Не выжила… Но выжила!
Как оказалось, местный ирисково-коричный пирог для человека является ядом. Я отправилась к праотцам после первого же откушенного куска! И… Тут же воскресла. Прямо в кровати, где недавно отдыхала. Даже в точно такой же позе. Просто жесть.
Моргнула.
Ещё раз моргнула.
— Эм, — мозг закоротило в попытках понять, что тут вообще происходит. Не выходило. — Флауи? — позвала я самое смышлёное в подобных вопросах существо, единственное, доступное мне сейчас, которое теперь всегда находилось рядом. Не уверена, знает ли он о том, что произошло буквально минуту назад, когда я задыхалась, но мне больше не к кому обратиться. Произошедшее казалось игрой воображения, но я всё ещё чувствовала остатки удушливого ощущения…
Цветок тяжело вздохнул, смотря на меня с высоты прикроватной тумбочки, и ненадолго задумался, обводя помещение грустными глазами. Я не смогла удержаться от повторения подобного жеста, хотя не совсем понимала его значение.
Обстановка была достаточно старой, но в целом выглядела ухоженной. В комнате присутствовала та же прикроватная тумбочка, а немного дальше стоял большой шкаф для одежды. В углу находился торшер, благодаря которому мы могли видеть друг друга в тёмной, лишённой окон комнате.
Флауи, а позже и меня, особенно заинтересовали рисунки на стенах. Цветок долго рассматривал клочки бумаги, небрежно прибитые к стене. Выражение его лица было настолько сложным, что я не могла удержаться от любопытства. Рисунки… их было действительно много. В основном они изображали детей и их родителей, а на некоторых можно было увидеть даже Ториель. Тишина длилась достаточно долго, чтобы стать неловкой, поэтому я решила привлечь его внимание кашлем. Флауи вздрогнул, чуть сжавшись, и резко перевёл на меня напряжённый взгляд.
— Это называется сброс, — вздохнул цветок, расслабляясь. — Не думал, что ты тоже обладаешь чем-то подобным. Не у всех спустившихся сюда людей есть такая сила.
— Э-э, — мысли до сих пор словно заедало, подобно застрявшей пластинке, и я пыталась выдавить из себя что-то членораздельное, но не выходило. Воспоминания не давали соврать, констатируя смерть, безболезненную, но тем не менее… Это заставило меня долго пялиться на многочисленные геометрические узоры на полу, выполненные из разноцветного дерева.
— У некоторых душ, попадающих в этот мир, есть особая способность: сброс. Если говорить просто, то это контроль времени. Ты отменяешь свою собственную смерть, возвращаясь к последней точке сохранения, — пустился он в объяснения, отчего-то теперь выглядя куда более уверенным, но зато это помогло мне прийти в себя и сосредоточиться.
— Точки сохранения?
«Каким образом я сохранилась? Как?! Да и… Контроль над временем? Серьёзно? Что за чертовщина? Люди не умеют ничего подобного. Если тебя убило, то тебя убило. Без всяких «но»! А теперь выясняется, что я нечто бессмертное?.. Что за ересь?»
— Я не знаю, как и где их можно найти, знаю только, что они просто есть. Прости, не могу помочь тебе с этим, — у него нервно забегали глаза, снова делая тем самым забитым цветком, который я нашла в самом начале подземелья. Теперь его вид вызвал у меня некоторые смутные подозрения, не озвучить которые было невозможно.
— Почему ты помнишь, что произошло? — он же сразу сориентировался. Когда видишь что-то такое в первый раз, то сразу определить это просто нереально.
«Тогда почему Ториель ещё не тут и не прикончила меня повторно? Или хотя бы просто не зашла проведать».
— Я могу чувствовать сбросы и помню, что происходило в прошлых временных линиях. Но не волнуйся, таких, как я, в подземелье очень мало! Буквально один, — передёрнуло Флауи.
«Видимо, этот «один» — не самый приятный собеседник. Но это также значит, что существо уже знает о том, что я нахожусь в подземелье, а значит, меня могут ждать неприятности».
«Чёрт, одно не ясно: буду ли я ощущать боль, если умру более… травмоопасным образом. Проверять, честно говоря, не хочется».
— Эта сила может… — я неопределённо махнула рукой в воздухе, подбирая слово. — Может давать… Сбои? — это важный вопрос. Одно дело, если ты точно знаешь, что воскреснешь, и совсем другое, если для этого есть какие-то условия.
