Страшное известие

      Направляясь к себе, Ведж задержался у двери в комнату друга. Антиллеса тревожил тот факт, что он не видел Уэса этим вечером. Эскадрилья без потерь вернулась с очередного нелёгкого задания, и пилоты получили возможность отдохнуть и отпраздновать. Уэс, как и все, сначала пошёл привести себя в порядок, но потом к веселящимся почему-то не присоединился, что было совершенно на него не похоже. Если бы Дженсон предпочёл вместо компании друзей провести время в обществе какой-нибудь девушки, он заранее намекнул бы на это. Тут что-то другое. Ведж поглядел на дверь, та хоть и была закрыта, но не заперта. Терзаемый нехорошими предчувствиями, он постучал. Ответа не последовало, поэтому определить, там друг или нет, было нельзя. Эта тишина ещё больше встревожила Антиллеса, и он осторожно открыл дверь. Уэс оказался внутри. Обычно всегда такой жизнерадостный он сидел мрачный, подперев голову руками. Одного вида друга было достаточно, чтобы понять, что что-то не так. Несколько часов назад Уэс шутил и радовался вместе со всеми. Что произошло за это время? Почему он так переменился?       — Уэс? — Ведж тихо позвал друга.       Дженсон вздрогнул и поднял голову. Похоже, он настолько погрузился в свои мысли, что просто не слышал стука. Но больше всего поразили глаза Дженсона: в них было столько горя и боли. Ведж подошёл ближе и обеспокоенно спросил:       — Что случилось?       — Получил известие из дома… — Уэс сглотнул.       Ведж напрягся, ожидая разъяснений. Он пытался представить, что такого страшного могло произойти на Таанабе, из-за чего Уэс выглядит таким подавленным.       — Мой дед умер.       Ведж с сочувствием посмотрел на друга. Терять близких всегда тяжело, Антиллес, переживший такую трагедию, знал это по себе. Ничего удивительного, что подобное известие даже весельчака Уэса выбило из колеи и стёрло с его лица улыбку. Теперь понятно, почему он никуда не пошёл, конечно, в такой момент ему было не до веселья.       — Соболезную, — все, что Ведж смог сказать.       Он понимал, что нужно ещё что-то добавить, какие-то искренние слова, но в голову, как назло, ничего не шло, а банальные фразы произносить не хотелось. Он ничего не знал об ушедшем из жизни человеке и об его отношениях с Уэсом. Также как и не знал, что сейчас лучше: поддержать друга, или тот хочет побыть один?       — Мне уйти?       Уэс пожал плечами: «Поступай, как хочешь». Ведж расценил это как то, что лучше остаться. Он сел подле друга. Возможно, сейчас самым лучшим было не подобрать нужные слова утешения, а просто быть рядом, дать Уэсу понять, что в эту трудную минуту он не один. И Антиллес готов был находиться здесь столько, сколько потребуется.        Через некоторое время Ведж осторожно спросил:       — Что именно произошло, тебе не сказали?        Его тревожило дальнейшее поведение друга. Антиллес хорошо помнил, как желал покарать виновного в гибели родителей, и теперь боялся, что если смерть деда имела не вполне естественные причины, Уэсом овладеет жажда мести.       — Возраст, хронические заболевания, о части из которых он предпочитал не говорить. Не хотел, чтобы его жалели, оберегали и прыгали вокруг него. Предпочитал до последнего ни от кого не зависеть. Теоретически, он мог бы прожить ещё пару лет, но ему стало плохо с сердцем, и не успели оказать помощь. Он умер в своём доме.       Ведж испытал облегчение. Человек, по-видимому, проживший долгую жизнь, умер своей смертью. Хорошо, что кому-то такое удаётся, а вот им с Уэсом подобное вряд ли светит. Но сейчас это значения не имело. От того, что дед, по сути, умер от старости, Уэсу не легче. Можно сколько угодно говорить, что если человек перешагнул определённый рубеж, к подобным новостям надо быть готовым, но известия всегда обрушиваются в такой момент, когда меньше всего ждёшь. И ещё повезло, что Уэс узнал об этом после возвращения, а не перед вылетом.       — Вы были близки? — Ведж вновь нарушил воцарившееся молчание.       Уэс покачал головой:       — Я не видел его несколько лет. И сейчас даже не могу вспомнить, когда последний раз разговаривал с ним. Кажется, это было год назад, если не больше. Я не знал, о чём говорить, всё откладывал на потом. Наивный дурак, я надеялся, что время в запасе есть, и не думал о том, что годы берут своё, — похоже, Уэсу хотелось выговориться. — Надо было связываться при каждой возможности, хотя бы просто узнавать, как у него дела. А я почти перестал с ним общаться. Думал, когда-нибудь потом ещё увидимся. А потом не наступит… — голос Уэса начал дрожать. — Наверное, он считал меня последней сволочью, которой нет никакого дела до старика, — Дженсон отвернулся.       