Из чего бы ни были сотворены наши души

Из чего бы ни были сотворены наши души, его её душа и моя — одно. «Грозовой перевал».

— Кто это? — вопросила Мэдлин. — Новенький, — спокойно отозвалась Пэрис. Обнадёживать Мэдлин или Луиз силой интонации никогда не было хорошей идеей. — Новенькая, — поправила Луиз, посасывая кончик ручки. Порой она ведёт себя так, что Пэрис чувствует себя случайно оказавшейся в порно, и даже форма не помогает. — Ох, простите! — закатила глаза Пэрис. — Я сказала «парень»? Простите моё богохульство. Я имела ввиду — «детка». — Ну да, конечно, — промурлыкала Мэдлин. Новый парень… Он выглядел так, как если бы Китсианских «Backstreet Boys» вырезали из мрамора в стиле Пигмалиона. Он прошёл мимо, изображая походку в замедленной съёмке под саундтрек к фильму «Баффи — истребительница вампиров», и не оглядываясь по сторонам. Его глаза были самого яркого оттенка топаза, какой только можно вообразить — настоящее оскорбление всех рождённых в ноябре людей во всем мире. — Хорошие линзы, Золотая Сталь! — прокричала Пэрис. «Золотая Сталь» остановился всего на мгновение, решил не приближаться к ней и пошёл дальше. Что же, в плане психических функций он не полностью потерян. — Его зовут Эдвард Каллен, — Мэдлин произнесла это так, словно сообщила, что его зовут Джош Хартнетт. — Говорят, он только что переехал сюда с Аляски. — О, держу пари, ему нужен кто-то, чтобы его согреть, — проворковала Луиз. — Становись в очередь! — безапелляционно скомандовала Мэдлин. Порой Пэрис задавалась вопросом, каково это — иметь друзей, с которыми у тебя вообще есть хоть что-то общее. — Как думаете, сколько времени ему надо, чтобы так причесаться? — проговорила она. Хороший вопрос. Например, она за всю свою жизнь никогда не выглядела иначе чем «о да, я только что встала с постели» — это знает тот же Тристан, с которым сто лет, как они знают друг друга. При этом её лучшие друзья до конца не осознают присущий ей потенциал насмешек, чего нельзя сказать о врождённом потенциале распутства. — Ты просто хочешь их взлохматить, — хитрым голоском отозвалась Луиз. — Или же сбрить, — добавила Пэрис. * * * Вскоре не только Мэдлин и Луиза, но и каждая девушка в Чилтоне просто потеряла голову из-за этого идиота Эдварда Каллена. И совершенно напрасно: он никогда ни на кого не смотрит прямо, а просто таращится на свою парту либо в окружающее пространство с выражением лица из разряда «НУ, ДАВАЙ, ХИТКЛИФФ, ПОУЧИ МЕНЯ ЖИТЬ». Впрочем, когда мистер Медина читал лекцию о «Грозовом перевале», это выглядело вполне уместно. Но на учителя никто не обращал внимания — все украдкой поглядывали на Эдварда. Даже парни чётко осознавали конкуренцию. (Или, кто знает, может быть, просто заблудились взглядами в этом хитроумно спутанном крысином гнезде из волос.) Стоп. Уберите это. Кое-кто тем временем старательно делал заметки. Одна лишь Рори по-прежнему выглядела абсолютно хладнокровной — на самом деле не в большей степени, чем живая, дышащая диснеевская принцесса — что было единственной причиной, по которой Пэрис разговаривала с ней, когда зазвенел звонок. — Что скажешь, Гилмор? — спросила она с требовательным нажимом. — Правда, он загадочный? Ты ведь и сама готова поклясться в этом? — Нет, пожалуй, я сохраню свою клятву при себе, — ответила Рори, разглядывая Эдварда; Пэрис же с готовностью ожидала, что искры полетят, звёзды упадут, а музыка Пуччини наполнит воздух. Исходя из принципов объективной привлекательности, Рори — очевидная пара для их новой голубой мечты. Она единственная красивая девушка в этой школе, которая умудряется также быть «милой», при этом полностью избегая «лишнего в музыкальном видео Бритни Спирс». Один лишь вид её кожи заставляет Пэрис понять, к чему стремилась Элизабет Батори. Но Рори морщит нос и шепчет в шутку: — Как думаешь, сколько времени он тратит на причёску? Пэрис не улыбается. * * * Пэрис должна был предвидеть, что девушка, которая рано или поздно всё-таки привлечёт