— Не слышал о подобном, — несколько неуверенно отозвался Флауи.
И я тоже была склонна к скепсису. Ведь если бы она не давала сбоев, то предыдущие люди уже выбрались бы отсюда, пусть даже на это ушли бы месяцы. Если у тебя бесконечное число попыток, то это вопрос времени, когда ты победишь. Но они мертвы, а значит, обойти это «бессмертие» можно. Я на сто процентов уверена, что монстры знают, как это сделать. Взять хотя бы того, кто чувствует сбросы. Да и Ториель же как-то убивала их? Но что тогда делать? Как выяснить нужную информацию и… сделать это не на своём опыте.
«Может тут как в игре? Ограниченное количество жизней? — мелькнула шальная мысль, вызвавшая испуганный бег мурашек по позвоночнику. — Ха-ах, я не знаю. И, надеюсь, не узнаю. Будет отвратительно умереть так нелепо».
А тем временем дверь в мою комнату открылась, и в проёме появилась Ториель, неся в руках тарелку с куском того самого пирога.
— Ох, дитя, ты не спишь! — улыбнулась монстр-коза и вручила мне убийственную закуску в руки. — А я как раз закончила печь пирог и подумала, что, проснувшись, ты захочешь перекусить, моя дорогая.
— С-спасибо, мама. Я сейчас не голодна, но, когда проголодаюсь, обязательно съем всё до последней крошки, — умирать во второй раз не хотелось, я поспешила откреститься от сомнительной чести откусить это адское творение, но пришлось тут же добавить ей лапши на уши, видя, что это не произвело достаточно сильного эффекта. — А можно будет потом ещё один кусочек? Я не уверена, что смогу остановиться всего на одном, ведь мама наверняка великолепный шеф-повар! — добила я её откровенным подхалимством.
Хочешь жить — умей вертеться, а болтология тут явно в цене.
«Господи, спасибо за подвешенный язык. Никогда бы не подумала, что это будет моим главным оружием в борьбе с монстром за свою жизнь. Да и вообще оружием».
— Конечно, дорогая! Можешь потом взять ещё один кусочек, но только один, — погрозила она пальцем. — Не хочу, чтобы у тебя потом болел живот.
— Спасибо, а теперь можно я немного посплю? Очень уж устала, — для достоверности я потянулась и зевнула, чем сразу же убедила Ториель оставить меня в покое.
Благосклонно кивнув, она вышла за дверь. Послышался щелчок — кажется, меня заперли.
«Чудесно… Теперь мне действительно не остаётся ничего другого, кроме как отдохнуть».
— Флауи, вся еда в этом мире опасна для людей? — поспешила я уточнить у трусливого цветка, который всё время прятался за моей спиной, словно его здесь и вовсе не было. Хотя я была уверена, что Ториель заметила, но просто проигнорировала его присутствие, словно это само собой разумеющееся.
— Нет, по правде говоря, я не ожидал, что ты умрёшь в тот раз. Видимо, она не поверила тебе насчёт подарка и сразу убила, чтобы ты не доставляла проблем, — удивительно жёстко для зашуганного цветка рассуждал Флауи, но после «лекции» тут же становился самим собой. Странные изменения, как по мне…
— Тогда этот может быть нормальным? — с сомнением протянула, рассматривая тарелку в руках.
Экспериментировать на себе отчаянно не хотелось. Я ещё не настолько обезумела, чтобы добровольно подписываться на повторную возможную смерть. Надеюсь только, что не задержусь тут надолго. В противном случае, голод действительно вынудит меня попробовать даже это. Верить в то, что я смогу спокойно пережить несколько недель без пищи, не приходилось. Минимум потому, что недоеденные куски надо куда-то девать, иначе Ториель заметит их, и ко мне возникнут ненужные вопросы, за которыми последует закономерный исход.
В общем, мрак, как ни посмотри. Нельзя было есть, но и не есть — тоже не вариант. Нужно было как можно быстрее покинуть это место и найти что-нибудь снаружи. Но оставалась небольшая проблемка: снаружи-то другие монстры. И они не выглядели дружелюбно.
«Нужно что-то придумать».
Я была занята размышлениями весь следующий час, стараясь выработать верную тактику, дабы не попасть ни под горячую руку Ториель, ни под острые зубы монстров. Задачка экстра-класса.
