***
Перина была настолько мягкой, что лежать на ней без риска утонуть не было никакой возможности. Поэтому Кассандра с удобством разместилась на полу, воспользовавшись ворохом ковров и одеял. Заснуть, впрочем, не удавалось. Голова гудела от выпитого и от всех переживаний вечера; почему всё плохое случается в один момент и момент этот всегда неподходящий? Айнур, Адира, Жасмин... Восток стал разочарованием по всем фронтам. Ворочаясь, Кассандра вспомнила ещё одну вещь. Звезда. Кто она? Что с ней? Она служанка кого-то более могущественного? И почему она говорит по-французски? -Кассандра! Эй, Кассандра! Оглушительный шепот вырвал девушку из неглубокой, беспокойной дремы. Рука метнулась к поясу, но он оказался пуст. -Не спишь? -Уже нет, - процедила Кассандра. Аладдин даже не представляет, как ему повезло. И вообще, какого черта? Девушке хотелось побыть одной со своими мрачным и мыслями. -Чем ты так Жасмин разозлила? В неё словно демоны вселились! -А мне казалось, мы расстались спокойно... -Ну, последнее, что она сказала мне, перед тем, как я ушёл -"если до вечера они не покинут город, я навечно украшу их головами стену города". Мурашки пробежали по спине, гоня прочь остатки сонливости. -Мы не сошлись в вопросах безопасности. -Могу понять, - кивнул Аладдин. - Мне не нравится, что моя жена копается в бумагах визиря, но я верю ей. Она хороший человек, хотя и жёсткий; наверное ты заметила, что наши люди для неё всегда на первом месте. Но есть ведь что-то ещё? Что тебя гложет? -Да... - Кассандра остановилась. Делиться бедами с первым встречным? Наверное, это ей сейчас и нужно. - И мы с Адирой... Крупно повздорили. -Да, об этом она мне тоже рассказала. -Тогда чего ты спрашиваешь? -Я хочу помочь, - Аладдин обезоруживающе улыбнулся. -Пойдёшь против жены? -Если она не узнает, то какая разница? -Аладдин... Почему ты мне помогаешь? -Потому что я соскучился по приключениям, - просто ответил султан. - Дворцовая жизнь не для меня. Знаешь, после нашей свадьбы мы отправились в кругосветное путешествие на ковре! Два года мы смотрели, как живут другие. Два года мы попадали в самые странные передряги и приключения, пока Жасмин не сказала "хватит". Народ нуждался в нас, её отец нуждался в нас. И так закончилась эта история и началась следующая... -Я понимаю тебя, - задумчиво кивнула Кассандра. Если бы не боль в груди, осталась бы она в Короне, в должности фрейлины, влача скучное существование обслуги чужого счастья? Теперь девушка была уверена, что нет. - Ты правильно сказал, мы люди и сами творим свою судьбу. -Именно. А эту страницу мы напишем вместе. -Сначала мне нужно как-то помириться с Адирой. Без неё мы обречены на провал. Но я не знаю, как... -Это не проблема. Через десять минут приходи на западную башню. Адиру приведут туда. -Но что?.. -Тссс, никаких вопросов, Кас, - Аладдин совершенно по-мальчишески подмигнул Кассандре. - Это сюрприз для вас обеих. Просто подыграй.***
Холод ночи пробирал до костей. Белый плащ немного исправлял ситуацию, но, все же, не полностью. Ветер ерошил волосы, забирался под рубашку, выдувая все тепло, накопленное внутри дворца. Дорога к западной башне была простой, но на пути не было ни одного охранника. Это было странно. Винтовая лестница, холодные синие пески в прорезях бойниц, слабый свет гаснущих факелов, и, наконец, крыша. Широкая площадка, состоящая из массивных каменных плит, хищный парапет, стойка с луками и непонятными чёрными горшочками, пара жаровен. Ближе к краю башни Кассандра обнаружила Аладдина и Адиру, мирно о чем-то беседующих. Воительница успела привести себя в порядок; полы ханьфу и хвост белых волос развевались на ветру, словно флаги. -Что происходит? Адира резко развернулась. На её лице было написано изумление, смешанное с… Радостью? Впрочем, быстро