Да будут попаданки

Колеса поезда равномерно стучали по протянувшимся на километры под землей рельсам, унося поезд куда-то по длинному темному туннелю, который освещали лишь огни вагонов да маленькие лампочки по стенам, смешивающиеся и превращающиеся в длинные полосы света, мелькающие в окнах. На поверхности уже давно властвовала ночь, наполненная повседневным городским шумом: гвалтом толпы, музыкой из уютных кафе, свистом гуляющего средь многоэтажек ветра, ревом автомобильных двигателей и воем сирен машин скорой помощи, шныряющих тут и там сквозь километровые пробки, сковывавшие сотни дорог по всему мегаполису. А в метро шумели лишь поезда, заглушая голоса людей и звуки их торопливых шагов по наводненным народом платформам, на которые каждые несколько минут выходили все новые и новые люди, торопясь к эскалаторам и лестницам, чтобы скорее вырваться на улицу и освободить место для новых пассажиров, что точно так же заторопятся к лестницам, и так до тех пор, пока голос из динамиков не объявит о закрытии, и поезда не отправятся в депо на несколько часов, прежде чем вновь мчаться на службу. В одном из переполненных вагонов стояли две девушки, плотно прижавшись друг к другу и едва ли не шепотом споря о чем-то, до чего окружающим не было почти никакого дела. — И все же Трандуил поступил очень эгоистично! — настаивала на своем Аня. — Гномы вообще не виноваты почти, они просто проходили, считай, мимо! Да, я знаю, что у него нелюбовь к гномам по объяснимым причинам, но все же можно быть капельку снисходительнее? Я правда как-то не понимаю, не люблю этот момент. Причиной оживленной беседы послужил очередной просмотр фильма по любимой вселенной, созданной Джоном Толкином, к которой обе девушки питали самые теплые чувства уже много лет, пересматривая обе прекрасные трилогии, основанные на не менее великолепных книгах. И конечно сложно было удержаться, когда в одном из кинотеатров вдруг решили показать повторно трилогию о приключениях хоббита Бильбо. Почти весь день они провели в кино, шепчась во время сеанса и отпуская удачные тихие шутки, а сейчас приступили к куда более серьезному спору, разногласия в котором были не новы и аргументы приводились по-прежнему старые, но будто удачно забытые обеими. — Сама ответила себе же, гномы бы так же поступили, окажись кто-то из эльфов на их землях! Торин тоже был хорош, мог бы и подумать, ультиматум все-таки был. У них вообще эта неприязнь из поколения в поколение с обеих сторон, вот так бы просто помирились с ничего? — начала было отстаивать свою точку зрения Вика, едва повысив голос, но ее прервал мужчина лет пятидесяти, недовольно хмурившийся с самого начала поездки: — Ну что за бред вы несете, неужели у таких взрослых девок совсем ничего в голове нет? — прошипел он. К нему тут же присоединились несколько недоброжелательного вида бабушек, так неудачно окруживших озадаченных подруг, вынужденных прервать дискуссию. — Да молчали бы совсем! Орут на весь вагон какую-то чушь! — зашумела одна из бабулек и даже хотела махнуть своей сумкой, но вместо этого ударила по колену какую-то женщину, которая подпрыгнула от неожиданности и наступила на ногу Вике, а после, позабыв про извинения, заторопилась к выходу, раздвигая локтями толпу. — А что мы? — напугано пробормотала Аня, отворачиваясь и инстинктивно сутуля плечи, чтобы казаться меньше и незаметнее. — Нормально разговариваем, даже без мата, обратите внимание, — процедила Вика, устремляя взгляд темных глаз себе под ноги и хмуря тонкие брови. Бабки вокруг начали вздыхать, в слух размышляя о том, какими были девушки в их время и как же ужасно воспитано нынешнее поколение. А представители того самого «нынешнего поколения», не сговариваясь, начали осторожно протискиваться подальше от них к выходу. Как раз вовремя — с протяжным негромким скрипом поезд остановился, толпа хлынула на платформу и вынесла подруг прочь из вагона, где все еще раздавались осуждения, уже не имеющие никакого конкретного адресата. — Не наша. До нашей еще две остановки, — сказала Аня, сконфуженно оглядываясь по сторонам в