i love you, my babies

Возможно, Чонгук слишком нагружает себя работой, но по-другому у него не выходит. Ему нужно беспокоиться не только о своём достатке, но и о достатке троих чудесных малышей, которые ждут его дома, устроившись на пороге в один сладкий мохнатый комок. У Чимина жутко заспанные глазки, влажный носик-кнопка и миленький розовенький язычок, которым он прилизывает непослушные волосы лисёнка, что так картинно сбились на одну сторону. Тэхён всегда прикрывается хвостиком. Он у него шикарный, мягкий и блестящий, с беленьким пятнышком на самом кончике. А вот у бейбика-Юнги совершенно очаровательные глазки-бусинки и крошки-ушки, спрятавшиеся на темечке двумя плюшевыми огрызочками. — Куки пришёл, — сонно бухтит Чимин, завозившись. Его ножки, обутые в пушистые тапочки-зайчики, топают по паркету, разнося шум шагов по всему притихшему дому. — Куки, — улыбается Тэхён, дёргая енота за крошечный хвостик, вызывая тем самым недовольный визг. — Куки, лисёнок меня обижает, — дует губки Юнги, затопав ему навстречу. У Чонгука улыбка сама собой расползается по лицу. Он так обожает этих крошек, сил нет. Как же ему повезло, что бабушка помогла забрать их из детского дома. Чонгук приседает на корточки, распахивая объятия. Малыши кубарем влетают в него, запыхтев. Каждый из них пытается залезть повыше, и изо рта Чонгука вырывается громкий смешок. Он сам подхватывает детей на руки, прижимая вертящихся непосед к своей груди. Тэхён кусается, заставляя Юнги обижено засопеть. — Ябеда, — шипит лисёнок, пряча лицо в изгибе шеи щеночка. Чимин обнюхивает его рыжие волосы, несколько раз мазнув по ним языком. — Не ссорьтесь, — хмыкает Чонгук, смешно поморщившись. А потом вытянув шею, чтобы тут же чмокнуть поникшего Юнги в лоб. — Я люблю тебя. Лицо енота тут же будто бы вспыхивает изнутри. Появляется улыбка, а глаза превращаются в щёлочки, спрятавшись за округлыми румяными щёчками. — Куки, а меня? Меня ты любишь? — хлопает ресничками лис. Если Чимин-и просто прекрасный тёплый комок радости, а Юнги-я — стеснительное маленькое солнышко, то Тэхен-и — хитренький манипулятор, любящий перетягивать всё внимание на себя. — Я вас всех люблю. Особенно тогда, когда вы не ссоритесь. Щеночек поднимает свои ушки, округляя глаза. — Мы не ссоримся, нет-нет, правда, Юн-и? Енот смотрит на его пухленький мизинчик, который Чимин вытянул, чтобы мириться. Лисёнок фырчит, поджимая губы, но тоже следует его примеру, протягивая руку. И вот тогда уже Юнги широко улыбается, показывая дёсны и маленькие остренькие резцы. Он по очереди жмёт чужие пальчики, а потом пытливо смотрит на Чонгука. — Куки, а ты принёс нам ням-ням? — Ням-ням! Ням-ням! Мы хотим ням-ням, Куки! И разве может Чонгук им отказать? Он разувается, всё так же держа на руках эти комочки милоты. Кухня же встречает его полным бедламом, и от Чимина с Тэхёном появляется соответственная реакция: они пыхтят, спрятав свои носы на груди Чонгука. — Мы хотели ням-ням, — будто бы извиняясь, тянет Юнги. Чонгук вздыхает, усаживая их на детские стульчики, чтобы потом взяться закатывать рукава своей рубашки. — Значит, будем ням-ням. Малыши тут же удовлетворённо улюлюкают, и мягкое доброе сердце Чонгука поёт от любви к ним.