сменившейся высокомерным неодобрением. Воительница сплюнула: -Что ты здесь забыла, Кас? Или Жасмин уничтожила тебя быстрее всех остальных? -Эй! — Аладдин пихнул Адиру в бок. — Мы, вообще-то о моей жене говорим! -Мы должны покинуть город до завтрашнего вечера, — тихо произнесла Кассандра, подходя. Встав перед Адирой, она взглянула ей в глаза. — Восток оказался полным провалом. -Мы ещё даже не попробовали, — голос Адиры смягчился. Она все ещё звучала недовольно, но, по крайней мере, не так жёстко. — Аладдин как раз рассказывал свой план. -Вот как? -Ты успела к самому интересному, — подмигнул султан. — Завтра мы с Жасмин отправимся в оазис. Я все подготовил, это будет отличное свидание! Фрукты, музыканты, лёгкое вино… Все, как она любит. -Как романтично, — фыркнула Адира. — Я не понимаю, к чему столько сил, вы же уже женаты? -Куда уж тебе понять, проводя ночь с десятком танцовщиц. Тут бы шею не сломать… -Заткнись, Кас. Их было всего шестеро! -Это сильно меняет дело… -Девочки, девочки! — Аладдин встал между Адирой и Кассандрой, сжавших кулаки друг напротив друга. — Вы ругаетесь как вздорные супруги! Сложив руки на груди, Кассандра фыркнула, отступая. Адира привычным жестом заткнула большие пальцы за пояс, задумчиво глядя в даль. -Уже лучше. Пока мы будем в оазисе, у вас будет около шестнадцати часов, пока мы не вернемся. Охрана башни визиря предана Жасмин, но у вас будет неожиданный козырь. -Харизма? -Ковёр! С неба спикировал уже знакомый Кассандре цветастый ковёр. Осторожно приземлившись перед троицей, он призывно похлопал по себе уголком с кисточкой. -Облетите стражу, попадёте сразу в покои старика Джафара. Делов-то! -А как управлять этой штукой? -Голосом. Ковёр, вверх. Словно в недоумении, тот послушался, приподнявшись над полом. -Ковёр мой старый друг, — мечтательно произнёс Аладдин. — Сколько приключений мы вместе прошли! Но особенно я благодарен ему за одну ночь, которую он сделал для меня и Жасмин незабываемой… -На нем можно есть? -Адира, это подарок султана, отнесись с почтением! -Я бы не рисковал, — усмехнулся Аладдин. — У него есть своя воля. Кто знает, где он тебя скинет… -Я не сяду на эту штуку. Кассандра закатила глаза, ступив на приземлившийся ковер. Для нее это был не первый полет, спасибо султану, но кто же мог подумать, что Адира с ее бесконечной бравадой и самодовольством будет вести себя как неразумное дитя. Не хватало только топнуть ножкой… В подтверждение ее мыслей, Адира показала на девушку пальцем и провозгласила: -Ты! Даже не смотри на меня! Я с места не сдвинусь, и точка! — Адира топнула ногой и сложила руки на груди, гордо вскинув подбородок. Кассандра еле сдержалась, чтобы не расхохотаться; зрелище было достойным. Этакая большая насупившаяся машина для убийств. К тому же от неё больше не веяло холодной злобой, так сильно поразившей девушку в первый раз. Это была та же Адира, что и раньше, возможно чуть более недовольная, но та же. Улыбнувшись, Кассандра с комфортом устроилась на парящем коврике и положила руки на колени. Сдаваться она не собиралась: усадить воительницу рядом с собой прямо сейчас было очень важно. План Аладдина был хорош и девушка от всей души была ему благодарна. Как иначе она бы расхлебывала эту кашу одна — страшно подумать. Приподняв бровь в наигранном изумлении, девушка сделала выпад: -Неужели… Ты испугалась, Заноза? -Пффф! С чего это?! — удивительно, как легко было взять Адиру на слабо, Кассандре даже в какой-то момент показалось, что воительница разыгрывает ее. Но нет, эта грудь колесом не может врать. — Я просто не доверяю ничему, что может летать само. Лошадей можно понять. Даже носорогов можно понять, а тут совершенно неясно, что творится у транспорта в голове! -Адира, у Коврика нет головы. -Вот видишь! Аладдин, вежливо