***
Анна находилась на своём рабочем месте и тихонечко, словно мышка, бросала вороватый взгляд то на настенные часы, то на праздничный свёрток украшенный яркой лентой с пышным бантом. Девушка лучисто улыбнулась, припоминая как сегодня они вместе с Тильдой Макардл, её лучшей подругой, отправились прогуляться по моллу. Неугомонная Тилли потащила её к павильончикам торговавшим всякими рождественскими вкусняшками. Прикупив целую гору всяких сластей и взяв по пару бокальчиков глинтвейна, приятельницы расположились за уютным столиком. С наслаждением запихиваясь имбирными пряниками и запивая ароматным напитком, задорная Тильда Макардл полюбопытствовала: где Анна собирается проводить рождество, а именно, с кем? Девушка пожав плечиками, робко ответила, что в компании матери и дочки. Добродушно улыбнувшись, припомнила как накануне они с дочерью наряжали ель. Малышка на носочках тянулась до самых пушистых веток, развешивая пёстрые шары. Достав очередную игрушку из коробки, нахмурила лобик и удивлённо спросила у родительницы: — Мам, что это? — Недоумению нет предела. — Не что, а кто, Роуэн, — ласково потрепала рыжие кудри. — Это Щелкунчик — герой сказки Эрнста Гофмана. — А ты мне её прочтёшь? — Захлопала наивными глазками. — Обязательно, милая… — … Анна… Анна, ты где? — щёлкая наманикюренными пальчиками перед задумчивым лицом подружки, поинтересовалась Тилли. — Что? Где? А? — принялась переспрашивать молодая особа, а в это время, её затуманенный взор стал проясняться. — Я спрашивала тебя: ты уже определилась с подарками для близких? — Ну конечно же подарки!!! — Хлопнув себя по лбу, она подорвалась с места и чуть ли не перевернула бокал с остатками глинтвейна. — Пошли, Тилли, — схватила подругу за руку и потянула прочь из кафе. — Мне надо купить книгу для Роуэн, — закурсировала взглядом по вывескам торгового центра. Прочитав надпись книжная лавка, на всех парах влетела в помещение, таща на прицепе Тильду. Заметавшись средь полок, стала выискивать отдел с детской литературой. По пути остановилась у стеллажа и взяв со стойки книгу в тёмно-вишнёвом переплёте, декорированную позолоченным вензелем, бегло пролистнула издание. Поставила фолиант на место, и блуждающим взглядом принялась выискивать нужное произведение. Пока Анна металась в лабиринте полок, Макардл приблизилась к стенду с новинками и с нескрываемым наслаждением начала поглаживать изящной ручкой обложки с изображением рельефных торсов обнажённых мужчин. Тяжко вздохнув, метнула взгляд в сторону одной книженции, что взбудоражила её юное сознание. С витиеватого вензеля популярного романа на неё «соблазнительно поглядывала» красотка, туго затянутая в корсетное платье времён королевы Виктории, и томно опустившая свой кроткий взгляд. Девица содрогалась в крепких объятиях очередного красавца с обнажённым торсом. Вцепившись в томик, Тилли с любопытством начала пролистывать страницы, жадно облизывая свои пухлые губки. К ней подошла довольная Анна сжимающая подарок. Тильда с воодушевлением промолвила: — Я свой рождественский вечер проведу в пылких объятиях лорда Дадли и графа Стеффонширского! — с трепетом прижала книжку к своей прерывисто вздымающейся груди. Девушки в унисон загоготали и отправились к кассам… Анна отвела взгляд от подарка и в последний раз устремила его в сторону часов. Вслух произнесла: — Ну всё, пора! — Она поднялась из-за стола, с ловкостью закрыла конторку и запихнув свёрток под мышку, поспешила покинуть офис. Рождественские мотивы льющиеся приятной волной из динамиков, привлекли внимание молодой особы — она вышла к площади. Поплотнее укутавшись в шарф, подошла к собравшейся толпе. На постаменте