Maquillage

Аквамариновые глаза внимательно смотрят в отражение на старосту, тот внимательно перебирал в руках небольшие бутылочки с наклейками телесных цветов, подбирая самый подходящий под цвет его кожи. Кажется, он назвал это консилером. Через два часа начнется его день рождения, Шонхайт «уговорил» его на легкий макияж, говоря, что тем самым они смогут подчеркнуть его черты лица. Пришлось согласиться после слов о том, что не присуще имениннику грубить и отказываться. — Вил-сама, а это обязательно? Ну, я и так походить могу, — Фельмьер проследил за тем, как взгляд старосты уперся в его затылок, сглотнув, взгляд отводят. — Раз вы сказали надо, значит надо, — бубнеж, спину сгибают чуть сильнее, впиваясь пальцами в сидушку стула, на котором он сидел. — Эпель, не горбись и расслабь руки, ногти с осанкой попортишь, — первокурсника щипают за спину, не сильно, но вполне ощутимо, заставляя того под тихое «Ой» выпрямится и тяжко выдохнуть. — Я не буду наносить много макияжа, успокойся. Скроем нюансы и подчеркнем твои скулы, не более, — лицо «мини-картошки» аккуратно подцепляют ладонями, поворачивая в одну и другую сторону и смотря за тем, как лучше всего нанести консилер правильно и на сколько темный нужен тон для теней. Пальцы главы аккуратно оглаживают чужое лицо, слегка массируя и расслабляя мышцы лица, позволяя парню расслабится и даже насладится процессом. Под глазом ощущается холод, приоткрыв глаза зрачки фокусируются на лице Шонхайта, что старательно рисует перевернутый треугольник у него на лице. На удивление лицо блондина было совершенно спокойным, кажется, ему не в первой кого-то красить, даже с таким дерзким характером, как у Эпеля. Холод от кисти консилера переходит под другой глаз, всё-таки заставляя Фельмера прикрыть глаза и дать полную власть над своим лицом, хоть предстоящий результат его напрягал. Ладони у старосты оказываются нежными и мягкими, это Эпель подмечает в который раз, когда подушечки больших пальцев Вила начинают плавно растирать ранее намазанный слой консилера. Правда длилось это приятное ощущение недолго, спустя полминуты нежные пальцы сменяются спонжем, использовали его бережно и ловко, но с приятным теплом и мягкостью чужих пальцев не сравнится. Снова возвращается прохлада, на его лицо наносят цвет темнее для того, чтобы добавить на лицо каплю утонченности. Этот слой сразу же растушевывают спонжем и наконец-то разрешают открыть глаза. Эпель открывает их и сразу же смотрит в своё отражение, подмечая, что он уже не видит шрама, что красовался ближе к челке. Был он хоть и без того незаметным, но теперь его и вовсе не было видно, кожа стала куда приятнее в плане эстетики, приятный матовый цвет, словно яблоки в сезон сбора, такие же матовые и нежные на вид. — Ого, — головой слегка крутят для общего обзора и приятно удивляясь тому, что его лицо выглядит настолько опрятным. Пальцы тянут к лицу, но его поспешно останавливают, говоря, что тогда он может измазаться в тональной основе и испачкать одежду, да и испортит этот чудесный фарфоровый вид. — А, лицо теперь совсем трогать нельзя? — смотря на Шонхайта, тот задумывается и спустя полминуты отвечает, что можно, но аккуратнее и желательно сухими руками. Со столика берут палетку румян, вытаскивая из стаканчика с кисточками одну большую для нанесения румянца на чужие щеки. — У тебя такое красивые лицо, а ты за ним совсем не следишь, — кисточкой водят по розоватым румянам, собирая их на неё и следом поднося к одной из щек мальчишки, нанося румянца похлопывающими движениями кисточки, растушевывая и делая вид его щек более румяным и мягким, словно наливные яблоки из лучших садов семи королевств. Эту процедуру проделали и со второй щекой, отстраняясь и оценивая свой труд. — Прекрасно, выглядишь. Теперь можно с точностью сказать, что именинник, — на тонких губах старосты появляется нежная улыбка. Она приковывает к себе взгляд, нежные губы растянулись в мягкой и чарующей улыбке, а не говорили о правилах поведения и о том, что Эпель снова испачкался на уроке физкультуры. — Вил-сама такой красивый, — проносится в мыслях первокурсника. Выставляют его за дверь раньше, чем он смог осознать смысл своих же мыслей. Темные зрачки несколько секунд смотрят на красный ковер, расстеленный в главном коридоре общежития, обдумывая свою мысль. Конечно и раньше было очевидно, что Шонхайт красивый, но сейчас мысли приобрели другой оттенок. Голову поднимают вверх, складывая руки за спиной и разворачиваясь в сторону главного зала.