кашлянув, выступил вперед. Кажется, он единственный получал истинное удовольствие от «беседы»: на дне его темных, почти черных в свете ночных огней города, глаз блестела довольная усмешка. Девушка оглянулась; позади нее распростерлась Аграба во всем своем великолепии. Город не спал даже сейчас: громкие песни гуляк, стук копыт и деревянных колес по кривым улочкам этого огромного муравейника и хриплые выкрики торговцев с ночного базара — все это своей особой восточной музыкой долетало до ее слуха. Но основной партией стал султан, который одним ударом сбил защиту Адиры, говоря при этом тихо и вкрадчиво: -Адира, не волнуйся, Коврик прекрасно понимает команды. Только скажи, что ему делать, и он сделает. Я уверен, что вам обеим понравится этот полет… — без тени усмешки он глядел на воительницу. — Вы попали в самый красивый город на земле. И когда вы увидите его с высоты… Что ж, когда-то именно такая ночь стала поворотной в моей жизни, — они стояли друг напротив друга, словно бедуин и кобра. Аладдин ласково улыбнулся и отечески похлопал Адиру по спине, что, учитывая разницу в росте, было особенно забавно — султан был ей как раз по плечо. Адира посмотрела на него сверху вниз и покачала головой, сдаваясь. -А-ай… К черту тебя, — это, конечно, было адресовано Кассандре,. Та все еще заворожено смотрела на Аладдина, так легко совладавшего с ужасным нравом ее спутницы. -Мы благодарим вас, султан, за такой… неожиданный подарок. -О, не стоит! Я знаю, что такое зов приключений. Впереди вас ждет длинный путь; так пусть же ночная Аграба подарит вам радость перед новым испытанием!***
-Кажется, ты покорила его. Неплохо для фрейлины, — Адира очень быстро реабилитировала свою способность шутить, что окончательно убедило Кассандру в одном — этот источник неиссякаем. -Ты хоть иногда перестаешь быть такой… язвительной? -Поверь, тебе бы это не понравилось. Тем более, это мой личный шарм, а не просто язвительность. И раз мы здесь вдвоём и ты не пытаешься меня убить — значит, он отлично работает. -Ты уверена? Коврик, мертвая петля. -ТВОЮ МАТЬ!!! Когда чудо-ковер вынырнул из мертвой петли, Адира перестала кричать и материться — теперь она просто материлась, до побелевших костяшек сжимая потемневшую от времени ткань. -Я ненавижу тебя, Кас. Не могу понять, почему я так часто пыталась предложить тебе свою дружбу! -Потому что в глубине души я тебе нравлюсь? -Во имя всех богов, тебе лучше заткнуться! -Да ладно тебе, было весело! Не думала, что ты такая зануда… -Я? Зануда? — воительница подалась вперед, по всей видимости, готовая доказывать свое превосходство посредством кулаков. -Погоди! — Кассандра указала куда-то вниз, другой рукой останавливая Адиру, уперев ладонь ей в плечо. — Смотри, как красиво! Они пролетали над пустыней; вдали были видны башни дворца, тонущие в ночных тенях, но под ними расстилалось бескрайнее море. Адира втянула воздух сквозь сжатые зубы, будто хотела что-то сказать, но промолчала, послушно сев обратно на ковер. Только на красоту ночи она не обратила ни малейшего внимания. Воительница смотрела на Кассандру. На девчонку в белой рубахе, раздувающейся на ветру словно парашют; на искреннюю широкую улыбку. Адира изучала ее, как много ночей назад в тоннелях армии Тьмы. Карие глаза, с любопытством вбирающиеся каждый пролетающий миг. Ребенок, а не убийца. Ребенок, которому впервые показали фокус, и он хочет увидеть его, еще и еще, чтобы впитать, чтобы понять, чтобы повторить. Так Кассандра смотрела на мир. Адира поймала себя на мысли, что теперь точно также она смотрит на саму Кассандру. Чтобы впитать, чтобы понять, чтобы повторить.