Hot Miami's Night

      Ночь обещала быть веселой. Не то, чтобы Морти недоставало веселья, нет. Просто сегодня он решил создать себе веселье сам. И, по сути, одного только желания ему для реализации было более, чем достаточно. Пока он с вящим интересом наблюдал за происходящим в клубе — и где-то в глубине души невероятно сильно скучал. В блондинистой голове уже с час мариновалось нетерпение, и, на самом деле, Майами уже начал выходить из себя. Где только Рика носит? Неужто снова забыл обо всем на свете, приняв внутрь дозу-другую? Как это было бы на него похоже.       Прошел еще час. А затем и еще один. А на третьем часу пустого ожидания Морти сорвался. И когда речь идет об его срывах — это означает, что он собирается одеться как можно более откровенно и устроить охренительно пошлое шоу на пилоне, просто для собственного удовольствия. Ему нравилось ловить на себе жаждущие взгляды. Майами буквально жил ради этого чувства, доводящего его до абсолютного экстаза. Стоило ему только появиться на небольшом подиуме — и тут же все внимание просторного зала обращалось в его сторону. Он владел им целиком и полностью, безраздельно, и это чувство было лучше всего на свете.       Атмосфера в зале поменялась в одночасье, стоило только худощавой фигуре встать рядом с шестом. В свете софитов поблескивали золотые цепочки, овивающие гибкое тело, словно невесомая паутинка, ярко выделяющаяся на смуглой коже. Латекс обтягивал руки и длинные ноги, словно литой, создавая странный эффект, из-за которого терялась граница с кожей парнишки. Музыка оплела зал глубоким эхом, исходящим, казалось, от самого Морти — настолько его томные движения синхронизировались с ритмом. Он выглядел, как змея, прирученная мелодией заклинателя и полностью послушная его воле. Ярко накрашенные глаза были прикрыты, чтобы никто не видел, насколько сильно Майями на самом деле наслаждается этим процессом. Все мысли свалили к черту, тело двигалось само по себе, не требуя большого контроля, и оттого выглядя гораздо более естественным на фоне других танцоров.       Ощущения такие яркие. Взгляды скользили по его телу, подобно пальцам возлюбленного, для которых хотелось раскрыться сильнее. И он раскрывался, из раза в раз демонстрируя свою невероятную гибкость и пластичность, которой могли бы позавидовать самые высоко квалифицированные преподаватели йоги. Не удивительно — именно Майами занимался с другими Морти-стриптизерами, развивая их пластику. Скажем так, это было его небольшое хобби, которое он любил так же сильно, как и свои ежедневные походы на пляж — надо ведь поддерживать свой потрясающий загар, не так ли?       Глубоко прогнувшись назад и держась за пилон всего лишь одной ногой, Морти почти достал блондинистой гривой до самого пола. Глаза распахнулись сами, потому что в нос ударил самый приятный аромат из всех — запах ЕГО Рика. Полные губы Майами разошлись в чарующей улыбке. — Ах, босс, я успел соскучиться, — проворковал он, продолжая висеть в таком положении, но, заметив плавное движение руки Рика, плавно соскользнул вниз, еще одним гибким движением становясь на ноги и прогибаясь в спине. Нескольких секунд пройти не успело, как он оказался на коленях босса. — Не помню, чтобы я позволял тебе давать шоу в мое отсутствие, — голос Рика был расслабленным, что одновременно и обрадовало Морти, и расстроило. Его мягкий тон говорил только о том, что наказывать за своеволие Майами не будут… а так же о том, что старик действительно под наркотой. — Прости, папочка, мне стало так скучно… — капризно надул губы парнишка, нарочито воспользовавшись одним из тех прозвищ, которые Рику нравились. Мужчина, явно это поняв, глянул на Морти поверх стекол очков, усмехнувшись. — Еще скажи, что в твоей скуке виноват я, детка, — фыркнул Рик, слегка сощурившись — отчетливо намекая, что эти предположения в утверждении не нуждаются. Морти и без того знал, что настроение Санчеза — штука очень уж шаткая, а потому лишь повел точеными плечиками, звеня золотом цепочек. — Я рад, что ты увидел мое представление. По сути своей, оно было именно для тебя, — только и отметил Майями, склонив голову и улыбнувшись. — Представление было… впечатляющим, — ответил на это старик, откидываясь на спинку мягкого дивана и вновь пряча взгляд за очками. Улыбка Морти стала чертовски порочной, стоило ему слегка поерзать на коленях мужчины. — Ох, босс, я твердо ощущаю то, насколько ты впечатлен, — хихикнул он, в конце концов просто перекидывая одну ногу через бедра Рика и упираясь руками в спинку по обе стороны от его плеч. — Должен ли я оказать всю посильную помощь, чтобы впечатлить тебя еще сильнее? — Ты просто мысли мои