saypink! - ну что ты где ты
- Как ты там, как ты там… Лежу на полу и [в очередной раз] задаюсь вопросом, как я докатилась до жизни такой. - Я скучаю так по твоим рукам… Мои соседи, скорее всего, задаются тем же. Стук и сразу же: - Дор, я тут хотела… - дверь открывается, и Эля видит меня на узорчатом ковре в россыпи распечаток и воюющую под Алексеева. Что она хотела, я так и не узнаю, потому что в следующий момент она падает рядом и ждет, когда начнется новый припев. - Как ты там, как ты там… Мы кричим явно громче, чем того требует музыка или разрешено правилами общежития, но тем драматичнее и жальче, вы сами-то текст слушали? - Я знаю, что время лечит, но мне пока не легче... Песня заканчивается, а мы лежим дальше, как будто так и надо. - А чего ты выключила? – интересуется Эля с намеком на продолжения этого сеанса караоке. - Ну там дальше Егор Крид, как-то не хочется соседям еще больше жизнь портить. Куда еще хуже, хочется сказать. Наверное, всегда есть куда. Проблема с песнями Егора Крида не по факту его существования, а потому что он будет опять петь про свои Дубаи, где тепло, приятно и весело, а мы все еще здесь. Лежим. На полу. - Ты что-то учила на Тараненко? – Эля перекатывается на бок, и я читаю в ее глазах: «скажи “нет”, пожалуйста, давай ебланить вместе до утра». - Неа. Я прочитала «Юлія, або запрошення до самовбивства», действительно захотелось вскрыться, поэтому я решила… Мне не дает договорить стук в дверь, и мы с Элей кричим «Да» целых два раза, чтобы кто-то нерешительный наконец вошел. Точнее, вошла – какое-то божие создание, потерявшее дар речи от нас двоих, лежащих на полу. (а это мы даже не сосались) В шутку, конечно, я гетеро (но вы и так в курсе). - У вас можно спички одолжить? – я машу созданию на холодильник рядом, на котором скоплено все, что только можно, включая коробки спичек. Даже сквозь ковер и махровые штаны я чувствую холод пола, и сегодня учить уже никто ничего не будет точно. И завтра. И до конца года, наверное. Эля предлагает: - Давай не пойдем на ее пару. Эля соблазняет: - Не поедем на работу. Эля искушает: - Закажем суши. - Эля, - говорю я, - если мы не поедем на работу, суши будет есть не на что. Тем более я их не люблю. - Ты такая душная. Тут и не поспоришь. Вставать мы и не думаем: я валяюсь и бесполезно скролю инст, пока Эля устраивается у меня на плече. - dark_creature_without_heart? Это что за школьник? - Это буквально школьник, Эль, - я перехожу на его профиль (сами-знаете-кого), но там ничего особенного: сцены пьянок вперемешку с игрой на гитаре. И никаких фоток с девушками. - А, той самый Владик, - Эля старается приблизить его лицо среди других парней на полный макс-корж-вайб фотке, и мне плевать даже если она случайно поставит лайк. Пусть хоть нюдсы шлет. Пусть даже и мои. -...я случайно лайкнула... - я машу головой, что и черт с ним, подарим мальчикe повод пострадать и попиздеть, он же это так любит. - А что там в сторис? - по моей указке Эля тычет в подсвеченный кружочек, и я оказываюсь едва ли готовой видеть его таким живым и трехмерным (как и всегда, ударяет в солнечное сплетение и способность дышать). Я почти забыла, какой он, но он все тот же: кудрявый, пьяный, шумный и вешается на кого-то (одного из своих не совсем подходящих по возрасту друзей). - Аааааа горький вкус твоей любви меняубилтеперьбезсил... - дальше Владик, разумеется, сбивается во всех смыслах: и из текста, и с ног, но его ловят под руки уже двое других парней. - Это он по тебе страдает? - Это он бухает как обычно. Владик чешет Лене то ли про грипп, то ли про травму чего-то там (головы, бадумс), раздражает меня и рискует своим будущим - но сейчас он не выглядит ничем из этого. Обычный школьник, у которого родители уехали далеко и надолго. А вот куда его с таким малолетним лицом пить пустили - это другой вопрос. - Где это он? - Да в Кэте же, - Эля тычет на красную обивку дивана, которая, очевидно, должна была мне указать на пресловутый Mister Cat. - Мы там с Дубровской после «Мулика» ели Маргариту по акции в два ночи. - Кэт, в котором Мари работает? - Не помню, надо спросить у нее. Очередной стук, и я точно знаю, что это Мари, которая