***
Намджун давно приметил симпатичного, невероятно симпатичного парня в своем новом районе. После переезда он решил пройтись по округе и, не найдя ничего интересного, возвращался в свой двор. Но тут его взгляд напоролся на парня, который заходил в подъезд жилого дома. Он был до одури красивый, широкоплечий и одновременно обладающей тонкой талией, высокого роста. Его лицо было ангельски нежным и светлым, что Намджун готов был кинуться к его ногам, но вовремя пришел в себя. Вспомнив, где уже видел это лицо, он понял, что ему абсолютно ничего не светит. И что такая знаменитая личность забыла в этом бедном районе? Но Намджун не будет Намджуном, если не узнает этого. Добрые люди поведали парню, что красавчик живет здесь довольно долго. Какая прелесть. С того момента Намджун всегда возвращался с работы именно этим путем, чтобы хоть одним глазком взглянуть на прекрасного парня. Намджун не следил за ним, нет, он просто искал встречи. И в какой-то момент Намджуна это начало раздражать, как трус какой-то. Так дело не пойдет, нужно брать быка за рога. Поэтому на свой страх и риск, парень просто залез в чужую квартиру, чтобы организовать запоминающееся знакомство. Романтика не его конек, ничего не попишешь. Все обернулось не так, как он рассчитывал. Но пара шишек на голове не остановят его от завоевания этого милого ангела. Да, именно в завоевании, потому что вблизи парень еще прекраснее и милее, чем издалека. Теперь Намджун точно уверен, что у него есть все шансы, принц оказался не без грешка. Это укрепляло уверенность Намджуна, который начал планировать вторую встречу с предметом своей симпатии. И сейчас, стоя на своем рабочем месте, за барной стойкой, он сосредоточенно продумывал свой план. В баре днем нет ни души, за исключением персонала, поэтому он предоставлен сам себе. — Ты сейчас дыру в бокале протрешь, — голос друга вырывает Намджуна из раздумий. Хосок всегда появляется слишком внезапно, как и пропадает. Друг стоит по другую сторону барной стойки и ухмыляется. — Че пришел? — Намджун возвращается к своему занятию. — Зашел к своему корешу на работу, чтобы скрасить его жалкое существование. — Надо же, — Намджун делает вид, что не заинтересован, хотя на самом деле не имеет ничего против компании Хоби. — Какого черта у тебя шишак на лбу? — Хосок тыкает пальцем прямо в больное место, что Намджун шипит от боли и злобно смотрит в сторону парня напротив. — Член отрикошетил. — Сочувствую, — Хосок зашелся ржачем умирающей кобылы. Обсмеяв Намджуна и вытерев выступившую слезу, он продолжил, — Ну, а все-таки, откуда шишка? — Долгая история. — Ну так я и не спешу, — Хосок подпер кулаком подбородок, готовый слушать. Он всегда так делает, хочет быть в курсе всего, что происходит в жизни Намджуна. Хотя на самом деле знает абсолютно все — у Нама нет от друга никаких секретов, да и не стесняется он никогда, чтобы что-то утаивать. Все мы люди со своими желаниями, мыслями и потребностями, так хули стесняться? Намджун рассказывает Хосоку все, не утаив ни единой детали, тот лишь начинает все сильнее ржать к концу истории. Больше всего Хоби оценил часть с набиванием шишек, он был в восторге, что хоть кто-то сумел съездить по физиономии его бесстыжего друга. — Ты хоть знаешь, как его зовут, герой-любовник? — Да кто же не знает…- Намджун прекрасно знает имя его ангела, опознав в нем известную модель, он прошерстил все источники, где было упомянуто имя «Ким Сокджин». — Намджун, я не могу понять одного — зачем ты залез в его квартиру? — Хосок недоверчиво щурится. — Ты либо идиот, либо вообще не смыслишь в романтике. — Я должен был привлечь его внимание. И взлом это первое, что я придумал, — Намджун пожимает плечами, словно для него это пустяковое дело. Хосок и правда иногда поражается долбанутости собственного друга. Он начинает догадываться, почему мужской пол живет меньше, чем женский. — Ты что же, втрескался? И как я оказался в этой голубятне, ума не приложу, — вздыхая и улыбаясь, но уже без сарказма, проговорил Хосок. Намджун на этот вопрос не желает отвечать, потому что не знает на него ответа. Он не понял, что он чувствует к этому парню. Но он определенно хочет выяснить. — Заткнись и наблюдай вторую серию, — хищный прищур Намджуна говорит об одном — он собирается сделать второй шаг по завоеванию своего ангела. Клубничный чупачупс стремительно оказывается во рту. Это значит, что он опять принялся думать, ведь когда Намджун шевелит своим мозгом, ему хочется курить. А от этой привычки приходится избавляться, поэтому его вторым другом стал чупачупс. Он сгрыз уже бесчисленное количество этих конфет и, кажется, выработал новую зависимость. Теперь ему опасаться кариеса и ожирения что ли, а не одышки после вдоха? Хосок прощается и уходит, сославшись на важные дела и загруженность и не забыв поддержать друга в его любовных делах. Намджун тем временем готовится к ночной смене, нелегко всю ночь быть на ногах и мешать коктейли нескончаемым посетителям, но денежки с неба не капают. А когда ты не имеешь блестящего таланта или богатых родителей, место под солнцем приходится зарабатывать потом и работой. Образ прекрасного ангела не выходит из головы всю ночь, занимая все мысли парня. До добра это точно не доведет, Намджун ловит себя за тем, то глупо улыбается всю рабочую ночь. Приплыли.***
С инцидента с воровством прошло три дня, а Джин все не мог перестать злиться на незнакомого парня и на самого себя. А мог с самого начала позвонить в полицию, и не пришлось бы так унижаться. Юнги был в шоке после рассказа друга, но сделать уже ничего не мог — Джин не знал даже имени вора, который, кстати, не украл ни единой вещи. И это показалось Юнги странным, по словам Джина парень копался у него в вещах долгое время, но так и не сунул ничего в карман. То есть он просто залез в квартиру богача-модели и не вынес ни гроша, он даун что ли? Юнги думал именно так, потому что в голове не укладывалось, какой мотив у этого придурка, посмевшего шантажировать его друга собственной ориентацией. Да, Джин не стал скрывать от Юнги, по какой причине ему пришлось отпустить вора. Жутко стеснялся и краснел, но правду все же выдал. Единогласно было решено больше не касаться этой темы, поэтому замки в квартиру Джина были сменены, а под кроватью парня теперь лежала веревка. Он себе пообещал — сделал. На сегодня у Джина запланирована долгая фотосессия для модного журнала. И сниматься придется в паре с заносчивым парнем, который словно энергетический вампир, пытается задеть своими словами. Как ребенок маленький, и Джин старается не реагировать на его нападки, которые берутся на ровном месте, но это здорово выводит его. После работы с Ушиком хочется напиться в драбадан, чтобы забыть этот день как страшный сон. Джину часто приходится работать с ним, и, наверное, за это он может временами ненавидеть свою работу, даже Юнги ничем не помогает в такой ситуации. — Чего он добивается своими выходками? — брюзжит Джин во время перерыва рядом с Юнги, сохраняющем безразличное выражение лица. — Где я перешел этому ублюдку дорогу? — Забей уже на него. Отработай спокойно и свалим из этого гадюшника. — Нет, ну все-таки. В последнее время он отпускает слишком похабные комментарии, не будь мы на работе — я бы врезал уже ему. — Может, ты просто нравишься ему? — делает предположение Юнги, чем еще больше злит Джина, у которого просто пар из ушей идет уже. — Кто так разговаривает с тем, кто ему нравится? Этот мудак не знает ничего об отношениях, — Джин заканчивает свою нервную тираду и продолжает усиленно пережевывать свой обед, желая поскорее вернуться снова домой. Десять вечера. Парни только заканчивают, и Джин может ехать домой, выжатый как лимон после контакта с такой токсичной личностью как Ушик. Похоже, он скоро просто откажется от контракта с этим журналом и даже не пожалеет об этом. Ничего, голодать он уж точно не будет. Сегодня домой его завозит Юнги, так как утром они тоже добирались вместе на машине Юнги. Брюнет прощается с другом и выходит из машины, прикрывая за собой дверь. На подходе к своему подъезду парень видит темную фигуру, стоящую поблизости. Не обращая внимания на человека, Джин проходит мимо, готовясь открыть дверь. — Привет, ангел. Сердце Джина ухает куда-то в пятки от знакомого наглого голоса, совсем не от страха. Хотя кого он обманывает, испугался до усрачки, подпрыгнув от неожиданности. Осторожно развернувшись лицом к источнику звука, Джин узнает в нем своего недавнего «гостя». Стоит и ухмыляется — во рту чупа-чупс, руки сложены на мощной груди. Образ парня не изменился — все та же шапка-бини, кожанка и джинсы, будто только вчера виделись, а он просто не стал переодеваться. Он смотрит с вызовом, чувствуя свое превосходство — его забавляет реакция Джина. Сам Джин не может сдержать своего возмущения, как этот хмырь посмел снова заявиться сюда. Они договорились на понятном языке, но, кажется, до кого-то не дошел смысл слов. Появление парня очень выбесило Джина, которому даже в глаза ему стыдно смотреть после всего, что он нашел в его квартире. — Ты, — прорычал Джин, становясь прямо напротив вора и смело заглядывая ему в глаза. С какой стати ему теперь стесняться, думает Джин. Это его личная жизнь. Что хочет, то и делает. — Тихо-тихо, не злись, ангел, — до сих пор незнакомый парень поднимает свои большие ладони в примирительном жесте и улыбается во все тридцать два. — Я пришел не грабить тебя, я хочу извиниться и познакомиться по-человечески. Давай начнем сначала. — С чего это ты взял, что мне это нужно, и я захочу с тобой знакомиться? — Джин выгибает вопросительно бровь. Нет, ну его наглость не знает