декорированном искусственными ветками ели, перетянутыми атласными лентами кроваво-красного цвета, расположилось два джентльмена. Мистер Филдинг, переминаясь с ноги на ногу и притоптывая башмаками по помосту, с отчаянием растирал пальчики-сардельки, переодически испуская на них своё влажное дыхание. А мороз с каждой минутой крепчал, и с ещё большей радостью пощипывал раскрасневшийся нос и пухлые щечки градоначальника. Рядом возле мэра стоял пожилой мужчина в сутане и зычным голосом зачитывал текст по бумажке. Публика заполонившая площадь у церковной башни, с любопытством прислушивалась к речам преподобного отца Майкла. Анна поправив выбившийся из-под шапки златокудрый локон, задрала голову кверху и задумчиво уставилась на небосклон — его начало затягивать свинцовыми тучами. Значит синоптик не соврал! — засела наивная мысль в юной головушке. Курсирующий взгляд остановился на оконном проёме в стене башни. И пока солнце ещё не успело скрыться от хмурых туч, увидела блики света. Анна невзначай ухмыльнулась, припоминая как бабушка ей в детстве рассказывала истории о духах живущих на старинной звоннице. Ей почему-то казалось, что сейчас раздастся переливчатый звон колоколов и заглушит голос декламатора. Колокол оставался немым, но до её слуха донеслось лёгкое посвистывание и раздался едва уловимый ухом хлопок. Голос священнослужителя дрогнул и он замолк. По толпе прошёлся возглас недоумения. Девушка посмотрела на эстраду. От увиденного разжала пальцы и подарок полетел ей под ноги. Последующие события происходили словно на замедленной съемке. Вокруг водворился хаос и люди, визжа, принялись бежать в разные стороны. Коротышка мэр, перестав топтаться на месте, застыл в оцепенении. Раскрыв рот, обезумевшим взглядом поглядывал на преподобного Уордена. Священник стал заваливаться на мостки, словно мешок с картошкой, по его переносице в это время бежала тоненькая струйка крови, а во лбу зияла громадная дыра от пулевого ранения. Точно сомнамбула, Анна склонилась и попыталась выловить подарок дочери из сугроба, но тут чей-то башмак раздавил красочную упаковку. Она ощутила неприятное покалывание под ребром. От тычка потеряла равновесие и чуть ли не полетела в сугроб, где покоилась книга. Собравшись, попыталась выбраться из этой суеты. Неожиданно почувствовала как её подхватили сильные руки и поволокли к близлежащей подворотне. Анна вывернулась и заглянула в стальные глаза незнакомца. Собралась завозмущаться, но он, зажав ладошкой рот, забегал затравленным взглядом по её фигуре. Прозвучал странный вопрос: — Что ты видела на звоннице? — Его голос потонул в вое сирен приближающейся полицейской машины. Бросив косой взгляд в сторону проблесковых маячков, ещё сильнее сжал ей рот и потащил к неказистому автомобилю, припаркованному у обочины. Пятерня парня с таким отчаянием сжимала ей рот, что стало не хватать воздуха. Перед глазами поплыли круги и она потеряла сознание… Разлепив свинцовые веки и с недоумением хлопая глазками, Анна пыталась понять: где же она находится и что всё это значит? Резко подорвалась с постели и чуть ли не грохнулась: в голове назойливо застучали молоточки, а взгляд начал расфокусироваться. В последний момент сильные руки подхватили её. Заботливый голос прозвучал у неё над ухом: — Ты как себя чувствуешь? Всё в порядке? Анна припоминая о событиях произошедших накануне, заинтересованно посмотрела на своего… Спасителя? Или быть может, похитителя?! Увиденное существенно разнилось со вчерашней картинкой: в молодом человеке приятной наружности с пронзительным взглядом серых глаз, едва ли можно признать того оборванца в замызганном свитере. Парнишка