Маленькая дурочка Бэлла думала, что ее нестерпимо привлекает Алина только под градусом. Как оказалось, это не так.
Кузнецова чувствует тепло, исходящее от тела той, что вызывает внутри что-то до боли странное, так давно не посещающее ее. Она еле держится, чтобы не прижаться к ней ещё сильнее, чем это сейчас, возможно, нужно. — Ты мне не безразлична, — давит на себя, чтобы сказать это прямо ей в лицо, не отводя стыдливо глаза. Несмотря на смелую ее наружность, она ужасно робка рядом с Алиной. Ее романтическая душа вся трясется от какого-то липкого озноба при резких вспышках воспоминай об их поцелуях. Будто Алина это ещё не поняла.***
Кузнецова пьяно ржала с девочками, когда они тонко подмечали, как Алина была „активна“ на последнем испытании. Моя Горб не выскочка, она не будет плясать под дудку общества, строя из себя на камеру пиздец какую весёлую личность, которой не являлась. Она замкнута и не ладит с***
И Бэлла даже не понимает, почему её как магнитом тянет к Горб. Внешность, которую все так подмечают, называя ее милую мордашку единственным, чем она вывозит? Ее непосредственность и вечный, нескрываемый похуизм? Может, суровость во взгляде и скрытность? Она что, хочет узнать ее? Да ну, бред. Это не похуизм, как всем вокруг кажется. Как, вообще, это назвать? Что она увидела в той, которую все называют высокомерной? Сраным шкафом, да пуфиком. Это же так юморно и весело. Родную душу? Себя? Кого, блядь, она в ней увидела? — Не молчи, Алина, — произносит ее имя так мягко и влюбленно, что сама краснеет от своих чувств и эмоций, появляющихся рядом с той, чей взгляд ясный, прямой и пронзительный, взгляд, как рентген, о таком говорят. Блондинка так любит ехидно называть ее Алиночкой на публику. А наедине язык даже не поворачивается как-то усмехаться.***
Бабочки в животе Кузнецовой последний раз были в четвёртом классе, когда та крепко держала, не желая отпускать, хрупкую ручку школьной подруги, заставляющей сердце биться быстрее. И сейчас она как никогда ощущает их. Но рядом не та девчонка из четвертого класса, а та, что называла ее конченой на всеобщее обозрение.***
Горб вскидывает бровь, лежа рядом с Митрониной. — Самая конченая из пацанок? Ни на минуту не сомневаясь, выдаёт: — Бэлла, — в ее глазах чертики пляшут, а имя одноклассницы вылетает из губ с нескрываемой уверенностью. Знает, что Бэлла увидит это, ехидно улыбаясь. У Кузнецовой нервный смешок от позже увиденного. Ей ничуть не обидно. Наоборот. Младшей хочется лишь сжать тонкую шею Горб, кусая ее губы в полном удовольствия поцелуе, попутно пройдя горячим языком по ее татуировке листочка, вечно виднеющейся из под футболки, которую Бэлла так мечтала разорвать. Очевидно, что им обоим нравится такая игра.***
Ася тормошила спящую Алину за плечо, шепча ее имя. — Алина, Алина, Алина, — гулко отдавалось во сне коротковолосой. Только это был не голос спящей рядом. Это был голос Бэллы, повторяющей вновь и вновь ее имя, лежащей под ней, и сжимающей ее ягодицы сквозь ткань темных джинс. Только, увы, во сне. — А? — Горб резко распахнула сонные глаза, дрожа всем телом. — Ты стонала во сне. Что-то эротическое снилось, да? — улыбнулась Митронина, играя с пирсингом в языке. — Да. Ты, — резко выдала голубоглазая, стирая со лба испарину пота. Перед глазами еще мельтешила лохматая и страстная Бэлла. — Ты ж моя бэйби, — Ася чмокнула ее в губы, долго задержавшись, а потом снова легла, пожелав ей сладких снов. Да уж, сладких, Алина.***
Горб стоит рядом с Костьей, смотря в сторону пьянущей в хлам Бэллы. — Алин, а ты что скажешь по поводу своего возвращения? — Я скажу то, что Бэлла меня очень разочаровала, хоть она там и обещала в моем выгоне, что она не будет пить. Сейчас я вижу ее просто в дрова, и не понимаю, что человек делает на проекте. Я считаю, что я более достойна, чем она, — она горит уверенностью, с ухмылкой говоря это. — Успокойся, Алиночка, успокойся. Если будет война, тебе просто пиздец, — внутри блондинки все еще радость снова увидеть ту, чья косуха согревала ее холодными августовскими вечерами. — Посмотрим, я тебя тогда морально нагну. Если, конечно, она еще этого не сделала. — Тебе пиздец. Я ей раз въебу, у неё челюсть выпадет, — так грубит, на самом деле желая стоять сейчас рядом с темноволосой, обнимая ее за плечо. — Я протрезвею, я с тобой поговорю по-другому, — ей хочется лишь спрашивать себя, почему ее так тянет к Горб. А поговорить по-другому — звучит так пошло только для тех двоих, что втайне от всех не раз целовались после игры в бутылочку. Остальные скажут, что та спокойная и буйная соученицы не переваривают друг друга. — Пойдём с тобой выясним? — идет в сторону леса, смотря на идущую следом за ней Алину.После выгона Алины Горб подушка Бэллы была влажной от пролитых блондинкой слез две ночи подряд.