поисках колонны или стены, к которой можно было бы прижаться, чтобы не перекрывать дорогу окружающим. — Может пройдемся, не хочешь? Идти не далеко. — Правда темно, — закончила Вика. — Но ладно. Мне уже надоело слушать эти поезда, от них все время уши закладывает. — Сейчас машины послушаешь, — усмехнулась Аня сквозь неприятное чувство, вспыхнувшее внутри, когда на них так внезапно обратили внимание столько сторонних людей, кажется, перенесших за день что-то очень нехорошее, если вот так вот срывались на первых встречных, о которых завтра и думать забудут. Вика так не думала, в ней сейчас царило некоторое раздражение от того, что на совершенно спокойный и адекватный диалог, на который всем было наплевать, обратили внимание, да еще и закатили скандал, из эпицентра которого, правда, они удачно ускользнули. Девушки быстро поднялись на поверхность, миновав короткий эскалатор и турникеты. На темном небе, раскинувшемся над головами, не было видно ни единой звездочки, а луна, словно бедная родственница, смущенно крылась за ярким рыжевато-желтым фонарным светом, из-за которого даже небо казалось уже не черным, а серым. Под ним подруги и продолжили свой путь по длинной улице, продолжая незавершенный спор. Перейдя улицу, они, чтобы сократить путь, завернули в тихий темный двор, который преодолеть хотелось как можно быстрее. В шестнадцатиэтажном доме, вдоль которого девушки торопливо шли, рассматривая асфальт под ногами на пример ямок и луж, не горел свет. Это была новостройка, и, по-видимому, еще никто не купил в ней квартиру. Соседние дворы были, по крайней мере, освещены и в некоторых гуляли дети, и петлять там было куда приятнее, нежели в предыдущем, но все же девушки предпочли им хорошо освещенный, но малолюдный проспект, казавшийся куда безопаснее. Там к ним и подошла старушка-гадалка в длинной грязной юбке и каком-то тряпье, напоминающем широкую старую рубаху, поеденную молью, поверх накрытую выцветшей шалью. — Ручку позолотите, красавицы, всю правду вам открою, — прошамкала она беззубым ртом. — Нет, простите, мы торопимся, — отрезала Вика, собиравшаяся перебежать дорогу на мигающий зеленый свет, но Аня уже дала старухе две купюры по сто рублей и ей пришлось остановиться и, закатив глаза, послушать. — Погадай, бабушка, — попросила Аня, но в ее голосе не было слышно явной заинтересованности, уж скорее вежливость перед пожилым человеком, который, может, был не в себе и которому лучше было уделить пару минут времени, чем продолжить идти с чувством, что за тобой следят. Она встряхнула широкими рукавами и костлявой рукой схватила за руки обеих девушек, внимательно рассматривая линии на их ладонях, едва ли не касаясь их длинным сморщенным носом, нависшим над дрожащей фиолетовой губой. При таком свете не было видно ровным счетом ничего, но она так живо бегала взглядом выцветших глаз по девичьи рукам, что у обеих действительно создалось легкое ощущение того, что старушка все же видит там нечто сокрытое от обычных глаз. — Вижу я у вас на руках знак один и тот же, — наконец загадочно забормотала она. — Судьбу вы свою найдете, друга верного, спутника вечного. Терзаться будете, а дорогу домой найти сложно будет, ой как сложно. Да там глядите, уж может и выпутаетесь. Осторожнее будьте, опасность за углом подстерегает, — быстро закончила она, сжала ладони девушек в кулаки и направилась прочь. — И ты ей поверила? Зря только деньги потратила, — фыркнула Вика, глядя на Аню, остекленевшими глазами смотрящую на то место, где минуту назад стояла «прорицательница.» — Не знаю. Но может она и сказала правду, а если нет, то хоть попыталась, — задумчиво ответила она, поправляя небрежный пучок темно-русых волос. — Да ты чего? — Вика махнула рукой. — Обычная мошенница. Сдирает деньки за липовые предсказания у таких вот добреньких. — Ой, да ладно тебе, — Аня наморщила нос. — Считай, что на эти деньги мы в Макдоналдсе поели. Вика фыркнула, и они пошли дальше, снова завернув в темный двор. Она протянула руку к карману, чтобы достать телефон и проверить время, но ничего кроме пары фантиков и мятых