мило улыбнулся и его гладко выбритые щеки покрылись лёгким румянцем. Глубоким тембром голоса он спросил: — Как тебя зовут? — Помог присесть на стул у изножья кровати, непрекращая изучать свою новую знакомую. — Ан…на…нас. Анастасия, но я уже привыкла, что все называют меня Анной, — Проведя рукой по сбившейся причёске, привела её в надлежащий вид. — А твоё имя? — Максимилиан, но меня не сильно жаловали в приюте и нарекали обычным Макс, — в глубоко посаженных глазах отразилась искорка печали. Окончательно придя в себя, Анна выпалила вопрос прямо в лоб: — Это ты стрелял в священника? — подозрительно косясь, скорее утверждала, чем спрашивала. — Я так и догадывался, что ты обратила внимание на блеск оптического прицела моей винтовки! — с каким-то сокрушением и обречённостью изрёк Макс. — Ты имеешь в виду звонницу?.. Да, — глухим безжизненным голосом пролепетала девушка. На её лице было написано, что она боится. Сцепив тонкие пальчики в замочек, подтвердила его догадки. — Ты наверное меня презираешь? — Впился колким взглядом. — Я…я не… не знаю что тебе ответить, Максимилиан. — На эмоциях стала судорожно сжимать и разжимать кулачки, чтобы унять внутреннее волнение, которое не смогла скрыть от его пронзительных глаз. На лице Максимилиана проскользнула тень улыбки и он пробормотал невнятное: Леди Мэрион тоже так меня называла. — Знаешь, порой мы всё видим не под тем углом восприятия, — молодой человек присел напротив и протяжно выдохнув, собрался с мыслями. — Окружающие видели в преподобном отце Уордене добропорядочного горожанина Кэмптон-сити преисполненного христианскими благодетелями: Вера; Благочестие; Милосердие; Искренность… — парень запнулся, затем с надрывом в голосе продолжил: — Я очень хорошо знал его. Он был смотрителем приюта, где я обучался. У отца Майкла оказалась гнилая душонка! — Анна заметила как молодой человек вскипел и былое холоднокровие в раз сменилось гневом. Опустила свою дрожащую руку на сжавшийся кулак и заглянула Максу в глаза: там заблестели слёзы. — Этот мерзавец загубил ни в чём неповинную жизнь, а я был свидетелем подлого поступка, недостойного его сана! — на побледневших щеках проступили пунцовые пятна, перекрывающие едва заметные дорожки от слёз. До этого проявлявший злость паренёк затих: лицо озарилось умиротворением, и взяв себя в руки, заговорил тихим спокойным голосом. — Анна, я расскажу тебе историю одного потерянного рождества… — Светлый взор покрыла дымка печали и парнишка погрузился в былые воспоминания. Взахлёб горячо произнёс, сжимая хрупкие ладони Анны: — События произошедшие в то далёкое рождество не угосают в моей памяти. А пережитые тогда эмоции, терзают мою душу по сей день. Дежа векю* не отпускает меня! Я до сих пор нахожусь в том приюте — маленький никому не нужный сиротка! И только Её нежный образ продолжает брезжить лучом надежды в моём оледеневшем сердце…***
В тот год канун рождества выдался ненастным. Сперва с севера подул шквалистый ветер, несущий за собой переполненные снегом облака. Грузные тучи наползая на желтобокую луну, пытались скрыть её в своих цепких объятиях от грозного Борея. Но она на миг вырываясь из непроглядной толщи, бледным пятном освещала неказистое строение из серого камня, которое располагалось на краю пустоши. Внезапно с болота повеяло затхлой сыростью и где-то вблизи раздалось жалобное уханье пернатой хищницы. Но тут же крики совы заглушил ветер, укоризненно застучав в окно домишки корявыми ветками старого вяза, что примостился у полуразрушенного забора. Беснуясь, озорливый проказник прошелся по коньку крыши, срывая ветхую черепицу с кровли. С любопытством заглянув в дымоход, во