границ. — А если попытаться? Я, охренеть, какой романтик. — Не перестаешь удивлять, парень, имени которого я так и не удосужился узнать, — Джин и сам не знает, зачем он идет на контакт с тем, кто его так бесит. Может, ему просто хочется разнообразия и чего-то нового, а этот парень это уже что-то новое. Можно посмотреть, что из этого выйдет, но Джин так просто не дастся — будет издеваться по полной. Месть это блюдо, которое подают холодным, так сказать. Но Джин не может отрицать, что парень слишком симпатичен и горяч, но его мысли не должны всплыть на поверхность, еще чего. — Извини, Намджун, будем знакомы, — Намджун протягивает руку для рукопожатия Джину, потому что просто не знает, что делать дальше — его сердце сейчас просто остановится от переизбытка чувств. Его ангел идет на контакт, это ли не повод выпить и отметить этот день красным в календаре? — Сокджин, -Джин пожимает руку Намджуна — какая-то неловкая ситуация, слишком глупо это все. — Ну так и что ты хочешь от меня? — Погнали сходим куда-нибудь вместе? — Намджун чувствует себя мелким ссыкуном, который стесняется сделать первый шаг. Он никогда так не переживал ни о чем, всегда было плевать с высокой колокольни на мнение окружающих. Но сердце замедляет свой ритм, пока он ждет ответа от Джина, внимательно разглядывая его лицо. Чтобы скрыть свою неуверенность он продолжает ухмыляться и грызть чупа-чупс. Реально, так и до ожирения не далеко. — Я занят, — безапелляционно выдает Джин, когда у самого мурашки забегали под рубашкой, а щеки предательски покраснели. Блядство. — Давай сделаем так. Если тебе не понравится, то я отстану от тебя, — это отчасти правда. Потому что Намджун из кожи вон вылезет, но попытается что-нибудь придумать, даже у Хосока попросит совета — пересилит себя. — Это что же, свидание? — брюнет неверяще смотрит на парня напротив, ища в его действиях насмешку, а еще хочется как-то отомстить за тот стыд, что ему пришлось испытать во время прошлой встречи. — А ты как хочешь? — Хочу отвлечься, — кошмар, слишком быстро согласился, но будь, что будет. Если что-то не понравится, то Джин всегда сможет отказаться от следующей встречи. А еще он прям нутром чует, в каком шоке будет Юнги. — Завтра в шесть? — Посмотрим. — В шесть. — А если у меня дела? — Значит освободишь. — Намджун ухмыляется, зажимая между зубов пластмассовую палочку от леденца, сам леденец он сгрыз в порыве нервозности. — И куда же мы пойдем? — Джина забавляет эта ситуация, давно никто не искал с ним встречи, только ради того, чтобы просто провести время вместе. — Увидишь, ангел, — улыбка с обнаженными ямочками обезоруживает, что Джин даже готов перестать ехидничать. Разошлись парни на доброй ноте, обменявшись номерами. Стоило Намджуну скрыться в соседней улице, Джин вдруг осознал, что за несколько дней его жизнь начала меняться, ну или в ней появляются изменения, которых так не хватало. Так хотелось надеяться, что жизнь заиграет новыми красками, переменами, потому что стало невыносимо работать без продыху с такими вампирами как Ушик. Может теперь ему будет на что отвлечься, очень хочется, если честно. Хочется дать этому проклятому Намджуну шанс, элементарной любви хочется. Чтобы не спать ночами, болтать до утра по телефону, волноваться, что же надеть на встречу. Провести с кем-то время и получить отдачу. Не нужны Джину деньги, их у него и так навалом, его душа желает тепла и человека рядом. Но это не значит, что он вцепится в Намджуна, как в единственного мужчину на Земле. Просто Джин хочет попробовать не оттолкнуть его, но злость и раздражение на парня до сих пор сидят в нем. Но сейчас можно опустить это и просто порадоваться новым событиям в жизни. Будет, о чем подумать перед сном. И все равно, охренеть можно, что только что произошло. Срочно нужно поделиться с Юнги, иначе он просто не уснет. Намджун чувствовал примерно то же самое, он даже и представить не мог, что Джин согласится на его предложение. Но все прошло так удачно, что сейчас Джун окрыленный собственным счастьем летит на всех парах отрабатывать смену в баре. Он чувствует себя влюбленным мальчишкой, но можно ли это назвать влюбленностью, когда ты не знаешь человека? Симпатия — самое подходящее слово. И Джун надеется, что скоро это перерастет во что-то большее. Но не стоит заглядывать наперед. Джин лишь дал согласие на одну встречу, и нужно постараться так, чтобы она не была последней. Пиздец, Намджун, кто узнает, каким ты стал романтиком, не поверит.***
MÖWE — Birds Flying High
Весь следующий день Джин находился в предвкушении чего-то интересного. Ему не терпелось скорее попасть домой, но признать это полностью не позволяла собственная гордость. Юнги постоянно делал ему замечания, потому что парень постоянно отвлекался. А что Джин мог сделать? Такое с ним чуть ли не впервые, так почему ему нельзя полетать в облаках денечек? Его, конечно, одолевал стыд за их первую встречу с Намджуном, и за то, что парень в последствие нашел у него в столе. Джину и сейчас стыдно за это, но за набитые парню шишки он извиняться не собирается. Добравшись до дома к пяти часам, да, к пяти, потому что он хочет переодеться и даже опоздать, Джин решил принять душ и уложить волосы. Все это лишь для того, чтобы Намджун не узнал, как на самом деле ждал этого Джин. Детский сад, конечно, но что поделать. Не мы такие, жизнь такая, как сказал бы Намджун. Джин тем временем старательно подбирал себе одежду, но он не знал, куда Намджун решил его вести, поэтому остановился на белой футболке и светлых джинсах, которые превосходно подчеркивали его длинные ноги и подтянутые ягодицы. Да, Джин ими гордится — не каждый может похвастаться такими данными. Парень не спешил доверять Намджуну, да он даже на вид не внушал доверия, потому что выглядел как местный гопник, ну или участник какой-нибудь рок-группы. А таких обычно побаиваются, но Джину как-то было уже все равно, он понял, что в случае чего запросто набьет рожу Намджуну. Во всяком случае, он так думает. Время приближалось к шести часам, и Джину было уже пора выходить, но он решил специально задержаться на десять минут, чисто из вредности, хотелось отомстить парню и неважно каким путем. Когда брюнет выходит из подъезда, Намджун уже стоит и ждет его. На нем снова его кожанка и джинсы, разве что шапка сменилась на бейсболку. Джин немного не этого ожидал от парня, который как бы позвал его на свидание. Это же свидание? Но Намджун чувствует себя намного комфортнее, чем сам Джин. На его лице цветет яркая улыбка, он даже не грызет свои вечные конфетки, хотя на самом деле жутко нервничает. По нему не скажешь, но Намджун чувствует себя крайне неуверенно, потому что впервые он хочет кому-то понравиться, хочет начать отношения. Как бы то страшно не звучало, он очень этого хочет, сам еще не понял, почему все так быстро решил. Намджун избегал этого слова почти всю жизнь, все связи заканчивались разовым сексом или длились не больше недели. Парню просто становилось до смерти скучно со всеми партнерами, он даже не знал с чем это связано. Может он был слишком молод для этого? Но сейчас ему двадцать пять, и быть одному уже не так круто как раньше. Он не станет отрицать, что Джин ему очень нравится, как не нравился никто. Знакомство получилось не самым удачным, но зато запоминающимся. — Привет, ангел, — выдыхает Намджун, пробежав взглядом по телу Джина, задержавшись взглядом на потрясающих бедрах парня. — Почему ты продолжаешь меня так называть? — чтобы скрыть свое смущение Джин решает напасть первым. Потому что эти слова заставляют его сердце биться в удвоенном ритме. Да что ж такое… — А как мне еще тебя называть, когда ты так прекрасен. Я не перестану, даже не проси, — ухмыляется Намджун, явно наслаждаясь стеснением со стороны брюнета. — Ладно, неважно. Так куда мы пойдем? — О, это небольшой сюрприз, — Намджун загадочно улыбается и берет Джина за руку, отчего второй покрывается румянцем, но Намджун этого уже не видит. Он ведет Джина к мотоциклу, стоящему на дороге. Вот это поворот. У него есть мотоцикл? — Ты не говорил, что водишь мотоцикл. — Я вообще ничего о себе не говорил, — он подводит Джина к мотоциклу и достает запасной шлем, вручая его парню. Джин растерян, он не ожидал такого, и чего ожидать дальше? — Не переживай, просто держись за меня. Намджун занимает место за рулем байка и тянет Джина на себя, которому приходится сесть сзади. Почувствовав стеснение Джина, Нам берет ситуацию в свои руки и кладет ладони Джина себе на талию, чтобы тот, не дай боже, не свалился в своем коматозе. Байк срывается с места под громкий звук шин, от такого быстрого старта Джин вынужден вцепиться в Намджуна сильной хваткой, прижавшись к его спине. Так намного спокойнее, и он чувствует себя намного увереннее с опорой под грудью. Мотоцикл рассекает ночной воздух, огни фонарей проносятся мимо них, озаряя своим светом трассу. Джин закрывает глаза и прислоняется к широкой спине Намджуна настолько, насколько этого позволяет шлем. Намджун не сдерживает счастливой широкой улыбки — он счастлив в этот самый момент. Байк останавливается посреди глухого леса. Вокруг одни деревья, но среди них можно заметить какие-то нагромождения из шин или досок. Это не самое романтичное место для пикника или свидания. Джин начинает сомневаться, что они приехали за чем-нибудь из этого. Намждун как ни в чем не бывало слезает с байка и берет Джина за руку, ведя его к месту назначения. Но брюнет не собирается так легко следовать за ним — ему это совсем не нравится. — Что это за место? Ты насиловать меня собрался? — выпаливает Джин. Не скрывая своего волнения, и поджимает губы. Намджун