чеков там не оказалось. — Эй! А телефон-то где? — возмутилась она. — Обчистила нас твоя гадалка! — Может, он в другом кармане? — предположила перепугавшаяся Аня. — И почему вообще гадалка эта, что ты к ней прицепилась? Мы в метро с сотней-другой перетерлись, может там вытащили. — А у тебя на месте? — Вика снова пошарила по карманам, отказываясь верить, что телефон исчез, но реальность упорно доказывала ей обратное и девушку медленно охватывал холодный ужас и отчаянная грусть вперемешку с раздражением и злостью. Кому в голову могло прийти вытащить у невинной девушки телефон?! — Сейчас… — Аня полезла в карман и вздрогнула, схватилась за щеки, борясь с желанием сесть и заплакать от страха и болезненного чувства, когда к ней пришло осознание того факта, что бесследно пропали тысячи фотографий и контактов, некоторые из которых она находила с большим трудом. — А кошелек у тебя есть? — взволнованно спросила Вика, с угасающей надеждой перебирая хлам в рюкзаке. — Да, — сдавленно ответила Аня, вытаскивая из своего рюкзака кошелек с мультяшками. — Твой вытащили, получается?.. — Не знаю! Но мне это не нравится, — Виктория подрагивала от волнения и в конце концов посмотрела на подругу пустыми глазами, в которых отразился далекий свет фонаря. — Давай в полицию! Тут же рядом один был один участок. — Его же вроде собирались закрывать еще полгода назад, разве нет? Мне говорили, что он уже не работает. И… к-какой вообще смысл? Не найдут уже… — Пойдем отсюда лучше, а? — подстегнула Вика подругу. Она заслышала невдалеке мужские голоса, несущие откровенную несвязную чушь. — Мне до дома еще идти и идти. — До меня ближе, останешься у меня, т-твоей маме мы позвоним и все расскажем, — Анин голос дрожал, готовый перетечь в несвязные рыдания. — Пойдем уже куда-нибудь, — заторопилась Вика, одергивая черное пальто. Они двинулись дальше, уже мечтая о том, чтобы скорее оказаться дома и смыть с себя неприятное приключение и решить возникшую проблему прежде, чем придется вернуться к учебе. Вечер оказался просто ужасным. Вика дико переживала за потерянный кошелек, пусть в нем и не было какой-то внушительной суммы, но все же терять деньги было до ужаса неприятно. Да еще и банковская карточка, кажется, осталась там, но ее хотя бы можно было заблокировать, чтобы защитить оставшиеся там семьсот рублей. Так что она летела в сторону дома как никогда быстро, уже не замечая, как наступает в лужи и как вокруг начинают появляться незнакомые дома, уже подмеченные Аней. — А мы точно ко мне домой идем? Я таких улиц не видела, — сомневалась она. — Да темно просто, и все тут! В темноте и белое с черным перепутаешь, а таблички не на всех домах есть. Или у тебя просто жамевю, — предположила Вика. — Переволновалась и все, я тоже… тут ничего не узнаю. Это от волнения, правда. Задумались, не туда повернули, как будто такого с нами ни разу не было, ну! Помнишь, как мы в прошлом году искали выход из дворов, когда к моей одногруппнице заходили проект мой забрать? Полчаса ходили по темноте, ничего же. Как можно быть такими тупыми, — она беззлобно хмыкнула, припомнив свои навыки ориентирования и продолжила хмуриться. — Мы кругами ходим, — выдохнула Аня и остановилась, смотря на проезжую часть. Улица была та же самая. — В тот раз не так было. Мы много поворачивали, а сейчас прямо идем, не может же так быть. Лента Мебиуса получилась, в общем. Да и там район на окраине, настроили домов, а как выходить черт его знает. — Спасибо, заметила. Может такси тормознем? Денег же на поездку у тебя хватит? Или просто машину какую-нибудь? — Вика пристально смотрела на проносящиеся мимо автомобили. — Хотя нет, просто левую машину тормозить идейка так себе. Аня зевнула и вздрогнула всем телом, вдруг ошалело посмотрела куда-то в темноту и, ссутулившись, поплелась дальше. Вика ухватила было ее за плечо, но подруга не остановилась и, не оглянувшись, ступила на проезжую часть. Прямо перед ней промчалась черная машина, покрытая толстым слоем пыли, но девушка только на секунду застопорилась и меньше, чем через полминуты уже была на другой