всю загудел сиплым басом: Хо, хо! Счастливого рождества! Малыш заворочался в кроватке, и натянув прохудившееся одеяло на самые уши, зажмурился. Попытавшись отогнать ночное наваждение прочь, перевернулся на другой бок. Кроха сжался калачиком в своей постельке от лютого холода, и громко засопев, погрузился в сладкие объятия Морфея. Затем, натешившись проказник ветер утих. Тучи расползлись по бархатному небосклону, высвобождая из плена Ночную Царицу в окружении своей преданной свиты. Вокруг наступило безмолвие и казалось, что мерцающие звёзды позванивают в хрустальном воздухе. Зачастил лапчатый снежок. Пушистые снежинки, плавно кружась в морозном воздухе, медленно опускались на пустошь. И кутая промозглую землю в невесомый саван, приносили в природу умиротворение и долгожданный покой… Напряжённую тишину раннего утра разорвал едва уловимый ухом отголосок бубенцов. Весело звеня колокольцами, мимо здания промчалась резвая упряжка, оставляя на свежевыпавшем снегу ещё не укатанной дороги глубокую лыжню. Расписные сани пронёсшись мимо оврага занесённого сугробами, скрылись из виду… Заворочавшись в постели, мальчишка в растерянности захлопал серыми глазёнками. Откинул одеяло в сторону и ещё раз прислушался: казалось, что это всё ему приснилось. Но нет — действительно со двора долетали мелодичные звуки дребезжащих колокольчиков и забористое ржание лошадки. Отогнав оторопь, он подорвался с койки и на ходу натягивая на худенькие плечики халат от пижамы, помчал к лестнице, которая вела вниз в гостиную комнату, где у камина были развешаны рождественские носки сироток. Максимилиан так торопился, что чуть ли не потерял стоптанный тапочек на ступеньках лестницы. Влетев в гостиную, замер в нерешительности у порога. Унимая дрожь в верхних конечностях, прошёл к погасшему камину и запустил детскую ручонку в носочек, на котором корявым почерком выведено «Макс». В предвкушении чуда зажмурился и извлёк из чулка твёрдый предмет. Открыл глаза и впился взглядом в свой подарок. Изумился — на ладони лежал уголёк. С недоумением покосился по сторонам, ведь до слуха начали долетать какие-то звуки возни. Горькая обида захватила детскую душонку и остриём пройдясь по доброму сердечку, заколола где-то под рёбрами. Всхлипнув, задумался: «Почему Санта внёс меня в список непослушных детей, чем я его прогневил?», — и ещё куча вопросов роилась в головке бутуза. Не сдержавшись громко заплакал: горячие слёзы градом хлынули из детских глаз. Растирая их по щечкам, он оставлял глубокие разводы от сажи на коже. Из холла донёсся детский смех, и тут же топот ножек, заглушая скулёж Максимилиана, затих где-то наверху деревянной лестницы. Он пребывал в таком подавленном состоянии, что сразу и не почувствовал как в гостиной повеяло холодом. Продолжая глотать слёзы горечи, громко шмыгал раскрасневшимся носиком и тяжко вздыхая — дрожал, но не от холода. От обиды. Перестав тереть заплаканные глазки, оглянулся на скрипнувшую входную дверь. На пороге приюта стояла таинственная незнакомка облачённая в тёмное двубортное пальто припорошенное снежком. Стряхнув снег с плеч и зацокав каблучками по мраморным плитам пола, она направилась в сторону камина. Задрав голову вверх, Максимилиан с замиранием сердца в груди следил за грациозной походкой гостьи. Та подошла вплотную к каминной полке и сняв с златокудрой головки клош, взглянула на заплаканного мальчонку. — Ты отчего ревёшь, кроха? — Достала из сумочки платок и опустившись на колени, приступила вытирать перепачканные щечки карапуза. В её голосе сосредотачивалось столько тепла и нежности, что Максимилиан привыкший к грубому обращению, на миг растерялся. А придя