на это заявление начинает дико ржать, хватаясь за живот, и от этого Джину еще тревожнее. И зачем он согласился на встречу с едва знакомым человеком? — Успокойся, ангел. Не делай поспешных выводов, — сказал Намджун, успокаивающе погладив Джина по плечу. Парни прошли дальше, и из-за деревьев показалось небольшое здание, похожее на какой-то заброшенный склад или что-то подобное. По-другому это не назовешь. В лесу слышатся странные хлопки и вскрики людей. Что за скотобойня? — Зачем мы здесь? — нарушает молчание Джин, подходя ближе к Джуну. — Это полигон для пейнтбола. — Что? Какого еще пейнтбола? — сказать, что Джин охренел — ничего не сказать. Романтика убита к чертям, а настроение упало ниже плинтуса. Это совсем не то, чего он хотел. Возможно, Намджун привел его сюда, чтобы он отвлекся и повеселился, но Джин не так уж и рад этому. Он не умеет играть в пейнтбол, это больно, а он ненавидит боль, да кто ее любит, на самом деле… — Пойдем. Тебе понравится, — и Джин был утянут в это серое здание без возможности вставить слово. Экипировали его по самое не хочу — оружие и шлем, и камуфлированный костюм, даже жилет дали. Но это не придавало ему уверенности. Джин готовился уйти отсюда с синяками. Намджун был настроен более позитивно, он пытался веселить Джина своими шутками, но видел, что тому некомфортно в таком месте. Но решил списать это на то, что Джину просто страшно. Но у того буквально тряслись коленки и сердце нарушило свой ритм из-за страха. Все было не в порядке. Парни оказались в разных командах, что еще больше разочаровало Джина, который был похож на запуганного олененка. Намджун не видел его состояния — он был поглощен игрой и стремлением к победе собственной команды. Игра началась. Джин сразу получает краской в плечо, которое тут же пронзает легкой болью, но этого достаточно для синяка. Заебись, романтик. К концу забега на нем не остается чистого места, так же как сил и терпения. Намджун прибегает с широкой улыбкой и весь запыханный. Кажется, он единственный, кому нравится все это, и Джин сейчас так зол, в том числе и на самого Джуна. За то, что выбрал такое неподходящее место, которое нравилось лишь ему, за то, что не понял, как ему здесь не понравилось, не понял до сих пор. — Заебенский матч получился, правда? — говорит Джун, выровняв дыхание, — Мы сделали вас. Ты этого не ожидал, ангел, правда? — Я хочу домой, отвези меня, — тихо проговаривает Джин, смотря на парня грустными глазами, разочаровавшись. Ну, а чего он ожидал от парня, который выглядит и ведет себя как настоящий гопник из подворотни. Брюнет разворачивается и идет по направлению к зданию, на ходу снимая осточертевшее снаряжение и выбрасывая оружие, он так и не выстрелил из него. Намджун остается стоять на своем месте — улыбка сошла с его лица, которое вмиг стало озадаченным. И что сейчас произошло? Какая муха укусила Джина? — Что-то не так? — Все не так, — вздыхает Джин и останавливается спиной к Джуну. — Тебе не понравилось? — радость Намджуна как рукой смело, он просто не может понять, почему Джин злится на него. — Что я сделал не так? — Не знаю, чего ты добивался, но это не смешно. — Да, о чем ты, блять, говоришь, — не надо было повышать голос. Это парень понял уже после своих слов. — О том, что мне было некомфортно с самого приезда. Меня залили краской, я весь в синяках и жутко устал, — Джин тоже начинает повышать голос, потому что устал терпеть, — Ты ушел играться и бросил меня среди незнакомых людей. Я приехал сюда с тобой, потому что хотел провести время вместе, узнать тебя поближе, отдохнуть. Вдвоем. Я думал, что все получится, хотел этого, сам не знаю почему. А все пошло через жопу. И ты спрашиваешь, в чем дело? — Я за этим и привез тебя сюда, чтобы ты отвлекся от своей скучной рутины. Я хотел развеселить тебя, — мрачно проговаривает Джун. Слова Джина сильно его задели — неужели он так глуп, что выбрал это место. — Как-то не получилось. Извини, Намджун, просто отвези меня домой. — Хорошо, как скажешь, — Намджун решает просто сдаться — сейчас нет настроения спорить или извиняться за то, чего он не может понять. Тучи над его головой сгущаются, а былой радости и вовсе не видно. Поэтому они молча переодеваются и садятся на байк, желая поскорее вернуться в город. На город уже спустились сумерки, и он загорелся огнями высоток и фонарей. Парни провели на полигоне несколько часов, а Джину кажется будто целый день прошел, потому что его тело так ломило от полученных бомбочек с краской. Что не хотелось шевелиться. Мотоцикл останавливается у Джина во дворе, и он понимает, что пора прощаться и поскорее скрыться в своем доме. Потому что стыдно и обидно — с одной стороны он виноват в том, что наговорил подобных гадостей, а с другой — Джун, который не заметил его состояния и выбрал неудачное место для свидания. Может Джин ошибся на его счет? И ничего из этого не выйдет, сейчас он склонен думать именно так. Поэтому прощаются они довольно сухо, бросив лишь скупое «пока» друг другу. И Намджун уезжает с тяжелым сердцем, а ведь так хотелось сблизиться, чтобы Джин повеселился, отдохнул на природе и тому подобное. Но, видимо, Намджун чего-то не учел, и сейчас Джин расстроен и подавлен. И в этом виноват Намджун. Как же бесит — хотел как лучше, а получилось как всегда. Свидание прошло насмарку. Наверное, Джун и правда слепой и ничего не смыслит в романтике. Он злится и сожалеет одновременно. Теперь Джин ни за что не согласится на вторую встречу, потому что посчитает, что в ней нет смысла. Может он и прав.***
— Хватит бухать, ты не просыхаешь уже целую неделю. Что же заставило нашего непробиваемого Намджуна так хандрить? Неужели Джин тебя послал? Что за херня, чувак? — Хосок уже не может смотреть, как его друг пьет вечерами напролет. Это выходит за рамки. Он устал приходить в его квартиру и видеть полнейший срач, который еще и разгребает, чтобы Джун не утонул в мусоре. — Отъебись, Хосок, — коротко бросает Намджун и укладывается перед теликом, который даже не включает. — Я облажался. — Я знаю. И поэтому ты должен пойти и извиниться перед ним, — парень приседает на корточки и заглядывает в глаза Намджуну. Он всей душой желает счастья своему непутевому другу. Всегда старался за ним приглядывать, но тот отмахивался, говоря, что он не ребенок. Да, не ребенок снаружи, лишь внутри. Хосок искренне не понимал друга. Живя одному, имея работу, квартиру и собственный транспорт, Намджуну не хватало лишь человека рядом, которого он и не собирался искать. А когда такой появился на горизонте все испортил. Поддавшись детскому порыву внутри себя. Так глупо. — Ты думаешь, он будет меня слушать? Джин ясно дал понять, что ему со мной некомфортно. Какой толк в том, что ты говоришь? — Джун смотрит печальными глазами на друга, будто бы ища во взгляде напротив поддержку. — Как по мне, вы оба дебилы, — терпению Хоби приходит конец. — Намджун, которого я знаю, никогда не стал бы распускать сопли по пустякам. Но я вижу обратное — ты увяз в этом дерьме, строишь из себя страдальца. Твое поведение лишено всякого смысла. Убиваться из-за такой глупости. Мне противно смотреть, как ты бухаешь. Уже давно бы мог все исправить. Просто пойти и попросить прощения, — Хосок переходит на громкий тон и не собирается сдерживаться. Парень хватает Намджуна за грудки и тянет с дивана наверх, заставляя встать. — Если ты не исправишь то, что заварил — даже не смей звонить мне, алкоголик хренов. — Прости, — Намджуну больше нечего сказать другу, потому что он прав, как всегда. Он ясно дал понять, что хочет, чтобы пара помирилась. Намджун и сам этого очень хочет, но думает, что Джин и видеть его не захочет. — Не передо мной тебе надо извиняться, лучше подними свою бесполезную тушу с дивана и реши все как мужик. Или я разочаруюсь в тебе, дружище. Все, задолбал, увидимся позже, — Хосок наклоняется к парню и смотрит ему прямо в глаза нечитаемым взглядом, затем молча поднимается на ноги и уходит, ничего больше не сказав. Намджун смотрит вслед уходящему Хосоку, его начинает окутывать злоба на самого себя, собственную тупость. Расклеился после первой неудачи, чо за нахрен вообще. Разве этого он хотел? У него был такой настрой, который просто пошел коту под хвост из-за единичной неудачи. Лишь потому, что он не смог угодить Джину в день их первого свидания. И из-за этого он сейчас убивается, как последний слабак? Во что ты превратился, Намджун? Хосок как всегда оказался прав, аж бесит, если бы Намджун сразу пошел и исправил все, то ничего этого бы не было. Джин сейчас наверняка очень на него зол и разочарован, потому что он повел себя как кретин. И из-за такого долгого ожидания даже видеть его не захочет. И все из-за такого пустяка, смешно. Но Намджун будет не Намджун, если так легко отступится. Уж это он понял, разве что только с помощью Хоби. Поэтому парень принимает решение утром же направиться к Джину. И неважно, что он работает, Намджун и так слишком затянул с примирением. Плевать вообще, он хочет извиниться — значит извинится. Парень сгребает себя с дивана и тащится в душ, где смывает с себя запах алкоголя. Потом он убирает всю грязь, которую развел. Слова Хосока подействовали отрезвляюще, и Намджун не знает, как бы поступил, если бы друг не вставил ему мозги. Наверное, он смирился бы и не стал больше лезть к Джину. И это была бы самая большая ошибка. Хосок лишь раскрыл глаза на правду. А правда в том, что Джин нравится Намджуну, все просто. Нравится так, что парень не может нормально соображать, смотря на своего ангела. Как до этого дошло? Они и разговаривали, на самом деле, пару раз. Намджун, ты реально идиот, влюбленный идиот.***
