***
Jonah Kagen - Broken.
Когда мы выходим из кафе, я с радостью замечаю, что на улице выглянуло солнце, и улыбнувшись, посмотрела на небо. — Давно оно нас не баловало, - сказал Луи, наблюдая, как я, зажмурив глаза, грелась под долгожданными лучами. — Очень давно, - ответила я. Я уже и забыла, когда в этом городе последний раз было солнечно. Постоянные дожди вгоняли в тоску, от которой и до депрессии было недалеко. — Никакой депрессии! Садись в машину! - скомандовал друг, нисколько не скрывая, что беспардонно читает мои мысли. — Может, хватит копаться у меня в голове?! - с недовольством сказала я. На моё замечание парень лишь улыбнулся и подошёл к автомобилю. — Я поведу, - он бросил свою куртку на заднее сидение и сел на водительское место. Томмо любил водить за меня, давая мне возможность подремать. Но если честно, дремать почти никогда не удавалось, потому что он без конца говорил. Ну, или просто напевал. Мне всегда нравилось, как он поёт. У Луи хороший голос. Поездка предстояла неблизкая, и по пути мы набрали разных перекусов. Это было много вредной, но безумно вкусной еды. Море чипсов, колы и его любимых пончиков в сладкой глазури. И вот с этим набором, рискуя заработать гастрит или сахарный диабет, мы ринулись в путь. Я никогда не делала ничего спонтанного и привыкла всё планировать заранее, но сейчас у меня не было такой привилегии, как тратить неделю на подготовку. Привычная мне фраза «Давай не сегодня», уже потеряла своё место в моём списке отговорок. Я прекрасно понимала, что должна действовать так, как не поступила бы раньше. Выйти из зоны комфорта и сделать то, что так долго откладывала. Как говорит Томлинсон «за зоной комфорта находится зона некомфорта, а не коробка шоколадных конфет». И, первое, что обязана сделать - это увидеться с родными. Всю дорогу до нашего городка мы говорили ни о чём. Луи без остановки шутил, не давая мне возможности отвлекаться на негативные мысли. Но они в любом случае крутились в моём сознании. И стоило мне только погрузиться в себя, Томмо тут же переводил всё моё внимание на себя. Я снова смеялась вместе с другом, но страх по-прежнему не отпускал. И это нормально. Все мы надеемся, что проживём долгую жизнь, а у меня забрали эту надежду, оставив лишь тонкую нить, за которую я отчаянно продолжала держаться. И я знала, что скоро она оборвётся, но, к сожалению или к счастью, не знала, когда именно. Луи вёл машину, громко подпевая одной из своих любимых песен, прибавив громкость на полную мощь. Правой рукой он постукивал по рулю в такт музыке, когда его и без того взъерошенные волосы раздувал тёплый воздух через приоткрыто окно. Я посмотрела на улыбающееся лицо друга и поняла, что безумно благодарна богу за всё наше время, что мы провели вместе с ним. За беззаботное детство и школьные годы, полные веселья. За то, что его смех сопровождал меня всю мою жизнь. И кто бы мог подумать, что тот самый паренёк по соседству, который вечно контролировал меня, окажется настоящим ангелом. Я постоянно была под его присмотром и, неудивительно, что рядом с Луи чувствовала себя в полной безопасности. Мне дали самого лучшего ангела. Моего ангела. Под его голос я откинулась на спинку сидения и мысленно сказала себе: «Я буду ценить каждое мгновение, обещаю...» Когда мы проезжаем по нашей улице, меня накрывает приятное чувство ностальгии. С моего отъезда здесь почти ничего не изменилось, только деревья, что стоят вдоль тротуара, стали немного выше. Всё вокруг жило своей жизнью. Слева пожилая пара наводила порядок у себя во дворе, выбрасывая ненужные хлам, а справа мужчина мыл свою машину, пока его лохматый пудель бегал рядом, прося хозяина окатить его из шланга холодной струей воды, что периодически он и делал. Услышав детские голоса, я посмотрела на проезжающих на велосипедах мальчишек. Они промчались мимо нас, задорно смеясь. Глядя на их счастливые лица, я вдруг вспомнила, как по этой самой дорожке я шла утром в школу, обижаясь на то, что Томлинсон снова проспал. В памяти всплыли те вечера, когда поздно вечером я тайком пробиралась из дома, чтобы провести время с друзьями. Мы садились в отцовскую машину Лиама и катались по ночным улицам. И каждый раз Найл и Лотти ругались на заднем сидении, высказывая нежелание сидеть друг с другом, а мы делали вид, что не замечаем этого, ну или просто подшучивали над ними. Я с грустью улыбнулась, понимая, что этого больше не повториться. Я больше не буду бегать по школьным коридорам, сидеть на