Закат на горизонте

Энакин отошёл о кантины, продолжая идти дальше, держа в руке тяжёлый контейнер. Внутри него лежали металлические модули, за которыми он летал в каньон Нищего, к торговцам-джавам. Эти низкорослые представители пустынного населения, всегда носившие свободные плащи с глубокими капюшонами, отчего никто не мог определить их расу, издавна специализировались на продаже разного хлама. Они кочевали по бедным районам планеты и подбирали то, что другие выбросили, чтобы затем продать. Чаще всего их товар оставлял желать лучшего, но за то и стоил на порядок ниже, чем в специальных лавках. Уотто - хозяин, на которого работал маленький Скайуокер, отличался особенной скупостью и потому выбор торговцев был понятен. А так же он крайне сильно не любил рисковать, летая к джавам самостоятельно, поэтому отправил туда своего работника. И теперь, не более, чем через полчаса он должен был доставить ему контейнер, а иначе не видать ему встречи с матерью. Энакин глубоко вздохнул и посмотрел на небо, оно начало понемногу проясняться, разгоняя в стороны пушистые облака, а это значило, что скоро жара усилится, а значит надо поторопиться. К тому же, за этой ясностью часто следовала песчаная буря, а нарваться на неё вдали от дома было не лучшей из всех мечтаний. А Энакин, в данный момент, как и вообще, предпочитал мечтать о чём-то более приятном и интересном. Взгляд его простирался куда-то на запад, где стояла влагосборочная ферма и ему на миг показалось, что он чувствует аромат свежих пирогов с грибами и синего молока, которые так мастерски пекла его мама каждый раз, когда её сына отпускали к ней на выходной. Энакин так живо себе всё это представил, что остановился и продолжил смотреть в ту сторону, на время забыв о спешке. Вспомнились прежние времена, когда они с мамой ещё были вместе, сейчас казалось, что это было так давно, хотя по факту прошло менее полугода. А началось всё в момент, когда Энакину было не более трех лет и их с матерью привезли на Татуин, откуда он и сам не знал, да и не интересовался особенно, вся его сознательная жизнь была здесь. Мать, ещё достаточно молодая женщина, всегда, сколько Энакин её знал, была рабыней, которую продали в рабство за долги покойных родителей, а потом, когда они были уже обработаны, просто некому оказалось выкупить её. Отца же своего Скайуокер и вовсе не помнил, поэтому не страдал особо от его отсутствия, за то с матерью у них всегда была особая связь. Они понимали друг друга даже не с полуслова, а с одного взгляда, стараясь помогать и заботиться друг о друге по мере возможного. И как только Энакин подрос, его тоже приставили к работе, но этого ему казалось мало и его сердце просто рвалось на части при виде того, как сильно устаёт мама. И в глубине души всегда знал и чувствовал, что такая жизнь не для него, душа тяготела к большему - бескрайним просторам космоса, разнообразию миров и их жизни, такой интересной и непохожей на однообразное существование раба. Он знал, что когда-нибудь настанет день и они с мамой вырвутся из этой песчаной дыры. И это так же верно как то, что их зовут Шми и Энакин Скайуокеры. Но пока всё складывалось совсем не так, первые годы оба они принадлежали жестокой и тяжёлой на руку женщине-хатту по имени Гардулла, она любила азартные игры и часто проигрывала в них своих же рабов, и однажды проиграла сразу двоих тейдорианцу Уотто, который держал лавку запчастей и давно искал работников. Добровольно с ним работать никто не хотел и потому пришлось пользоваться рабами, ведь платить лишние деньги Уотто терпеть не мог, а выкладываться в работе требовал по полной. Так, что у Энакина и Шми попросту не было выбора, кроме как постоянно выполнять поручения хозяина, бегая за ними по палящему солнцу и часто до позднего вечера. Уотто пользовался бесправностью своих работников и отрывался на них, как мог. Впрочем, как часто отмечал Энакин, по сравнению с Гардуллой, Уотто был просто ангелом с лун Иего. Впрочем, не так давно матери Энакина улыбнулась удача, в лавку к Уотто заглянул фермер Клигг Ларс, ещё достаточно молодой и приятный на вид мужчина, желая купить фильтры для конденсатора. Денег у того было не особо много, поэтому он и решил сходить в эту лавку, зная, что там можно найти вещь по любым средствам. Тогда