I wish I could hold you more

             

***

2022       Мороз гуляет по пустой улице, рисуя причудливые узоры на окнах домов. Люди и мобианцы сидят в своих уютных жилищах украшая комнаты, и готовя угощения. Дети бегут и резвятся возле ёлки, украшенной мишурой, разноцветной гирляндой и шариками. А в магазине витает приятная тишина и атмосфера нового года, заставляя продавщицу работающую до одиннадцати погрузится в приятную дрёму. И лишь пару мобианцев бродят по отделам, выбирая продукты, в столь позднее время.       Казалось бы, совсем недавно была эпидемия коронавируса, запрещающая людям выходить в комендантский час и толпиться в очереди. Но спустя два года всего этого будто и не было, лишь тонкие намеки указывающие на них, хранят воспоминания. Людям удается находить счастливые моменты в самых тяжёлых временах. ****       В одной квартире, сидя на диване и попивая какао с зефирками, сидит темно-алый ёж, поджав ноги и укутанный в бордовый плед. Свет выключен, и только экран телевизора в котором мальчик прыгает на кровати освещает зал, кидая бледный свет на смуглое лицо.       А сам он, бездумно наблюдает за сценой ребёнка, периодически кидая взгляды на ёлку. По правде говоря, он не хотел рубить и тащить дерево домой, не говоря даже о покупке украшений. Но, почему то, решил изменить своим привычкам в этом году. Сам процесс вышел знакомым, руки вешали звезду плавно и на автомате, словно в прошлой жизни. Что-то, чем ты раньше хорошо занимался, но перестал делать очень давно. Невольно возвращаешься в те далёкие дни на АРК, когда проводил рождество с теми кого знал. *** 1949       Коридоры станции в ночное время суток всегда были тихими, за исключением редких учёных снующих вокруг. Стук металлических шагов монотонно отскакивал от стен. Где-то вдали приглушённо играет новогодняя песня — Let it snow, невольно убаюкивая. Красный взгляд пал на широкий иллюминатор в правом углу, достигающий до самого конца коридора. В нём виден весь бескрайний космос завораживающий своим сиянием.       Действительно красивое зрелище.       Черный ёж отвернувшись, продолжил путь, улавливая редкую мелодию своими ушами. А та постепенно становилась слышной по мере приближения. Повернув в левый коридор, его взору представился большой зал с гордо возвышающейся ёлкой.       Светловолосая девушка стояла на высокой деревянной лестнице, энергично подпевая песни из радио, пока не заметила движение краем глаза. — О, Шэдоу, ты пришёл! Рада тебя видеть, чем обязана твоим присутствием? Обычно ты не приходишь на новогодние приготовления. — Мария приподняла левую бровь, но видя что на ежа это не возымело эффекта, просто фыркнула. — Ладно, как прошли твои вчерашние тренировки? Я слышала что ты продвинулся в использовании того синего изумруда…! — она широко зевнула до повлажневших глаз, прикрыв рот рукой. — И тебе привет, Мария. — помахал ей, двинувшись к столу, — Не спится, вот и пришёл проведать тебя. Стало одиноко сидеть в своей комнате листая книжки. — и налил себе чай. Тем временем Мария спустилась на пол, оперевшись об лестницу. — Что на счёт тренировок, все почти как обычно: разогрев, рукопашный бой, заучивание новых боевых приёмов, метания ножами, стрельба по мишеням и… тестирование камня на живых объектах. Если ты понимаешь о чём я. — последнее он сказал с улыбкой больше похожей на оскал. Пригубив чай.       Раньше Шэдоу ненавидел ходить на тренировки. Они изнуряли, доставляли боль, ломали кости (которые болезненно срастались) и буквально пропускали его через мясорубку. Тогдашнему маленькому ежу приходилось быстро подстраиваться под ситуации, давать отпор и парировать атаки. К счастью, профессор Джеральд старался присутствовать на каждой из них, пересекая любые возможные происшествия.       За эти шесть лет он научился некоторым боевым искусствам, а также держать контроль над своими силами, чтобы ненароком не потерять сознание при освобождении энергии, взорвать себя и подорвать других. С помощью внеземных и человеческих технологий удалось создать – ингибиторы, сдерживающие и накапливающие излишки неизведанной энергии. И конечно же теперь он может с лёгкостью вырубить любого противника одной рукой или отомстить всем.       