Slovo | Хогвартс (Ростов, Москва)

       В этот раз Саша исполнил своё обещание и перестал как-либо пересекаться с Огелом. После того инцидента он поссорился с Голиковым. Весь факультет слышал их крики. Поэтому теперь, чтобы загладить свою вину, когда Егол спрашивал Серёжу — где его сосед? Серёжа давал ему ложную информацию. Благодарю этому они не могли встретиться в свободное время. А во время учёбы Саша специально приходил позже, чтобы сесть как можно дальше. Так бы всё и продолжалось, если бы не начались квиддичные тренировки.        Для приличия Голиков провёл отбор, но всем и так было понятно, что состав будет таким же как и в прошлом году. Единственным изменением был уход Палмдропова. Из-за прошлогоднего инцидента с Костей Лопатиным он больше не мог играть. Нанесённая травма была скорее психологической, чем физической. Как же Керамбит был счастлив в этот момент.       — Нет, я, конечно, знал, что ты будешь рад, но чтобы настолько, — проговорил Могильщик, — ты так сильно терпеть его не мог?       — Если я встречу ХХОС’а, то обязательно его расцелую, — с улыбкой ответил Саша. Настроение для первой тренировки было просто прекрасное.       — Как блядь от одного ёбыря к другому мечишься, — послышался голос сзади, — то это кривозубое ЧМО, то этот чёрт Антон Забэ, а теперь, что за кусок говна тебе приглянулся? — Керамбит повернулся к Оеглу.       — А вот про тебя, несчастье моё, я как раз таки забыл. Ещё не перегорела твоя ненависть ко мне?       — Моя ненависть перегорит только, когда я буду стоять у твоего гроба, — они смотрели друг на друга с презрением, что ощущалось даже в воздухе. Голиков неловко рассмеялся, не зная, что сказать, — твоя мамаша не научила тебя, как надо себя вести с людьми, что выше по статусу? Разве это не её работа? Она же вроде училка? — Огел подошёл почти в платную.       — А твоя мамаша разве не пишет сплетни в «Ежедневный Пророк»? — сказал Саша, сложив руки на груди. Огел как-то неестественно дёрнулся от этих слов. — Так почему она не осветила то, что твоего папашу «ни за что» посадили в Азкабан? Или что? Она в своих статьях пишет только выдумки? — Саша говорил голосом полным притворной жалости. Огел тут же накинулся на него. Он схватил его за одежду, прижимая к себе так, что их лица были в паре сантиметров друг от друга.       — Кто тебе об этом рассказал?! — прорычал Огел.       — Какой же ты идиот…       — Говори, кто это был! — Огел сжал кулоки сильнее.       — Ты правда думаешь у тебя есть друзья? Они просто тебя бояться, — Саша кивнул в сторону, где стояли приятели Егола, — и сдадут при первой же возможности. Увидишь так и будет.       — Тебе то откуда знать?!       — Потому что твои «друзья» из Дурмстранга так и поступили, — Огел на секунду ослабил хватку. Он не верил своим ушам. — Знал бы ты, сколько грязи про тебя они мне вывалили. Я знаю из-за чего твой отец в тюрьме. И знаю скольких людей оклеветала твоя мать.       — Ты никому об не расскажешь, — угрожающе проговорил Олег, — иначе я тебя уничтожу.       — Не расскажу, — Керамбит приставил свою палочку к шеи Огела, — но ты навсегда отъебёшься от меня и моей семьи.       — Ты ещё будешь мне угрожать?! — воскликнул Егол, приподнимая голову. — Я убью и тебя, и твою мамашу!       — И отправишься к своему папаше!        Они какое-то время смотрели друг на друга на друга с ненависть. Голиков, стоящий рядом, не знал, что ему делать. Но тут Огел отпустил Керамбита. Керамбит правда не убрал палочку.       — Давай поговорим. Как нормальные люди, — предложил Михайлец.       — Ты терроризировал меня весь прошлый год, а теперь решил нормально поговорить?       — Через пару дней будет туса у Палма, приходи. Там переговорим, если ты боишься один на один.       — Хочешь успокоить меня тем, что я буду находиться среди людей, что презирают меня и желают мой смерти?       — Им на нас будет похуй, сам же сказал, что у меня нет друзей. А вот твои друзья будут нам мешать.        Керамбит стоя, наведя палочку на Огела. В его взгляде читалось сомнения. Но в итоге он сказал, что подумает.       — Ты, что правда собрался идти? — спросил Голиков, смотря на Керамбита, как на самоубийцу, — ты хоть понимаешь, что там будет Палмдропов, Коснарт, Тимур, Руслан и Огел!       — Да, я знаю, что они все меня ненавидят, — сказал Саша, одеваясь, — но мы просто поговорим и разбежимся.       — Почему вы не можете поговорить в коридоре или ещё, где есть люди?!       — Если начнётся драка, то у нас могут быть проблемы. Тем более я не пойду один.        Послышался стук. Хозяин комнаты отправился открывать дверь гостям. Сначала Палмдропов обрадовался, увидив Могильщика, а затем заметил стоящих рядом Резепова и Орлова.       — А вот и Сашенька, — радостно воскликнул Огел, подбегая к Керамбиту, — а этот типа тебя защищать будет? — он указал на Вову. — Точно поможет? — Огел махнул рукой рядом с головой Саши, но тот даже не шалахнулся. Они с Вовой просто посмотрели на Оегла, как на далбоёба. Но тот этого не заметил. — Ладно, пойдём, побазарим, — Огел взял его под руку, — пусть твой дружок пока пообщаться с кем-нибудь.       — Не трогай меня, — сказал Резепов, — я сам в состоянии идти.        Они сели на подоконник. Огел сказал никому к ним не подходит. Ещё он заставил какого-то паренька с пятого курса принести им сливочного пива.       — Спасибо, — сказал Саша, взяв кружку. Он отпил немного и заметил, что Огел странно смотрит на него и улыбается, — что?       — Не боишься, что тебя могут отравить? — Саша закатил глаза.       — Кого вы можете отправить? Не один из вас не отличит Глизель от Бубонтюбера, — ответил Керамбит, отпивая. Разговор предстоял долгий.        Прошло около часа. Они всё также сидели на подлокотнике. Только теперь Саша сидел, обняв свои ноги, а Огел положил голову ему на плечо. Иногда самые храбрые подходили к ним, что сказать, что уже хватит пить. Но Еогл просто слал их нахуй.       — Он пиздил меня всё детство, пока я не вырос и не смог дать ему сдачи, — говорил Геол заплетающимся языком, — он хотел, чтобы я вырос идеальным ребёнком, а я всё равно вырос долбоёбом, только со сломанной психикой, — пьяный Керамбит погладил его по голове, утешая, — а мама… Её ведь выпрут с работы, если она прекратит врать. А нам нужны деньги, на адвоката и прочую хуйню…       — У вас же целое состояние, — перебил Саша.       — Пока пахан в тюряге, деньги и имущество у нас изъяли, — пояснил Геол, — я их обоих терпеть не могу. Съеду как появятся первые деньги. Но это же всё равно семья, хули…       — Олег, — Саша положил руку на чужое лицо, поворачивая к себе, — я всё понимаю. Но нахуя ты мою маму преследовал?       — Я не знаю, — Олег развёл руки в разные стороны, он смотрел на Керамбита с удивлением. Рядом с ними прошёл какой-то парень. — Эй, ты, шнырь, принеси нам ещё пива! — крикнул на него Огел. Парень хотел возразить, но Огел посмотрел на него так, что все возражения пропали. — Наверное, я хотел получше тебя узнать, — Егол вернулся к разговору с Сашей, — понять тебя, что ли.       — И что ты во мне не понимаешь? Спасибо, — Саша взял очередную кружку с пивом.       — Хули ты такой смелый? — сказал Геол. — Выёбываешь на всех. Вообще мне это всегда в тебе нравилось… Ни то что эти подсосники, как ты их называешь, — он кивнул на остальных присутствующих на вписке, а затем снова положил голову на плечо Саши.       — А мне в тебе нравиться, что ты на самом деле не тупой, как твои подсосники, — Огел рассмеялся.       — Саня, может тебе хватит, — сказал подошедший Вова.       — Съебись нахуй, — презрительно ответил ему Михайлец.       — Ты ахуел? Это мой друг вообще-то, — Саша оттолкнул от себя Оегла, тот скривил лицо.       — Не мог бы ты… Отойти? Не видишь мы разговариваем? — Егол помахал Орлову, показывая, что ему тут не рады.       — Володь, мы сейчас закончим, подожди немного, — Вова тяжело вздохнул, но отошёл, — о чём мы? Ах, да… Ты, вроде, адекватный, нет, ты, конечно, с пизданцой, но…       — Да, я ёбнутый, я знаю, — Огел отмахнулся, — но ты нормальный пацан, Керамба, — он обнял Сашу за шею, — я всегда считал тебя ровным типом. Чё бы они там про тебя не несли…       — Ну, а хули ты тогда меня доёбывал? Следил за мной и моей мамой? — Керамбит посмотрел на него с укором.       — Я не знаю, — ответил Егол, — я постоянно о тебе думаю… Я не знаю почему, не знаю, что с этим делать. Я не могу тебя не доёбывать, — Огел посмотрел в глаза Саши, ища там понимая.       — Эй йоу, пацаны, — сказал подошедший Могильщик, — мне кажется вам хватит, вы уж в говно.       — Иди нахуй, Голик! — крикнул на него Саша, отмахиваясь, как от надоедливой мухи. — Не видишь, мы разговариваем? — Голикову пришлось отойти. — Продолжай, — сказал он Оеглу.       — Ты говорил, что я хуйня собачья?       — Нет, — возразил Керамбит, — нет, я сказал, что тёмная магия это хуйня собачья. То есть ты всё это время меня ненавидил ни за что…       — Я не ненавидел тебя, — Огел внимательно посмотрел на Сашу. Тот поступил также, — я просто не могу перестать о тебе думать и это меня в тебе бесит, — Саша облизнул верхнюю губу. Это была его дурацкая привычка. Олег проследил за этим действием. Голиков с Орловым, стоявшие неподалёку, переглянулись.       — Ещё немного и они начнут признаваться друг другу в любви, — сказал Серёжа, — я серьёзно. Они полтора часа назад убить друг друга хотели, а теперь сидят в обнимку.       — Пойду попробую ещё раз его вразумить, — сказал Вова, направляясь к другу.       — А теперь время дискотеки! — заорал Палмдропов, включая музыку.       — Вы, чё сидите, — сказал пьяный Коснарт, стаскивая с подоконника Огела и Керамбита.       — Не, не, я не танцую…       — Мы лучше ещё попиздим…       — Давайте, давайте, — Коснарту всё-таки удалось вывести их в середину комнаты и даже заставить танцевать. Но поскольку Огел с Керамбитом были самыми пьяными на этой вписке, их танец выглядил очень жалко. Они держались друг за друга, шатались в разные стороны и, казалось, вот-вот упадут. Серёжа и Вова смотрели на это с ужасом, не зная, как они теперь будут их растаскивать.