День Джина не задался с самого начала, еще утром, когда он узнал свое расписание, а точнее то, что сегодня он снова вынужден сниматься с Ушиком. О большем он и мечтать не мог. На душе и так паршиво, так этот скользкий тип подливает. Но самое отвратительное это не то, что он отпускает мерзкие и пошлые шутки в адрес Джина, а то, что он тянет к нему свои грязные лапы, пытается его лапать. Невероятная наглость, но Джин не может это пресечь — они на работе, и фотографируют их вдвоем, поэтому он не может взять и разораться, вцепившись парню в глотку своими ногтями, хотя очень хочется. Приходится терпеть все эти нападки, но как только камеры выключат, Джин обещает себе, что выскажет все этому ублюдку. Юнги видит настроение Джина, но также не может ничего сделать, это будет выглядеть странно. Ему приходится молча наблюдать, скрипя зубами. Съемки заканчиваются, и Джин вздыхает с облегчением — теперь можно спокойно скрыться в гримерке от посторонних глаз. Как же ему осточертел Ушик. Словами не передать. Раньше он не позволял себе такого поведения, но недавно оно начало выходить за рамки дозволенного. Достал, собака. Изнасиловал морально. Джин сидит в гримерке в одиночестве перед зеркалом и рассматривает свое отражение. Волосы подняты со лба и красиво уложены, легкий макияж вокруг глаз, пухлые губы смазаны прозрачным тинтом, отчего они кажутся еще больше и сочнее. Парень разглядывает свое идеальное лицо и понимает, что он устал. Устал от всего этого. Работа перестала быть мечтой, а люди, его окружающие, душат своим обществом. Все фальшиво вежливы, а за спиной обсуждают друг друга. Везде подделка, и ты не знаешь чему верить на самом деле. Лишь с Намджуном все было по-настоящему… Да, с ним он не скрывал своих эмоций и говорил то, что думает. И Намджун делал то же самое. У них было лишь две встречи, и обе неудачные, но эти моменты заставляли Джина чувствовать хоть что-то кроме отвращения и усталости. Джин понимает, что скучает по Намджуну, хотя сам же оттолкнул его, наговорив гадостей парню, а извиниться не хватило духу. Он слишком жалок. Поток его мыслей был прерван звуком открывающейся двери. — Юнги, наконец-то. Где ты ход…- Джин сглатывает вопрос, потому что перед ним стоит не Юнги, а ухмыляющийся Ушик. Этого еще не хватало. Джин сразу начинает злиться — он надеялся больше не встречаться с парнем сегодня. — Что ты тут делаешь? — Хотел посидеть поболтать с тобой, — слишком ехидно и самодовольно звучит из уст того, кто так отвратителен Джину. — Ты себя вообще слышишь? У нас нет ничего общего кроме работы. Будь добр удалиться, я хочу побыть один, — но Джину не дают договорить — парень стремительно приближается к Джину и нависает над сидящим в кресле парнем, чем застает его врасплох. — Брось, Джин, ты совсем не понимаешь намеков, — Ушик все ниже склоняется к лицу Джина, который сидит в каком-то ступоре. Что вообще происходит? — Вот я и подумал, что хватит бегать вокруг да около. Рука парня ложится на колено Джина, это действие малость отрезвляет Джина, его лицо перекашивается от отвращения, парень хочет скинуть руку этого мерзавца, но тот, кажется, сильнее будет. Если так продолжится — Джина могут и изнасиловать. В этот раз по-настоящему. Омерзительно. Лицо Ушика приближается к джиновому, а колено он ставит между ног парня, ограничивая его движения. — Ты такой сладкий, давно мечтал об этом, — парень кладет ладонь на нежную щеку Джина, который до сих пор находится в ступоре и не может сделать ни одного телодвижения. Напряжение развеивает дикий бас со стороны двери в гримерку. Заставляя парней обернуться на источник шума. — Ах ты выблядок! Удар в челюсть, и Ушик валится на пол, прижимая ладонь к месту, где скоро расцветет синяк. Намджун подбегает и валится сверху, желая добить ублюдка. Как вовремя он зашел. Ким в ярости, как эта мразь посмела приблизиться к его ангелу, распустить свои грязные ручонки. Намджун перестает контролировать себя, пульс подскакивает до небес, гнев заглушил уши. Лежачий парень продолжает получать удары по лицу, у него уже разбит нос, губа, рассечена бровь. Он начинает скулить, но не может закрыться — Джун его не выпускает. Сам Намджун продолжает наносить удары, не чувствуя рук на своей груди, которые пытаются оттащить его от ревущего парня, которого он придавил своим весом. Гнев застилает глаза, он даже сам не понял своих действий, просто, когда он увидел, как незнакомец лапает Джина, Джуну сорвало все тормоза. — Стой, Джун, хватит. Прошу тебя, — с большим трудом Джину удается оттянуть Намджуна от заливающегося кровью и соплями Ушика. Джин обнимает осевшего парня и прячет свое лицо на сильно вздымающейся груди, прося тем самым перестать. Он не на шутку испугался, что Ким просто убьет Ушика, потому что он не собирался останавливаться. — Вот так, успокойся, ладно? Намджун шумно дышит через нос, восстанавливая дыхание и обнимая Джина в ответ. Он крепко прижимает его к себе, желая, чтобы между ними не осталось никакого расстояния. Тело к телу. Как можно дольше. Только тогда он начинает приходить в себя и смотрит на то, что натворил. Жалость и вина совершенно его не гложат, просто наплевать. Сейчас важнее всего Джин, что так трепетно прижимается к его груди, умоляя перестать. Наверное, он очень испугался, раз так отреагировал. Или боялся за своего дружка, кто знает. — Он домогался тебя. — Я знаю, спасибо, — Джин все еще вжимается в Намджунову грудь и позволяет тому крепко обнимать себя. Так они и сидят на полу. — Но не стоило этого делать, что теперь будет с тобой. Он же засудит тебя. Джин поднимает испуганные глаза на Намджуна и встречается с его спокойными и счастливыми. Он улыбается, ямочки украшают его щеки, а Джин снова подвисает, глядя на них. Намджун проводит израненной рукой по бархатной коже щеки Джина и млеет от нежности, сердце снова сбивается с ритма. Потому что хорошо. Потому что этого он хотел. — Так печешься обо мне, ангел? — Пфф, о чем ты? Я просто не хочу быть впутанным в это, — и снова гордость не позволяет Джину признаться, что да, переживает, еще как. — А мне все равно приятно. На самом деле, я пришел просить прощения за прошлый раз. Набивание морды ублюдку было непреднамеренным, — пожимает плечами и ухмыляется. — Ну, мне тоже следует извиниться. Я повел себя как натуральная сука и, наверное, задел тебя своими словами. Прости меня, Намджун. — Я никогда не держал на тебя обиды, ангел. Как я могу? — парень оглаживает лицо Джина своими грубыми пальцами и не может наглядеться в его прекрасные глаза, которые сияют, будто для него одного и хранят в себе столько чувств и нежности. Намджун не в силах оторваться. Их лица приближаются, Намджун сейчас больше всего желает поцеловать своего ангела, и пусть весь мир рухнет, он не выживет, если не сделает этого. Джин и сам начинает тянуться ближе, их губы почти соприкасаются в нежном поцелуе. Но ему не суждено было состояться. Сейчас. — Что я пропустил? — Юнги очень вовремя заходит в гримерку с кофе в руках, скучающим взглядом он осматривает сидящих на полу в обнимку парней и неподалеку валяющегося Ушика, его глаза расширяются, и он давится кофе, которым недавно так старательно сюрпал. — Какого хрена? — Прости, Юнги. Так вышло, — Джин пытается оправдать действия Намджуна. Но понимает, что это невозможно. — Так это ты тот, из-за кого Джин насиловал мой мозг? — Юнги обращается теперь уже к Намджуну, который догадывается, что перед ним друг Джина, и довольно близкий. — Рад, что вы помирились. А теперь прошу обоих свалить отсюда, мне теперь разгребать это дерьмо. — Спасибо, Юнги, — Джин сейчас несказанно благодарен другу за помощь. Он всегда его выручал, даже вне работы. Парни выходят из здания и направляются к мотоциклу Намджуна. Джин позволяет парню вести себя, он ему доверяет. А еще они не договорили, и это нужно исправить. По проверенной схеме Намджун садится на байк, а Джин пристраивается сзади, прижимаясь к широкой спине парня и принимая из его рук запасной шлем. Теперь на душе спокойно, Джин чувствует себя правильно, держась за широкую спину Намджуна. Все переживания уносятся куда-то далеко, где и не видать совсем. На их место приходит вера в завтрашний день. Может со второго раза у них все получится, и уже никто из них так не облажается. Мотоцикл проносится мимо знакомых высоток, что значит, что совсем скоро Джин будет дома. Даже прощаться не хочется, парни так долго ждали, пока один из них сделает первый шаг, что успели даже как-то соскучиться. Поэтому, стоя сейчас у подъезда, между ними образовывается неловкое молчание. Никто не спешит его прерывать, ведь после придется расстаться. Намджун подходит почти вплотную к Джину и заглядывает в его полные нежности глаза и не может оторваться. Рука сама по себе ложится на бархатистую щеку его ангела, и тот не отталкивает, лишь льнет ближе, принимая всю нежность больших и грубых ладоней. Джун склоняется ближе к лицу Джина и смотрит прямо на манящие губы, желая прикоснуться к ним своими, но что-то все еще держит его. И это что-то Джин, которому может не понравиться такая выходка. — Можно я тебя поцелую? — у Намджуна спирает дыхание, ладони потеют. Он давно выдал свою нервозность. Ну и пусть. Главное, это желание Джина, без его согласия он не посмеет даже прикоснуться к желанным губам. — Целуй уже, тормоз. Я так состарюсь, — тихий смешок Джина пропадает где-то в поцелуе. Намджун, не дослушивая до конца, жадно впивается в такие мягкие губы Джина, что, кажется, больше никогда не сможет оторваться. Он обхватывает лицо парня своими большими ладонями и прижимает его ближе к себе, сокращая расстояние между их телами до