пришла за своими анальными шариками (и нет, это не то, о чем вы подумали). - А что у вас за вечеринка? – топает прямо по ковру своими каблуками. - Серьги на столе, - Мари проходит прямо мимо нас, даром, что не наступает и забирает свои сережки - ряд крупных искусственных жемчужинок разного размера на одной нитке. Они очень хорошо сочетаются с ее подобранными в пучок волосами и теплым черным платьем-миди в облипку. - Ты на работу собралась или на блядки? Я тоже вношу свою дружескую поддержку: - Ты хостесс или проститутка? Мари фыркает, вставляя в ухо серьгу: - Нам сказали каблуки надеть и красивыми встречать гостей. Она садится на соседнюю (Дашину) кровать, и мы с Элей решаем, что - возможно - время вставать с пола. - Как ты 8 часов на каблуках отстоишь? - Спроси наших менеджеров, - Мари смотрится в зеркало (тоже Дашино) и пальцем подтирает поехавший край своей винной помады, градиентной по цвету ее волос. - Лучше скажи нам, это твой Кэт? – Эля передает ей телефон, и я рада, практически счастлива, что мне не приходится пересматривать это снова, будоражить сознание попусту. - Да, это наш. Вон даже Вика на заднем плане заказ отдает. «Мистер Кэт» невозможно любить серьезно и не обожать постиронично, особенно, когда там работает твоя подруга. Он больше напоминает хаос, чем адекватное заведение, где сотрудникам не платят зарплату, а те в отместку крадут алкоголь ящиками. - Если хочешь, поехали со мной, - не то чтобы хоть одна из моих друг считала (пьяного) Владика хорошей идеей, но думать головой - это последнее, что они могут мне посоветовать. И не то, чтобы в этом было что-то необычное: последний раз мы зашли туда выпить кофе за счет заведения, а нашли себя в 2 часа ночи, отплясывающими под «Самолеты» Леши Свика в компании работников Кэта, после трех коктейлей, двух шотов и пиццы, пробитых чеком за 1 копейку. Так что, в любом случае будет весело. - Он меня игнорил несколько недель. - Все школьники так делают, - Мари отбивает этот теннисный мячик обратно. - Я не хочу ему навязываться. - Приедь и засоси рандомного мужика в центре зала, он точно заметит, - Эля тоже конструктивит до безумного. - Он мой ученик. - У всех есть свои недостатки. Мы не выдерживаем и смеемся, потому что наша жизнь - это точно не платья, бриллианты и джаз, а только усталость, недосып и постсовковая юность - удивлена, что никто из моих подруг даже не расчехлил аргумент про «молодости больше не будет» (в следующей жизни заведу себя занудно-рассудительных подруг). Я бы могла приехать и увидеть его, да. Чтобы дышать стало легче. - Да смотри сама, чего уж там. В конце концов, думать надо головой, а не подружками.***
Нас с разу же ведут в зал для курящих, без лишних вопросов. Я не задаюсь целью найти его - если мы справились с разными концами города, то с двумя залами и караоке разберемся. У меня было всего 15 минут, чтобы собраться, и я выжала их по максимуму. Когда мне нечего надеть, я надеваю это: свой черный бралетт и красный свитер. Тот самый черный бралетт и тот самый красный свитер, я бы даже сказала. Я всегда спускаю рукава, так что V-образный вырез открывает плечи, ключицы и черное кружево. Всегда срабатывает. Но круче этого - предвкушение, лопающееся пузырьками под кожей (я не видела его целую вечность). Будет ли он ощущаться так же, как и всегда? Чувствует ли он, как одно мое присутствие электризует воздух? Подойдет ли он ко мне вообще? Мари бросает меня за первым попавшимся столиком, она-то сюда не на гульки приехала и не кадрить игнорящих ее малолеток (ну и зря, экспириенс 11/10, всем советую). Денег нет, выживаю только на притащенной на красивые глаза Текиле Санрайз - она хорошо сочетается с моим винстоном-супер-ультра-лайт-никс-саммер-микс, у которого даже упаковка веселее, чем вся моя жизнь (и это несмотря на надпись КУРІННЯ ВБИВАЄ). Ну я жива же до сих пор. І не залізна*. Но упорно сижу за столиком в этом красном свитере, нарочитой сексуальности веревок и кружева, пытаясь придумать наименее нелепое приветствие. Мой лучший вариант пока что – «ты что здесь забыл»? - ну что ты где ты, - звучит вокруг ироничном ремиксом. Ожидание сменяется накалом скрученных мышц, и чем дольше я сижу здесь, тем больше впадаю в панику, оставалась бы себе дома и долбила биографию Винниченка. Но я уже здесь, и надо бы что-то сделать. Ищу Мари, сделав круг почета вокруг многочисленных столиков этого полутемного помещения, где в уши продолжает долбить что-то чудесное по типу «...