за прилавком стояла Шми, которая сообщила, что нужное есть и сейчас она принесёт. Клигг сильно удивился этим словам, ведь фильтры были достаточно тяжёлыми, а сама Шми невысокой и хрупкой. Как же она собиралась их нести? - Позвольте я помогу вам? - предложил Клигг, не задумываясь. Ему, воспитанному в духе настоящего мужчины было невыносимо позволить себе спокойно стоять в то то время, как усталая женщина будет ворочать тяжести. Шми посмотрела на него с удивлением и робкой, непривычной радостью. Ведь до сих пор никому и в голову не приходило ей помочь и хотя бы задуматься о том, как тяжело ей приходится, что помимо всего прочего она ещё и женщина. А Клигг всегда это знал и потому, забыв про возможный гнев хозяина, Шми позволила помочь. Эта встреча стала переломной в жизни этой женщины. А следующим вечером Клигг снова пришёл туда, но уже не с целью что-то купить, а чтобы просто ещё раз увидеть эту необычную женщину. И так было всю неделю. Ничего особенного, просто приходил и беседовал со Шми, когда не видел Уотто, при этом чувствуя, что влюбляется. Клигг давно овдовел и сейчас один воспитывал сына-подростка, немногим старше Энакина и уже не чаял встретить новую любовь, но, кажется, это произошло. Шми он тоже понравился, но была одна проблема - на ней нельзя было просто жениться, её можно было только выкупить, но Клигг пошёл на это, однако столкнулся с одним препятствием - Уотто ни за что не хотел отдавать Энакина. И Шми, в свою очередь, не хотела уходить без сына, но Энакин, бывший не по годам мудрым ребёнком, сказал ей: - Иди с ним, мама, это хороший человек, будь счастлива, а я со временем вырвусь к вам, обещаю тебе это. Шми всегда верила сыну и в этот раз решила поступить так, как он сказал. Тем более, что Уотто пообещал за хорошее поведение и показатели в работе иногда отпускать Энакина к ним на выходные. И вот уже полгода всё обстояло именно так и мальчик надеялся, что и в этот выходной ему так же позволят увидеть маму. Думая об этом, Энакин переложил контейнер в другую руку и медленно пошёл в сторону лавки. При этом вдруг вспомнил недавнюю встречу с этой удивительной девушкой - Эйлой. "Эйла" - произнёс он мысленно, будто бы пробуя это имя на вкус. Такое красивое, нежное, как лёгкое облако прохладного пара. И оно необычайно подходило этой девушке, её цвету кожи, удивительным глазам и лёгкой, стройной фигуре. Казалось, её никак не могут звать иначе. Конечно, девушек расы тви'леков Энакину и раньше приходилось видеть, но эта была совсем не такая, как все они. Удивительно чистая, красивая, но при этом близкая и родная, словно они знали знали друг друга не несколько минут, а минимум несколько дней. Как жаль, что скорее всего они больше не встретятся, а ведь Энакин так и не узнал, кто она такая... - Ну вот! Наконец-то! - вплелся в мысли Скайуокера недовольный скрипящий голос - И где только ты ходишь столько времени, негодный мальчишка? Я уж было подумал, что тебя утащил крайт-дракон. Только не надо думать, что Уотто переживал за жизнь своего работника. Ничего подобного, его волновали лишь материальные потери, связанные с ним. А Энакин стоял и вместо того, чтобы оправдываться и объясняться, недоуменно смотрел на голубого тейдорианца, взлетевшего на полметра на своих вялых, переломанных крыльях и возмущённо трясшего ими. Оказывается, он уже пришёл к лавке, а даже не заметил этого. Забавно, ничего не скажешь, и помимо воли, Скайуокер улыбнулся. Уотто это привело в ещё большее бешенство: - И ты ещё смеешь надо мной смеяться? - прохрипел тот, скаля обломанные зубы - Иди прочь с глаз моих, чтобы до завтра я тебя не видел! Энакин едва сдержался, чтобы не крикнуть на всю улицу громкое: "Ура!", понимая, что значат слова хозяина и боясь, что тот передумает, отдал ему контейнер и стремглав бросился на выход к своему домику, где с недавних пор он жил один. Пускай это было немного грустно, за то давало хорошую возможность остаться наедине со своими мыслями и местами, которых он никому не мог рассказать, зная, что никто не поймёт, даже друзья. Вот мама, возможно, поняла бы, но только и помочь смогла бы очень немногим. И думая об этом, Энакин пробегал через площадь, когда небо снова начали затягивать серые облака, а ветер чуть громче засвистел в переулках между домами.