, постаравшись изобразить максимальную дурость и доброжелательность. — и подумайте о том, что ему это подбросили, очень хороший парень всегда был, он один раз даже раздавал листовки о вреде наркотиков. Королёв вышел из кабинета, выдохнув с облегчением. Сложно разговаривать с опером по обороту наркоты, когда под резинкой белья спрятано три зиплока, а наркота, которой отравился твой коллега, принадлежит тебе. Дима не понимал зачем вообще всячески оправдывал Никиту, наврал с три короба, якобы, тот был ходячей пропагандой здорового образа жизни и ещё бумажки какие-то раздавал. Бред сивой кобылы, но это могло помочь, потому что сейчас Святковскому как минимум грозило несколько лет за хранение. Каких бы обид там Дима не таил, он всё ещё оставался человеком. Лишь бы этот придурок сам ничего не испортил, дав совсем другие показания.  — Ваше имя Вячеслав, верно? — установил парень, глаза зелёные потирая.  — ага. — кивнул Славик, катая по столу железный шарик.  — отлично, у меня уже есть Ваше личное дело. — опёршись виском о ладонь, предупредил полицейский.  — как?! Оно же личное! — улыбнулся Славик. Полицейский в момент поднял на Славу полный удивления взгляд. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы понять, что это был юмор. Парень тяжко вздохнул и щёлкнул ручкой, решив напрочь проигнорировать эти слова.  — позвольте задать Вам пару вопросов. — формально проговорил тот.  — а что, если не позволю? — с интересом спросил Михайлов, едва не уронив со стола шарик.  — будем сдавать кровь, молодой человек. — беззлобно усмехнулся блондин, совершенно не поняв к чему все эти ребячества.  — и Вы тоже будете? — улыбнулся младший.  — вот что, Вячеслав, — он наклонился к мальчишке, улыбаясь, но постарался изобразить серьёзность. — Ваш коллега, Святковский Никита Кириллович, пережил кому из-за передозировки наркотиками, мы с Вами здесь всё-таки не в игрушки играем, не катаем шарики по столу, не припираемся с сотрудником при исполнении, хорошо?  — я дам показания, если покажите свою ксиву. — условился Слава, зажав в кулаке шарик. Старший измученно вздохнул. Что вот с такими делать? Сразу закрывать как торчка или помучить немного?  — оперуполномоченный по борьбе с наркотиками Глеб Голубин, теперь я могу с Вами поговорить? — продемонстрировав документ, парень скрестил руки на груди.  — да, теперь можете, только я ничего не знаю, я здесь месяц работаю, и две недели с Никитой Кирилловичем, я даже никогда наркотики не пробовал, к сожалению, — болтая ногами, улыбнулся Слава. — качаю жопу каждый вечер, употребляю только овощи и печень, медитирую, зажигаю свечи, а ещё я девственник…ну, Вы понимаете. Полицейский смотрел на него с некоторым удивлением. Вот так вот борзо разговаривать с ментом это надо либо иметь железные яйца, либо быть круглым дурачком. Собственно, первый вариант сам себя исключал.  — Вячеслав, давайте-ка мы Вас всё-таки обыщем?  — а Вы хотите меня потрогать, да?..  — очень хочу.  — ну хорошо, потрогайте, только если Вы меня сломаете, то мой друг Вас застрелит и закопает. — очаровательно улыбнулся Слава, ещё больше ошарашив Глеба.  — какие интересные у Вас друзья… Вы не хотите отдельно проехать с нами в участок и поговорить об этом?  — очень мило, что Вы зовёте меня на свидание, но мне нужно мыть толчки. — весело проговорил Михайлов. Ему даже возражать было проблематично. На эту выкинутую совершенно радостной и невинной мордой глупость было вообще сложно как-то конструктивно отреагировать. Глеб всегда шёл путём пассивной агрессии, как бы не складывалась ситуация, но здесь это даже показалось ему…милым? Во всяком случае, даже если были у мальчишки какие-то грехи, создавать ему проблем не хотелось, и полицейский очень быстро его отпустил. Гриша почти сразу настиг Славу, обеспокоенно оставив руки на чужих плечах.  — всё нормально? Почему так долго? — спросил он.  — всё хорошо, я просто поболтал с ним о всяком. — уверил его Слава, почувствовав какое-то удовлетворение от того, что старший за него переживает.  — с ментом? — удивился Гриша.  — он симпатичный, — хихикнул Михайлов. — и я ему понравился.  — очень интересно, — с непонятным недовольством произнёс Ляхов. — и что теперь? Номерок у тебя взял?  — конечно взял, — хмыкнул Слава весело. — он вообще-то у всех брал до выяснения обстоятельств или чё-то такое, ты что, ревнуешь что ли?  — нет, — соврал мужчина. — я просто спросил, ты же сказал, что понравился ему.  — а, да забей, я просто пофлиртовал с ним немного, чтобы отпустил быстрее, — объяснил Михайлов, чёлку поправив. — хотя я был бы не против с ним пообщаться в другой обстановке… Ляхов нарочно пропустил второе предложение мимо ушей, решив, что первого ему достаточно, чтобы чувствовать себя хорошо. Он кинул парню какую-то нейтральную фразу и направился в курилку. До начала смены было ещё полтора часа, сегодня их очень некстати дёрнули раньше, чтобы пообщаться с полицией. Настроения вообще не было, Гриша, во-первых, проспал, во-вторых, оказался в числе тех, кого Федя в первый же день отсчитал за разгильдяйство, в-третьих, не вызывала позитивных чувств надобность общаться с правоохранительными органами, а теперь, видите ли, этот пидорас в погонах Славе симпатичен. Михайлов, однако, нагнал Гришу и спецом коснулся его пальцев своими, нагло подлизываясь. Старший его сразу оповестил о своём отвратительном настроении, и вообще-то, Славе это не нравилось. Он хотел бы как-то порадовать своего друга, потому что лично Гриша делал это каждый раз, даже когда у Славы не было плохого настроения.  — можно сигарету? — негромко попросил Михайлов. Это уже в привычку вошло, Гриша всегда делился сигаретами, когда шёл курить и младший за ним увязывался, потому что у Славы своих не было никогда. Дошло до того, что этот вопрос уже даже не поднимался, мужчина без всяких слов доставал две сигареты. Только сейчас он всё ещё был не в духе и запамятовал.  — не хочешь сегодня ко мне после работы поехать? — наблюдая за тем, как младший запрыгивает на подоконник, поинтересовался Гриша.  — а что мы будем делать? — любопытно взглянул на него русоволосый, подкурив и вернув Грише зажигалку.  — если не возражаешь, сначала поспим хотя бы часов до двенадцати, мне всё-таки уже не восемнадцать, я не могу сутками скакать, — хмыкнул зеленоглазый, крепко затянувшись. — потом будем делать всё, что захочешь.  — например, пойдём в кино, и я там тебе подрочу. — легковесно выкинул Слава и подвинул к себе консервную банку, в которую скидывался пепел. Гриша издал несдержанный смешок и кинул взгляд на Михайлова. Вот скажет же иногда.  — ты сейчас дошутишься, реально дрочить мне будешь. — усмехнулся темноволосый и вытянул руку, чтобы стряхнуть пепел в бессовестно спизженную Славой пепельницу.  — а я не шучу может, — вскинул голову младший. — мне всегда хотелось тебя за хуй потрогать.  — по обстоятельствам посмотрим. — ответил Ляхов, так и не поняв, действительно ли Слава не шутит. Чёрт его разберёт вообще.  — Слава, я тебя всё чаще с сигаретами вижу. — появился в проходе Федя, заставив бармена со смешком оглянуться на юношу.  — я не виноват, мне Гриша дал. — шутливо оправдался русоволосый и зажал сигарету зубами, делая непосильно длинную тягу перед тем, как затушить её.  — всё так, я ему дал, но откуда взялись сигареты я ума не приложу. — заявил Ляхов с таким серьёзным ебалом, что заставил Славу захрипеть от смеха.  — вы двое невыносимы, — закатил глаза Инсаров. — вы, очевидно, сдружились, чтобы я страдал.  — да ладно тебе, ты сам постоянно заходишь, когда я курю, а потом говоришь, что я делаю это слишком часто… — рассудил Славик и кинул бычок в пепельницу.  — да чёрт с этим, ты мне лучше скажи почему из всех опрошенных тебя полиция больше всего запомнила? Даже к тому, как общался Гриша, претензий меньше было. — отчитывал его Федя.  — каких ещё претензий?! — удивился Слава. — если у этого козла ко мне претензии, то я ему сейчас в ебало двину!  — да уж, я мог даже не спрашивать, — вздохнул мужчина измождённо. — это было очень странно, он вроде тебя не ругал, но сказал, чтобы ты в среду подошёл в участок…если хочешь.  — «если хочет»? — удивился Гриша, вскинув брови.  — вот я тоже не понял. — ответил Федя негодующе.  — я же говорил, что понравился ему, — с восторгом напомнил Слава, дёрнув Гришу за рукав рубашки так сильно, что тот выронил из пальцев сигарету. — боже мой, он назначил мне свидание!  — я бы так не восхищался, — поправил галстук Федя. — свидание с полицией — такой себе повод для радости.  — правда, — поддержал Ляхов. — давай я тебя лучше в среду свожу в парк аттракционов?  — зимой? — удивился Слава.  — в крытый… — неловко добавил Гриша, пытаясь не сделать акцент на глупости младшего.  — а…а-а-а, — Слава посмеялся со своей же недогадливости. — и заплатишь за меня, конечно?  — конечно. — улыбнулся бармен.  — ну всё, вы в среду идёте в парк аттракционов, а не в ментовку, я спокоен, — выдохнул Федя. — и даже не думай отказаться, Слава. Никаких свиданий с подозрительными операми.  — то есть, свидание с Гришей ты одобряешь? — улыбнулся младший, обняв зеленоглазого за руку и голову ему на плечо положив.  — ни в коем случае, узнаю — ноги оторву обоим, — пообещал администратор. — Гриша, ты выгуливаешь моего племянника, если он будет к тебе приставать — кричи.  — кричать будет не Гриша. — нескромно отшутился младший, растянув на лице мерзопакостную улыбочку.  — неуправляемый ребёнок, — закатил глаза Инсаров, намереваясь покинуть курилку. — даже не думайте там перетрахаться, Гриша, я тебя посажу, реально. Конечно, Федя вовсе не воспринимал этот разговор всерьёз, и смешно было всем. Хотя Гриша, конечно, где-то на задворках сознания переживал. Как работает Слава знали все — чем громче и пошлее он шутит, тем меньше из этого он решится сделать, поэтому Инсаров не волновался вообще, но в этом случае всё было немного иначе. Михайлов нарочно себя так вёл, даже не думая, к чему на самом деле это может привести. Он всего-то пытался как-то воздействовать на Гришу, потому что тот ни в какую не шёл к тому, чего так хотел Слава. Он нежно обнимал за поясницу при встрече, носом зарываясь в светлые волосы, и подставлял щёку для поцелуя при прощании, но как Слава ни старался затащить его в постель, этого не выходило. Конечно, Михайлов рассчитывал на то, что инициатором будет сам Гриша, поэтому старался намекать как можно более ненавязчиво, но в последние дни его главным орудием стали подобного плана шуточки и подколы, потому что он заметил, что это Ляхов мимо ушей не пропускает.

***

Дима долго боролся со своей гордостью и принципиальностью, но в итоге безоговорочно сдался. Сколько бы он ни пытался убежать от Никиты, это бегство приводило его в начальную точку. Было сложно куда-то деться от самого себя, ведь его преследовал не столько сам Святковский, сколько какие-то блядские чувства к нему. Никита выглядел болезненно и сливался с белыми стенами палаты. Глаза были прикрыты, он, кажется, дремал, но как только в палату зашли сразу оживился. Увидеть Королёва он никак не ожидал, этот визит его сильно сбил с толку, и в голове не было ничего, кроме чёткого понимания того, что это не к добру.  — зачем пришёл? — с подозрением нахмурился Святковский, наблюдая затем, как шатен садится на хлипкий стул.  — захотелось напомнить тебе, что ты еблан. — пожал плечами Дима.  — по поводу? — уточнил Никита незаинтересованно. Нет бы узнать как дела, как самочувствие, сходу сразу и еблан. Тварь бессердечная.  — я даже не знаю, Никит, по какому именно поводу тебе давать пизды, ты по всем сразу сейчас не выдержишь, — вздохнул Дима. — как чувствуешь себя?  — спросил-таки… — себе под нос пробурчал Никита. — нормально.  — удивительно для человека, которому грозит от трёх до пяти лет. — горько усмехнулся Дима.  — ты пришёл позлорадствовать? — раздражённо выкинул Святковский.  — вовсе нет, персик, ты уже и сам понял, чем чревато воровство, — отрицал Дима. — что удивительно, опять шесть граммов, у тебя какие-то проблемы с этой цифрой или что?  — так совпало, — буркнул блондин и отвёл взгляд в сторону, потому что за воровство ему было стыдно, главное, не в первый раз ведь. — и всё же, ты злорадствуешь.  — ни в коем случае, мне вообще нихуя не смешно, ты чуть не отъехал у меня на глазах, а теперь тебя могут посадить в тюрьму, по-твоему, это может быть поводом для веселья? — удивился Дима. — я понимаю, ты не очень хорошего обо мне мнения, но не настолько ведь. Ещё давай скажи, что я должен был тебя там оставить, я же такая мразота.  — спасибо, что ты так не сделал, — поблагодарил его Никита. — я ничего не помню, но Назар сказал, что ты меня нашёл и что ты очень переживал.  — не упивайся с этого, если ты сделаешь вид, что мне было плевать, я буду чувствовать себя немного увереннее, — сказал Дима, мысленно вывихнув Назару вторую руку, вот дёрнул же его чёрт распиздеть всё, что не надо. — я вообще-то пришёл спросить что ты сказал ментам.  — будешь запугивать меня? — с недовольством фыркнул блондин. — можешь расслабить очко, я не собираюсь сдавать тебя ментам. Сдохну, сяду, но не сдам. Свободен, можешь идти.  — блять, я тебя спасал, чтобы ты сдох и сел, по-твоему? — закатил глаза Дима, закипая от возмущения. Никита, интересно, нарочно себя так ведёт? — никто не собирался тебя запугивать, пошёл ты нахуй, мразота, я за тебя реально переживаю, блять, а ты строишь тут из себя не пойми что. Я даже не спросил у тебя за вес, который ты спиздил, я просто хочу, чтобы ты не попал за решётку в двадцать пять лет. Ты, сука, даже не представляешь, что я пережил за это время. Назар сказал, что я переживал? Да у меня чуть сердце не остановилось, а ты прекрасно знаешь, что оно могло. Я две ночи не спал, потому что думал о том, что мог просто не успеть на несколько ссаных минут, и теперь ты тут выёбываешься как муха на стекле! Примерно на минуту в палате повисла тишина. Никита устало выдохнул через нос, ему стало стыдно. Дима всё порывался извиниться за свою грубость, но на это у него сил не хватило.  — я ещё не давал показания, сделал вид, что мне неебаться плохо, и я не могу ничего внятно рассказать. — ещё спустя полминуты ответил Святковский.  — отлично…выбил время. — с облегчением произнёс Королёв.  — а смысл? Я скажу, что взял на гидре в каком-нибудь магазине с первой страницы, в ЦУМе, например, — пожал плечами Никита. — типа, заказал, забрал, всё анонимно, кто продавал и разносил — хуй знает. К тебе вопросов не будет.  — я уже позаботился о том, чтобы ко мне вопросов не было, а вот ты придурок полнейший, — сообщил Дима. — ты себе яму роешь, какая нахуй гидра, какой ЦУМ?  — а что ты предлагаешь? — нахмурил тёмные брови Никита. — у меня хранение в крупных размерах, что мне, блять, может помочь?  — я не знаю, персик, но точно не это, — тяжко выдохнув, отметил шатен. — попробуй развивать версию, что тебя подставили. Накачали наркотой и сверху ещё подбросили, может, приходил какой-то мутный тип в клуб, доёбывал тебя, я хуй знает.  — я не знаю, в этом мало смысла, не поверит никто. Это должен быть чел, с которым у меня какие-то проблемы, а значит, мы знакомы, а значит, я его знаю и могу описать, дать точные характеристики, имя там, фамилию, просто незнакомому человеку если и есть смысл чем-то меня накачать, то уж точно нет смысла подбрасывать. Тем более, нет смысла подбрасывать, если расчёт на то, что я не выживу.  — мало ли идиотов ходит? Может, он просто больной, — буркнул Дима, оставшись совершенно неудовлетворённым тем, что Никита вообще не хочет пытаться вылезти. — мне хотя бы скажи как так вышло. Жадность или что? Я не понимаю, честно.  — а я не понимаю зачем тебе всё это надо. — чуть злобно шикнул Никита.  — если ты до сих пор не понял, то тебя не ебёт, — резко отозвался Дима. — я хочу знать.  — …я сначала хотел немного, — начал Никита неловко. Собственно, поэтому он не хотел рассказывать эту глупую историю, просто стыдно. — думал, сделаю себе пару дорог и верну всё на место. Я занюхал, меня накрыло, но я случайно начал загоняться, и наркота дала обратный эффект: я начал всё больше париться, и по объёбу мне в голову пришла навязчивая мысль, что мне лучше будет умереть. Я не знаю, она была пиздец какая навязчивая, я буквально…будто бы кто-то другой делал это моими руками, но я был уверен, что это единственный верный вариант. Дима задумчиво опустил голову, закусив губу, после смущённо облизнул её и поднял взгляд голубых глаз на старшего. Было странно смотреть на него с полным пониманием того, что всё могло обернуться ещё хуже. Бледное лицо и блеклый взгляд зелёных глаз отдавались липким чувством волнения в груди, хотелось протянуть руку и погладить по волосам, по щеке, просто сказать, что всё будет хорошо.  — откуда эта мысль? — аккуратно уточнил парень, запустив руку в свои тёмные локоны.  — было тяжело в последние пару недель, вот, во что это вылилось, — установил Никита. — не думал, что я буду способен на нечто подобное, пусть даже под чем-то.  — ты, конечно, гандон редкостный, но блять…ты меня прости, я вел себя ещё хуже, — отведя взгляд в сторону, извинился Королёв. — ты должен знать, что мне стыдно, я думал только о себе, потому что мне было больно, я был уверен, что имею право говорить тебе всё, что угодно, но это не так.  — я…мне тоже стыдно, вообще-то, очень стыдно за то, что я предпочёл тебе наркоту, но я правда тебя любил, — раскаялся блондин. — и я тебя никогда не использовал, общался не ради выгоды, а потому что у меня были к тебе чувства и…они до сих пор есть. Я знаю, сложно поверить после того, что я сделал несколько дней назад, но тебя с наркотиками я никогда не связывал. Никита неуверенно протянул свою ладонь к руке младшего, пальцами её коснувшись обнадёженно. Дима скосил взгляд на чужую руку, но даже не шевельнулся. Наоборот, замер. Это был момент, когда Королёв мог проявить слабость. Он больше всего любил, когда весь такой мужественный и агрессивный на людях Никита для него становился домашним котёнком. Он мог часами нежить Диму, носом зарываться в его тёмные волосы и тепло улыбаться. Иногда хотелось вернуть то время, когда это было возможно, особенно ярко чужие объятия вспоминались в тяжёлые моменты проблем или одиночества. Что сделал Дима? С детства брошен родителями, он мог месяцами не появляться дома, и никто бы даже не заметил, что он не приходил ночевать, еды ему тоже особо не оставляли, иногда вовсе могли не пустить ночью домой — «где был, туда и возвращайся», так он в свои шестнадцать и оказался в притоне, в котором его подобрал Назар. Он раньше сам приторговывал, но с открытием своего клуба это стало несолидно, поэтому Вотяков, по непонятному стечению обстоятельств оказавшийся в том жутком месте, мигом приметил голодного печального Диму, который готов был хоть собой торговать, лишь бы заработать денег. Можно сказать, Назар ему заменил разом старшего брата и отца, он всегда был к Диме добр и снисходителен, везде проталкивал как своего пиздёныша, но как таковую ласку и любовь впервые он получил именно от Никиты. Надо сказать, Королёв вообще отношениями не интересовался, он много работал и мечтал о том, как станет богатым и счастливым, но пункт «отношения» в этих мечтах стал числиться только с появлением Никиты. Тем не менее, Святковский не казался ему надёжным. Дима никак не мог ужиться с той болью, которая оставалась с ним до сих пор: просто осознание того, что к веществам парень привязан во много больше раз, чем к нему. Может, Никита и любил искренне и чисто, но всё это обрывалось на том месте, где начиналась его кокаиновая зависимость.  — я тебе не доверяю. — оборвал Дима, пересилив все свои соблазны.  — что я могу сделать, чтобы вернуть твоё доверие? — опечаленно спросил старший, мигом руку убрав.  — я не знаю, Никита, — выдохнул парень и закрыл лицо ладонями от усталости. — если железно завяжешь с наркотой, то я поверю, что ты изменился.  — Дим…мне это нравится, я не хочу бросать, — жалобно проговорил Святковский. — я не могу выбирать между тобой и кокаином.  — а я не могу связать свою жизнь с торчком, — в ответ сказал ему голубоглазый. — я не хочу ставить тебя перед этим выбором, но и для меня, и для тебя эти отношения станут шагом в никуда. Эта зависимость сильнее тебя, и пока это остаётся так, я встречаюсь с наркотиками, а не с тобой, ты вкуриваешь? В прошлый раз я сжал зубы и сказал, что это не помешает нам встречаться, но ты прекрасно видишь, к чему это привело, и поверь, ничего не изменится, если мы опять сойдёмся. Я не имею права ставить тебе ультиматумы и запрещать что-то, но имею право выбирать находиться мне рядом с зависимым человеком или нет, поэтому, Никита, тебе придётся выбрать что-то одно, и я не буду винить тебя, если это будут наркотики, я обещаю, что больше не скажу ни слова в твою сторону на работе. Просто пойми, что иначе никак.