хорошо, что я умею выключать мозг». Воистину. - Я, если честно, не понимаю, что делать, - шепчу Мари в перерывах между приходами не сильно трезвых гостей. - Ты его не нашла? Я не то чтобы искала. Я хотела войти в фанфик образца 2015 года, где я врываюсь в помещение, а он - в центре зала и мгновенно сраженный намертво. - У вас тут можно покурить где-то, где не так шумно? Мари машет в сторону какой-то потайной двери в лучший мир - чистый, холодный, почти тихий. И я вхожу в него, чтобы опереться о стенку и хихикать с надписи «Не палити». Демонстративно - насколько это возможно в одиночестве - закуриваю. Дверь распахивается без стука, без предупреждения, хотя никто и не должен был. Но Владику я точно скоро повешу колокольчик на шею (чтобы бежать или приготовиться пока неясно). - Ты что тут забыла? - крадет мое приветствие. - Курю. - Из всех мест? «ну что ты где ты». - Мне надо предупреждать тебя о каждом передвижении? - Не надо, я заебусь твои шароебства отслеживать. «хочешь я поймаю твой воздушный поцелуй». - У меня подруга здесь хостесс работает. - Ммм. «и превращу его в пепел от сигареты». Мне хватает всего двух его шагов в мою сторону, чтобы осознать, насколько он пьяный, хоть на ногах стоит, и на том спасибо. - Что на тебе надето... - его пальцы следуют веревке моего бралетта, обжигают ключицу, задевают кружево. - Не нравится? - я выдыхаю между нами самер микс, но теплее не становится. Конечно, ему нравится, господи. Владик подается ко мне ближе, прижимается лбом к моему (вот они фанфичные моменты, вот!), и ощущение близости мгновенно кружит голову, как горный воздух после угарного газа. Вот зачем я здесь - только он запускает мне эту рябь под кожу и заставляет дрожать под шершавыми губами, которые едва трутся о мои собственные. Усталость и бесконечная тоска по нему как будто не существовали вообще, не было этого пустого и холодного времени вне его рук. Только здесь и сейчас. И он целует меня. Конечно же. Мы никогда не выдерживаем дольше тридцати секунд. И да, он все такой же - как и недели назад, как и месяц, как и в тот самый первый раз, когда мы целовались на спор и на слабо. - Знаешь, я так соскучился, - Владик шепчет между поцелуями. А вот это уже перебор, Влада, выключай Порнофильмы. Ты думаешь, он сказал бы тебе такое хоть когда-то, даже пьяным вдрызг? Ну ты и дура. А еще большая - потому что не готовишься к контрольной, а сидишь и представляешь, как это могло было быть. Если бы я поехала. - Мне нравится быть здоровым человеком. Мне нравится принимать взрослые решения. Мне нравится заботиться о себе. Ирония в том, что мне не нравится. Нет никакого ощущения кайфа или гордости за себя - мол, смотрите, я такая классная, провожу вечер продуктивно. Без него. Давай по-другому: - Кто тебе вообще сказал, что он там один? Это же Владик, он мог найти себе тян пока такси к тебе ехало. Это помогает куда больше – не хочу давать себе еще один повод для очередного акта самобичевания: я бы поехала даже после того нелепого фото, целовала бы его прямо из-под другой шаболды (или такое уже было, я запуталась). Взывать хоть к каким-то остаткам поруганной гордости просто не получается – как минимум от того, что весь этот цирк с каждым днем только усиливает ощущение того, что Владик вляпался в меня очень конкретно; как максимум – слишком переполнена тоской по его коже и запаху. Когда мой телефон вибрирует сообщением, клянусь, мне хватает тех 10 секунд заминки перед прочтением, чтобы понадеяться, что это он напился и пишет глупости (как нормальный человек). Но это Мари и ее «пиздец мы на работе набухались» (Владик все еще Владик, поэтому никаких «я скучал по тебе», а только яд прямиком в губы). Я ударяюсь головой о подушку, в тысячный раз запуская «ну что ты где ты», до тих пор, пока меня, очевидно, не затошнит, и хоть в чем-то я оказываюсь правой. Сегодня я уже точно ничего не выучу.