минимума. Джин не сопротивляется, не в состоянии просто, он весь разомлел, прижавшись к сильному, мощному телу парня. Поцелуй выходит мягким и нежным, никто не собирается его опошлять или углублять — для первого раза этого вполне достаточно. Но из-за этого поцелуй не становится менее значимым — такие вещи запоминаются на всю жизнь. Когда дыхание сбивается, сердце ускоряет свой ритм, стоит лишь увидеть того, кто тебе нравится. Лишь спустя долгие минуты парни, наконец, отстраняются друг от друга. Глаза у обоих за поволокой наслаждения, им мало, но на этом стоит остановиться. Намджун продолжает держать личико Джина, не может насмотреться на своего ангела. Он пленен его сверкающими глазами, чистой кожей — всем, что тот имеет. Такого с ним никогда не случалось, и от этого еще волнительней. — Пойдем на свидание? На этот раз все будет по уму, я ж охренеть какой романтик. Забыл? — Знаю. Таких как ты еще поискать нужно, — Джин тихо посмеивается. В общении с Намджуном ему не нужно притворяться — говори, что думаешь, и тебя не осудят. — Только место выбираю я, уж прости. — Как пожелаешь, ангел. — Тогда до завтра? — Джин ослепительно улыбается и уже разворачивается в сторону подъезда, как его снова тянут в крепкие объятья и нежный поцелуй. Намджуну теперь всегда будет мало этих мягких и податливых губ. Один раз попробовал — уже не оторвешься. Джун проводит языком по нижней губе парня, отчего тот издает жалобный и тихий стон. Намджуну бы сейчас завершить начатое, потому что терпеть теперь будет невыносимо, но сейчас не место и не время, у них даже одного нормального свидания не было. Поэтому Джун нехотя отрывается от припухших от поцелуев губ парня и опускает руки в карманы своей кожанки, из которой достает неизменный чупа-чупс. — Вот теперь до завтра. Передай Юнги мои благодарности. Он здорово выручил нас сегодня. — Уже готовлюсь к тому, что он уничтожит меня морально, — усмехается парень. Джин смущенно глядит на Намджуна из-под своих пушистых ресниц и стремительно заходит в подъезд. Один из самых удачных дней в его жизни, выносит для себя Намджун. Надо почаще прислушиваться к Хосоку. Оказывается, дельные вещи говорит.***
Vance Joy — Saturday sun
— Мы едем на природу, — сказал Джин по телефону в шесть утра. Намджун тогда даже не знал, радоваться ему или беситься, что подняли так рано. — Ты за рулем. — Понял. — Приезжай за мной через три часа, я все подготовлю, — в ответ тишина. — Намджун, ты заснул что ли? Намджун! Внезапный вскрик Джина мигом заставляет парня продрать глаза и подняться с нагретой постели. Обязательно, что ли в такую рань звонить? — Через три часа. Понял тебя, ангел, а сейчас я досплю свое время, — далее послышалось тихое сопение, оповещающее о том, что парень снова заснул и диалог уже не продолжит. Почему Джин решил поехать на природу? Просто захотелось тишины, отсутствия людей. И так как в этот раз планирует Джин, то можно придумать, что душе угодно. И, как показал опыт — Намджун в этом не столь талантлив. Машина останавливается около небольшого озера, вокруг ни души, лишь поля, да это чистое озеро. Именно этого и хотелось Джину — чтобы тихо, чтобы свежо и спокойно. Солнце освещает почти все пространство, кроме самого берега озера, над которым возвышаются мощные деревья с густыми кронами листьев, что можно спокойно расположиться на этом прохладном месте у воды. И когда-нибудь, Джин обязательно купит загородный дом, куда можно приехать и провести отпуск вместе с любимыми людьми, и не беспокоиться ни о чем, наслаждаться чистым воздухом без выхлопных газов машин, абстрагироваться от серой реальности. — Ну вот мы и на месте, — Намджун выходит из машины и потягивается, тем самым оголяя накачанный низ своего живота, на что у Джина тут же падает взор, нечаянно. К слову, Намджун приехал за Джином на машине, на своей машине, которую он купил не так давно, скопив достаточно денег, но его байк парню намного милее, поэтому он не может с ним расстаться. — Я ужасно голоден. Ты ведь меня накормишь, ангел? — на щеках парня появляются очаровательные ямочки, которые так приглянулись брюнету, что он готов часами смотреть на это милое явление. — Зря я, по-твоему, все это готовил? — большая корзина появляется перед глазами Джуна, оттуда прелестно пахнет, что ему уже не терпится все это попробовать. К тому же, это еда, приготовленная лично его ангелом, он обязан ее попробовать. — Идем в тень под дерево, буду кормить оголодавших зверей, — и парень уносится к берегу озера, негромко посмеиваясь. Ветер раздувает его пушистые черные волосы, рубашка облегает плавные изгибы тела парня, когда ветерок касается ее. Намджун бы еще долго стоял и наблюдал за этой прелестью, но его снова окликнули. — Не стой столбом, иди ко мне. Намджун разворачивается корпусом к машине, продолжая глупо улыбаться, и берет из багажника плед, который они взяли, чтобы расстелить на земле. Спустившись, он видит Джина, который принялся мочить ноги в прохладной воде, совершенно не волнуясь, что в это время года еще никто не купается. Хоть весна и теплая, но ночи до сих пор прохладные. Намджун завороженно наблюдает за парнем и все не может избавиться от глупой непроизвольной улыбки. Он совсем забывает, что должен был сделать, ведь смотреть на то, как Джин наслаждается отдыхом куда приятнее. Надо было с самого начала доверить все Джину, и им не пришлось бы так долго ждать. Но внутренняя гордость говорит обратное — уж лучше ступить и получить за это, чем показаться тем, кто даже свидание не может в одиночку спланировать. Просто Намджун не знал о предпочтениях Джина, вот и все, чего мусолить то, что уже прошло. — Заболеешь, пора вылезать из воды, ангел, — расстелив плед, Намджун тут же падает на него, закрыв глаза и расслабившись. — Я что-то не понял, ты чего разлегся? — Джин моментально оказывается рядом и слегка пинает умиротворенно лежачего парня в бок, показывая свое недовольство. — А что? — Надо поесть. Я что, для себя это готовил? — голос парня звучит обиженно, отчего Намджун сразу подрывается. — Я все съем, ангел. Голоден как собака. — Вот так бы сразу, — Джин сразу сменяет гнев на милость и пристраивается рядом с парнем, принимаясь разбирать корзину с вкусностями. Намджуну нравится наблюдать, как сменяются эмоции на лице парня, узнавать его и видеть такие стороны, которые недоступны его окружению. Он чувствует огромную гордость за самого себя, ведь сам Джин, одна из самых известных моделей страны, согласился на второе свидание с ним, с обычным барменом. Растешь, Намджун. — Это невероятно вкусно. Последний раз я ел такую еду у своей мамы, — Намджун не может удержаться от комментария, потому что это реально божественно вкусно. Давно он так не питался. — Спасибо, — теперь очередь Джина краснеть. Ему определенно нравится получать комплименты от парня, потому что в груди разливается тепло, гордость за самого себя. Раньше ему приходилось готовить разве что только для Юнги, которому довольно трудно угодить, но тот все равно обожает покушать у Джина дома, но Джин к этому давно привык. А Намджун, видимо, всеядный. Щеки непроизвольно краснеют и, наверное, выдают его с потрохами, что Намджун уже заметил и усмехнулся. — Могу я задать вопрос довольно личного характера? — Попробуй, — бубнит Джин, жуя яичные роллы. — Почему ты решил стать моделью? — Ну-у-у, я не решал, я кручусь в этом бизнесе с юношества, так что особо и не выбирал, — пожимает плечами Джин, задумчиво глядя на прозрачную гладь озера. Намджун не спускает с него взгляда, вглядываясь в каждую черту лица. — А что насчет тебя? — Джин поворачивается и с интересом заглядывает к нему в глаза, отчего очень сильно напоминает любопытного хомячка, с его щечками и милым носиком. — У меня все просто. Я обворовываю квартиры, а потом продаю все это на черном рынке, — звучит невозмутимо, Намджун аж сам не ожидал. Повисает тишина, Джин перестает жевать и испуганно косится на парня. — И ко мне ты за этим залез? — Джин тихонько отодвигается подальше от Намджуна, откладывая еду. Вот теперь до смерти обидно. — Да, еще я хотел изнасиловать тебя и наделать провокационных фото, а потом развесить это по всему городу. — Намджун невозмутимо смотрит перед собой, сведя брови к переносице, стараясь не заржать. Джинов страх и злость росли в геометрической прогрессии. — А потом ты ударил меня той ебучей сковородкой… И еще раз… И я передумал. Вдруг ты реально мог ею меня добить? У тебя крепкий удар, знаешь? — и теперь он просто не сдерживается, начиная смеяться в голос. — Издеваешься, чепушила? — Джин медленно отодвигает еду в сторону, смотря на хохочущего парня, и стремительно кидается на него с шутливыми ударами, застав его врасплох. Они валятся друг на друга, один пыхтит и злится, пытается хорошенько вмазать, второй — смеется и придерживает первого за талию, наслаждаясь своим положением. — Смешно тебе, да? Я выбью из тебя все веселье. Они скатываются с расстеленного покрывала, не замечая этого в порыве веселья. Джин все не уступает и продолжает нападать, хочет проучить лжеца, чтоб неповадно было в будущем так над ним насмехаться. Трава щекочет открытые участки кожи, но никому до этого нет дела, они заняты друг другом. Борьба не заходит далеко, потому что Намджун стремительно оказывается сверху, придавливая беспомощного и уступающего ему в силе Джина. Их лица оказываются на таком близком расстоянии, что Джин может чувствовать теплое дыхание Джуна на своем лице. Оба дышат жадно и запыханно, как после долгой пробежки. Намджун не может думать ни о чем, кроме пухлых желанных губ парня напротив. Он несдержанно впивается в такие манящие губы требовательным