...
19 декабря 2020 г. в 11:34
Пекарня в центре Сочи. Она ещё закрыта, но совсем скоро её двери распахнутся для посетителей. Просторная кухня с итальянской мебелью и немецкими литыми мраморными раковинами. Весь интерьер в пастельных тонах. У стены небольшой уютный диванчик цвета латте.
— Ириш, подай сахар, пожалуйста, — закладывая ингредиенты в свою миску.
— Вот, — высунулась у него из-за спины и сама насыпала сахара.
— М-м-м, кто-то очень любит сладкое, — тихо рассмеялся и, насыпав на ладонь щепотку муки, дунул в сторону Ирины.
— Да, люблю, Гришка, — не стала церемониться и кинула в него мукой.
— Ах так! — шутливо разозлился и разбил ей на голову яйцо.
— Ай… Ну держи-и-ись… — протянула, и началась сладкая схватка. Мука, яйца, сахар — всё летало. Все в муке, они стояли, не помня, из-за чего началась эта шутливая баталия, и самозабвенно целовались. Руки мужчины расстегнули женскую поварскую форму и стянули верх к бёдрам.
— М-м-м… — протянул, поддев лямочку лифа и резко отпустив, — Мне кажется, это надо снять…
— Гринька, скоро посетители придут, — усмехнувшись, измазала ему кончик носа мукой.
— Подождут, у меня тут такой тортик вкусный… — поднял Ирину на руки и, покружив, усадил на столешницу. Всё-таки расстегнул лиф и отбросил его в сторону.
— Моя карамельная… — восторженно шептал, нежно поглаживая руками упругую грудь.
— Ах-х-х… — выгнулась, прижимаясь к его рукам, — Карамельный тортик?
— Да… — склонился к ней и поцеловал. Затем спустился на шею, далее к груди. Губы обхватили возбужденно торчащий сосок и принялись ласкать.
— Гришенька… — пальчики зарылись в тёмные кудрявые волосы, прижимая ближе к себе, — Молодец… — улыбаясь.
— Ты тоже, Аллегрова, — упоённо принялся за второй шедевр третьего размера. Чувствовал, как прижимает его к себе, как нетерпеливо ёрзает по столу и разводит ножки, однако не торопился.
— Лепсверидзе!
— У-у-у, мы злимся-я-я… — засмеялся, — И почему же?
— Не мучай… А то сейчас вместе с трусиками уже стол мокрый будет.
— М-м-м, даже так? — удивлённо протянул и забрался руками под них. Отодвинул пальцами ткань трусиков и коснулся возбужденной женской плоти.
— Какая мокрая и горячая… — выдохнул, лаская Ирину.
— Да-а-а, вот такая… карамелька?
— Карамелька… Она хочет внутрь, м? — целовал шею.
— Да-да-да! — прокричала.
— Тогда полетели, — убрал руку оттуда и взял Ирину на руки. Пара переместилась на диванчик. Григорий снял с женщины форму и разделся сам, пока Ирина снимала трусики. Устроился между стройных женских ног и нежно вошёл. По пекарне разнесся довольный женский стон.
— Сладкое утро… — выдохнула, когда он начал двигаться.
Раннее утро. Сочи. Плеск лазурных волн, голубое, как зеркало, небо, горы-великаны, исчезающие в пышном тумане, солнце, освещающее золотом всё и всех, цветущие кипарисы, луга, пропитавшиеся росой… Утро, где двое все в муке занимаются любовью среди пастельных стен пекарни и понимают, что именно сейчас, именно друг с другом они по-настоящему счастливы.