Но даже спустя такой промежуток времени я так и не смогла найти оптимального решения. Беспроигрышного варианта просто не было. Лишь одно было ясно: хотя бы как-то и где-то всё должно было окончиться моим хладным трупом и, если повезёт, перезапуском — это, мягко говоря, не вдохновляло.
— Эй, Флауи, а зачем Ториель собирает души? — задала я довольно актуальный вопрос.
Может быть, тут кроется ответ? Не для красоты же они ей? Хотя кто их знает, этих монстров. Может это у них тут трофей или объект коллекционирования. Не хотелось бы испытать это на своей шкуре. Было бы совсем замечательно, если бы мне удалось выбраться отсюда вообще без жертв. Возможно, мне это зачтётся, если, например, меня поймают снаружи. Мол, смотрите, я безопасна и совершенно никого не убила. Хотя всё равно некому было бы подтвердить мои слова. Как они вообще узнают, что я никого не тронула? Как по мне, так это достаточно сложно.
— Она хочет собрать целую ораву душ и разрушить барьер, выпустив монстров на свободу.
Я удивилась. Он сейчас на полном серьёзе говорил о нашествии монстров на поверхность и, что главнее всего, в негативном свете. Что-то не складывалось. Почему?
Я подтянула колени к груди и отчаянно разворошила волосы на голове, становясь похожей на человека, не знающего слова «расчёска». Чтобы успокоиться, я встала и немного походила по комнате, внимательно разглядывая висевшие на стенах рисунки. Только это не помогало, и я, провожаемая обеспокоенным взглядом Флауи, продолжала нервно расхаживать, пока мой взор не зацепился за коробку с игрушками, стоящую у ножек кровати.
Подойдя поближе, я присела и начала бездумно её ворошить. Вот игрушечный зайка, потерявший где-то одно своё ухо, вот старый, потрёпанный жизнью, медведь… А это, кажется, детские ботиночки… И ещё одни… Детский синий бантик, маленькие перчаточки без пальцев с милой надписью «Только вперёд!».
«Это же… Это же вещи упавших детей?»
Осознав это, я осторожно положила все вещи обратно и вернулась на кровать, бросая грустные взгляды на Флауи. Сначала он просто молчал и не сводил с меня сочувствующего взгляда, но вскоре подполз ближе к краю на своих корнях и залез ко мне на кровать. Я недоумевала, но потом благодарно улыбнулась, когда почувствовала, что он легко обвился вокруг моей руки и погладил меня по голове, словно какого-то ребёнка, нуждающегося в защите. Это успокоило, но у меня всё ещё остался один вопрос.
— При таком раскладе ты вроде должен быть на её стороне? — с сомнением протянула я, не понимая, почему Флауи так боится Ториель.
— Она хочет поработить человечество, но я… Я против подобного! Мы не должны допустить этого. Если монстры пойдут убивать, то история может повториться вновь.
Теперь стало понятно, чего боится цветок. Я, как человек, имеющий представление о возможностях людей, вынуждена была признать, что он, пусть и не знает картины целиком, но мыслит в верном направлении. Ведь если подобное произойдёт, человечество просто изничтожит монстров, обратив эту гору в зияющую дыру. Достаточно пары ракет и — «пуф»! — все будут мертвы.
— Фриск… Пообещай мне, — я удивлённо приподняла бровь, предлагая ему продолжить. — Пообещай, что никого тут не убьёшь. Я знаю, что они кажутся жуткими чудовищами, но на самом деле это не так! Я ещё помню времена, когда все они были добрыми. У них была надежда. Теперь же они просто потеряли свой путь. Помоги им его найти.
Подобная речь Флауи знатно выбила меня из колеи.
«Не убивать? Я и не собиралась, так-то. Разве я похожа на серийного маньяка? Хотя, признаюсь честно, план отравить Ториель её же пирогом, рассматривала как перспективный».
— Я не обещаю тебе этого, Флауи, но очень постараюсь, — на всякий случай не стоит пускать слов на ветер. Кто знает, как на меня повлияют будущие события? А смерти? Не ручаюсь, что сохраню здравый рассудок. Да и кто мог бы ручаться в подобных обстоятельствах? Я не хочу нарушить данное обещание, даже если оно дано монстру.
— Спасибо, — неожиданно расплакался цветок, прикрыв глаза листками.