стороне. Только тогда она оглянулась на Вику, что по-прежнему стояла под фонарным столбом и с сомнением смотрела на почти пустую улицу. Наконец и она решила перейти дорогу, не заметив на горизонте блеска фар. На другой стороне оказалось темнее. Дворы обступали серые пятиэтажки, но свет их окошек ничуть не помогал осветить дорожки, ведущие сквозь обшарпанные детские площадки. Здесь было совсем пусто. Ветер со скрипом толкал легкие качели на цепочках и шатал кроны деревьев, роняющих мелкие листья, каким-то чудом пережившие короткую зиму, в песочницы и на давно не крашенные крыши домиков. В глазах щипало, волосы растрепались, да и как назло у Вики развязались шнурки. Она собиралась просто запихать их в ботинок, но неподалеку одиноко стояла в желтом кругу фонарного света лавочка, маня присесть. Она влажно блестела, но Вика просто отряхнула ее и бесшумно опустилась на самый край, подвернула немного черные брюки плаццо, продемонстрировала подруге выглядывающие из лаковых темных ботов обожаемые носки с енотом, и ловко справилась со шнурками. Аня присела рядом и убрала руки в карманы легкого бежевого пальто. Глаза у нее все еще были на мокром месте, спина вытянулась стрункой, в общем вид у девушки был усталый и она медленно опустила голову Вике на плечо, придвигаясь ближе. — Нам идти надо, — вздохнула Вика. — Поднимайся давай, завтра отоспишься. — Мы с ребятами снимать едем, — сонно пробормотала Аня. — Мы не можем перенести, студия с утра дешевле всего, а нам надо проект сдавать уже через неделю. Если мама меня не прибьет на месте за телефон… — Режиссеры фиговы, — фыркнула Вика, но когда Анины ледяные пальцы обхватили ее тонкое запястье замолчала, сутулясь. Холод обернул их и ночь растворила девушек в себе. Ветер опустил на их колени листья и принялся играться с волосами, забираясь под воротники пальто и пробирая до мурашек. — Ладно, пойдем, — через минуту отозвалась Аня, зевнула, встряхнулась и встала. Вика тоже вскочила было на ноги, но тут же в глазах потемнело. — Класс, старость пришла, опять в глазах темнеет, — прокомментировала она. — А я всего лишь на втором курсе! Аня не ответила и, судя по звукам, упала обратно на лавку, выдав весьма грязное ругательство. Колючий холодный ветер со свистом пронесся мимо них и пошел с гулом гулять средь прямоугольных низких домов, но после вдруг вернулся и жадно принялся кусать щеки. Зрение к Вике так и не вернулось, и она опустилась на лавку, попутно приземлившись Ане на руку. — Посидим немного, ладно? Темнота расплескалась кругом, а Вика вдруг поняла, что больше не в глазах ее черным-черно, а это мир вокруг утонул в беспросветной мгле, средь которой не было больше никого и ничего кроме нее да Ани, тихо сопящей под боком. Попытки вырваться оказались тщетны, даже на ноги встать ни у одной из подруг не получилось. Ощущая каждой клеточкой тела страх и волнение друг друга, они обнялись, сопротивляясь накатывающим волнам дремоты и желанию спрятать мерзнущие руки в карманы. Отпускать друг друга было нельзя ни в коем случае, иначе они рисковали потеряться. — Тоже в глазах темно? — заплетающимся языком спросила Аня и медленно сползла на самый край лавочки, упираясь ногами в землю, чтобы не съехать на мокрый грязный асфальт. — Ага, — заторможено ответила Вика и сильнее вцепилась в подругу. Борьба со странным сонным состоянием, так внезапно обрушившимся на них обеих, завершилась унизительным проигрышем и через пару минут они сидели на коленях на земле, замочив брюки в неглубокой холодной луже. Встать получилось не сразу. Они уже даже не брезговали оттолкнуться закоченевшими руками от асфальта и вцепиться в край лавочки, а после и в спинку, и устало навалиться на нее грудью. — Меня тошнит, — хрипло пробормотала Аня и хватка ее ослабла. Вика попыталась было удержать ее, но пальцы уже не слушались ее и дремота, с которой никто из девушек не мог бороться более, заполнила все, протянувшись черными полями бессвязного сновидения. Аня немного дольше болталась на самой границе, вслушиваясь в странные звуки, доносившиеся откуда-то из-за спины. Они походили на протяжный скрип тормозов и противный голос, скользнувший в шуме и стихнувший. И дальше абсолютно все стало черным.