В эти минуты тишины они перестали быть спутниками поневоле, ведомыми лишь смутной целью — Адира внимательно прислушивалась к себе, ощущая, как по телу разливается нежность. Нежность, о которой нужно будет молчать. …Голубые пески сияли в лунном свете, и на мили вокруг не было ни звука, кроме ветра, подгоняющего Ковер лететь быстрее. После шумных рыночных площадей и разгульной ночной какофонии Аграбы это была неожиданная перемена. Пустыня, казалось, тянулась в вечность. Кассандра прищурилась, вглядываясь в песчаные волны. Улыбка сошла с ее губ. Где-то там, она чувствовала всем своим существом, таилась сила, беспокойно ворочаясь в своем логове. Эта сила должна стать ее частью, чем бы она ни была. Во что бы то ни стало. Сила… За нее девушка была готова на многое. А после Айнур и ее предательства, черт, да она пройдется военным парадом по костям каждого, кто встанет у нее на пути! Сжечь их всех. Спасти себя. Сжечь… Сердце сжало в горячее кольцо, будто разом накрыло одеялом из расплавленного железа. Снова стало тяжело дышать, за секунду ее прошиб холодный пот, и вот она снова лежит на жесткой койке в подвале Кил Сарамана — еще секунда — и будто сквозь сон она видит черную от времени и грязи чешую Снапса и спящую на стуле Адиру. -А-Адира… — Кассандру закачало от боли в груди и нахлынувших воспоминаний, а руки, на которые она опиралась, подкосились так, что девушка чуть не слетела с ковра вниз головой. Адира схватила ее за рубаху и притянула к себе. -Кас?! — когда Кассандра не отозвалась, навалившись на воительницу всем телом, Адира развернула ее лицом к себе и от души влепила пощечину с хладнокровностью, которая говорила только об одном: она делала это уже не в первый раз. -Кажется… приходить в сознание и первым делом…видеть тебя… стало… доброй традицией, — Кассандра слабо улыбнулась, пытаясь подняться на локтях: Адира успела положить ее на спину, прежде чем она пришла в себя, и теперь от звезд, мелкой рябью несущихся над головой, резко стало мутить. -Да уж, я смотрю, ты начинаешь привыкать, девочка. Мы возвращаемся в город. Ничто не помогает лучше, чем хорошее вино и крепкий сон. И благодаря Кассиму, я знаю, где нам раздобыть первый ингредиент. Одним резким движением воительница помогла Кассандре сесть. Девушка с благодарностью сжала ее предплечье и наткнулась на удивленный взгляд Адиры. -Спасибо… за очередное спасение, — Кассандра не убирала руку, чувствуя легкое головокружение, и уже не в первый раз за время их совместного путешествия поняла, что, несмотря на всю силу звезды, заключенную в ней — именно Адира каждый раз удерживает ее от падения. Иногда буквально. Только почему… почему она это делает? -Ты все еще должна мне, фрейлина, не забывай об этом, — ответила Адира уже в привычной беззаботной манере, будто и не было секунду назад обеспокоенного взгляда на красно-белой маске. Кассандра знала — просто знала — дело было уже совсем не в долге. Но в чем?***
Они были на полпути в бордель, в котором прошлой ночью Адира и Касим устроили арабо-китайское восстание: в плен брали только молоденьких и тонких, и ни в чем себе не отказывали. Как раз там Адира познакомилась с живительным напитком, который и стал причиной их дебоша. Хотя, Кассандре подробности знать было необязательно: они только возьмут вино, и улетят восвояси. Таков был план, которому не суждено было сбыться. Пролетая над крышами глиняных лачуг, вдали от центральных площадей, девушки услышали музыку. Кассандра, весь путь до Аграбы пребывавшая в молчании, оживилась, ища глазами источник звука. Огарки свеч в бутылях в банках, что служили фонарями, освещали эту часть города столь скудно, что лишь чудом им удалось найти место, где скрылся музыкант. -Аграба никогда не спит, да? — Адира не была в восторге от идеи спускаться на землю посреди бедного района, потому что отлично знала, что бедность порождает желания и отключает самосохранение. Она осторожно оглядывалась по сторонам, готовая