Новогодняя сказка на двоих

      Маленькая Харуно всегда завороженно смотрит в окно, глядя на бушующую метель, сносящую всё на своём пути. Вьюга напоминает ей силу джонинов, такую же невероятную, но чуть слабее самой природы. Сакура приоткрывает изумлённо рот, когда, прислушавшись, улавливает вой. Протяжный, завывающий и угрожающий. Деревья склоняют покорно свои ветви под грузом снега, дорога пропадает из виду. Присмотришься, а соседних домов не видно, только едва-едва светятся сквозь пургу окна желтоватым оттенком.       — Нравится? — Мебуки смотрит на дочь заботливо, гладя по голове. Девочка кивает, не отрывая взгляда от окна. — Погода бушует, давно такого не было. В моё время такая погода предзнаменовала большие перемены. Разные, конечно: что-то затрагивало всю деревню, что-то только один определённый клан, а какие-то одного человека или семью. Это как судьба решит.       — Что нам ожидать, мама? — Сакура слушает внимательно, хлопая глазами. Женщина пожимает плечами, вглядываясь в окно.       — Я не знаю, милая, правда. Никто не знает.

***

      Снег. Чёртов мокрый снег лезет во все щели: летит в лицо, за шиворот, штаны и обувь. Харуно перехватывает удобнее сумки с продуктами, пряча лицо в шарф. Навстречу идут такие же несчастные, отправленные в магазин в предновогоднюю ночь за недостающими продуктами.       «Мог бы и Паккуна с остальными попросить», — мысленно ругается девушка, чувствуя, как леденеют ладони с каждым шагом. Перчатки как назло были оставлены дома. Неудобные ручки пакетов натирают ладони, впиваясь в кожу, одна из сумок грозится порваться, а до дома ещё идти и идти по заснеженной едва видимой дороге.       Харуно готова проклинать и с завтрашнего дня настаивать о поиске нового жилья, рядом с которым будет круглосуточный магазин. Идти через весь квартал за овощами, майонезом, шампанским и сладостями, да ещё и в метель — малоприятное удовольствие.       Девушка поджимает губы, меняя пакеты в руках. Лучше бы дома сидела, а не как обычно — упрётся как баран, пока Какаши примирительно не улыбнётся и скажет делать, что хочет. Захотела же прогуляться, быть на кухне хоть чуть-чуть полезной? Вот теперь и иди через сугробы, проваливаясь в них по щиколотку в маленьких кожаных сапожках.       Сакура вроде и привыкла, что на кухне хозяйничает в девяноста процентах случаях именно Хатаке, а она сидит и наблюдает за его ловкими руками, успевающими нарезать все ингредиенты за считанные минуты, пока на плите варится бульон и жарится мясо. Чувствует каждое утро невероятный запах почти готового блюда и всегда облизывается, лениво потягиваясь в кровати. Какаши готовит восхитительно, на выходных пробует новые рецепты, если есть свободное время, а на буднях будит девушку свежезаваренным кофе с карамелью.       «Не жизнь, а сказка», — всегда говорят ей девочки, а Харуно неопределённо пожимает плечами, разливая всем новую порцию саке.       Вкусная еда это, конечно, хорошо, но времени для совместного отдыха у них мало. Критически мало, если честно. То она на двенадцати часовых сменах и приходит домой только поспать и что-то перекусить на ходу, то Какаши пропадает на миссиях, иногда на несколько недель. Общих выходных мало, можно пересчитать на пальцах. А когда наступает заветный день, квартира погружается в тишину — вязкую, как кисель. Они лежат, читают, едят, гуляют вместе. Но делают всё механически, пока Сакура в мыслях думает о грядущих операциях, а Хатаке витает в облаках, задремав.       Что-то пошло один раз не в ту степь, и в когда-то уютной квартире стало неимоверно тускло и холодно.       «Приду, а в ответ только негромко работающее радио с новогодней однотипной программой», — вяло размышляет Харуно, шмыгая носом. Колючие снежинки врезаются в красные щёки, а девушка едва смотрит под ноги, задумавшись. Сугробы растут на глазах, ближайшие дома исчезают, напоминая о своём существовании лишь горящими глазами-окнами.       Она останавливается уже у порога дома, тяжело вздыхая. Сердце неприятно колет, в уголках глаз скапливаются горячие слёзы. Девушка всматривается в лицо мужчины, стоящего в проходе, натянуто улыбаясь.       — Я… горох забыла… Извини, п-пожалуйста, Какаши, — она переминается с ноги на ногу, забивая сапоги снегом ещё больше. Не слышит, что говорит ей Хатаке, замерев. В серых глазах читается беспокойство, сильные руки сначала забирают пакеты из заледеневших ладоней девушки, а после подхватывают замёрзшую Сакуру и заносят в квартиру.       — Ты, дурында… Я же просил… Если, что… Позвонить… — девушка хлопает глазами, смаргивая слёзы, пока мужчина снимает с неё промокшее пальто, шарф, забитые снегом сапоги. В доме жарко, Харуно чихает, вздрагивая от резкого перепада температуры.       — Ты не с-сердишься? — девушка позволяет себя раздеть и опустить в уже подготовленную тёплую ванную, не отрывая взгляда от обеспокоенного лица Какаши.       — Ты о чём? — не понимает вопроса, чуть хмурясь. Садится на край ванны, придерживая Сакуру за руку.       — За всё. В последнее время я мало уделяю тебе внимания, мы почти не разговариваем и… — Харуно погружается по грудь в воду, тяжело вздыхая.       — Эй, Сакура, — мужчина вытирает засохшие ручейки слёз, мягко улыбаясь, — Пожалуйста, пообещай мне, как и я тебе одну вещь. Мы будем друг другу говорить всё, что нас беспокоит. Не будем друг другу врать, что всё хорошо, когда всё совсем не так. Мы… состоим в отношениях уже много лет и понимаем друг друга прекрасно без слов.       — Мне кажется, что ты закрылся от меня, стал больше ходить хмурым. На общих выходных мы просто… сидим? Не спрашиваем о прошедшей неделе, о том же неугомонном Наруто, да о чём угодно! Я не знаю, когда всё пошло не так, правда. Возможно, мне не стоило так много проводить на работе, но по-другому пока не получается.       — Я думал, что тебе так комфортно, — Хатаке грустно улыбается, переплетая с девушкой пальцы. — Ты приходила очень уставшей, мне не хотелось нагружать тебя разговорами ни о чём.       Сакура кивает, расслабляясь. Кажется, что дышать в квартире стало чуть легче.       — Я пойду, наверно, дорежу салат, если ты не против, — Какаши посматривает на часы, висящие в коридоре, чуть щурясь. — До праздника осталось пару часов, нужно ещё кое-что доделать.       — А… я могу чем-то тебе помочь? — девушка с надеждой смотрит на удивлённого Хатаке, поджав губы. — Просто, обычно этим занимаешься только ты… Я постараюсь не мешать, правда, и ничего не испортить. Нарезать овощи я уж точно смогу.       — Да, конечно, — мужчина кивает, улыбаясь. — Я пока поставлю вариться овощи и яйца. А ты отогревайся и присоединяйся, договорились?       — Договорились, — Харуно оставляет лёгкий поцелуй на щеке, погружаясь с головой под воду. Какаши хмыкает, уходя на кухню, подбирая оставленные сумки на полу.       На кухне витает волшебная атмосфера детства, кажется девушке, заплетая слегка влажные волосы в лёгкую косу. Хатаке смотрит на неё с улыбкой, снимая фартук и вешая его на крючок. Пока он достаёт посуду для салата, девушка чистит яйца, слушая краем уха вещание старенького радио:       «До Нового года остаётся два часа с хвостиком, самое время накрывать стол, согласны? Совсем скоро наш новый Хокаге, Наруто Узумаки, выступит с речью и расскажет каково это — стать тем, кем хотел быть с детства? А пока, давайте насладимся новогодними песнями, полюбившимися многим жителям нашей страны.»       — Думаю, Наруто не так представлял пост Хокаге, — с лёгкой улыбкой, замечает Сакура, нарезая морковь.       — Однозначно, зная его, он предполагал, что помимо множества встреч с другими Каге ему ничего делать не придётся. Подумаешь, пару документов подписать, легкотня! — Какаши пародирует бывшего ученика, вызывая у девушки смешок. — Ах, какая неудача! Столько писем, документов, много сложных слов — спасите, помогите, мы теряем только вступившего на пост Хокаге!       — Ему повезло, что рядом с ним всегда есть Шикамару. Хотя тому тоже иногда лениво что-либо объяснять Наруто, — подмечает Харуно, перекладывая порезанные овощи в миску.       — Даже у Нары не хватает терпения, мне его жаль, если честно.       — Привыкнет, — пожимает плечами куноичи, сдувая мешающую прядку с лица. — В конце концов, может Наруто поумнеет. Правда сначала раз десять на одни и те же грабли наступит.       — Это уж точно… — Хатаке улыбается, краем глаза поглядывая на девушку. — Не порежься.       — А ты не каркай, — парирует Сакура, дорезая солёные огурцы.       — Не буду.