***

Резкий толчок привел их в себя. Чувство оказалось сравнимо с тем, когда ты вскакиваешь посреди ночи с кровати от ощущения падения. Над головами раскинулось звездное небо, огромная восходящая луна сияла куда ярче, чем в городе, важно пронзая своими лучами мелкие дымчатые облака, бегущие по небу ей навстречу. Под ногами была твердая земля, поросшая густой мягкой травой. — Эт-то мы где? — прошептала Аня, приходя в себя и поднимаясь на ноги, еще неверные, дрожащие. Вика не отвечала, в панике оглядываясь по сторонам и пытаясь прикинуть, что могло случиться. Версия про то, что их похитили и бросили за городом была самой вероятной. Укололи шприцом? Что ж, стоит быть осторожнее, когда решаешь посидеть на лавочке в темном дворе. Но тогда на теле должны быть ранки и в крови наверняка что-то было и они, по логике, должны сейчас валяться без сил, медленно умирая… — Нас что, п-похитили? — в панике спросила Аня, хватая Вику за руку. Она отмахнулась и проронила пару весьма грубых ругательств, стуча каблуком по сухой земле. В окружившей их темноте разглядеть что-то было делом непростым, особенно когда паника обрушивала свои холодные волны одну за одной, разгоняя ритм сердца. Невдалеке едва можно было различить очертания какой-то громады, вероятно, леса. А вот какого, выяснить только предстояло. — Ну что, — собирая в кулак волю, сказала Вика, пытаясь удержаться на ногах из-за резко разболевшейся головы, — юный географ, давай, прикидывай, где мы. — Я г-географию сдавала в девятом классе, — слабым голосом отозвалась Аня. — И у нас не было за-заданий таких. — Что-то же ты должна помнить, — Вика наконец крепко взяла ее за руку и обернулась на секунду на непонятный короткий звук, моментально пропавший. Аня подпрыгнула и, дрожа всем телом, прижалась к подруге спиной. Наверняка тоже это услышала. — Да н-не помню я! — в ее голосе скользнули истеричные нотки и с губ сорвалось тихое, но отчетливое ругательство. — Тут п-понять надо, где север, юг, запад, в-восток, а потом уже думать, куда идти и куда нас вытащили. И кто?! И зачем?! И почему просто б-бросили?! Вика не ответила и осторожно сделала шаг вперед. Так, не сговариваясь, они прошли несколько метров и остановились, чтобы передохнуть. Тела болели, как после первого урока физкультуры после ленивого лета, проведенного за книгами, кино или обычными прогулками. — Сколько же нас везли? — задала риторический вопрос Вика, прогнувшись в спине. — Два в-варианта, — стараясь сдержать раздражающее заикание, отозвалась Аня. — Либо мы провалялись т-тут пару часиков, либо сутки. Н-наверно… нас в область з-закинули. Переждать ночь н-надо, а то еще сильнее заблудимся. Так и сделали. Правда, прогуляться по темной неизвестности пришлось еще около часа, за который Аня перенесла паническую атаку. Шли в сторону леса — оказалось не так далеко, как они думали поначалу, но добраться хотя бы до опушки без отдыха было сложно, тем более земля под ногами то ныряла вниз, то образовывала изрытые норами каких-то мелких грызунов холмики. Остановиться пришлось раза четыре, прежде, чем они вплотную приблизились к лесному массиву. На опушке и рухнули как подкошенные. Кусты служили какой-никакой защитой от лишних глаз и ветра, путавшегося в их тонких кривых ветках, хлеставших иногда неосторожных девушек по лицу. Они в полудреме пытались добыть огонь, но ничего не вышло и от этой затеи пришлось отказаться. Аня вытащила из портфеля несколько светящих палочек, и Вика смогла только ударить себя по лицу. Толку от них не было никакого, как и от остального хлама, что валялся у подруги в заплечной сумке. Хотя, по ее заверениям, где-то на дне наверняка лежал перочинный ножик, искать который не стали. Определив части света при помощи луны, медленно ползущей по куполу темного неба, решили ложиться спать, но возник вопрос, кто первый будет сторожить сон. Засыпать вместе было бы опрометчиво. Обе клевали носом, но с готовностью предложили посидеть на