к любому удару. Кассандра же напротив, не видела ничего вокруг, отчаянно разыскивая источник звука. -Кас… — Адира протянула руку, но схватила только воздух. -Адира, ты не понимаешь! Эта музыка! Она звучит как дом!.. Девушки завернули за угол очередной лачужки и увидели мальчишку лет девятнадцати, сидящего прямо на земле перед дверью, ведущей, видимо, в его жилище. На его тощих плечах висел коричневый свитер в заплатках, словно снятый с мужчины в два раза больше его самого и синей кепке — он выглядел дико для здешних мест, но грязь скрадывала тонкую грань различия. Босой и чумазый, как и все живущие здесь, но, кажется, совершенно не смущавшийся собственного вида — он вдохновенно перебирал струны гитары и напевал себе под нос, совершенно не замечая того, что творилось вокруг. Адира украдкой посмотрела на Кассандру и тут же удивленно вытаращила глаза: та вытянулась, словно гончая, и всё ее тело будто обратилось в слух — Кас впитывала мелодию, и глаза ее сияли. Это была смесь восторга и… тоски. Тоски по родине. Было видно, что она даже не смеет подойти ближе, так и застряв в полупрыжке перед музыкантом. -Спой громче, — проговорила Адира, вложив целый золотой динар в узкую мальчишескую ладонь. Он кивнул, даже не посмотрев на нее, провел большим пальцем по всем струнам и шумно выдохнул. Аккорд за аккордом — он играл вступление с такой нежностью, что Адира поняла сразу же. Петь будут о любви. «Потрясающе». Она отступила к Кассандре, все также настороженно оглядывая периметр. Какова была вероятность наткнуться на этого чудного паренька, который запел бы песню из краев ее спутницы среди холодной арабской ночи? Эта мысль не давала покоя, и рука чесалась, чтобы дать Кас по щекам и вернуть ее к реальности, но как только парень запел… Кассандра заулыбалась снова, как ребенок, и Адира с раздражением поняла, что не может сделать ничего, что стерло бы эту улыбку с лица девушки. -Вот сияющий мир, Бесконечно прекрасный… О, принцесса, ведь ты мечтать не смела с давних пор… Птицей в небо взлететь. Но умчит нас за тучи самый быстрый и лучший этот сказочный ковёр. -Погоди… Это же… -Это песня султана. У Кассандры было ощущение, что она вынырнула из транса, когда услышала голос Адиры. «Это песня султана». Девушка обернулась, не увидев воительницу рядом с собой, и наткнулась на ее фигуру, выделяющуюся из темноты неподалёку. Восприимчивая к пространству сейчас, как никогда раньше, первое, что Кассандра ощутила — это прямой взгляд Адиры, пронизывающий насквозь. Даже не видя ее лица, она чувствовала… -Волшебный мир — чудес немало встретишь ты. Тут мы с тобой летим куда хотим, И нет с тобой нас выше. Пока Кассандра стояла, теперь уже лицом к воительнице, в голове с огромной скоростью пролетали мысли, воспоминания, бормотались разговоры, прокручивалась сцена у двери в покои Адиры, и этот мерзкий девичий голосок: «Мы не заказывали еще одну»… И меж тем… Столько дорог уже было исхожено плечом к плечу, столько передряг и столько чудес она встретила вместе с Адирой. Столько раз Кассандра оказывалась на краю с тех пор, как покинула Корону, и даже тогда, в лесу, Адира неотступно шла след в след, подхватив ее. И снова вставал вопрос — почему? Кассандра шагнула ей навстречу. -Как поверить глазам? Что за новое чувство? Нет прекрасней искусства, Чем лететь на встречу снам! -Адира, я хочу еще раз извиниться… За то, что было, за то, что не слушала тебя… — шаг. -… Волшебный мир (Ты не бойся, смотри)… -Это было неизбежно, Кас. Оставим прошлое прошлому, — Адира возвышалась тёмным истуканом, и только вышивка на ее халате поблескивала в неровном пламени свечей-фонарей. -В нем столько тайн и красоты (Ты поверь, он чудесен)… -И я хотела спросить… — еще шаг. — Почему ты следуешь за мной? Кассандра замирает на мгновение от