мистера Янтарные Глаза — это никто иная, как Рори. Они в кафе, и Рори сидит в конце стола в одиночестве, с «Грозовым перевалом» перед собой и в наушниках, изящно потягивая содовую через трубочку. Когда вошёл Эдвард, не имевший при себе ничего, кроме восхитительного красного яблока, все взгляды обратились прямо на него. Ну, все, кроме Рори. Она продолжала с удовольствием пить содовую с клубничным киви и наслаждаться прозой Эмили Бронте. Она никогда ничего подобного не предвидит. Эдвард неторопливо подошёл к ней, эффектно покрасовавшись красивым лицом и уложенными волосами, и произнёс что-то, чего Пэрис не расслышала из-за болтовни в кафе. Рори подняла голову, и её глаза широко распахнулись. — Оу, Пэрис, ты ревнуешь? — хихикнула Мэдлин, неприятно напомнив Пэрис о самом факте своего существования. — А кто бы не стал? — вмешалась Луиз. — Конечно, он пошёл к ней. А если серьёзно — ну что такого в этой Рори Гилмор? — Людям нужно то, чего у них нет, — рассеянно отозвалась Пэрис, наблюдая, как Эдвард перебрасывает яблоко из одной руки в другую, продолжая что-то невнятно говорить. Ну да, как же: это впечатляет, только если вы — дрессированная обезьянка. Да Рори сейчас грохнется со стула. Пэрис вновь посмотрела на Мэдлин и Луиз. Они же обе ответили ей взглядом из серии «В каком это смысле?» — Потому что у неё есть парень, — нетерпеливо бросила Пэрис, принимаясь рвать салфетку на куски. — Болван, которого она привела на танцы. Я уверена, что они практически помолвлены, просто потому что, ну, сами подумайте о ритуалах ухаживания в маленьком городке, в которых они участвовали все эти месяцы — парные гонки в мешках с картошкой, опять же парные подпрыгивания за яблоками. Всё это очень похоже на то, как Томас Харди встречался с клубом нянь. Любовь во время увязывания сена в тюки. Ха! У Эдварда Каллена и его контактных линз нет ни единого шанса. — Ты много думала об этом, — осторожно, словно боясь, что её покусают, проговорила Мэдлин. — Я много думаю обо всём, — резко ответила Пэрис. — Вы что, не в курсе мема «Я — гений»? Эта новость дошла до вас лишь сейчас? — Угу, — буркнула Луиз. * * * — Я видела, как Каллен слоняется вокруг твоего обеденного стола, — безапелляционно заявила Пэрис в тот же день, подойдя к Рори и на ходу засовывая книги в рюкзак. — Что это вообще было? — Он хотел поговорить о «Грозовом перевале», — скривилась Рори, захлопнув шкафчик и перекинув рюкзак через плечо, после чего они вместе пошли по коридору. — Я и не знала, что мальчикам-подросткам это интересно. — Мальчики-подростки сделают многое, чтобы залезть к тебе в штаны. — Окей, два варианта: а) фу и б) если это и есть его скрытый мотив, который вряд ли связан с использованием им слова «самообладание», то он лает не на то дерево, на котором, кстати, юбка, а не брюки. — Шутишь, что ли? Ты правда думаешь, что он просто откажется использовать слова чуть ли не из девятнадцатого века? Да ведь это отличное развлечение для него! Это тактика коварного Лотарио, который отчаянно хочет вести счёт и для этого разыграет карту мистера Дарси. Рори улыбнулась в ответ той миленькой глупой ухмылкой, которая так отчаянно раздражает. — Ты только что сказала «Лотарио»? — Заткнись, — прошипела Пэрис. — Я пытаюсь уберечь тебя от лишения чести и достоинства, Мэри. — Бо-о-о-же, спасибо, — протянула Рори, слегка раздражаясь от этого прозвища. — И-и-и… Хоть я и не понимаю, что с тобой такое, но тебе точно не надо беспокоиться ни о каком обмане. — Потому что у тебя есть тот парень, — полуутвердительно произнесла Пэрис, не совсем понимая, зачем вообще стала проводить этот своего рода тест, но факт остаётся фактом. Рори слегка покраснела. Это было настолько нежно и трогательно, что у Пэрис скрутило живот. — Ну, да, именно так. И я не собираюсь встречаться с парнем в топазовых контактных линзах за спиной Дина. Но есть ещё кое-что — я совершенно не согласна с его позицией по «Грозовому перевалу». — Да? — равнодушно, хотя и была