в себя, протянул носок и осипшим голосом пролепетал: — Посмотрите, что Санта Клаус оставил мне, — протяжно засопел, судорожно прикусывая нижнюю губу. Молодая особа, заглянув в чулок, обнаружила внутри горсть угольков. — Нет! — категорично заявила, — Скорее всего, это старшие мальчишки решили подшутить над тобой. Но ты не растраивайся, — с материнской заботой произнесла она и ласково погладила сиротку по топорщащимся волосикам. Лукаво подмигнув, по-заговорщически промолвила: — А знаешь, я только что на улице пересеклась с Сантой. Смотри что он мне дал, — стянула с хрупкой ручки перчатку и достала из сумочки наливное яблочко, поблёскивающее румяными боками на её ладони. Протянула его малышу и продолжила свои речи: — Старик сказал мне, чтобы я его передала Максу. Мальчишка взял протянутый плод и обтерев его об обшлаг халата, понюхал. Запахло мёдом: в животе заурчало, а во рту появились слюнки. Теряясь в сомнениях, он протянул фрукт обратно незнакомке. Та озадаченно захлопала своими васильковыми глазками, и находясь в смятении спросила: — Что-то не так, Макс? — Простите мисс… — Покраснел до корней волос и кротко опустил взор. — … мисс Блаунт, — на её губах заиграла солнечная улыбка, растапливая своим светом стужу в неуютной комнате. — Но ты можешь смело называть меня леди Мэрион, — проворно отвела яблоко зажатое в детском кулачке в сторонку, при этом успев пожать руку бутуза. — Леди Мэрион, вы сказали, что яблоко предназначается Максу, а я Максимилиан, — завертев головкой, объяснил свои сомнения ребёнок. — Кушай. Кушай на здоровье… Максимилиан, — в лучистых глазах мисс Блаунт загорелись задорные искорки, заставившие позабыть о недавнем инцинденте. Внезапно со стороны столовой раздался ворчливый мужской голос и его обладатель вошёл в гостиную. Молодой мужчина в тёмной сутане бросив испепеляющий взгляд на воспитанника приюта, презрительно поджал губы. Максимилиан вжав голову в плечи, принялся искать защиты от гневного взгляда. Схватился за полу пальто мисс Блаунт и спрятался у неё за спиной. — Макс?! Я так и знал! — зычным голосом гаркнул вошедший и впился пристальным взглядом в незнакомку. — Простите, сударыня? — Его голос в миг переминился, наполняясь распологающими нотками. Леди Мэрион поспешила в приветствии протянуть руку и представиться: — Я мисс Блаунт. Меня направили из города. Вы ведь нуждаетесь в преподавателе музыки? — Ребёнок нахохлившись точно воробушек от холода, выглядывал из-за спины новой учительницы, бросая испуганный взгляд на отца Майкла. С надменностью поглядел на воспитанника преподобный Уорден и процедил сквозь зубы: — Макс! Немедленно вернись в комнату! За ослушание ты будешь наказан! — В комнате повеяло холодом, от чего молодая особа зябко передёрнула плечиками и покосилась на потухший камин. Поджав губы, она с осуждением посмотрела на священнослужителя, и присев на колени, обратилась к мальчишке: — Максимилиан, ступай к себе. Нам взрослым необходимо обсудить некоторые вопросы, — поцеловала его в лоб. — Да, леди Мэрион, — с благоговением прошептал Макс и отправился к лестнице, на ходу бросая настороженный взгляд на отца Майкла. Переступая со ступеньки на ступеньку, слушал обрывки разговора взрослых: — … исс Блаунт… я думал вы приедете после… комната не готова… Приостановившись на верхних ступеньках, начал вслушиваться в звонкий голос нового педагога, впитывая каждое обронённое ею слово точно губка. — Ваше Преподобие, мне кажется что вы погорячились с наказанием. Максимилиан всего лишь проявил любопытство. И к тому же… В такой Светлый День?! — Да-да, простите, мисс Блаунт, — пошёл на попятную, — я немного вспылил. Но вы меня