Такая искренность заставила меня изрядно стушеваться и почувствовать себя неуютно. Сейчас я ощущала себя грязной лгуньей, хотя и не обещала ничего конкретного. Но даже так попыталась утешить Флауи, погладив его по стеблю сразу за цветком, предполагая, что это аналог спины, почувствовала кончиками пальцев бархатистый покров. Монстр зажмурился, принимая ласку, но ничего не сказал, лишь крепче обнимая мою руку.
— Пока что не за что, — вздохнула я и развалилась на кровати, чувствуя, как мои ноги порядком свисают с края. Пришлось свернуться калачиком.
Цветок же, видимо, почувствовав, что дал всё, что смог, осторожно переполз на тумбочку у кровати, не став мешать мне отдыхать.
Сон нагрянул неожиданно.
***
Открыв глаза, я обнаружила себя всё на той же самой кровати. Сидя.
Это снова произошло.
Вот и тридцать вторая провальная попытка завершена. Время тридцать третьей.
«Ура, мать твою».
В раздражении я ударила кулаком в стену, тут же поморщившись от неприятных ощущений, хотя такое жалкое покалывание не идёт ни в какое сравнение с горением заживо. От перспективы повторения, по лицу покатились жгучие слёзы, тогда как тело бесконтрольно дрожало, сохранив остаточную память произошедшего.
«Я не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Не хочу. Пожалуйста, заберите меня уже отсюда или убейте. По моему времени я живу тут уже… А сколько? Месяц? Два? Три? В какой-то раз мне удалось выживать целых две недели».
Чтобы успокоиться, мне понадобилось время. Только перед самым приходом Ториель с куском пирога удалось взять себя в руки и не истерить. Пусть даже тело ещё подрагивало.
Разговор с козой вышел точно таким же, как и десятки раз до этого. Никаких изменений. Эта часть истории отработана до автоматизма.
Отправив её за вторым куском, я села, спокойно съела свою порцию и улеглась на кровать. Ожидать осталось две с половиной минуты.
Как оказалось, в первый раз меня действительно отравили специально, а кусок, который мне приносила Ториель — если её не бесить — чистый и даже вкусный. Это я выяснила ещё двадцать попыток назад, когда попыталась выпилиться из этой жизни самостоятельно и по-тихому, без лишнего шума. Думала, если тут есть счётчик, то обнулю его хотя бы безболезненно для себя. Но нет, я выжила и теперь спокойно брала из её лап еду.
Брать в этом доме можно было не всё. Кара — смерть. Поход в её комнату — смерть. Спуск по лестнице к выходу — смерть. Трогать продукты на кухне мне так же запрещалось. Выходить из комнаты, пока Ториель на патрулировании — нельзя. А теперь угадайте наказание? Бинго — это смерть! Называть её как-либо по-другому кроме как «мама», тоже нельзя. Даже её собственное имя иной раз могло быть достаточно рискованным занятием.
О Флауи я благополучно постоянно забывала, и уже успела с этим смириться. В моём моральном состоянии я даже не всегда вспоминала о том, что дышать — необходимое занятие, не то что шевелиться. Я просто знала, что он вечно где-то неподалёку, а остальное не было важным. Даже сейчас он тихо сидел под кроватью, стараясь не привлекать к себе внимание. Если Ториель всё же его замечала, то просто испепеляла своим магическим огнём без разговоров, так что цветок стал ещё молчаливее. Но всё так же настаивающим на том, чтобы я никого не ранила.
Я уже кучу раз поблагодарила саму себя за то, что не согласилась на условия цветка. Конкретно сейчас меня мучило неистовое желание грохнуть эту мразь. Проблема в том, что я не могла этого сделать. Пробовала. Необходимо было искать окольные пути и постараться не сгорать. Всё, что угодно, только не это.
***
«Ха-ха, это уже… Э-э-э, а какая? Ну да и важно что ли? Лично мне плевать. Пле-вать. Хе-хе-хе. О, маман. Да, да, пирог крутотень, пасиб… Выйди, тварь! Кажется, я начинаю сходить с ума… Мило!»
«Эй, Флауи, ты так не думаешь? Ну-у-у же, куда же ты ползёшь от меня? А почему такие страшные глаза? Я. Тебя. Не. Обижу.
Мой хлорофилловый~».
«Чё там дальше-то? А, да-а, надо спать-спать-спать. И всё пойдёт по кругу. Весело же».