поцелуем, Джин даже не успевает ничего понять. Намджун ловит губами сорвавшийся с губ брюнета вздох и сразу углубляет поцелуй. В нем нет места нежности и неосторожности, как это было в первый раз. Сейчас Намджун требовательно сминает губы Джина, проникая в его горячий рот своим языком, вылизывая десна и сплетаясь горячими языками. Джин нисколько не против этого, лишь его щеки заливаются неудержимым румянцем. Встрепенувшееся сердце рвется из груди, хочет показать предмету воздыхания все свои чувства и эмоции. Но Намжун понимает это и без слов, слыша кроткие стоны Джина и то, как он льнет ближе и хватается за его предплечья. Намджун настойчиво напирает, хватаясь за осиную талию парня и сжимая ее своими большими ладонями. Они целуются, остервенело и неистово, будто оголодавшие. Воздух в легких постепенно заканчивается, и Намджун первым отстраняется, разрывая поцелуй и оставляя между их влажными губами ниточку слюны. Взгляд Джина затуманен, губы опухли и покраснели от такого напора. Он беспомощно виснет на крепкой шее парня, а Намджун не может оторваться от сверкающих увлажненных глаз своего ангела, которые смотрят на него со всей нежностью и смущением. Похоже, он никогда не сможет насмотреться в его глаза, которые так завлекают и смотрят, будто в самую душу, понимая и принимая его такого, какой он есть. — Подними меня с травы, тут немного неудобно, — бормочет Джин, смущенно улыбаясь и стесняясь смотреть в глаза Джуну, который давит свой смешок, стараясь не рассмеяться. — Конечно, ради тебя все, что угодно, ангел, — Намджун быстро слезает с парня и поднимает его на ноги так, будто Джин ничего не весит совершенно. Это заставляет Джина краснеть еще сильнее, потому что невозможно удержаться. Зачем же надо быть таким шикарным и подниматься в его глазах, Джин же может и не сдержаться. Вся его предвзятость сейчас полетит в тартарары, потому что ему нравится. Нравится целоваться с Намджуном, нравится находиться рядом с ним, да даже это самодовольное «ангел» вызывает в нем прилив смущения, а в животе порхают бабочки. И все, что ему нужно знать, испытывает ли парень те же самые чувства в ответ. А еще, кажется, у Джина появился кинк на парней с сильными руками, но об этом вообще лучше умолчать. Парни снова расселись на покрывале, продолжив наблюдать за видом, раскинувшимся вокруг. — Мне вот интересно, — со смешком в голосе начинает Джин, отпивая немного воды из бутылки, — ни разу не видел тебя без твоей шапки, а ведь на улице так жарко. Я не буду смеяться. Намджун сосредоточенно смотрит в глаза брюнета без намека на смех и выдает со всей серьезностью: — Это слишком курьезная история, но я расскажу ее тебе, — Джин придвигается ближе, чтобы услышать откровения от первого лица, но то, что он слышит потом, заставляет его усомниться в том, что Намджуну уже двадцать пять, — Мы с парнями сильно напились в тот день. А мне, видимо, не стоит так пить, потому что я начинаю творить всякую дичь, — Намджун задумчиво почесывает подбородок и смотрит куда-то перед собой. — На следующее утро я проснулся полуголым в подъезде, а на голове был выбрит член, да еще так виртуозно, что я даже засомневался в своих друзьях. И на сто процентов уверен, что это был Хосок, эта сволочь способна на страшные поступки в гневе и в пьяном угаре. Пришлось сбрить всю шикарную шевелюру. До сих пор поминаю ее стаканчиком иногда. — Угараешь? — Немного. — И что из этого правда? — Все, кроме разве что этого, — Намджун смеется и стягивает с головы свою излюбленную шапку. Волосы цвета пшеницы красиво ложатся на лоб, обрамляя его лицо. Ну и как можно скрывать такую шевелюру? — Ты, реально, идиот. — Зато не бросаюсь на незнакомцев со сковородками. Надеюсь, она сломалась об мою голову, — шишки от этого холодного орудия до сих пор не сошли и продолжали побаливать. Джин фыркает и складывает руки на груди в возмущении. — А нехрен было залезать ко мне в дом. Знаешь, как я напугался? — Что-то я не заметил, — Намджун скептически выгибает бровь, косясь на недовольного парня. — Я думал, что не выйду из квартиры живым. Хотел познакомиться, а в итоге чуть не остался с пробитой головой. — А нельзя было познакомиться на улице, как нормальные люди? — Так неинтересно, — парень подмигивает Джину, заставляя его щеки заалеть. — И к тому же, я многое выяснил лишь за один визит. — Всмысле? — У тебя прекрасная коллекция игрушек. — Заткни пасть, — громкий крик вырывается у Джина, и он крепко зажимает руками рот Намджуна. Ухмылка пропадает с его лица, так же как и воздух из легких, когда Джин зажимает его рот. Это слишком стыдно, да как он только может так спокойно говорить об этом. — Еще одно слово и я отмудохаю тебя собственным ботинком. Намджун пытается отодрать от себя крепко вцепившегося парня, потому что воздуха уже категорически не хватает, но у Джина слишком сильная хватка. Он поднимает руки в примирительном жесте, прося тем самым перестать. После долгих кряхтений Намджуна, Джин наконец сжаливается и разжимает свои горячие объятья. — Демон, — откашливается Намджун. — Минуту назад я был ангелом, — внутри Джин ликует, потому что смог проучить парня за его длинный язык. А Намджун лишь наслаждается тем, что Джин показывает свои настоящие чувства и эмоции, пусть это гнев или раздражение. Сейчас Джину не нужно притворяться, потому что с Намджуном легко, и говорить, и просто молчать. Джин чувствует, что это не тот человек, который осудит, для него это в порядке вещей, потому что Намджун сам никогда не врет, он привык говорить, что думает, и иногда это выходит ему боком. Он не заботится о своей репутации (история с выбриванием головы говорит об этом), может это и привлекает в нем Джина. Беспечность, вольность делать и жить так, как он хочет этого сам, не боясь мнения окружающих. Джин даже завидует ему, потому что сам скован по рукам и ногам. И всегда единственным перед кем он мог быть самим собой, был Юнги, который даже чем-то напоминает ему Намджуна. Они оба не боятся за свою репутацию, и это похвально. За разговорами парни и не заметили, как солнце начало заходить за горизонт. На водной глади озера начали отражаться его яркие лучи, подул прохладный ветерок, а деревья начали отбрасывать длинные тянущиеся тени. Стало в разы прохладнее, парни засобирались обратно в город, потому что с наступлением темноты станет еще прохладнее, и делать на этом прекрасном берегу ночью нечего, даже не искупаешься — холодно. Для себя Джин уже решил, что Намджун только с виду кажется раздолбаем. На самом деле это не так. Он серьезен в тех ситуациях, где это требуется. Джину нравится, что Джун полностью независим, ни от родителей, ни от кого-либо еще. Его не волнует общественное мнение или осуждение со стороны. Намджун плюет на все, для него важны лишь друзья и семья, больше никого он слушать не станет. Джин даже завидует ему. А еще он может точно сказать, что Намджун ему нравится, как мужчина. Может это то, чего он так хотел? Сильный и независимый мужчина, который готов буквально на руках его носить? И плевать, что они примерно одного роста, когда-нибудь это обязательно случится, Джин уверен в этом. С каждым прикосновением парня волосы на его голове шевелятся, а в животе кружат бабочки, Джину хочется больше. И одновременно это смущает, он еле сдерживает свой румянец, когда это происходит. А когда доходит до поцелуев, голову сносит напрочь, потому что Намджун просто потрясающе целуется, по-настоящему доминирует, что у Джина подкашиваются дрожащие коленки, и он готов упасть тут же. Его сердце греет тот факт, что Намджун не даст ему упасть. Они знакомы каких-то пару дней, а кажется, будто вечность, с Намджуном хорошо, забываешь обо всех проблемах. И сейчас Джин ни в коем случае не хочет отпускать парня от себя. Кажется, что он может снова пропасть, как после их первого свидания. И когда он успел так привязаться? Только недавно Джин был готов разорвать его на части, потому что Джун нашел его личные вещи, очень личные. А сейчас, сидя рядом с ним в машине и вместе напевая какую-то попсовую раздражающую песню, он не может оторвать от него глаз. Намджун ужасно поет, но даже это заставляет сердце Джина учащать свой ритм. С ним тепло. — Намджун, — осторожно, тихим голосом окликает парня Джин, улыбаясь ему без всяких издевок, а просто, по-доброму. — Да, ангел, — парень все еще сосредоточенно ведет машину, пересекая пешеходный переход, и не смотрит на Джина. — Поехали ко мне? — переходит на шепот и накрывает большую ладонь парня своей. Намджун застывает на мгновение, осознавая услышанное. Теперь он смотрит прямо в глаза своему ангелу, который краснеет, пытаясь перебороть свое смущение. — Ты не представляешь, как я мечтал услышать это, — выдыхает с облегчением Джун и жмет на газ, разгоняя машину. Джин не знает, чем он думал, но уж точно не о чем не жалеет. Сейчас он хочет Намджуна рядом с собой, на всю ночь, а потом видно будет.***
