Около одиннадцати лет назад.
— Класс, знакомьтесь, наша новая ученица — Ханджи Зоэ, в своей прежней школе она была лучшей в биологии и химии, — доброжелательно знакомила миссис Бернел нового «члена семьи» с нашим классом. — Всем привет, — яркой улыбкой проговорила шатенка, разглядывая совершенно новых людей. — Детки, я даю вам 10 минут от урока, можете с ней знакомиться. Ее сразу же окружили ученики 9 «А» класса. Каждый задавал ей разные вопросы. Однако внимание ее привлек лишь один человек. Какой-то больно хмурый человечек.Сегодняшний день.
Леви позволил себе улыбнуться, он словно снова переживает ту самую встречу, ту роковую встречу. — А кто это хмурый человек? Кто он? Кто такая Ханджи? А дальше что, папуль? — девочка поудобнее уселась на его коленях. — Слушай, — он потрепал ее волосы.Около одиннадцати лет назад.
— Хэй, а ты кто? — подошла это девочка ко мне, глядя в глаза. Она была вся растрёпанная, очки в пятнах. Она мне казалась противной. — Леви. Леви Аккерман, — отчеканил я, как бы показывал, что мне все равно на нее. А она девушка приставучая. — Тогда я сяду к тебе? Хотя, кто тебя спрашивает, — рассмеялась, а мне тогда было мерзко, никогда еще я не видел такой наглости. Тогда я не успел что-либо сказать, она сразу закинула свой огромный рюкзак на парту. — Так, класс, начинаем урок. — Леви, а ты всегда такой грубый? — шепотом спросила Зоэ у меня. — Только с такими как ты, — я тогда даже не посмотрел на нее. Вероятно, она на меня обиделась. Тут-то и понятно на что. — Хэй, коротыш, а ты чего такой маааленький, — пыталась сдержать она смех, но было тщетно, — растишки не ел? — А ты, видимо, вместо моркови ела растишку четырехглазая дылда? — съязвил я ей в ответ. — Ой-ой, какие мы грубые, какие мы недовольные, какие мы ворчливые, — начала с ним сюсюкаться Ханджи. — Ты можешь от меня отъебаться (отстать), чокнутая? — фыркнул я, уже не в сила терпеть все это.Сегодняшний день.
— Уууу, какая ужасная особа, — пролепетала девочка все дальше и дальше разглядывала девушку на фото, — а почему ты держишь ее фотографию? — Слушай дальше, золотце.Около десяти лет назад.
Мы начали общаться более или менее нормально через год. Есть же пословица «Стерпится, слюбится». И вот, у нас все переходило к крепкой дружбе. Мы оскорбляли, придирались, пытались задеть, но все в шутку. — Левас — пиии, — этого я тебе не скажу до конца. — Очкастая, можешь от меня отстать? — Эрвин, он меня опять обижает. — Давайте-ка ваши споры без меня, иначе я стану семейным психологом. — рассмеялся он, глядя на нас. Мы были очень близки и далеки одновременно, понимаешь, между нами было что-то вроде дружбы/ненависти.Сегодняшний день.
— Папуль, а как это? Как можно и дружить, и ненавидеть? — девочка ярко-карими глазами взглянула на отца. «У нее твои глаза, Ханджи, как же мне тяжело без тебя.» — Леви дальше продолжал смотреть глаза девочки. — Понимаешь, это когда ты обижаешь человека, но понимаешь, что не можешь без него. — Это как я со слоником, когда он теряется? — Да, улыбнулся он, продолжая рассказывать.Около девяти лет назад.
Примерно около девяти лет назад между нами зародилась любовь. Она прекрасно играла на пианино, несмотря на мои кривые руки, хотя, честно говоря, иной раз я специально косячил. — Ханджи, а ты точно умеешь играть на пианино? Можешь меня научить? Хотя бы что-нибудь простенькое, — с недоулыбкой спросил я, присаживаясь на стул около инструмента. — И что же хочет коротыш сыграть? Давай я сама для тебя сначала сыграю? А ты скажешь, хочешь или нет. — улыбнулась Зоэ и принялась играть мелодия. — Я хочу ее сыграть, я хочу… Как-то раз случайно услышал, не помню, в каком фильме она была. — Мелодия из Сумерек. Если хочешь, я тебя научу, клади палец сюда, а после туда. И-и-и, давай, молодец, отлично. А теперь давай с другой рукой, палец на эту клавишу, а потом на эту, давай. ОТКУДА У ТЕБЯ РУКИ РАСТУТ, МММ??? — Прости, ой, скоро звонок. Похрен, немного опоздаем. Так? — я сыграл первую часть с первого раза прекрасно. — Ты прекрасен, правда, прекрасен, умница. — Спасибо. Ханджи, а ты можешь сыграть, для меня. И она сыграла. Эта мелодия была составлено ее матерью. Она была прекрасно, я ее тебе на днях сыграю.Сегодняшний день.
— Вот примерно так мы и познакомились, а позже общались, — Леви вдруг стало на душе легко, словно он все это пережил еще раз. — Это твоя первая любовь? — Первая и последняя, она, эта самая чекнутая, ненормальная девушка. И в то же самое время самая лучшая женщина в мире — это твоя мама. К сожалению, очень давно она умерла, — его глаза опустились на пол. — Как же я тогда возненавидел свою работу. Ведь, возможно, я бы спасти ее тогда не смог, но мог хотя бы увидеть ее, услышать ее в последний раз, сказать, насколько я сильно ее люблю, — он говорил с дочерью, словно с ним не трехлетний человечек, а уже взрослая девушка. — Мама. Она была красивой, — все больше и больше рассматривала детали юная Эмма. Ей было неловко прерывать отца. — Очень, а еще, золотко, ты ее копия, у тебя внешность что-то общее между нами, а вот глаза, — он сделал остановку, вспоминая Ханджи, их переглядки, долгие, очень долгие взгляды, — мамины, — Леви поцеловал дочь в лобик, — прошу тебя, — он хотел было ей сказать «Не покидай меня», но оступился, она его не покинет, эту частичку Ханджи он не потеряет, будет беречь сильнее собственной души. — Что? — тонкий голосок прорезал тишину. — Ничего, — он ее крепко прижал к себе, не желая отпускать это маленькое сокровище. Этой ночью девочка решила побыть рядом с папой. Он перед сном ей рассказал много забавных историй из детства, из совместной жизни с Ханджи. Девочка уснула не быстро, а Леви еще чуток размышлял. И снова его голову набили размышления, эти ужасные условные наклонения. Он уснул далеко за полночь. — Мои золотые, — вдруг из ниоткуда появилась молодая, совсем молодая миссис Аккерман, говорила она тихо, — Леви, прошу, перестань жить вчерашним днем, — она гладила его голову. Он этого, естественно, не чувствовал, — Леви, ты бы тогда ничего не смог сделать. Эмма. Имя красивое, ты постарался с подбором. Она вырастет очень умной и красивой девочкой, — девушка улыбнулась, рассматривая их. — Ханджи, — вдруг из-за сна проговорил Леви, — я люблю тебя. — И я тебя. Тебя и дочку, — она растворилась в воздухе.