Мечта всех омег Гриса!

      -Они виноваты, вот пусть моют посуду, — пробурчал Юнги, ведя за собой Чимина.       Омега еле поспевал за ним, срываясь на бег. А Юнги еще сильнее от этого ускорялся. Он быстро сел в Мерседес, дав по газам. Всю дорогу неизвестно куда они ехали молча. Альфа даже музыку не включил, хотя он это делал постоянно, стоило рядом оказаться чему-нибудь, что ее могло издавать. Чимин уже давно привык к такому фону. Сейчас же звук двигателя и окружающего его угнетал. Но больше всего это, ясное дело, выполнял Юнги. Ему даже стало все равно на галстук, который мешал весь вечер, и пуговицы на пиджаке, которые в закрытом виде тоже мешали. Сейчас ему было наплевать на все эти мелочи. Он сосредоточено гнал куда-то.       Они приехали спустя двадцать минут. На окраину Гриса. Там, где уже заканчивалась асфальтированная дорога. На краю обрыва было огромное дерево, на ветку которого повязали качели. Не смотря на хорошую погоду и нормальную доступность этого места для посещения, здесь не было ни души. Альфа вышел из машины и, не дожидаясь, пока Чимин сделает тоже самое, пошел в сторону качелей. С возвышенности открывался прекрасный вид на старый город — наверное, отсюда делали многие снимки, которые печатались на открытках. Но Юнги не было дела до домиков, высеченных в скале. Он смотрел в закатное небо, усеянное мягкими желтыми облаками.       Чимин аккуратно сел рядом. Качели были настолько широкие, что между ними даже оставалось пространство.       Альфа опустил голову и тут же закрыл лицо. Еще немного, и плечи начали слегка содрогаться. Чимин понял, что Юнги начал плакать.       -Что такое, Юнги? — он обнял его за плечи, прижав к себе.       Альфа оторвал руки от лица. Как и ожидалось — глаза мокрые, по щекам текли соленые слезы. Но говорить он начал спокойно.       -Подкидыш… Будто я так желал, чтобы они умерли, а я попал к Хосоку. Вот что я ему плохого сделал? Я просто родился у его племянника, за что он меня так ненавидит? — голос Юнги все-таки дрогнул. Он мягко выскользнул из объятий омеги и, не дожидаясь ответа, принялся дальше смотреть в небо, ожидая ответа оттуда.       -Юн, как тебе помочь? — Чимин уже сам был на грани, чтобы не заплакать. Такого Юнги он видел впервые. До этого он казался омеге образцом спокойствия, но то, в каком состоянии он был сейчас… Хотя оно и не удивительно. Чимин бы прямо там расстроился, а Тэхен устроил бы словесный разнос. Да брат даже молча что-то сделал с Хосоком. А на Юнги не обратил внимания. Впрочем, если бы он воодушевил еще одного альфу семьи Чон, Бекхена этим же вечером линчевали.       -Подожди, я скоро приду в себя, — снова спокойный тон.       А омега вновь не знал, что делать, но понимал — ему надо помочь. Решить эту проблему, сделать так, чтобы в такое прекрасное место он приходил не плакать. Оказать поддержку, в этом же Чимин мастер!       -Сначала расскажи все и объясни мне. Я хочу помочь тебе, и чтобы ты никогда больше так не расстраивался!       Юнги хмыкнул. Улыбнулся. Все Чимину было решаемо. Даже непомерная тоска и легкая несправедливость. Вещи, которые временами накатывали на Юнги невыносимой волной. Но он знал, как справляться с такой проблемой. Обычно, приехав сюда, он говорил сам с собой, высказывался, иногда плакал. В общем, делал все то, за чтобы Хосок его уже упек в дурку, а Чонгук потащил к психологу. А тут он просто взял с собой Чимина. Сначала альфа хотел довезти его до дома, но потом понял — омега как его родственники не поступит. Он выслушает, будет сострадать. Конечно, Юнги не сильно желал, чтобы его считали бедненьким-несчастненьким сироткой, но если это делал Чимин…       -Ладно. Я не знаю с чего начать. Бекхен всегда недолюбливал меня, потому что не было во мне этого мистера Чона, которого так лелеют альфы моей семьи. По крайней мере по линии Чонгука, хотя этот тоже тот еще фрукт. Отец мой вот тоже был не такой. Да, он вел бизнес, но душа на это у него не лежала. Ему нравилась музыка. Причем классическая. То есть, по мнению Бекхена, та, которая приносит славу только после смерти. Наверное, если бы он занимался попсой и получал заоблачные гонорары, он бы успокоился. Но когда отец садился за рояль, то улетал на просторы своего измерения, и там ему было хорошо. С папой было тоже самое. Они часто играли в четыре руки, а потом и в шесть, чтобы и меня приобщить. А Бекхена это выводило из себя. Но хуже стало, когда они начали давать концерты. И вот происходит авария. Как раз после концерта. В них врезался пьяный водитель. Несчастный случай, стоящий две жизни. К сожалению, из трех, потому что тот ублюдок, который все устроил жив-здоров. Мы в это время с Чонгуком были в клубе, — Юнги вытер слезы рукавом пиджака. Но, поджав губы, он снова пустил новые. — Но вместо сочувствия, шока или чего-то, что присуще человеку, когда твои родственники, может и не самые любимые, погибли, надо хоть немного погоревать. Хотя б полицемерить. Но нет, он наорал на нас с дядей за то, какие они беспечные и это их музыка довела. Ну а когда он узнал, что я сочиняю, сказал, что я ему больше не родственник. Подкидыш. Я могу стерпеть не воспринять много всякого, но это выводит меня из себя, — рассказывая, он успокаивался.       