Мария не завидовала военным, учитывая нечеловеческую силу и инопланетные гены колючего чёрно-алого клубка. Ей удалось подружиться и даже потрогать его иголки, которые, к удивлению, были совсем не острыми, а мягкими – как пёрышки.       — Бедняжки, надеюсь, ты дрался не в полную силу? Они их со стен соскребали, уверена в этом! — только представив как её милый друг раскидывает взрослых мужчин как нашкодивших котят, Роботник прыснула со смеха. Юный смех парня вторил ей.       Немного отдышавшись, он продолжил: — А что ты делаешь здесь так поздно? Детское время давно прошло, не пора ли тебе в кроватку? — осуждающе прищурил глаза. — Я уже не ребёнок Дэдоу, и я не устала… — организм предательски зевает. — Ложь. — несмотря на то, что они одного возраста, Мария всегда считалась старшей в их дружбе. Но, далеко не всегда она вела себя как достойный пример для подражания. Поэтому, Шэдоу приходилось исполнять обязанности заботливого младшего брата, следя, чтобы она вовремя принимала лекарства и посещала обследования. — Это не в первый раз, Мария, мне придётся рассказать твоему дедуле что ты остаешься допоздна. Уже будет четвертый осмотр за эту неделю и он обидится.       Вот он уже видит как её глаза начинают слипаться, а усталость давит на плечи. Она не замечает как заметно сутулится. — Да поняла я!.. Только прошу, не говори ему. — строит милую мордашку, умоляюще сложа руки.       Невыносимо смотреть на её лицо и пытаться как то отказать, будто сахара в зубы насыпали. — Ладно! Но это был последний раз. — пригрозил пальцем. Затем, рукой мягко подталкивает к выходу. Сил ей на внятную речь не хватает, только бессвязно бормотать. — Иди умываться и баиньки, не хочу отчитываться перед Джеральдом почему у его внучки сбитый режим сна. Мария довольно щурится и кивает, шаркая меховыми тапочками всю дорогу.       Только потом он моет чашку, ставит её в шкаф и уходит к себе. ***       Из воспоминаний его вырывает пиликанье мобильного, потом ещё и ещё. Кто-то строчит ему смс каждые три секунды, выводя из себя. С тяжёлым вздохом он включает экран и видит десять непрочитанных сообщений от уже взрослой Крим. ***от кого: Крим*** «С наступающим Шэдоу!» «Ты обещал моей матери что явишься на праздник к миссис Руж.» «Они и ещё парочка гостей готовят на стол.» «И...не то чтобы я намекаю.... но там будет мамин морковный пирог по её рецепту!!!» «Она так редко его готовит, ты просто обязан попробовать!!! Иначе до конца жизни она будет странно коситься на тебя.» «Так что перестань торчать дома будто волк-одиночка и приходи, старый ты Гринч, хотя бы на правах наставника)»       Хмыкнув, Шэдоу мысленно ставит себе на заметку припомнить ей кличку. Затем пишет лаконичное «приду». Новое сообщение от Летучая бестия: «тащи сюда свою чёрную жопу» С.Ф.Ж. кому Летучая бестия: «поцелуй меня в задницу»              Похоже, не получится ему отлежаться в этом году, к счастью, он прикупил несколько подарков, приготовил и обернул их красно-зелёной обёрткой. Выключив телек, зашёл на кухню чтобы проверить есть ли в автоматической кормушке еда или нет.       Его мстительный чао весь месяц будет дуться и кусать его за руки, если останется голодным. Быстро насыпал корма и не забыл про воду. Затем, пулей метнулся в спальню, порылся в шкафу и нашёл бежевую рубашку, серо-сиреневый тёплый свитер – любезно связанной Эми. Надел тёмные штаны, скоростные ботинки, с вешалки взял чёрное пальто и переложил все подарки в рюкзак. Схватил ключи с тумбочки и на прощание погладил спящего Куро по голове, закрыв дверь на замок. ****       Ёж пролетел между пустынными улочками и закрытыми ларьками, чьи витрины и вывески освещают разнообразный свет лампочек. Кусачий воздух пощипывает нос и щёки, уши слегка подрагивают, а лёгкие горят от холода. Начавший идти снег делает это мгновение не менее волшебным и сюрреалистичным.       Шэдоу со свистом выдыхает колючий зимний воздух, смотрит на клубок пара и медленно падающие снежинки, ощущая себя по настоящему счастливым и... живым что ли? Словно тяжёлый груз, который он успешно игнорировал все это время, вдруг, распался. Что ему теперь делать с этой лёгкостью? Он соврёт, если скажет, что ему не нравится это чувство. Поэтому низко рассмеявшись, сорвался с места ещё быстрее.