дежурстве. И после недолгих споров Вика заступила на дежурство. Она напряженно вглядывалась в темноту и несколько раз ей казалось, что где-то вдалеке, ломая ветви, проносятся неведомые твари. Может, это были зайцы или ночная птица, но во мраке незнакомого леса даже безобидные лесные зверьки оказывались сродни ужасам, порожденным разыгравшимся воображением. Несколько часов спустя Вика растолкала Аню и, убедившись, что подруга в норме, отправилась на заслуженный отдых. Аня посвятила время своего дежурства жутким мыслям о том, что из-за кустов за ними может следить неведомый монстр, а также небольшому осмотру содержимого рюкзака сквозь подступающие слезы страха. Сон не помог ей успокоиться окончательно, но сейчас она, по крайней мере, не захлебывалась слезами — сил на это просто не было. Разве что от холода тряслась. Так что она плотнее прижалась к Вике, во сне положившей голову ей на плечо, и дрожащими руками стала вынимать из рюкзака вещи, ощупывала их и прятала обратно, кляня себя за то, что ничего полезного там не находилось. Единственное, что ее хоть как-то приободрило — это недоеденная булочка с черничным вареньем, купленная вместо обеда. Аня караулила до рассвета. Горизонт окрасился красным и первые лучи солнца заскользили над равниной, пробуждая ото сна мелких птиц, заводящих свою утреннюю перекличку — журчащую трель, вскоре наполнившую каждый уголок леса. Становилось теплее. Вика проснулась сама и они принялись за скудный завтрак, после которого, правда, чувство голода только усилилось. Но сейчас их сильнее волновал вопрос: куда идти дальше? В лес соваться было страшно. Мало ли, кто водится в чаще. Так что побрели по самой опушке, делая небольшие остановки каждые полчаса. Время перевалило за полдень, а никаких признаков цивилизации не попадалось на глаза. Ни линии электропередач, ни шоссе, ни домов, только шум деревьев и птичья перекличка. Иногда они подпрыгивали, заслышав, как треснула особенно громко ветка и на негнущихся ногах пытались убраться подальше. Они почти не говорили. А солнце все ползло и ползло по небу, час за часом опускаясь ниже к самым вершинам старых деревьев, чернеющих в светлой лазури. И по-прежнему ничего, как назло! Вика вдруг охнула. Она шла немного впереди, то и дело оборачиваясь на плетущуюся почти без сил Аню. Но вдруг замерла, и подруга врезалась ей в спину, испуганно поднимая голову. И тихо вскрикнула, прижимая тыльную сторону руки ко рту. Лес кончился. А вдалеке виднелись горы. Громоздились друг на друге их вершины, пронзая небесную синь и тянулись насколько хватало глаз. Даже на огромном расстоянии они казались до ужаса большими и мрачными. — Что з-за… — Аню затрясло и кровь застучала у нее в висках. Вика обернулась на нее, нахмурившись. В руках она себя держала куда лучше, но сейчас готова была запаниковать точно так же. Девушки долго смотрели друг на друга, хотя взгляд все равно перебегал на горные вершины, а после поспешно направились к опушке обратно. Там и просидели добрые часа два, пытаясь прийти в себя. Никаких гор в области никогда не было, а значит вариант с тем, что их выкинули где-то за городом, исчез. — Это не Уральские г-горы, — пропищала Аня, придя в себя. — Да похоже, — у Вики до сих пор перед глазами была эта картина. — Да нас бы не потащили туда. Как мы их не заметили вчера только. — Ну не ко мне вопросы, ты у н-нас видишь нормально, не я! — раздраженно отмахнулась Аня и повела плечом. — И где мы тогда?! — Я не знаю, — отрезала Вика и обе замолчали. Вскоре наползли сумерки. Голова кружилась, от голода начинало тошнить, до ужаса хотелось пить. А они так ничего и не придумали. Идти в лес было по-прежнему страшно, а идея лечь спать казалась попросту дурацкой — чем бы им это помогло, если они за целый день не смогли понять, куда их занесло? Они бродили туда-сюда, стараясь согреться. Стуча зубами, Аня тихо напевала что-то о дорогах в попытке успокоиться, но после резкой просьбы Вики помолчать спешно закрыла рот и принялась прокручивать в голове дальнейшие строчки песни. Получалось плохо и ужасные мысли вытесняли все