Метод Юнги работал — он успокаивался, выплескивая гнетущие мысли в воздух. Пуская их по ветру подальше от своего места обитания.       А Чимин, напротив, злился все больше. Да чего себе возомнил этот полоумный дед? Однако будь тут Тэхен, он бы сел в машину и поехал на разборки с Бекхеном, но Чимин так не мог. Да и лучше в этой ситуации Юнги не сделаешь. И сказать так, как это делал старший брат, он тоже не мог — не получалось. Поэтому он просто скажет так, как считает нужным его сердце.       -Юнги… это ужасно! Я не знаю, как тебе помочь! Могу обнять тебя. Бекхен дурак, это ясно. А еще у него м-м-м-маразм, — омега заикнулся и крепко обнял Юнги. Он не смог ничего сказать про родителей. Каждый раз слыша плохие истории, невольно примеряешь их на себя. Вот и ему на секунду… пофантазировалось. Хоть альфа сам говорил Чимину, что было, то прошло. Слезами горю не поможешь — это их с Тэхеном фраза.       У Чимина все было просто. Грустно — плачешь на месте, и не надо ехать для этого за город. Альфа прижал его к себе.       -Ну ты-то чего разошелся? Все нормально, — Юнги принялся гладить его по волосам. — Я выговорился и стало легче, надо было давно так сделать. Вот как с моим бывшим — сказал тебе и норм стало. Ведь если бы они были живы, я бы не смог Намджуна случайно назвать отцом. Хотя ладно, я тогда сделал это специально. Но ему, кстати, очень понравилось, да и мне тоже, так что все хорошо, прекращай немедленно, — альфа взъерошил светлые волосы, которые Чимин ожесточенно укладывал все утро.       От аромата любимого ему становилось спокойнее. Теперь надо и самого омегу сделать таким.       -Скажи, я могу сделать так, чтобы ты мог не обращать на это внимания? Юнги, эти слова не должны тебя обижать! Все это ложь, ты — драгоценная находка!       Альфа вздохнул. Ведь вправду, это еще одно слово, которое Бекхен сказал не подумав. Все его мозги уходили на слова во время сделок. Ведь он даже не имел цели так сильно обидеть Юнги. Просто последнее время у альфы были не очень хорошие дни, вот и разошелся. Как хорошо, что рядом был Чимин. Он даже не представлял, какой терапевтический эффект производил на состояние Юнги. Альфа долго не отвечал, а просто сидел и гладил Чимина по голове. А он, в свою очередь, водил по спине. Пиджак и рубашка были достаточно плотные, чтобы сосчитать ребра любимого, но омега напористо давил, проглаживая лучше утюга. Все обиды и история Юнги, как грязный комок, вышли наружу и куда-то испарились. На душе стало легче и теплее.       -Чимин, вот знаешь кто ты?       -Кто? — омега вдруг оторвался от плеча, смотря удивленно. Милее не сыщешь.       Вообще, если у Юнги попросят дать иллюстрацию к слову «милый», он точно прикрепит вот такого Чимина. Да любого его. И утреннего, взъерошенного с не отрывшимися глазами. И всего красного и мокрого, когда он отплясывал очередной сложнозамудренный танец поддержки. И злобно говорящего. Правда в эти моменты он сам на себя не похож, но все равно это прилагательное от него никуда не девалось. Даже когда переходил на пошлости и соблазнения. Он весь — это слово, плюс наборы уменьшительно-ласкательных суффиксов, вот именно так.       -Чиминка — витаминка, — улыбнулся альфа.       На это омега расплылся в довольной улыбке.       -Похоже, у вас недостаток витамина Ч! — смеясь, сказал он.       -И как же мне его восполнить?       -Немедленно поцелуйте источник витамина и отведите купаться!       -А там и витамин ЕБЦ восполним? — хохотнул альфа.       -Возможно, но у тебя гребанный кабриолет, — ухмыльнулся Чима. Даже с закрытым верхом в нем было неудобно. Проверяли.       Они целовались долго, размеренно и глубоко. В процессе Юнги потерял пиджак, надоедливый галстук и много терпения. Блуждание пальцев Чимина по его телу возбуждало так же быстро, как Чонгук тратил презервативы. Кстати, насчет них — Чимин тогда отдал Юнги «комиссию» обратно, и теперь презерватив лежал у него в брюках, ожидая, когда его пустят в ход.       На заднем сидении у альфы хранилось много всякой всячины, ведь как гласило золотое правило «все свое ношу с собой». И как любой уважающий себя житель Гриса, Юнги возил с собой пакет с полотенцем и плавками. Теперь еще и для Чимина.       