***
Неожиданный психоз исчез, как будто его и не было, оставив после себя сосущую пустоту. Апатия накрыла с головой, отрезав любое желание действовать. Всё равно все последующие события были выучены до мелочей. Я могла с закрытыми глазами воспроизвести всё то, что произойдёт в ближайший месяц. В хронологическом порядке. Безошибочно.
Флауи до сих пор шугался меня, иногда беззвучно плакал, но упорно не уходил, иной раз помогая мне проворачивать свои грязные махинации. Я была благодарна за его поддержку, но могла выразить это лишь редкими усталыми улыбками и поглаживаниями по стеблю. Последнее пришлось очень скоро прекратить, ведь мне не хотелось пугать единственного союзника во всём этом треклятом месте. Если Флауи сам со мной не контактирует, лучше его не трогать.
Страх смерти ушёл, заменившись безразличием. Какая разница, сколько там жизней? Я столько раз умерла, что стало откровенно плевать. Даже огонь уже не наносил такого морального и физического вреда, как раньше, лишь неприятный зуд по всему телу, стоило увидеть колдовство козло-драконихи.
В своём познании местности я значительно продвинулась. В доме не осталось такого уголка, который я не исследовала бы, пусть даже расплачивалась за это каждый раз жизнью. Кажется, научный интерес победил где-то на полусотне смертей. Какая разница, что делать, если я всё равно сдохну? Вот именно. Так что я обшарила тут всё.
Для добычи ключа от закрытой комнаты пришлось ждать Ториель с её пирогом и, отказавшись от добавки, уйти спать. Проснувшись поздней ночью, я отправилась на кухню за ножом, а после, легко прокравшись в незакрытую комнату, обошла все сигналки, которые были обильно расставлены на каждом шагу. Эти «шедевры» инженерной мысли, состоящие из различных хитросплетений маны, очень раздражали, хотя бы тем, что я не видела внешнего проявления такой тонкой магии, а стоило мне задеть невидимую струну, плитку или ещё что-то, как Ториель мгновенно оказывалась рядом. Но теперь, по прошествии такого времени, я знала расположение и способ прохождения каждой из них. Просочившись в комнату, аккуратно подошла к козе. Убивать её смысла не было никакого. Стоило мне подумать об этом, и она проснулась бы, потому срезала шнурок ключа и забрала хранимую ей вещицу. Операция, выверенная до каждого миллиметра.
В этот раз у меня точно всё должно было получиться. Последняя попытка как раз была подготовительной, убирающей последние шероховатости.
Всё готово, слова отрепетированы, страха нет и в помине.
«Поехали».
Выйдя из комнаты, я легко и беззвучно закрыла дверь, чтобы даже скрипы не донеслись до слуха Ториель. Затем направилась к запертой двери, за которой находилось семь колб с душами всех цветов радуги. Ключ легко вошёл в скважину и провернулся. Отступив в сторону, я легко толкнула дверь, и одна из козьих ловушек — шипастый блок — упала на проход. Это больно: умирать, чувствуя, как длинные, частично ржавые и затупленные иглы пробивают голову насквозь.
Зайдя внутрь, отметила, что что-то изменилось. На осознание потребовалась доля секунды, и я мгновенно остановилась, принявшись рассматривать помещение. Тут не должно было измениться ничего. Тогда что же не так?
Внимательно пройдясь взглядом, я нашла-таки то, что заставило меня остановиться. Это было нечто странное: чёрно-синие маленькие квадратики, буквально парящие в воздухе около старой запылённой лампы в углу. Это явно что-то необычное. Трогать
их было опасно и недальновидно, так что я поспешила отойти в противоположный конец комнаты, но при этом всё равно краем глаза следила за аномалией.
— Я пришла, — раздался мой голос, тут же затухая в пустоте комнаты, нельзя было говорить слишком громко, иначе можно было накликать смерть, а пирога с собой у меня, увы, не имелось. — Нам пора домой. Идёмте со мной, и я покажу вам выход. Мне нужна ваша сила, чтобы пройти до конца. Так вы поможете или хотите и дальше торчать в лапах этой суки, облизывающейся на вас? — я точно знала, что они хотели услышать именно это.
Души, медленно покинув стенки своего вместилища, направились прямиком ко мне. Заметив это, я спокойно выдохнула, ожидая, когда же они, наконец, поделятся со мной так нужной мне энергией.
«Ранее мне никогда не удавалось дойти до этого этапа, но уж сегодня у меня точно всё получится».