тоже поймите, с этими детьми нужно держать ухо востро, — оправдывал своё поведение настоятель приюта. И резко сменив тему, поинтересовался: — Не желаете переодеться с дороги и присоединиться к нашей скромной трапезе? Дальнейшей беседы ребёнок не расслышал, ведь узнав что пришло время обедать, отправился в комнату, чтобы приготовиться к празднованию рождества… С появлением леди Мэрион в приюте, жизнь Максимилиана кардинально изменилась. Теперь он обрёл ангела-хранителя в лице девушки и ему было уже не так страшно смотреть на преподобного отца Уордена. Да и старшие ребята начали его меньше задирать. А от тёплого и нежного взгляда мисс Блаунт становилось теплее и на душе круглого сиротки. Леди Мэрион преподавая нотную грамоту, смогла обнаружить музыкальные способности и выявить неплохие вокальные данные у некоторых учеников. А в особенности талант пения раскрылся у Макса. На этой почве они и сблизились, проводя больше времени в компании друг дружки, на репетициях. Максимилиан всегда был бдительным ребёнком и считал своим долгом оберегать леди Мэрион. Поэтому старался от неё не отходить ни на шаг. Как-то услыхав её громкий визг, влетел в класс и обнаружил побледневшую девушку стоящую на стуле и косящуюся в угол комнаты — там попискивая, застыла в оцепенении огромная крыса. Он смело убил грызуна, от чего от ребят получил прозвище Щелкунчик. Улюлюкая, детвора дразнилась с ним: — Ура! Гип-гип. Ура! Храбрый принц Максимилиан спас нас! Он убил грозного Крысиного Короля! Честь и Слава тебе о смелый Щелкунчик! — Подхватывали ребёнка на руки и носились с ним по приюту, чем, конечно же, только сильнее смущали малыша. Так и проходило обучение-общение маленького мальчика и молодой учительницы. Но вот только… От детского взгляда не ускользнуло, как отец Майкл поглядывает на мисс Блаунт, как проявляет повышенные знаки внимания, думая что никто этого не замечает. Хотя, когда они оставались наедине, девушка прямолинейно давала понять, что у неё есть избранник, и что они скоро поженятся. Но приводимые доводы не действовали на священника, он, словно чумной, продолжал напирать. Максимилиан находящийся в соседней комнате и прекрасно слышавший все эти разговоры через вентиляционную решётку, приходил в ярость. Но в силу возраста ничего не мог поделать, лишь от злобы сжимал и разжимал свои маленькие кулачки, сверкая презрительным взглядом своих глубоко посаженных глаз. А потом произошёл тот постыдный случай, приведший к трагедии… Всякий раз как настоятель приюта ослеплённый сладострастием пересекал черту дозволенного, рядом с леди Мэрион, будто бы случайно, оказывался её юный наставник. Озлобленному мужчине ничего другого не оставалось, как молча отступать и скрежетать зубами, от ненависти к ребёнку. Словно изголодавшийся коршун, он кружил над намеченной жертвой, не спуская с неё своего алчного взгляда. А маленький защитник, вырывая из когтистых лап хищника «лучик света в его безнадёжной жизни», подставлял в качестве жертвы себя. Его наказывали, жестоко наказывали, но он стоически переносил все тяготы приютской жизни, зная что леди Мэрион находится в безопасности. Но увы, это не надолго. Как-то раз Максимилиан отрабатывал очередное наказание на кухне — его заставили чистить котлы от сажи и поэтому не смог находиться рядом с мисс Блаунт. После изнурительного труда, мальчишка явился в комнату учительницы и застал её всю в слезах и с алеющей на скуле ссадиной. Разгневавшись от того что отец Майкл обидел её, собрался идти к нему в кабинет, чтобы серьёзно поговорить. У Макса кончилось терпение и он хотел писать в местный приход жалобу. Леди Мэрион, как только услышала что ученик