прочие. Вика пыталась думать сначала молча, но потом заговорила: — Давай подумаем логически, — но думать, конечно же, было сложно, — что это за фигня может быть? — Может, нас все же вывезли куда подальше? М-мы же не знаем, сколько времени мы там провалялись, — Аня нелепо замахала руками и потеребила серьгу в хряще. — Не вариант, как мне кажется, — тряхнула головой Вика. Их начинающийся разговор прервал чистый протяжный звук, напоминающий рог. Вика всмотрелась вдаль и заприметила темное стремительно приближающееся пятно, не такое уж и большое, но все же взгляд цеплялся за него. Стал различим перестук копыт и фырканье десятка лошадей, ветер трепал белые знамена над головами странных всадников. Бежать от них смысла не виделось, уж если их заприметили, то бежать им нет смысла, а в лесу не спрятаться — темень там кромешная, хоть глаз выколи, да и разве спрячешься? Только шуму бы наделали и все. Самым разумным оставалось ждать. Лошади, знамена… как-то чудно это выглядело. Вскоре, всадники остановились перед ними, скакуны забили копытами и зафыркали, тряся головами. Девушки в панике прижались друг к другу, Аня и вовсе едва на ногах держалась и цеплялась за Вику что было сил, готовая повалиться наземь. — Что привело в наши края людей? — спросил один из всадников, быстро спешиваясь и приказывая чуть расступиться своим спутникам. — Вы странники? Откуда? И куда держите путь? — Я бы не с-с-сказала, что м-мы странники… — неуверенно начала Аня, едва ли не теряя сознание и только сильнее хватаясь за Вику, и без того едва держащую равновесие. — Мы потерялись, — спешно закончила Вика, взвешивая все за и против. — Мы не местные. Где мы вообще, вы скажете? — Вы сестры? — юноша пропустил вопросы мимо ушей. Девушки устало переглянулись. Лица друг друга плыли перед глазами, и они с тяжелыми стонами жмурились, пытаясь понять, когда это стали настолько похожи, чтобы их называли сестрами. У них обеих были темно-русые волосы, но, если приглядеться, становилось понятно, что у Ани все же темнее, однако гораздо короче, да и лежали они всегда волнами, в отличие от прямых локонов Виктории, в которых прослеживались крашеные седые пряди. У них были не похожи ни глаза, ни носы, ни какие-то черты лица — вообще ничего схожего не находилось. — Нет конечно, если только по духу, — Вика разволновалась. — Откуда вы? — Кажется… — Аня перевела взгляд с Вики на юношу и пожала плечами, подавляя прорезавшийся кашель. — У-у нас не ездят на лошадях, да еще и в т-такой одежде, — шепнула она Вике на ухо. — Похоже, что вообще не из этого… м-мира. Юноша вскинул бровь. Лучники все еще целились прямо в них, накаляя обстановку. — Это было лишнее, тебя за сумасшедшую приняли! — громким шепотом сказала Вика, не сводя глаз с острых наконечников стрел. — Вы действительно не походите на жителей людских селений, но я чую ложь в ваших словах. — Вы можете доказать, что не лжете? — вдруг вмешался один из всадников, спрыгивая с лошади и выступая вперед, опустив руку на плечо первого юноши. Они обменялись парой фраз на непонятном наречии. Девушки сглотнули. — А наша одежда? — пробормотала Вика, напряженно вслушиваясь в окружающие звуки. Аня в подтверждение одернула воротник бежевого свитера, с ощутимым трудом стащила с себя пальто, опустила голову и посмотрела на светлые клетчатые брюки, сейчас запыленные и перепачканные в земле, ровно как и любимые черные ботинки на платформе. Вика оттянула душащую горловину водолазки и закатила глаза, да так, что мир стал черным почти на минуту. В ней не нашлось больше сил, чтобы с вызовом поинтересоваться, удовлетворен ли интерес собеседников. Они находились в раздумьях. Помолчали с минуту, что-то спешно обсудили между собой, ни на секунду не сводя пристального взгляда с девушек, разум которых вновь начинал мутиться, и они все сильнее и сильнее оседали на землю, готовясь потерять сознание. — Нужно быть начеку, время весьма неспокойное, мало ли, кто бродит в этих землях — добрые колдуны иль орки, замышляющие набеги на мирные селения, — с тяжелым вздохом сказал второй юноша. — Извините его. — Мало