заинтригована, хмыкнула Пэрис. — Он всё время говорил о безусловной любви как о великом искупительном качестве двух людей, которые в остальном были настоящими чудовищами. — Меня сейчас стошнит, — скривившись, передёрнулась Пэрис. — Вот именно! — согласилась Рори. — Когда я впервые прочла «Грозовой перевал», мне было девять… — Конечно, тебе было девять, — проворчала Пэрис, внезапно почувствовав себя одиннадцатилетней неудачницей. — …Моя мама назвала это самым ужасным рассказом из всех. И песня Кейт Буш определённо помогла ей укрепить эту позицию. Пэрис пристально взглянула на неё. — Ты подозрительно рассудительна для того, кто вырос на «Эйвонли». — А ты подозрительно хороша в неожиданных отсылках к «Энн из Зеленых Мезонинов», — парировала Рори, — учитывая, что ты, знаешь ли, злая. А в следующий миг Пэрис поняла, что они уже у входной двери. — Ну ладно, — неловко произнесла она, — до свидания. — Пока, — небрежно бросила Рори и помахала рукой. Они направились в разные стороны. * * * На следующее утро Рори не пришла. И Эдвард Каллен тоже. Скорее всего, Рори просто наткнулась на рог изобилия (они в Старз Холлоу наверняка есть повсюду независимо от времени года), а Эдвард Каллен был растерзан толпой фанаток, и именно поэтому они оба отсутствовали. Конечно, у Мэдлин и Луиз не было никаких шансов. — Может, они сбежали, — размышляла вслух Мэдлин. — Удачливая сучка, — фыркнула Луиз. — Привет! — весело прокричала Пэрис. Мэдлин и Луиз посмотрели на неё как на чокнутую. — Язык, — пояснила Пэрис, напоминая себе, что нужно дышать. — Почему бы вам просто не отправить корзину с фруктами и благодарственную записку, в которой будет что-нибудь такое: «Эй, мальчики, muchas gracias за все ваши старания в натравливании нас друг на друга, чтобы держать нас в постоянном состоянии подчинения вашим фаллоцентрическим заморочкам. P.S. Наслаждайтесь манго!» — Вряд ли это поместится в благодарственной записке, — хмуро пробормотала Луиз. — Ты ведь ненавидишь Рори, — напомнила Мэдлин. — Никто не настроен против Рори сильнее тебя. — В яблочко. Я ненавижу Рори. Рори моя. Мэдлин и Луиза синхронно вскинули брови. — Уничтожу, — добавила Пэрис. Всё должно идти своим чередом, но… * * * Пэрис спокойно шла своей дорогой, как вдруг кто-то схватил её за руку и поволок в кладовку. Этим кем-то оказалась Рори, выглядевшая более взлохмаченной, чем обычно. Пэрис определённо никогда не мечтала о чём-то, хоть отдалённо напоминающем такой момент. — То, что я скажу, прозвучит очень странно, — заговорила Рори, закрыв дверь; теперь были лишь они и набор чистящих средств. — Вы с Эдвардом Калленом сбегаете, — отозвалась Пэрис, и её охватил страх. — Что?? Нет! «Странно», а не «Позволь рассказать тебе о моём самом ужасном в жизни решении». — Ладно, — согласилась Пэрис, не чувствуя, впрочем, облегчения. — В чём дело? — Итак, я опоздала сегодня утром, потому что вчера вечером мы с мамой слишком увлеклись паршивым киномарафоном «Невесты Брейди» на видеокассетах… — Как, впрочем, и всегда, — сухо произнесла Пэрис. — …И я опоздала на автобус, поэтому она разрешила мне ехать в джипе. Так вот, когда я прошлый раз опоздала на автобус, мама позволила мне поехать в джипе, и меня сбил олень. Думаю, не стоит говорить, что я не занималась выискиванием оленей на дороге. Но, видимо, Вселенная просто хочет, чтобы я и олень сталкивались в вечной битве, потому что в этот раз я была почти в том же месте на дороге, что и тогда, когда внезапно... — Олень? — скептически уточнила Пэрис. — Олень, — подтвердила Рори. — Я была на полпути к тому, чтобы смириться с появлением вмятины в форме оленя на машине моей мамы, и тут… — Она остановилась, неуверенно глядя на неё. — Ты же знаешь, что я не сумасшедшая, правда? — Нет, — ответила Пэрис. Рори фыркнула. — Класс. Ну, раз уж ты всё равно собралась отправить меня в психушку, скажу: Эдвард Каллен появился из ниоткуда и отогнал оленя. — Он боролся с оленем, — твёрдо произнесла Пэрис после