собирается учинить скандал, встрепенулась, побледнела и умоляющим взглядом посмотрела на него. Сказала, что, мол, это всё только усугубит ситуацию. Заверила ребёнка, что плачет вовсе не из-за преподобного Уордена, и, что он ещё маленький и не сможет понять некоторые вещи. В общем после долгого и болезненного разговора, они договорились, что больше не будут касаться этой взрослой темы. И с тех пор, вроде бы, всё наладилось — священнослужитель не проявлял такого рьяного интереса к её персоне, напротив, даже старался избегать её общества. Макс расслабившись, спокойно выдохнул, но всё же, продолжал проявлять бдительность, ведь не доверял отцу Майклу. К рождеству мисс Блаунт вместе с воспитанниками подготовила торжественное выступление, на которое из города должны были явиться высокопоставленные господа и очень близкий для неё человек — жених. Парень на протяжении долгого периода отсутствовал в родных краях, прибывая по делам фирмы в командировке за границей. И вот на праздники возвращался. Несколько недель остававшихся до концерта, пролетели в суматохе. Дети волновались: получится ли у них выступить перед такой публикой? Это им впервой. Преподобный отец Уорден ходил темнее самой хмурой тучи, испугавшись что могут прознать о его нехороших делишках. Ну, а Леди Мэрион переживала вдвойне — за ребят, и из-за приезда жениха. Они уже давно не виделись и она боялась ему признаться, опасаясь что он будет презирать её, посчитав что она сама во всём виновата. Молодая девушка знала в каких строгих правилах воспитывался суженный и не надеялась на понимание. В общем все взрослые и дети были на нервах и с ужасом ожидали наступления сочельника. И только маленький мальчик ждал и не мог дождаться того дня, когда исполнит партию в песне. Он решил что выложится по полной, чтобы званые гости смогли заметить прогресс в обучении сироток и, оценив труд, забрать талантливого педагога назад в город. Ей здесь не место! Преподобный просто так не отступит от своего! — расхаживая по комнатам, расуждал смышлённый не погодам воспитанник приюта. И вот случилось. Наряженный в белоснежную мантию и сияющий от радости Максимилиан стоял в центре залы и акапелла исполнял песню, которая должна была стать подарком для леди Мэрион. Она ещё не пришла, видимо её что-то задерживало. Ребёнок начал волноваться и сбился с нот. Замолчал на полуслове, чувствуя как сердце сковывает холодом, побежал через проход меж лавок заполненных недоумевающими гостями. Вбежав в гостиную, увидел жуткую картину: на хрустальной люстре было подвешено бездыханное тело в нарядном платье с начертанной алой буквой на груди. Малыш тотчас лишился чувств. Максимилиана забрали в лазарет, где пытались вылечить от пережитого стресса. Ребята из приюта, пока он находился в больнице, навещали его. В один из визитов, кто-то из детей передал рождественский подарок, который для Максимилиана оставила мисс Блаунт. Открыв коробку и увидев там деревянную игрушку Щелкунчика, у мальчишки случился очередной нервный срыв… Вновь лекарства и лечение, растянувшееся на долгий срок… После выписки из госпиталя, его перевели в другой приют, надеясь что это поможет оградить психику мальчика от неприятных воспоминаний. Но кошмар продолжал его преследовать во снах. Всю жизнь он видел лишь один сон — её тело в петле. Он погас, и погружаясь во тьму своих страхов, потерял себя. Повзрослев, отыскал в архиве информацию о том инциденте и посвятил жизнь мести коварному совратителю. — А дальше ты знаешь что произошло, — закончил свой рассказ Макс. Анна протяжно вздохнув, попросилась домой, ведь её там ждёт дочь. Она обещала что в это рождество они сходят