Ведж вздохнул. Друг корил себя за то, что потерял связь с близким человеком, практически вычеркнул его из своей жизни. Так делали многие, чтобы лишний раз не подвергать родных опасности. А кому-то, как Тайко, терять было уже нечего, гибель близких и привела его в своё время в Альянс. Глобальные проблемы стояли для них на первом месте, а с родными лучше увидеться, когда всё закончится. Они привыкли терять товарищей на поле боя, но забыли о том, что умирают и в мирной жизни и от вполне естественных причин. И Уэс сейчас получил напоминание об этом.       — Уэс, — Ведж положил руку на плечо друга, — не надо себя ни в чём винить. Я уверен, что твой дед понимал, что ты не уделяешь ему внимания не потому, что тебе он безразличен, а из-за того, что у тебя просто нет такой возможности. Он любил тебя и гордился тобой.       Понять, подействовали ли как-то слова или нет, Антиллес не смог, поскольку друг по-прежнему на него не смотрел, и, кажется, думал о чём-то своём.       — А знаешь, что самое скверное? — Дженсон наконец заговорил. — Я даже проститься с ним не смогу. Столько времени не виделись при жизни, и на похоронах меня не будет.       Тут, к сожалению, Уэс был прав. Эскадрилья только сегодня вернулась с задания, а возможно уже завтра скажут, что через день снова надо вылетать. С учётом того, что до Таанаба надо добраться, Дженсону нужно на всё как минимум недели две, на такой срок его никто не отпустит. Только вот сможет ли он исполнять свой долг?       Уэс поднялся, тайком от друга вытирая лицо, хотя в такой момент в этом не было ничего постыдного, и достал бутылку. Он налил себе и Веджу. Выпили молча. Дженсон залпом опустошил всё до дна. Ведж же, вопреки обыкновению, вообще не испытывал желания пить, что-то подсказывало, что надо сохранить трезвую голову, и сделал лишь пару глотков. Уэс не обратил на это внимания и налил ещё. Обычно от выпитого он начинал шутить и болтать ещё больше, но на этот раз оставался необычно молчалив и серьёзен. Дженсон только коротко рассказал, каким был его дед. Ведж знал, что Таанаб, в первую очередь, — это аграрная планета, и, похоже, дед Уэса практически до последнего занимался сельским хозяйством, лишь несколько месяцев назад возраст начал брать своё и силы стали его оставлять. Дженсон сказал, что это был хороший и достойный человек, и даже показал его голоснимок. Но вообще, Уэс был скуп на слова. Он предпочитал запивать своё горе, явно рассчитывая, что алкоголь поможет заглушить боль. Что и произошло. В итоге от выпитого Дженсон забылся. Ведж накрыл друга одеялом.       Время на то, чтобы придумать, как поддержать Уэса есть. Если возникнет необходимость, Антиллес был готов привлечь к этому всю эскадрилью. Товарищей в беде не бросают. Да, новость свалилась на Уэса внезапно. Но он не первый, кому пришлось столкнуться с подобным, такое приходилось переживать многим, и большинство справилось со своим горем. Хотелось надеяться, что и Уэс в скором времени станет таким, каким его привыкли видеть, а не превратится в мрачного пессимиста, подобного Хобби. Но боялся Ведж отнюдь не безвозвратной перемены в поведении друга. Если в ближайшие дни надо будет отправляться на очередное задание, а Уэс не сможет собраться и сконцентрироваться на его выполнении… Перед глазами стояли лица друзей и товарищей, которых он уже потерял. Антиллес не мог допустить, чтобы и Уэс разделил их судьбу. А на время отстранить его тоже нельзя. Во-первых, на счёту каждый пилот, а во-вторых, Ведж не хотел лишать друга крыльев, ведь в такой момент полёты могут стать для того единственной отдушиной.       Кое-что следовало сделать уже сейчас. Когда Уэс доставал бутылку, Ведж заметил, что там есть ещё три, и теперь осторожно, дабы не потревожить друга, он поспешил забрать их. Не хватало ещё, чтобы Дженсон продолжил заливать горе. Один раз выпили и хватит. Употребление алкоголя сейчас точно не принесёт пользы.       Известие о смерти близкого человека было для Уэса, подобно грому среди ясного неба, и вывело из равновесия. Но вопреки опасениям, мрачным и непохожим на себя он оставался недолго. В его случае оказалось достаточно один раз дать волю эмоциям и хорошо отдохнуть. Уже на следующий день Дженсону стало намного лучше. Он поблагодарил друга за то, что был с ним. Сказал, что в одиночку находиться было невыносимо, но и портить радость другим он не хотел. Ещё Уэс сказал другу спасибо за то, что спрятал бутылки, иначе бы он точно их выпил.       Жизнь продолжалась. Дженсон с головой ушёл в исполнение своих обязанностей, видимо, это помогало ему отвлечься. Друзья, как могли, подбадривали его. Вскоре от Уэса вновь стали слышны привычные шутки. Конечно, где-то глубоко внутри утрата наложила свой отпечаток, и Дженсон не был уверен, что если окажется в доме, где умер дед, сумеет сохранить самообладание, но в кругу друзей и товарищей старался в уныние не впадать. И, вероятно, Ведж был прав, дед безусловно гордился бы успехами внука, хоть тот и не пошёл по его стопам. И даже в том, что не смог бросить всё и помчаться проводить родственника в последний путь, Уэс нашёл и положительную сторону: в его памяти дед навсегда останется таким, каким он видел его несколько лет назад — здоровым и полным сил.