Очень зря я ослабила свой контроль над местностью. Всего секунда, и аномалия врезалась в меня, буквально вышибая дух. Впервые за последний месяц я что-то почувствовала! Не сосущее чувство пустоты и обречённость, а страх. И я так была ему рада… Радовалась и боялась. А следом тут же удивлялась такой эмоциональности.
Сердцебиение участилось и неожиданно принесло этим целое море боли. Я сдержалась только потому, что знала, что за стеной спит Ториель. Если бы она застала меня здесь, в центре хоровода душ, я бы погибла мучительной смертью, которая была бы гораздо хуже, чем обычно. Двинутой козлихе хватит фантазии сжечь меня снизу вверх и по кусочкам.
Сжав зубы, я осела на пол, пытаясь заглушить даже самый тихий стон. А вот души явно заволновались. Они, кружась, спустились так низко и близко, что окружили меня плотным кольцом. Внезапно пространство передо мной на жалкие доли секунд исказилось. Мигнуло ли оно или я сама на мгновение словно исчезла из самого мира? Непонятно. И всё тут же прекратилось. Всё произошло настолько быстро, что я не успела понять, что произошло. Души неожиданно исчезли, а ноющая боль отпустила грудь, оставив после себя, что ещё страннее, лёгкое чувство равнодушия и скуки.
Зато на задворках сознания как будто разожгли целый костёр чувств. И руководила всем этим парадом Решительность. Прямо с большой буквы ощущалось это чувство, а их было семь, и каждое отдавало своим послевкусием, но мне сейчас некогда было размышлять. Нужно что-то делать!
И я неожиданно поняла, что могу… Могу решить проблему! Сопротивляться новым ощущениям не стала, и меня заполнила Настойчивость.
Тело, уже не под моим контролем, выбежало из комнаты и, следуя своему собственному плану, буквально впрыгнуло в провал лестничного прохода, сразу же побежав вперёд по коридору, собирая всевозможные магические охранки. Позади послышался топот. Стало даже немного интересно, что случится дальше, тогда как желание вернуться и отстоять право на своё тело, так и не появилось.
В глубине разума было довольно уютно, а ещё спокойно и совсем не одиноко. Рядом с собой я чувствовала Решительность, Храбрость, Справедливость, Доброту, Терпение и Порядочность. Забавно, но это были не константы. Та же Решительность могла в любой момент отклониться в сторону и стать Неуверенностью или Безрассудностью, смотря, что перевесит. Так же могли и остальные. А вот себя я почему-то не чувствовала.
Пока я размышляла, тело вытворяло воистину дикие вещи. Настойчивость двигалась вперёд с неотвратимостью парового катка, совсем не замечая препятствий. Даже от огненных шаров уворачивалась очень хорошо. Ещё ни один не достиг цели. Интересно, что же будет дальше?
А случилось то, чего я ожидала: нас подбили, после чего просто-напросто спалили. Но я почувствовала… Да ничего я не почувствовала! Именно это и выбивало из колеи. Зато знала, что больно аспекту. Секунда. Перезагрузка.
Тело снова сидело на кровати, Флауи рядом и смотрит на меня испуганными круглыми глазами. Всё как обычно. Почти. Я-то на место не вернулась. «У руля» до сих пор сидела Настойчивость, что с упёртостью барана подскочила на ноги, вновь повторяя свой забег.
Смерть. Снова. Смерть. Снова. Смерть.
Если бы до недавнего времени я не делала то же самое, побилась бы головой о стену, но мне было тут слишком хорошо для подобных действий. Будто кино смотришь или прохождение игры. Очень удобно. Никакой боли, только блаженство.
Я бы и дальше предавалась своему счастью, если бы в какой-то момент Настойчивость не вышвырнула меня обратно. Накатившее на меня разочарование от того, что пора возвращаться, прошло, когда я заметила, что меня окружает снег. Понадобилось полминуты на осознание изменений, после чего меня пробрало на тихий истерический смех, который сразу же исчез, стоило только Храбрости и Справедливости чуть убавить «яркость».
«Они влияют на моё настроение?»
Но думать было некогда: пора было отправляться дальше. Я очень надеялась, что больше не придётся возвращаться в то место. От воспоминаний, которые вызывали бурные эмоции, у меня снова заболело в груди, от чего я поморщилась и потёрла солнечное сплетение, надеясь прогнать противное ощущение. Постепенно боль утихла, вызывая облегчённый вздох.
«Хорошо, можно отправляться дальше».
