У лесной чащи

В тихой лесной чаще, где ступит нога только охотников, пробирался мальчик лет шести. Киллуа, ругаясь про себя, корил брата Иллуми, пославшего на «лёгкое» задание, обернувшееся подставой, он, конечно, выбрался, но теперь ему предстоит добраться до дома пешком. Киллуа, естественно, не сложно, однако что-то не давало ему покоя, нет, это не чувство будто он заблудился что-то тихо предвкушало, ждав его. Дин-дон Тихий звон колокольчиков раздался из кустов. Но ведь в этом лесу никого быть не может, ведь так? От туристической тропы довольно далеко, так кто же это может быть. Затаив дыхание, Киллуа направился на звук тихих колокольчиков. Иллуми скорей всего наругал бы мальчика за любопытство, сгубившим не одну кошку, но во-первых Киллуа — кот, а во-вторых лучше перебдить, чем недобздить. Беззвучно добравшись до кустов, мальчик обнаружил девочку на вид чуть старше его, собиравшую лесные травы, а на её босой ноге браслетом висел маленький колокольчик. Сорвав дикий цветок флавени полосатой*, девчушка направила пронзающий взгляд прямо на Киллуа и, зажмурив глаза, улыбнулась, чуть приподняв уголки губ. — Хей! Ты не заблудился? — её голос прозвучал нежным перезвоном колокольчиков. — К тебе такой же вопрос! Туристическая тропа в километров десяти отсюда! — нахмурив брови, грубо ответил Киллуа. Можно было бы сказать и по-вежливее, но что-то в ней заставляло напрягаться. Хотя признаков агрессии она ещё не проявляла, ещё не проявляла… — Мой дом находится в двух километров отсюда, я живу в деревне недалеко от столицы. Слушай, а тебя как зовут? — Киллуа, — ответ вырвался неожидано даже для самого хозяина. Но раз уж начал, то нужго закончить, — я своё назвал, а ты ещё нет! — Зови просто Ёши, — опять странно улыбнулась девочка, — мне кстати шестнадцать, а тебе? — вот тут Киллуа знатно поперхнулся. Шестнадцать? да не может быть! максимум тринадцать.** Но Ёши также непренуждённо продолжила, — многие поражаются и говорят «быть такого не может», но наш мир слишком удивительный, чтобы удивляться таким вещам. Вот такой забавный парадокс! Но что-то я совсем заболталась, давай ещё как-нибудь встретимся? — Киллуа даже не понял, когда Ёши сменила тему, но раз так, то, ухмыльнувшись и порааив кепку, это замечательная возможность разгадать маленькую любопытность по имени Ёши.

***

Тихим осенним днём на лесной полянке сидело несколько детей. Девочка с шатенистой шевелюрой тихонько рассказывала историю синеглазому мальчику. Глупая сказка с счастливым концом если честно, но шатенка так увлекательно её ведала, что язык не повернётся её перебить. Всего два месяца прошло, как Киллуа встретил Ёши. А разгадать её так и не получилось, но может оно и к лучшему, ибо только от неё он получает человеческую заботу. Странно правда, что родители ещё разузнали о девочке девушке если точнее. Вот Ёши закончила свою сказку и как обычно зовёт на чай и яблочный пирог. — Ёши-не-сан***, я вот всё время думаю, откуда ты знаешь столько сказок? Ты ведь ни разу ещё не повторялась. — У меня были младшие братья и сестра, и я им часто рассказывала истории на ночь. — Оу, понятно. А почему были? — Ну… — Ёши медленно протянула, хоть улыбка оставалась на её лице, но сейчас она как будто сломалась. Будто дорогую фарфоровую куклу Аллуки специально разбили, а сестрёнка сама пыталась её починить. — Если не хочешь говорить не надо, — такое паршивое чувсво, как случайно надавить на больное близкому человеку, колко раздалось внутри, — я правда не хотел тебя обидеть. — Я сбежала из дома, поэтому не знаю, что с ними, — видно, что слова давались девушке тяжело, но не смотря на вторую фразу мальчика, всё-таки рассказала ему, — Ну что ж пойдём всё-таки чай пить. А то он остынет и будет невкусным! — Конечно.

***

Пробираясь сквозь заросли, Киллуа наконец заметил маленький косой дом на отшибе села. Несмотря на его внешний вид, внутри всегда было уютно и пахло восхитительными яблочными пирогами и зелёным чаем. Чай, приправы и краски — едиственное на что Ёши-не-сан сильно тратится. Хотя она зарабатывает на продаже картин. Ей многого не надо, ибо лес как будто с радостью отдаёт свои дары художнице. Тихонько напевая мелодию, Ёши писала на холсте, выводя тонкие контуры деревьев, пока Киллуа пил чай. — Завтра поеду с тётушкой Нели в город, — неожиданно произносла девушка. — Мммм? — Она завтра поедет продовать капусту на рынке, а мистер Олливер согласился перевезти капусту и картины, — объяснила она, тихо вздыхая, — завтра будет фестиваль, а следовательно много туристов. — А можно с вами? — Киллуа запрещали покидать территорию резеденции кроме заданий, но когда его правила останавливали? А на фестивале должно быть много сладостей, вполне хорошее алиби. — Хахаха! разумеется**, — звонко расмеялась девушка, — не забудь чашку отнести в мойку.