читаешь, конфетка, — рассмеялся Рик, дергая за самую примечательную из цепочек, что была протянута между сосками Майами, вынуждая его резко выдохнуть и закусить нижнюю губу. Тонкие, не в меру шаловливые пальчики легко соскользнули по плечам и торсу Рика к поясу его брюк, а затем так же легко и непринужденно расстегнули его, тут же нырнув под ткань и ласково проведя по напряженному стволу. — Расслабься, папочка, — непривычно ласково проговорил парнишка, обхватывая член ладонью и медленно лаская его, пряча взгляд за длинными пушистыми ресницами. Рику это показалось странным, на самом деле. Это была одна из тех странностей, на которые шоумен смотрел сквозь пальцы, пока Морти исправно исполнял свои обязанности и даже немного сверх, как вот сейчас. Но это отнюдь не значило, что его это не интересовало и не озадачивало. Санчез задумчиво провел костяшками по гладкой смуглой щеке, отмечая, как сильно мальчишка затрепетал от этой простой ласки, сбившись с ритма. Любопытно.       Впрочем, Майами свою заминку лихо замаскировал, изменив позу и нависнув над Риком, вновь закусив губу. Узловатые пальцы мужчины ловко переместились на бедра Морти, фиксируя его, а после плавно опуская на уже пульсирующий член. Он даже не стал стягивать с этой очаровательной задницы «концертное» белье, попросту сдвинув его в сторону. И, честно говоря, так Майами нравилось даже больше.       Секс на публике был их любимым развлечением. Для Рика это была откровенная демонстрация власти и владения лучшим Морти этого клуба. И пусть технически Майами уже не являлся персоналом (скорее, совладельцем) и танцевал исключительно по собственному желанию, все вокруг знали, кому он принадлежит. Должны были знать. Его разрывали два противоположных чувства: с одной стороны ему хотелось хвастаться своим Морти, потому что он действительно был лучшим, ему нравились завистливые взгляды других Риков, но с другой — ох, еще один такой взгляд и он точно отстрелит пару ебучих головешек этой ночью. Разумеется, как только закончит со своей конфеткой и получит весь возможный кайф.       Морти, в свою очередь, все так же получал наслаждение от того, что к нему приковано столько внимания. И если на сцене его просто раздевали глазами, то сейчас, — он мог поклясться, — каждый Рик в этом клубе мечтал оказаться на месте его Рика. И это вызывало такой огромный выброс жара в кровь… Нет, не то, чтобы он мечтал быть трахнутым таким количеством мужиков. В постели (и на любых других поверхностях, (не)предназначенных для секса) он принадлежал только своему Рику и никому более. Мыслями, душой и телом, так сказать. Но то, что он, Майами, занимает мысли и фантазии такого количества людей, заставляло его дрожать в экстазе.       Санчез переместил ладони с бедер парнишки на его талию, позволив тому слегка отклониться назад и изменить угол проникновения. Морти встретил это изменение бархатистым стоном, оперевшись руками о колени мужчины и ускорив движения — это уже издевательство на грани, он был слишком чувствительным и открытым в такой позе, и Рик это прекрасно знал. И судя по тому, как он напрягся — его это заводило еще сильнее. Что ж, не отказывать же папочке в такой мелочи?       Кончили они оба бурно — что весьма неожиданно, обычно их «представления» были менее эмоциональными, несмотря на возбуждающие сверх меры обстоятельства. Морти провел пальцами по впалому животу, собирая белесую жидкость и с пошлейшим на свете причмокиванием слизывая ее, словно самая настоящая порнозвезда, для которой такие вещи — нечто само собой разумеющееся. Даже Рик приподнял брови, выказывая легкое удивление, на что Майами только игриво хихикнул и склонился к нему, распластавшись по его груди. — Поцелуешь меня, босс, или побрезгуешь? — хитро сощурив свои кошачьи глаза, провокационно поинтересовался этот негодник, улыбаясь своей невинно-очаровательной улыбочкой. Разумеется, Рик его поцеловал — эти полные губы умоляли его об этом, и он не видел ни единой причины отказать. — Тебе придется научиться чему-то действительно извращенному, детка, если хочешь попытаться меня смутить, — ответил шоумен, облизывая губы после поцелуя и ухмыляясь в ответ. Морти вновь хихикнул, слегка закатив глаза. — Что ж, по крайней мере, я смог тебя удивить, а вот добиться смущения… О, я действительно сомневаюсь, что смогу когда-нибудь стать настолько извращенным, чтобы смутить тебя, босс, — игриво хмыкнул он, слегка пожимая плечами и прикрывая глаза, удобно устроившись на груди Санчеза. — Мне будет интересно наблюдать за твоими попытками, — как бы невзначай намекнул мужчина, довольно улыбаясь. — Это что, вызов?       Ночь еще молода. И веселье… только начинается.