Парни в полном молчании входят в квартиру Джина. Намджун подмечает, что тут особо ничего не изменилось с его первого визита. Уютная гостиная освещена теплым светом, можно досконально рассмотреть обитель Джина. Стены, выкрашенные в персиковые тона, белый потолок, на полу лежит мягкий светлый ковер, а посреди комнаты стоит мягкий угловой диван. Взгляд парня натыкается на тот самый скрипучий письменный стол у стены, сразу вспоминается их первая встреча. Аж мурашки пробегают, голова парня ощущает фантомные прикосновения сковородки. Не хотелось бы повторения такого аттракциона. Одна из боковых стен полностью закрыта зеркалами, которые прикрывают шкаф-купе, а напротив зеркал расположена пластиковая дверь на балкон, который Джун и не заметил раньше. Вид комнаты создает атмосферу уюта, в этом Джун узнает Джина, который любит комфорт, нежели богатые безделушки. Пока Джин хозяйничает на кухне, заваривая чай, Намджун имеет возможность поближе рассмотреть фотографии, стоящие на письменном столе. Их всего две, что странно, ведь Джин вертится в таком огромном кругу людей, и, по идее, должен иметь массу друзей и знакомых. На первом фото сам Джин стоит в черной мантии с дипломом в руках, а за плечи его приобнимает красивая женщина средних лет, одетая в брючный костюм. Они улыбаются. Видимо, это выпускной Джина, а эта красивая женщина его мать. Второе фото — обычное селфи Джина и Юнги, который, видимо, остался недоволен, что его притянули к себе и снимают, но улыбку он все-таки выдавил. На обеих фотографиях Джин счастливо улыбается, искренне и нежно, что очень отличается от его поведения на публике, где он просто вынужден выдавливать из себя знаменитую кристально-белую улыбку. Рассматривая эти фотографии, Намджун понимает, что он хочет, чтобы Джин улыбался именно так, искренне. Поэтому он продолжит идти вперед и добиваться парня, так как он сможет дать ему это. Он сам видел, как Джину хорошо вдали от людей и лишних глаз, поэтому берет с себя обещание добиться Джина и наполнить его жизнь радостью и комфортом, которого так желает парень. Потому что Джин ему нравится, сильно нравится, так, что он не может оторвать своих глаз от парня. Сердце реагирует на любое сказанное слово или смех. У Намджуна вечные перепады температуры, бросает то в жар, то в холод, а дыхание сбивается, похоже, так недалеко и до тахикардии. Когда он целует Джина, то весь мир уходит из-под ног, не хочется останавливаться, потому что манит, завлекает и не дает ни единого шанса на спасение. Намджун быстро, сильно и бесповоротно влюбился как мальчишка, такого с ним не случалось долгие годы. Сейчас он уверен, что не может не довести дело до конца, иначе он просто не простит себя. Он неистово желает находиться рядом с Джином, просыпаться вместе на работу, готовить утренний кофе, кататься на байке, чтобы волосы завевались от ветра, а Джин крепко прижимался к его спине. Хочет надежно и надолго. Пылкие рассуждения Намджуна были прерваны тихим покашливанием со стороны двери. — Идем пить чай, — Джин стоял уже в домашних спортивных штанах и растянутой светлой футболке, что открывала божественный вид на его острые ключицы. Мешковатая одежда лишь подчеркивала стройность парня, потому что под ней невозможно рассмотреть очертания его тела. Намджун снова подвисает, он не может поверить, что происходящее сейчас реальность. — Ты чего завис? — Что? — отмирает. — А, да, идем. На кухне уже стоит заботливо приготовленный чай с вкусно пахнущей выпечкой. Намджун искренне не понимает как вести себя дальше. Что ему делать? Попить чай и тактично уйти? Воцаряется неловкое молчание, парни смущенно попивают чай, стараясь не смотреть друг на друга, пока Джун не решается, кажется, на самый стремительный поступок в его жизни. — Ты мне нравишься, очень сильно. Так, что я дышать нормально не могу. Ангел, давай встречаться? Если ты, конечно, не против, — Намджун выдыхает. На самом деле, он не стесняется своих чувств, совсем. Просто такое для него чуть ли не впервые, и самое важное, это реакция самого Джина. — Я понимаю, что мы из разных миров, так сказать, но даже если ты сейчас откажешь — я пойму, все-таки мы знакомы не так долго. Но отступать я не собираюсь. — С чего ты взял, что я откажусь? — Джин встает из-за стола и подходит к опешившему Намджуну, который продолжает сидеть на своем месте, молча наблюдая за дальнейшими действиями парня напротив. — Может быть, я сам хочу с тобой встречаться? И меня не волнует бред про социальный статус. Джин приближается вплотную к сидящему в кресле парню и без колебаний садится к нему на колени верхом, обхватывая шею Намджуна руками. Все, о чем может сейчас думать парень, так это пышная попа Джина, удобно устроившаяся в опасной близости от его паха, и это заставляет завестись в пол оборота. Чего-чего, а этого Намджун не ожидал от Джина, который так стеснялся его накануне, а сейчас бесстыдно восседает верхом и позволяет рукам парня бережно обхватить его тонкую талию. Этот невесомый жест заставляет Джина томно выдохнуть, потому что тело загорелось желанием от одного только прикосновения. Что же будет дальше? А Джин решил зайти сегодня дальше, просто потому что он так хочет, потому что не может скрывать своего влечения, своих чувств, некогда чуждых ему, заваленном работой. Но сейчас хочется плевать на всех с высокой колокольни, потому что это неважно. Он понял, что хочет жить проще, как Намджун, не зависеть от чьего-то одобрения, от всех этих двуличных мразей, которые наполняют его серые бешеные будни. Он понимает, что Намджун желает этого не меньше, чем он сам — чужое возбуждение красноречиво упирается парню в бедро. Джин не будет жалеть ни о чем, когда отдаст свой первый раз парню, которого знает всего ничего. Сейчас они оба этого хотят, а что будет дальше неважно. Намджун практически не дышал, вид, который ему открывался, был просто шикарен. У себя в голове он не раз представлял эту сцену, но наяву все намного горячее, потому что Джин смотрит своими невозможно красивыми глазами, затянутыми поволокою желания, прямо в его душу. Смущение на лице парня почти не видно, потому что он решительно шел к этому шагу и ко всему готов. Намджун инстинктивно сильнее сжимает чужую талию, когда расслабленный брюнет чуть сползает с его ног. Джин удовлетворённо мычит, поворачивая голову, и тычется носом в намджунову щёку, вынуждая последнего замереть. Кажется, данный жест и послужил отправной точкой Намджуна. Его сердце настолько сильно бьется, что, кажется, что Джин может уловить его стук, не прислоняясь к нему. Намджун отрывается от тонкой талии парня и опускает свои ладони на нежные щечки Джина. Он притягивает его к себе, чтобы, наконец, впиться поцелуем в его сладкие губы, Намджун готов вечно целовать его, пока весь воздух не выйдет из легких и голова не лопнет от давления. Он тут же проникает языком в рот Джина, чем вызывает задушенный стон парня. Парень крепко обхватывает шею Намджуна руками, продолжая тихонечко постанывать, открывать шире рот, давая доступ, и одновременно начиная двигать своими бедрами на чужих. Намджун лижет покрасневшие губы напротив, кусает их и проходится по нёбу и ряду белых зубов. Рука нащупывает край безразмерной футболки Джина и пытается стянуть такой ненужный сейчас предмет одежды. Парень ежится от прохлады, по коже пробегают мелкие мурашки, но это ничуть не мешает им продолжить. Парни остервенело целуются, губы уже припухли, дыхание загнанное, но этого катастрофически мало. Джин все активнее ерзает на давно вставшем и скрытом жесткой тканью джинс члене парня, чем вызывает сдавленные вздохи Намджуна. Намджун целует парня снова, когда младший расправляется с застёжкой джинс, и на кухне становится на несколько градусов жарче, стоит его ладони лечь на колом стоящий член, слегка сжимая и надавливая на головку. Джин стонет в губы, получая мазохистское наслаждение от крепкой хватки старшего в своих волосах, нетерпеливо ёрзает, посасывая язык Джуна. — Ты точно уверен, что хочешь этого? — Намджун делает огромное усилие над собой, чтобы оторваться от желанного рта, потому что он не хочет, чтобы Джин чувствовал себя неловко или так, будто делает ему одолжение. Намджун ведь может и потерпеть. — На все сто процентов, — Джин серьезно смотрит в глаза парня напротив, давая понять, что он полностью серьезен и желает этого не меньше, чем сам Намджун. — Я хочу тебя. Но, пожалуйста, давай переместимся — мне еще тут кушать. Намджун весело усмехается и встает со своего места, подхватывая Джина на руки, поддерживая его под ягодицами. Тот в свою очередь обхватывает крепкий торс парня своими ногами и прижимается к нему всем телом. Между ними нет ни малейшего кусочка пустого пространства. Тело к телу. — Ты такой легкий, хочу вечно носить тебя на руках, — Джун движется по коридору вглубь квартиры. Это невероятно приятно, вот так нести Джина, который трепетно к нему прижимается, что он может чувствовать его сердцебиение. — Я же могу привыкнуть. — А я и не возражаю, ангел. Намджун находит дверь в спальню парня, не без помощи Джина, потому что свет горит только на кухне. Он осторожно кладет Джина на, господи, спасибо, двуспальную мягкую кровать, а сам нависает сверху, едва не придавливая парня своим весом. Он снова впивается в припухшие губы Джина, исследуя его рот языком. Руками он обхватывает обнаженную талию парня, наслаждаясь тем, как хорошо самому Джину, когда он льнет ближе и притягивает его к себе. Кожа под пальцами нежная и горячая, Намджун стискивает талию в крепких объятиях и отрывается от раскрасневшихся влажных губ с характерным звуком, сразу же вгрызаясь в участок шеи прямо под подбородком, от чего Джин слегка дёргается и, не сдержавшись, протяжно стонет. Он весь раскраснелся, дыхание учащенное, терпеть уже совсем невмоготу. Его собственное возбуждение заперто в ткани серых спортивных штанов, на которых уже образовалось мокрое пятнышко от смазки. Дыхание Джина прерывается, когда его сосок задевают кончиком ногтя, а подушечка пальца Намджуна осторожно кружит вокруг него, а затем резко дергает, вызывая у Джина резкий стон. Его взгляд падает на все еще обтянутые тканью узких джинс ноги Намджуна. Ширинка уже расстегнута, что дает хоть какую-то свободу для напрягающегося под тканью боксеров члену парня. Джин долго не задерживается взглядом на этой значительной выпуклости, а просто опускает