вместе на праздничную ярмарку, а после посетят каток. Роуэн очень любила коньки, и когда выпадал первый снег и мороз сковывал реку льдом, просилась к детям. Уговоры и просьбы молодой особы как-то не подействовали на юношу: он о чём-то задумался. В пространстве повисла напряженная тишина, которую нарушил глубокий голос Максимилиана: — Я заметил как кто-то из толпы испортил твой подарок, — полез в наплечную сумку, что всё это время стояла у кресла и извлёк картонку. Анна как-то и не обратила на неё (на сумку) внимания. Парень расправил примятую коробку и извлёк книгу: на удивление она не пострадала. Улыбнулся и хмыкнув произнёс: — Щелкунчик. Она и дети в приюте прозвали меня щелкунчиком, — в уголках глаз проступили едва приметные слезинки. Завертев головой, часто заморгал, словно отгоняя наваждение. — Я тебя отпущу, но при одном условии — весь вечер до полуночи проведёшь со мной. Пожалуйста, скрась моё одиночество, — с мольбой попросил он, едва шевеля губами. — А разве у меня есть выбор, — на её губах заиграла едва приметная улыбка. — Выбор? — Максимилиан недоумённо вздернул бровь: — Присаживайся, похлопал ладошкой по подлокотнику кресла, взял пульт и принялся искать нужный фильм. На экране замелькали кадры и девушка сцепив руки замочком, принялась наблюдать за происходящим. — Ведь всегда есть иной путь! — на эмоциях выпалила Анна: её негодование вырывалось наружу и она ничего не могла с этим поделать. Хмыкнув, юноша следил за мельканием кадров, что отражались в его стальном взгляде. Приподняв бровь, спокойным тембром сообщил: — Я не верю в предоставленный выбор. Только судьба и предопределённость свыше. Всё решили уже давно… и за нас. — Порывисто развернулся лицом к молодой девушке и указал на экран телевизора, где мельтешили заключительные титры: — Ты знаешь в чём заключается смысл сцены, когда Морфеус предлагает Нео таблетки? — Он даёт ему право выбора! — уверенно и безаппеляционно заявила Анна. Парень подавив саркастический смешок, парировал: — С самого начала не было никакого выбора! Лишь тонкий расчёт системы. — С чего это ты взял! — завозмущалась блондинка, продолжая стоять на своём. — Пойми, вся соль происходящего заключается в отражении. Молодая особа в недоумении разведя руки, нахмурила лоб и пожала плечиками. Максимилиан принялся подробно разъяснять глубинный смысл сцены. — Ну понимаешь, всё дело в зеркальных очках Морфеуса. Кадр выставлен так, чтобы нам казалось, что это мы влияем на выбор между красной и синей таблеткой. Мы — это Алиса, которую приглашают погрузиться в другую реальность. Но мы же понимаем, что во сне всё происходит не по нашей воле. Там мы ничего не решаем! Запомни, Анна: выбор — это всего лишь юллюзия навеянная нам нашим подсознанием. Всегда помни о «отражении» — в нём и заключается иной путь, — гипнотизирующим голосом бормотал Максимилиан… … Захлопав светлыми глазёнками, девушка с придыханием обронила: — Вне системы… Точный математический расчёт… Программа… — Завертела золотыми кудрями отгоняя наваждение…***
После просмотра они ещё долго обсуждали фильм, делясь впечатлениями. За разговорами пролетело время: они не заметили как старинные часы пробили полночь. Анна засобиралась, напомнив об уговоре. — Благодарю, спасибо за спасённое рождество… — Раздался щелчок и глухой выстрел. Хрустальный канделябр разлетелся на сотню осколков, осыпаясь на пол… Вздохнув на полную грудь, Анна поспешно поднялась с кровати. Забегала сонным взглядом по сторонам: она находилась у себя в комнате, в своей уютной постельке, а часы висящие на стене, мелодично отбивали полночь. «Сон — это маленькая смерть» — пронеслось в взбудораженном сознании.