Пока они обнимались, а потом ехали, успело стемнеть, но вода все равно оставалась теплая. Чимин шел медленно, потому что сзади его обнимал Юнги, греясь. Он почему-то был холодный. А Чиму как не тронь — всегда горячий. Ему постоянно было жарко и душно. Это, кстати, была одна из причин, почему Юнги всегда скидывал вверх у Мерседеса.       Переодеться оказалось проблематично — снимая одежду, они целовались и всецело раздевали не себя, а друг друга. А когда дело дошло до одевания плавок, никому особо не захотелось.       -Может тогда ну их нахрен? Полотенцем завернемся, до воды дойдем и обратно также, — Юнги говорил быстро, а плавки натягивал на попу омеги медлительно и нехотя.       -А если нас увидят? — Чима явно был не против, но ломался. Мол, ну с моей совестью все ясно, где твоя, Чон Юнги?!       -Думаешь, ослепнут? — хохтнул альфа.       Чима надул губки. Ну вот почему фразочки, которые могли прийти в голову Тэхену, преследовали его? Шутники, блин. Омега сощурился и выдал:       -Давай без трусов и полотенец, вот прям так. Будешь сверкать своей белой задницей на весь пляж, — и не дожидаясь реакции и язвительных комментариев, убрал с себя руки альфы. Открыл дверь машины и от бедра пошел к воде. Голый. Юнги тут же выскочил следом, оглядываясь. Вокруг не было ни души. Вроде.       — Ну, чего застрял? Или ты стесняешься? — прокричал омега, продолжая идти. Языки волн уже объяли его лодыжки. Ну просто возвращение русалочки домой. Его мягкие изгибы, упругие ягодицы в динамике могли свести с ума.       Юнги эти слова подстегнули, и он «засверкал голой задницей» к любимому.       Очень странно находиться в воде голым.       Ещё когда Чимин целовал, повиснув на нем, а альфе при этом очень легко. Омега не выпускал Юнги из кольца ног, а руки, держащие его лицо, плавно легли на плечи.       -Знаешь, я немного перегнул палку, — Чима заломил брови. — Наверное, тебе придется сходить мне за трусиками.       -Не-а, — руки Юнги перебрались с поясницы омеги на ягодицы. — Я тоже стесняюсь, — и он начал покрывать шею Чимина поцелуями.       -А целовать меня при всех он не стесняется!       Похоже, уверенность и раскованность у них передавалась друг другу по очереди. И передавали они ее очень часто, потому что пока уверен Чима — Юнги не против за ним пробежать, а когда уверен он, Чима заламывал бровки, якобы стесняясь.       -При ком? — не понял Юнги.       Чимин указал пальцем на дорогу, находящуюся недалеко от пляжа. Она служила также небольшой плотиной. Оперевшись на дорожное ограждение, на них смотрели Чонгук и Тэхен. Узнать их было легко: они не погасили фары и сейчас были подсвечены.       -Небось голые купаетесь, — крикнул им Тэ.       -Как он это делает? — с обреченностью в голосе спросил альфа.       Ответа не последовало, потому что следом крикнул Чонгук.       -Намджун одолжил нам проектор, пойдемте кино смотреть. И в бассейне подогрев включим — там купайтесь хоть всю ночь.       Не дожидаясь, пока младшие вылезут и поедут за ними, Чонгук ушел в машину. А вот Тэхен что-то знал. Ну или догадывался и теперь стоял, довольно улыбаясь.       -Ну конечно, — проворчал Юнги.       А Чимин заворчал что-то себе под нос. Нецензурно и в адрес брата. Тэхен ждал, пока они вылезут из воды и подтвердят его слова. Оба переглянулись, мол, кто об этом скажет? Чима снова заломил бровки — уверенность и раскованность еще у тебя в руках.       -Тэхен, ты не мог бы… отвернуться, — крикнул альфа.       -Это почему это, я на море смотрю, — просиял омега. Издевательски просиял. Юнги захотелось в него чем-нибудь кинуть, но, как назло, в Грисе самые прекрасные песчаные пляжи без единого камешка, чтоб его!       -Вот и смотри дальше, — злобно фыркнул альфа и, взяв Чимина на руки, понес к машине.       По мере ухода из воды омега становился тяжелее, так все дело усугубляла поза — Юнги пытался одновременно еще и прикрыться. Впрочем, у него получалось, и Тэхен увидел только его белую сверкающую задницу. И то ему было все равно, просто он хотел поиздеваться. А Чимин тоже злобно улыбался, даже слегка похихикивал, покрепче обняв бурчащего альфу. Тэ махнул Чимину, смотрящему на него через плечо Юнги, и развернулся.       -Вообще, что молодежь себе позволяет, ни стыда ни совести нет! — наигранно воскликнул Тэ, садясь в машину.       -Чего они?! — Гук тут же оторвался от телефона, где он смотрел список фильмов.       -Голые купались. Как хорошо, что решили их найти, — заулыбался со всей силы омега.       Чонгук улыбнулся в ответ, и они поехали домой, почти сразу поймав отражение Мерседеса Юнги в зеркале заднего вида.