руку вниз и бесстыдно проводит вверх по этой самой выпуклости, чем вызывает сдавленный вздох возвышающегося над ним Намджуна. Тот в свою очередь с удвоенной силой выкручивает сосок парня, заставляя Джина выгнуться дугой, жалобно скуля. Другой рукой он хватает его и притягивает ближе к себе, прижимаясь губами к уху, дыхание горячее и тяжелое. — Только скажи, и я остановлюсь. — Пожалуйста, — Джин уже просто изнывает, терпеть уже нету сил, слова срываются на скулеж, когда он чувствует соприкосновение его собственного возбуждения к намджуновому через несколько слоев ткани. — Ты уже можешь просто взять меня? Слова парня пускают электрический импульс по телу Намджуна. Он смачно облизывает ухо Джина под его томные вздохи и отстраняется, схватившись руками за пояс серых спортивных штанов парня. Джин приподнимает бедра, помогая Джуну стянуть с него штаны вместе с бельем. Теперь он полностью обнажен перед парнем, румянец смущения заливает его щеки. Нет, он не стесняется своего тела, оно шикарное, но тот факт, что сейчас Намджун видит его абсолютно голым, немного смущает. А еще интересно, как Намджун отреагирует на то, что Джин успел вытворить практически у него под носом. — Т-ты…блять, — тяжело сглатывает. — Боже, ты сводишь меня с ума, — голос полностью охрип, потому что невозможно по-другому, когда перед тобой призывно разводит ноги парень, в которого ты до безумия влюблен. Намджун немного отстраняется, чтобы прижать большой палец к тому, что называется анальной пробкой, так красиво и уютно устроившейся внутри, ободок дырочки плотно обхватывает расширяющее основание — к нему крепится гребаный драгоценный камень, а не какая-то там обычная пластмассовая ручка. — Не могу поверить, блять. Джин держал ее внутри не так долго на самом деле, потому что решился ее вставить только в ванной, когда ходил переодеваться, а Намджун не заметил его долгого отсутствия за рассматриванием фотографий. А теперь его мозги полностью отключаются, и Намджун не может думать ни о чем другом, кроме сраной пробки, что так идеально натягивает напряженное розовое колечко мышц. Джин находится на грани отчаяния и готов вот-вот захныкать, потому что Намджун медлит. Джин ощущает настойчивое давление на пробку, отчего снова начинает задыхаться. Чувствовать, как Намджун наклоняет ее вверх невыносимо. Мелкие рыдания рвутся из груди, его выгибает на кровати из-за сильной чувствительности там, внизу. Хочется свести колени вместе, чтобы получить хоть малейшее трение забытого и истекающего прозрачной смазкой члена, который подрагивает на напряженном животе Джина. Намджун мягко дергает игрушку, и Джин не успевает ничего понять, как она медленно выскальзывает из его тесной дырочки. Пробка по своему размеру не самая большая, даже маленькая, но сам факт того, что она только что была внутри Джина, заставляет член Намджуна предательски дернуться. Игрушка в целом выглядит мило, мокрая от смазки или от слюны. Но сейчас как-то все равно, потому что взгляд Намджуна прикован к тому, как трепетно опухшая дырочка Джина сжимается вокруг воздуха, умоляя наполнить ее хоть чем-нибудь. — Н-Намджун, пожалуйста, я больше не могу…блять! — Джин снова сбивается с привычного дыхательного ритма, потому что Намджун погружает свой горячий и влажный язык внутрь влажного смазанного отверстия парня, держа его открытым, не давая сжаться ягодицам. Намджун не медлит и не церемонится, ведь Джин сам попросил, и кто он такой, чтобы ему отказать. Им двигает желание вылизать такого сладкого Джина, заставить стонать, срывая голос. Намджун засовывает свой язык внутрь и облизывает вокруг входа, посасывая и прикусывая края розовой припухшей дырочки, будто это самое вкусное лакомство на планете. Джин ни в коем случае не ожидал, что Намджун может выкинуть такое, но теперь уже наплевать, потому что ему никогда не было так хорошо, все его тело изнывает, его губы, соски, дырочка — абсолютно все. Не успел он опомниться и понять, что его входа больше ничего не касается, как Намджун решительно толкает в него два своих пальца, вызывая жалкий задушенный скулеж изо рта бедного парня. Намджун безошибочно находит простату и начинает мягко оглаживать пространство вокруг нее. Джина выгибает от такой невесомой непрямой стимуляции, его член уже настолько покраснел и выделил так много жидкости, что кажется, будто он сейчас отключится от перевозбуждения. Намджун выглядит не лучше. Он все еще одет, и это слишком жестоко по отношению к полностью обнаженному Джину. — Сними, пожалуйста, — и Намджун подчиняется, стягивая с себя оставшиеся вещи, оставаясь полностью голым и облегченно вздыхая, его напряженный член больше не ограничен узкими джинсами. Он снова усаживается между разведенных ног Джина, который смотрит прямо парню в глаза, умоляя сделать уже хоть что-то, потому что нет сил терпеть. — Смазка? — Под кроватью, — хрипит Джин, чуть приподнимаясь на дрожащих локтях. Намджун быстро ориентируется, доставая наполовину пустой тюбик смазки и ухмыляется. Он снова заставляет Джина лечь, нежно надавливая на его мягкий живот и любовно оглаживая его. Парень выдавливает смазку на пальцы, заботливо согревая ее теплом своей кожи. Второй рукой хватает Джина за бедро, притягивая к себе ближе, и вставляет смазанные три пальца в растянутую напряженную дырочку парня, разводи их в стороны, тщательно промазывая все внутри. Остатки смазки размазывает по своему твердому до невозможности члену и нависает сверху, заглядывая в приоткрытые глаза Джина, будто уверяя, что не причинит боли, и приставляет головку смазанного члена к отверстию, которое трепетно сжимается вокруг воздуха в предвкушении. Джин раздвигает ноги шире, давая полный доступ для движения. Поглаживая нежные упругие ягодицы парня, Намджун одним слитным движением заполняет Джина собой, заставляя ловить искры перед глазами. — Боже…да, пожалуйста, — у Джина из глаз катятся мелкие слезинки, он утыкается лицом в изгиб между шеей и плечом Намджуна, пряча свое розовое лицо. Руками он обхватывает крепкую спину парня, ища за что зацепиться. Намджун облизывает губы и снова толкается внутрь — сначала медленно и нежно, позволяя джину не спеша принимать его член, затем еще и еще, пока он не наполняет его до краев. Джин скулит от ощущения наполненности и того, как правильно член Намджуна ощущается внутри, как невесомо прикасается к простате. Он может прочувствовать каждую напряженную венку на нем, то, как он пульсирует в горячем нутре парня. — Еще, Намджун, еще, — выстанывает парень, царапая своими ноготками широкую спину парня. Намджун не медля подается бедрами вперед, выбирая устойчивый ритм и принося им обоим бесконечное удовольствие. Комната кажется горячей, наполненной паром, все это заставляет Джина пускать слезы удовольствия в плечо Джуна и царапать его спину. Член Джина зажат между их телами, что вызывает невыносимое трение, но этого недостаточно, чтобы кончить. Намджун продолжает вбиваться в растянутое отверстие, выбивая с каждым толчком громкие стоны Джина. — Как же туго, ты все равно невероятно узкий, — бормочет Джун, чувствуя, как Джин начинает сжиматься вокруг его члена, по телу проходятся электрические разряды, потому что это невозможно. Эта потрясающая узость, этот громко стонущий Джин, призывно раздвигающий ноги все шире. Намджун чувствует, что они оба на подходе. Поэтому берет в ладонь изнывающий член Джина и начинает надрачивать в такт своим быстрым толчкам. Бедная простата парня не может поймать перерыв, находясь под постоянным давлением крепкого члена. Джин выглядит как полный беспорядок — раскрасневшееся лицо, крайне затраханный вид, покрытая тонким слоем пота кожа. Такого он не испытывал никогда. Он чувствует свою скорую разрядку, потому что невозможно удержаться, когда тебе надрачивают, а большой горячий член двигается внутри, растягивая стенки до предела. Предчувствуя обоюдную разрядку, Намджун наклоняется и протяжно целует Джина. Парню лишь стоит слегка усилить трение на головке чужого члена, как Джин кончает, забрызгивая спермой их животы, стоны глушатся в голодном поцелуе. Все перемешалось и превратилось в большой комок ощущений, Намджун, обильно кончающий внутрь и когда он выходит — это превращает Джина в самую настоящую развалину, потому что сил не осталось ни на что. Они оба тяжело дышат, заглядывая друг другу в глаза — это определенно было немного больше чем то, на что они оба рассчитывали. Намджун еще раз целует его, на этот раз мягко и нежно, будто боясь поранить или сделать больно, он нежно придерживает его талию, поглаживает мягкие бока. — Сейчас вытру. Полежи немного, — Намджун привстает с кровати и направляется искать хоть что-то, чтобы вытереть сперму с их животов, абсолютно голый, сверкая своей потрясающей задницей. Джин просто остается в кровати, потому что невозможно клонит в сон. Он так устал, что, кажется, завтра не сможет и шагу ступить. Когда Намджун возвращается, он застает Джина крепко спящим, поэтому не может сдержать улыбку от этого зрелища. Каким горячим этот парень был несколькими минутами ранее, когда стонал, целовал и просил добавки. И какой он сейчас — милый, нежный, беззащитный. Намджуново сердце затапливает нежностью. Он осторожно, чтобы не разбудить, вытирает их обоих от следов недавнего умопомрачительного оргазма и ложится рядом с парнем, позволяя ему использовать свою широкую грудь как подушку и приобнимая его рукой. Все, о чем он сейчас думает, так это то, как удачно он был побит тяжелой сковородкой. Отныне он не сможет отступиться от Джина, потому что, таких как он больше нет. Он реально влип, потому что любит этого безбашенного воина сковородки.