***

— Вау, я заработала столько денег! — восторжено начала Ёши. — Эх! а я столько потратил**, — более грустно сказал Киллуа и, смущаясь, протянул небольшой свёрток, — держи! Отказ не принимается! — Оу, спасибо, — удивлённо протянула девушка и ярко улыбнулась. — Но ты ведь даже не посмотрела! — Спасибо за внимание. А открою дома, — поучительно ответила Ёши. — Ну пожалуйста, — вот и не думал Киллуа буквально полгода назад, что умеет смущаться. По статусу не положено. Но с Ёши — исключение. Ёши вообще одно большое исключение. Она словно яркий огонёк в ночи, зовущий уставших путников отдохнуть. Словно маятник для моряка не даёт пропасть в тумане. — Ну хорошо, — скрывая предкушающие огоньки в янтарных глазах, шатенка распаковала свёрток, где лежала плитка шоколада и упаковка зелёного чая, — он… он… он из Понджи****? — неуверенно спрашивает девушка. — Да, — самодавольно улыбнулся мальчик. — Не представляю сколько это стоило, но спасибо… большое спасибо, — сказав это, шатенка подошла к Киллуа и легонько поцелавала в лоб, — я правда ценю это.

***

Приближаясь к давно знакомому дому… Киллуа даже не понял, как он оказался здесь. Вроде только был на экзамене, только отправился на гору, но почему-то пошёл по этой тропе. Тропе, ведущей к одноэтажному домику на отшибе посёлка. Ёши-не-сан поливала цветы, пока не заметила мальчика с пушистой белой шевелюрой и бездонными пустыми глазами. — О Ками-сама!***** Что случилось? — и недождавшись ответа, достала телефон, — Хроме-чан, тут одно дельце, не поможешь? — и видимо сбросив трубку, обратилась на привычном для Киллуа языке, — Чаю?

***

— Вот так всё и было! — закончил рассказ Киллуа. — Значит твоих первых друзей зовут Гон и Фран? — заинтересовано спросила обладательница янтарных глаз. Удивительно, что за все четыре года, сколько Киллуа знает Ёши, та до сих пор выглядит на тринадцать, и порой их можно принять за ровест… — Согласен, лет семь знаю Сиэло-чан******, а она ни на сантиметр не выросла. Ан нет, вру, в свои тринадцать она выглядела максимум на десять. — Хей! — выкрикнула девушка и подносом стукнула обладателя гетрохромных глаз. В первый раз Киллуа видит сестрицу столь несдержанной… — Напомните, Ананас-сан, а что вы здесь делаете и как вас зовут, — заметно, что на обращение у властелина анасов немного дёрнулась бровь. — Рокудо Мукуро, если не можешь запомнить с первого раза, — с явным раздражением проговорил мужчина, — а здесь я, чтобы снять иллюзию. И как понял у меня это получилось. — Ну вообще-то я хотела позвонить Хроме-чан, но трубку взяло вот это недоразумение, - вклинилась в беседу Ёши, тихо постукивая ложечкой об кружку с чаем. — А как вы познакомились? — редко, но мальчику порой удавалось узнать крупицы о прошлом сестрицы, чему последний бывает несказанно рад. А тут целый «старый знакомый» нашёлся. — О, это не справедливая история о бедном беженце и прекасной принцессе, — не успел Мукуро начать свою грустную повесть, как получил подносом… снова. — Этот придурок сбежал из тюряги и начал нападать на подростков. А меня в добровольно-принудительном порядке заставили сразиться с ним. У этого ещё целая банда была. — Ну почему была? Мой цирк до сих пор со мной, как бы мне этого не хотелось, — грустно вздохнул он, явно вспоминая что-то неприятное, но тут же воодушивился, — оу! Сиэло-чан, помнишь ту замечательную битву, когда взгляды наши сплетались, а руки яростно… — Первый бой на смерть? Опыт тот ещё. Эти двое явно увлеклись спору и воспоминаниям, пока Киллуа пытался переварить сказанное. Почему принцесса? В Понджи вроде химэ, но это не столь важно сколь сам факт. Ёши была дочерью высокопоставленного дайме? Но тогда почему её заставили сражаться? Самурая/ниндзя, хотевшего сына? Более вероятно, но почему тогда принцесса? Хотя может из-за симпатичной внешности? Этот Рокудо Мукуро вызвал ещё больше вопросов. Стоп! Конечно, ответ лежал на поверхности. Рокудо Мукуро. Имя с привкусом шоколада и крови. А также имя не последнего наёмника в мафии. Имя, сбежавшего арестанта лучшей мафиозной тюрьмы. Отец как-то отзывался, что он не плох. А направился после побега он… в Понджи, ведь там жил кандидат на босса Вонголы и сразился с ним. О да! один из немногих моментов, когда Киллуа рад рассказ новостей из мира мафии от матери. Если всё так как он думает, то всё сходится на свои места.

***

В тёмной комнате, освещённой только свечами и лунным светом, на краю кровати сидела два силуэта. — Слушай, Тсу-чан, а не будь у меня проклятой лягушки в учениках, взял бы его, — говорит Мукуро, потягивая вино, привезённое им же. — Он бы вряд ли согласился, а тем более сейчас. Дай ребёнку насладиться юностью. — Ну, Тсу-чан, почему ты так груба, ты ведь была пай-девочкой. — Потому что с тобой только так. — Возможно, — тихо произнёс он, ставя на тумбачку рядом с кроватью бокал с багровым напитком, и утянул в долгожданный страстный поцелуй его вечную принцессу.