кому можно довериться, тьма разрастается, а ее гадкие порождения готовы в любой момент обрушить древнюю ярость на все живое, — первый нахмурился. — Есть ли они порождения тьмы судить не мне. — Но ты не можешь просто бросить их или казнить на месте! — возразил второй. — Они перепуганы, разве ты настолько слеп? Это совсем юные невинные души, потерянные за сотни лиг от дома! Это не порождения тьмы, брат мой! Первый замолк. — Как ты можешь чуять в них угрозу? — Я не чувствую тьмы в них, осторожность — не излишество, нам нужно сохранять бдительность, — первый задержал взгляд на девушках, но после повернулся к брату. — Мы доставим их в Ривенделл. Аня забормотала что-то невнятное, но среди перепутанных обрывков фраз проскочило удивленное: «Ривенделл?» И тут же она упала на землю окончательно. Второй юноша спешно встал перед ней на колени и погладил по лбу, протянув что-то на певучем наречии. Аня медленно открыла глаза, зевнула и вдруг совершенно спокойно сказала, смотря на небо: — Я замерзла. И наверняка просто сплю. Первый юноша помог Вике взобраться в седло и резво вскочил позади нее, пока его брат, не скупясь на извинения, поддерживал Аню, в полудреме потрепавшую лошадь по холке, прежде чем оказаться в седле. Юноши схватили поводья и первый звонко приказал возвращаться. — Они эльфы, — сказала Аня Вике, снова протяжно зевнула и прикрыла рот ладонью. — Не такой уж и плохой это сон теперь, — кажется, она начинала бредить. Нет уж, это не было ни капли похожим на сон. — Думаешь, что мы тебе снимся? — поинтересовался эльф у нее за спиной. — Наверно. Зря я так много читала фанфиков про всяких попаданцев, — Аня вздохнула и обратилась к Вике. — А ты как считаешь? — Пусть уж лучше закончится, — тихо отозвалась Вика. Сколько длился путь ни Вика, ни Аня не могли сказать, почти всю дорогу проведя в странном забвении, иногда только выныривая из него, вдыхая и снова забываясь в тяжелых мыслях, утягивающих во мрак, полный странных сновидений, откуда удавалось незаметно вынырнуть и, вздрогнув всем телом, попытаться перехватить ускользающие видения, прежде чем провалиться в следующий сон. В Ривенделл въехали лишь когда занималась утренняя заря, а луна таяла на незабудковом небе, высоком и безоблачном. Рог трубил, возвещая о возвращении отряда и стоило им остановиться, как по широкой каменной лестнице к новоприбывшим спустился молодой эльф, задумчивый, но приветливо улыбающийся каждому, на кого падал взгляд его глубоких глаз. Он обменялся несколькими словами на незнакомом языке с юношами и удивленно воскликнул: — Неужели взаправду? Я непременно доложу Владыке Эдронду, обождите всего лишь… — Не стоит, Линдир, — к ним неторопливо спускался еще один эльф, куда старше Линдира, но седина не тронула его волосы, а серые глаза сияли, словно он был еще совсем юн, однако в них сквозила глубокая мудрость, крепчающая не один век. — Наши гостьи устали, а томить дам тяжелыми расспросами, когда они валятся с ног, негоже хозяевам. Я побеседую с ними, когда они смогут говорить, а пока позвольте им перевести дух. Им помогли спуститься с лошадей, но Аня моментально лишилась чувств и упала в распростертые объятия одного из всадников, заботливо поднявшего ее на руки и направившегося прочь. Линдир постоял на месте немного, посмотрел на Вику и жестом позвал ее за собой, но собственные ноги снова подвели девушку, так что ей пришлось проделать весь путь до спальни при помощи одного эльфа из настигшего их отряда, изо всех сил пытающегося услужить теряющей сознания девушке до самой ее постели. Сквозь дрему и слабость, Вика видела, как Линдир укрывает Аню легким одеялом и осторожно складывает пальто рядом, кажется, не собираясь оставлять ее одну. Вика упала на постель и моментально забылась в тепле, надеясь, скоро она проснется в собственной кровати и первое, что сделает — напишет Ане про странное, но все же приятное видение, где их давняя мечта хоть ненадолго очутиться средь эльфов сбылась. Но после пробуждения ее ждали вовсе не сообщения для подруги, а разговор с Лордом Элрондом и несколько новых знакомств.