собственной смелости и открытости… Никогда она не задавала этот вопрос, не прикрывая его слоем шуток и уколов. Ей казалось, что исчез даже палаш, ее верный спутник, но, нет, он был на своем месте, привычно оттягивая бедро. Так почему же она чувствует себя нагой? -В небе зажглась звезда, моя мечта Я не забуду этой высоты… -Чтобы ты не разрушила мир, который я знаю, — кривая усмешка Адиры выглядит как самозащита, но она стоит, не отступая, и продолжает внимательно наблюдать, как Кассандра подходит ближе. -Волшебный мир, (Создан он удивлять) За горизонт зовет прибой (Каждый миг дарит радость)! -Ты лжешь, — стоя в нескольких сантиметрах от Адиры, Кассандра чувствовала, как музыка, переплетаясь с воздухом, кажется, заполняет легкие. Она отчеканила эти два слова на одном дыхании, и по спине пробежали мурашки. Она чувствовала, что это не вся правда. Все это больше не было о мире, это было о ней, о Кассандре. Девушка напряженно ждала, облизывая пересохшие губы и ловя каждое слово за своей спиной. Адира, было открыла рот, чтобы ответить, когда последние строчки песни ворвались в то тесное пространство, что осталось между девушками: -Я за мечтою вслед, Лечу на свет, Мне открылся новый мир с тобой. Воительница нервно усмехнулась, потому что — ну, правда — так не бывает. Или бывает, но такое могло случиться только с одним человеком. С девушкой, стоящей прямо перед ней. С девушкой, ищущей ответы на самые нелегкие вопросы, и получающую помощь от, кажется, всего мира, так что неясно, пугает или завораживает это беззастенчивое везение. С девушкой, ради которой посреди ночи запел мальчик, говоря о любви. О любви… Кассандра молча ждала, и видит Бог, Аллах и сам Нефритовый император с богиней Сиванму, Адира не собиралась скидывать свои тузы. Она держала их в рукаве, надеясь, что Кассандра не умеет считать карты. А та продолжила задавать вопросы, встречая в ответ лишь тишину: -Почему ты не убила и не предала меня? У тебя было столько возможностей, у тебя было желание. Что ты прячешь? — острые черты лица Кассандры, казалось, сгладились, или все дело было в тускло сумеречном свете? Она не повышала голос, говорила почти на одной ноте с утихающей мелодией. И было видно, что она почти не дышит, прижав руки к бокам, сжав кулаки. Будто ожидала удара. -Что я прячу, Кас? Что я прячу… вот что, — так ныряют в море, сделав глубокий вдох. Так Адира целует Кассандру, притянув ее к себе за ворот рубашки, прижимаясь губами и зажмурив глаза. -Волшебный мир, В лучах судьбы, Он лишь для нас, И этот час, Так ждали мы. Если бы Адиру попросили описать, что она почувствовала в тот момент, то она не сказала бы ничего про взрыв эмоций или про бурю. Это был голод, который она носила в себе, и, наконец, утоляла его. Но он разгорелся сильнее, когда Адира отклонилась, отпуская Кассандру, стоявшую все это время на носочках — только чтобы почувствовать, как богатую ткань ханьфу тут же сгребли в жесткий кулак, а на лицо легла влажная ладонь. Кассандра, несмотря на этот стремительный жест, очень осторожно приблизилась, не целуя — задевая губами приоткрытый рот Адиры. Если бы Кассандру попросили описать, что она чувствовала в тот момент, когда Адира поцеловала ее, она бы сказала про удивление. Замешательство. Облегчение. И когда Адира отстранилась, она почувствовала… взрывы. Возбуждение. Как будто иглы впивались в каждый нерв — возбуждение жило в груди, и оно вырвалось с резким выдохом и выпадом — и вот уже она, снова, рядом с этой двухцветной маской, и — Адира будет отрицать — но ее лицо горело под ладонью Кассандры. -Кас… — это вырвалось с хрипотцой, и девушка задрожала. Она ни разу до этого не слышала такие нотки в голосе воительницы. Такого желания. Голода. -Гроза Востока, да? — Кассандра только и успела, что усмехнуться, скорее