Мелочи работы

      Троодон стандартной оранжевой расцветки, с карими глазами и перьями особенного насыщенного рыжего цвета, волновался. Да, он просто сидел на стуле и ждал своей очереди, но как же это утомительно. Совсем недавно он закончил академию юных кондукторов, где получил достаточно знаний, чтобы стать станционным мастером. Оценки средние, не ниже и не выше, поведение стабильное, разве что иногда слишком задумывается о чём-то и попадает в приключения маленького масштаба, но это всё издержки характера. В лжи и мошенничестве никогда не был уличен, поскольку никогда не пользовался подобными методами. Иными словами, вчерашний студент, желающий приносить пользу. И Бэзил, коим он являлся, вполне резонно считал, что этого более чем достаточно, чтобы поступить на желанную работу.       А что? Работа подразумевает тишину и частичное уединение, потому что в основном пассажиры ездят в определенное время дня, да и ещё всё зависит от самой станции. Понятно, что если станция не так часто посещается, то клиентов почти нет как таковых, и наоборот, популярные станции подразумевают под собой шум и толкотню. Если бы он мог выбирать, то он бы отправился работать на станции Триасового периода, вот уж где точно тишь да гладь.       Но это всё мечты, а пока...       Часы двигались медленно, словно издевались над всеми теми, кто ожидал, когда же наступит их очередь войти в кабинет по приеме на работу. Иначе говоря, стрелки часов как будто прилипли и не хотели куда-либо торопится. Хотя имея логику и ум троодона, можно было опровергнуть данную гипотезу, но легче от того не становилось. И приходилось только ждать и надеяться, что его запрос был услышан и вынесен положительный вердикт, иначе он не представляет, чем именно он должен заниматься.       Несмотря на спокойный характер, Бэзил имел не самую приятную привычку грызть когти на руках. Кто-то объяснял привычку его нервозностью, другие думали над теорией вечного голода, а кто-то и вовсе приплетал его детство с тремя братьями, которые, при всём желании, имели весёлый и задорный характер на всех и любили подшучивать над ним (естественно, они по-доброму шутили). Причин можно было отыскать много, но вывод оставался один: остальным троодонам было неприятно смотреть, как один из них бросает тревожный взгляд на дверь и всё грызёт, грызёт, грызёт. Всем хотелось, чтобы эта пытка наконец-то закончилась. — Бэзил, заходите.       Услышав своё имя, юный троодон резко встал своего места и, глубоко вздохнув, открыл дверь того проклятого кабинета. Он представлял собой хорошо освещённое помещение, где до потолка видны всяческие документы, и, казалось, даже окно и чёрный ковёр носили в себе всю аскетичность их хозяина, что сейчас сидел за столом и откладывал одни листки и подписывал другие. Бэзил не решался прервать мучительную тишину и, переминаясь с ноги на ногу, пытался вспомнить всю заранее подготовленную речь, вот только вместо связных и красивых слов вспоминалась какая-то чепуха. Вот как ему может сейчас помочь знание почти всех песен Короля Криолофозавра? Или сколько всего существует способ готовки рыбы? Ну это явно не подходит для работы. Если его, конечно, приняли, а судить по нейтральному лицу начальника отдела станций очень сложно и практически невозможно.       Троодон с ледяным лицом поднял глаза с бумаг на подчинённого и, с рутинным тоном, пробубнил: — Поздравляю, вы приняты на работу. Сферой вашей деятельности будет станция «Терраса Птеранодонов», там же будете жить, если того захотите. Вопросы есть?       Этого было вполне достаточно для троодона, ожидающего этих слов целых два часа. Конечно, он мог бы прийти попозже, однако ему хотелось показать всем, что он будущий отъявленный трудоголик. Хотя тут даже стегозавру, с его мозгом размером с грецкий орех, понятно, что дело тут не в пунктуальности, а в «банальной» нервозности. До поры до времени не скажешь, что он может заикаться, вот только для этого стоит побыть с ним больше пяти минут, чтобы это понять. А так как он не хотел доходить до этой степени, то Бэзил радостно пробормотал: — У меня нет вопросов, сэр. Большое вам спасибо. Я буду добросовестно исполнять свои обязанности и никто из клиентов не пожалуется на меня.       И едва он только сделал шаг назад, как споткнулся об кусок шерсти, называемый ковром. Упал знатно, приземлившись лицом в одну из больших куч документов, которые на него посыпались, и быстро побежал из кабинета, испуганно бормоча: — Как плохо получилось. Как нехорошо. Ох, как... как отвратительно.       И как будет над ним смеяться Ромал, когда услышит эту историю. Страшно подумать, какой смех тогда будет. По крайней мере не от злобы уж точно.