стадионе, наблюдая за игрой Томмо. Я уже никогда не сделаю ничего того, что было когда-то таким обычным. Всё в жизни меняется, и пусть нас всех это пугает, но жизни без перемен не существует. Стабильность иллюзорна. Мы постоянно находимся в движении. Нам всегда немного страшно начинать что-то новое, рисковать, выходить из привычного круга. И сколько бы ты не имел денег, уверенности и опыта, каждый раз замахиваясь на новую высоту - в той или иной степени будет страх. Это естественно. Это означает, что ты ещё жив, и нужно идти вперёд, а не пытаться спрятаться, в надежде, что всё само собой решится. Когда впереди показался мой дом, я почувствовала, как у меня наворачиваются слёзы и посмотрела на друга: — Они ничего не должны узнать. Прижавшись к краю дороги, Луи остановил автомобиль и заглянул мне в глаза: — Им вовсе и не нужно об этом знать. Я кивнула, соглашаясь. — Мы пойдём вместе, - с настойчивым спокойствием в голосе сказал он и вышел из машины. «Только не плакать», повторяла я себе и застыла на месте, когда мы оказались у входной двери. Видя, что я немного замешкалась, Томлинсон сам нажал на кнопку звонка, а я, в ожидании опустила голову и стала рассматривать свою обувь, изо всех сил пытаясь контролировать бушующие внутри меня эмоции. — Тебе совсем не обязательно выглядеть сильной, - негромко произнёс Луи, с сожалением наблюдая за моими попытками. — Но я должна, - ответила я и взволнованно сглотнула. Моё дыхание участилось, как только за дверью раздались тихие шаги. Через несколько секунд я увидела лицо своей мамы и тут же обняла её. — Леа?! Ты не говорила, что приедешь, - её руки гладили меня по спине, и я ощутила запах её любимых духов. Такой родной, с нежными нотками спелого яблока и жасмина. — Да, прости, мы с спонтанно это решили, - в горле стоял ком, мешающий говорить, когда она положила свою тёплую ладонь мне на лицо и посмотрела на меня ласковым взглядом. — Здравствуйте миссис Саммерс, - сказал шатен, вызвав у мамы улыбку. — Проходите скорее, - взволнованно говорит она и закрывает за нами дверь. — Майк, смотри, кто у нас! Вдруг я услышала голос папы, выходящего из гостиной: — Что, опять соседский пёс нагадил на нашем участке? - он вышел, надевая на нос очки так, будто собирался читать утреннюю газету и усмехнулся от собственной шутки. Увидев меня, его лицо осветилось широкой улыбкой: — Леа?! Вот так сюрприз! - он подошёл ко мне, и я, словно в детстве, бросилась ему на шею. Как только я оказалась в его крепких объятиях, то поняла, как же мне его не хватало. Эмоции всё же одержали верх надо мной, и всё, что я могла предпринять, чтобы он не увидел моих мокрых глаз, так это уткнуться в сильное мужское плечо. Мне нужна была минута, чтобы взять себя в руки. Я всегда была папиной дочкой и сейчас с трудом сдерживала себя, но не имея права показывать своё безумное волнение, всё же заставила себя отстраниться. — Молодцы, что приехали, - он по-отцовски похлопал Луи по плечу. — Рад видеть тебя, сынок. Мой папа любил его как родного и всегда был спокоен, если я уходила с ним. — Что же вы не предупредили меня? Я бы обязательно что-то приготовила, - возбуждённо тараторила мама, пока мы проходили на кухню. — Ничего, я сейчас что-нибудь придумаю. — Не волнуйтесь, мы поели в дороге, - поспешил успокоить её Луи. — Знаю я, что вы там ели. Наверняка, опять наелись этих ваших вредных чипсов. — Да ладно тебе. Они ещё молоды. Пусть едят, что хотят. Ещё успеют перейти на твою капусту, - защищал меня папа. Он всегда был на моей стороне, и маму это часто злило. Она, хотела возразить ему, но я опередила её: — Мам, а ты можешь испечь свой фирменный пирог? - сейчас мой голос был уверенный, не смотря на то, что всего пару минут назад я не могла говорить. Я села на стул рядом с шатеном и оглядела белоснежную кухню, где так любила завтракать. — Вишнёвый? - воодушевлённо спросила мама. — Ага. — Конечно, милая, - ответила она, и я увидела, как загорелись её глаза. Мама обожает готовить для меня. Она тут же принялась суетиться на кухне, пока папа заботливо наливал нам чай. — Ну и как она себя ведёт там в Лондоне? - спросил он, обращаясь к парню. — Под моим присмотром хорошо. Хотяяя... последнее время не очень, - скривил губы в лёгкой усмешке Томлинсон. Поражённая таким ответом, я незаметно для родителей ткнула его локтем в бок, на что парень лишь засмеялся. — Какая они милая пара. Правда, дорогой? - сказала мама, доставая сливочное масло из холодильника. — Что?! Вы - про нас? - с