по привычке, прежде чем Адира прижала ее к стене и с коротким «заткнись» поцеловала снова, впиваясь зубами, кусала — мстила. За слова, за поступки, за недосказанное. Адира мстила, потому что не могла уже ударить, не могла укрыться, все теперь было нараспашку, все карты были открыты, Кассандра оставила ее в дураках в собственной игре. Адире хотелось рвать — рубаху, штаны, кожу — на лоскуты. Она дикий зверь, она очень долго ждала. Голод оставлял сизые следы укусов на бледной коже Кассандры, и та только втягивала воздух сквозь сжатые зубы, сжимая плечи Адиры. Но в какой-то момент… -…Хватит, — это Адира отступает и дышит, словно пробежала марафон. Кассандра готова взвыть, потому что нет, не хватит! Рубашка прилипла к спине — только сейчас она осознает, что пот буквально струится по животу и меж лопаток. А внутри ворочается, что-то животное, что-то сильное, что-то сильнее нее. Она смотрит на Адиру — и все, что бьется в голове — быть ближе.Вокруг них абсолютная тишина и пробирающий до костей холод. Адира свистит, и через пару секунд между ними оказывается ковер, и непривычно мягкий голос воительницы прерывает тишину: -Забирайся, — Кассандра слушается и обнимает себя за колени, ощущая, как в ее мир возвращаются другие чувства, кроме сжигающего изнутри желания. Становится… одиноко. Но она не знает, как это выразить. Она не знала эту Адиру. Она даже не уверена, что знала себя сейчас. -Иди сюда, холодно, — когда воительница обнимает девушку, посадив ее между ног и прижав к груди, она вдруг вспоминает, какая Кассандра… маленькая. И юная. Со всеми ее силами, со всеми ее чувствами. Адира кивает себе, понимая, что делает правильный выбор, останавливаясь здесь. И тихонько целует макушку, удивляясь своей собственной нежности. И не удивляясь совсем. Кассандра хотела вспомнить про гордость и про обиду, которая осела внутри после отказа Адиры. Но холод, усталость и бесконечная дрожь по телу вытеснили все остальные мысли. Когда они подлетели к окну в покои Кассандры, та уже крепко спала, уткнувшись в руку Адиры, обхватив ее своей, будто Адира может уйти.Окна на удачу были не заперты — вот уж чего не хотелось, так это посреди ночи бить стекла во дворце султана. Адира дружески похлопала Коврик по… нему самому, сделав для себя заметку, что высоты она больше не боится. Еще один плюс к неотразимости. С тем она его и отпустила, ловко перехватив спящую Кассандру и уложив ее на кровать. Рубашка на девушке все еще была насквозь мокрая и ледяная, так что пришлось повозиться — снимать одежду со спящих людей совсем не то же самое, что с мёртвых. Впрочем, Адира справлялась и с тем, и с другим. Она дала себе пару мгновений полюбоваться красивым юным телом перед собой. Телом воина — в шрамах, заживающих фиолетовых и почти исчезнувших синяках. Телом желанной девушки — искусанные губы и следы ее голода на шее. Адира вдохнула, ощущая, как просыпается от малейшего движения, эта тяга, завуалированная за шутками, другими женщинами и разговорами, такими длинными, что этот год можно было отметить как самый разговорчивый за всю ее жизнь. Воительница накрыла девушку одеялом и застыла, как вкопанная, когда Кассандра нашла ее руку и слабо, в полусне, потянула на себя. -Останься… Пожалуйста. -Нет. -Хотя бы на эту ночь. Адира… я… — но Адира, наклонившись, провела губами по ее щеке, и прошептала: -Я останусь, девочка. Останусь на все твои дни и ночи, если ты выберешь это… сердцем. А сейчас — засыпай. Если бы ее спросили, что она почувствовала, уходя из спальни, в которой больше всего на свете хотелось остаться, Адира бы ответила: Идите к черту со своими вопросами. Ей было больно. Ни в какой из вселенных Кассандра не променяет принцессу на разбойника. И Адира была достаточно умна, чтобы не рассчитывать на иной исход.