— Ты сама должна понимать, что нихуя у тебя не выйдет, — стоит на небольшом расстоянии, наслаждаясь направленным в ее пьяные глаза взглядом полным бездонной голубой дали. — Ты мне будешь указывать ещё? — привычно вскидывает бровь, с накатывающей агрессией смотря на шатающуюся Кузнецову. — А че нет? Алина валит блондинку на землю, начиная нелепую драку. Девочки тут же подбегают, начиная их разнимать. От близости Алины в нос Кузнецовой ударяет ее аромат, что сводит с ума, отчего у младшей просыпается дикое желание поцеловать темноволосую, сказав, как она соскучилась по ней за это время. Иронично. — Да я тебя разьебу, ты че, ебнутая? — как можно злее говорит она, кусая губы, которыми она так хочет прикоснуться к губам выбывшей одноклассницы. Блондинка кричит, что пиздец какая пьяная, сидя на холодной земле. Уходит в лес, уже предвкушая, как будет разбивать костяшки рук в кровь о твёрдые деревья, плача, словно ей десять лет. Как же паршиво. Приходит только к вечеру, ища взглядом пьяных глаз Горб. — Алина, ты на меня злишься? Либо мы с тобой сейчас на мировых расходимся, либо мы с тобой врагами остаемся, — шепчет, наконец обнимая ее, ударяя резким запахом алкоголя, исходящим от неё, в нос Алины. Она молчит, медленно попивая воду из пластиковой бутылки. Даже не смотрит на неё, ещё больше раздражая хмельную блондинку. И Алина уходит от извинений одноклассницы, мягко ступая слегка трясущимися ногами по земле в сторону палаток. Не иди за мной. Но она идёт, хватая соученицу за куртку, и приближаясь ближе, шепчет так тихо, чтобы это было слышно только ей: — Мы не закончили тогда, — играет бровями и, видя камеры, сильнее сжимает кожу куртки Алины.***
У Алины перехватывает дыхание, а на вечно суровом лице округляются глаза, от того, что она чувствует чужую тёплую руку на своём бедре. Горб сильнее сжимает свою руку, подпирающую ее подбородок, когда ладонь движется все выше, забираясь под клетчатую юбку. И Алина знает, что это Бэлла, молча, как партизан. Уже не слышит ни одного слова преподавателей, объясняющих что-то важное, только слегка взглянув под дубовый стол, за которым сидят все одноклассницы. Смотрит под стол, медленно переводя взгляд затуманенных глаз на довольно улыбающуюся блондинку, чья рука уже скользнула по ее внутренней стороне бедра, после коснувшись намокших трусиков. — Могу поспорить, что ты быстро кончишь, Горб, — шепчет, в первый раз назвав соученицу по фамилии, гладя ее половые губы сквозь хлопковую ткань. — Убери руку, — тихо шипит, сжимаясь, когда ладонь нащупывает клитор. Обе не замечают, как разговор заканчивается, и все девочки шумно задвигают стулья, переговариваясь. Алина, густо раскрасневшаяся, откидывает руку блондинки и, поправив задранную юбку, встаёт из-за стола. — Пошла ты нахуй со своими спорами, — темноволосая смеётся, показав ей средний палец. Улыбка на лице Бэллы тогда не сходит до конца дня.***
Алина зажмуривается, пытаясь смахнуть назойливые воспоминания о руке блондинки, что так нагло ласкала ее. — Не будет никакой мировой. — Почему? — Потому что я не хочу, ты мне противна, как человек. — Ну...ты остано... — Не трожь меня. Кузнецова пьяно облизывает губы, поджимая их. — Блядь, ты вообще сейчас не соображаешь, ты опять бухнула, че, мало было алкашки, смотрю? — А... — Ага! И снова глупая драка, закончившаяся тем, что Кузнецова ложится спать на землю, когда в голове раз за разом, словно карусель, крутиться надоедливое „ты мне противна, как человек“. Противна, противна, противна. Самая конченая говорит, что к Алине Горб у неё личная неприязнь, зная, что отныне во всех девушках будет искать ту, чьи голубые глаза согреют и растопят в сердце льдинки, так и не получив одноклассницу с татуировкой листочка, расположенную рядом с ключицей.