недоумением произнесла я. — Конечно, про нас! - ответил Луи и, как нив чём не бывало, обнял меня за плечо, тем самым вызывая улыбку родителей. Я закатила глаза и убрала его руку: — Мы - просто друзья. Я вам сто раз это говорила, - фыркнула я. — Да - да, друзья, - недоверчиво сказала мама, и я снова увидела ухмылку на лице друга. Он был явно доволен собой и не скрывал этого. Когда я собиралась съязвить что-то в его сторону, он тут же резко поднялся и, хлопнув в ладоши, подошёл к кухонному островку. — Ну, какие буду указания, миссис Саммерс? Пока мама занималась готовкой, а Луи вызвался ей помочь, я решила подняться к себе. Зайдя в свою комнату и осмотревшись, я поняла, что здесь всё осталось по-прежнему. На стенах всё так же висели плакаты моей любимой группы и вырезки из разных журналов. Странно, что мама не выбросила их, ведь они всегда её раздражали. Я легла на постель и, уставившись в потолок, погрузилась в воспоминания. Сколько счастливых моментов было в этой самой комнате. Ночные посиделки с Джессикой, бесконечные разговоры по телефону с Найлом, наши дурачества с Луи, слёзы от первой наивной влюблённости и стыд перед родителями, когда я впервые вернулась домой пьяная. Да уж! В тот вечер я действительно шокировала свою маму, когда она увидела меня посреди гостиной еле стоящую на ногах. Моя миссия подняться в свою спальню бесшумно в полной темноте с треском провалилась. Я бы даже сказала, разбилась вдребезги, как и её доверие ко мне. Но всё это - неотъемлемая часть моей жизни, и сейчас я с улыбкой думаю об этом. Повернув голову, я посмотрела на изголовье кровати, где были вырезаны наши с Луи инициалы: L+L. Он написал их когда сбежал с вечеринки, узнав, что я плохо себя чувствую. Тогда это казалось таким безобидным, но теперь я знала, что они означали. Всё это время мой лучший друг был влюблён в меня, а я даже не подозревала. Найл и Лотти часто говорили мне об этом, но я всё отрицала. «Как я могла быть такой глупой?!», подумала я, медленно проведя пальцем по нацарапанным буквам. Я часто открыто рассказывала ему о симпатиях к кому-либо, делясь своими переживаниями, но даже не представляла, что этим причиняю боль. Я беспокоилась только о себе и никогда не задумывалась о том, что на самом деле творится у него в душе. Луи всегда улыбался, но сейчас мне стало ясно, что за всеми этими бесконечными шутками и смехом он тщательно скрывал свои нежные ко мне чувства. Я прикрыла глаза от неприятного ощущения вины перед другом. Несмотря ни на что, он остаётся со мной, и я безмерно рада, что мы снова можем общаться, как и много лет назад. Сейчас я нуждаюсь в нём, как никогда. Встав с постели, я подошла к балкону и посмотрела на дом напротив. Отсюда я могла видеть окно парня. Каждое утро я проверяла его, и если жалюзи были плотно закрыты, то это означало, что он ещё спит и будить его нет смысла. Ну а вечерами я могла видеть, как он играет на гитаре. Я часто тайком наблюдала за ним, и была уверена, что он не видит меня. Но так ли это? Усмехнувшись от собственных мыслей, я вышла с балкона и задёрнула занавеску. Когда я спустилась вниз, мама уже накрывала на стол, и я улыбнулась, видя, как папа заботливо ей помогает. В этот момент мне стало невыносимо грустно. Медленно, но верно, отчаяние подступало в самое сердце, вынуждая жалеть не только о том, что прошлого не вернуть, но и том, что будущего и вовсе не будет. Я всегда мечтала о семье. Я представляла, как у меня будет свой дом, любимый муж, дети. А на рождество мы все будем собираться здесь, за праздничным столом в доме моих родителей. Я воображала, как вокруг будет много детского смеха, а дом будет пропитан запахом домашней еды. Но, как сказал Гарри, не всем нашим мечтам суждено сбыться. В этот момент я испытала боль, тоску, злость, растерянность...? Все чувства как-будто перемешались внутри и превратились в большой колючий ком, сдавивший грудную клетку. Задумавшись, я не заметила, как ко мне подошёл Луи. — Я знаю, как тебе тяжело, - осторожно начал он, стараясь не травмировать меня ещё больше. Его светлые глаза были устремлены в мои, пытаясь забрать все мои страхи. — Я готов спасать тебя от всего, что хоть как-то может причинять тебе боль, но я не в силах спасти тебя от твоих собственных мыслей. Не мучай себя, Леа. - он сделал небольшую паузу, давая мне время перевести дыхание. — Всё будет хорошо. — Да, - ответила я. Его слова вселили в меня частичку спокойствия, хотя я знала, что хорошо уже никогда не будет.