десяти секунд молчания. — Да, он был обычным борцом с оленями, — с абсолютной серьёзностью сказал Рори. — Но это не самое странное. — Даже так? — Вот именно! Он тоже был... светящимся. — Весь сиял мужским энтузиазмом? — Нет, словно покрыт блёстками. По всей коже. Мы говорим о ситуации с самым ярким в мире сверканием на теле из разряда «Я только что принял душ». Пэрис неотрывно смотрела на неё, а затем посмотрела на швабру, потому что у Рори голубые глаза, она серьёзна и растеряна, и настолько хороша, что даже абсолютно идиотские вещи кажутся правдой. — Ты меня запутала, — сказала Пэрис швабре. — Это у тебя такая до смешного запутанная схема, чтобы меня сбить с толку. — Пэрис, сколько раз мне говорить тебе, что я не хочу ничего такого?? Даже если я действительно сотру тебя в пыль, с академической точки зрения это произойдёт только потому, что я много работаю и заслуживаю этого, но никак не потому, что решила выдумать безумную историю про сияющих борцов, чтобы сбить тебя с толку. — Тогда зачем ты мне это рассказываешь? Мы ведь не друзья. — Верно, мы не друзья, — согласилась Рори, скрестив руки на груди, — но ты самый близкий мне человек, понимаешь? Пэрис так и подмывает сказать: «Как и ты мне», хотя, конечно, это неправда. Большинство этих людей она знала всю свою жизнь, а Рори — всего-навсего новенькая. — Покажи блёстки, и я тебе поверю, — сухо потребовала Пэрис. * * * Поскольку в этот раз Эдварда нигде найти не удалось, они решили, что лучший способ подловить его — это вернуться на место преступления. Рори припаркуется, вылезет из машины и прогуляется по лесу под видом того, что крайне озабочена судьбой несчастного оленя. («Да ладно тебе, Пэрис, он не купится на такое! Никто не может быть настолько милым!» «Да ну, правда, что ли? А что ты делала, когда в прошлый раз сбила оленя?» «…Заткнись».) Пэрис же станет смотреть с заднего сидения машины. — Зачем тебе топор и десятифунтовый мешок шведской рыбы? — озадачилась Пэрис. — Для выживания, — прощебетала Рори. — Мама любит путешествовать, хорошо подготовившись. — Отлично, — протянула Пэрис. — Это может весьма пригодиться. * * * Пэрис наблюдала из машины, как Рори неуверенно брела к деревьям. — Олень? Эй, оле-е-е-нь? Я очень, очень надеюсь, что ты... в порядке, и ты ходишь здесь, и тебе не больно или что-то в этом роде... — Если бы ты была умней, — раздался бархатный голос Эдварда Каллена, — то держалась от меня подальше. — Ой! — воскликнула Рори. — Эм, привет, Эдвард. Я тут искала… оленя. Рада видеть тебя здесь. Ты выглядишь просто… блестяще. — Это кожа убийцы, Рори! — воскликнул Эдвард. Пэрис изящным движением положила в рот шведскую рыбу одной рукой, сжала топор в другой, чтобы быть готовой, и следила за разворачивающимся представлением. * * * — Итак, — задумчиво проговорила Рори позже, — эм-м-м… Вампир. — Вампир, который сверкает на солнце, питается лесными существами и решает, что лучшее применение бессмертия — это снова и снова ходить в среднюю школу, — нахмурилась Пэрис. — А я-то думала, что Ангел был неуклюжим. Да тактика ухаживания капитана Блестяшки вообще оставляет желать лучшего! — Твой запах для меня как наркотик, — процитировала Рори с завываниями в голосе. — И как же Фарм Бой будет соревноваться с этой любовной магией? — Ты же в курсе, что Дин не живёт на ферме, верно? — Не в этом дело, Гилмор. — Так что же, мы должны… убить его или что-то в этом роде? А то ведь, похоже, его действительно заинтересовала идея выпить мою кровь. — Или пригласить тебя на танец в первом попавшемся сарае, который встретится на нашем пути. — Ага, — хмыкнула Рори, — где мы обязательно должны будем его прирезать. * * * — Эдвард Каллен пытался пробраться в мою спальню прошлой ночью, — рассказала ей Рори в классе на следующее утро. Всё это внезапно перестало быть забавным, если вообще было таковым. — Ничего не случилось, — быстро добавила Рори при виде выражения лица Пэрис. — Наши ближайшие соседи встали, и Бабетта разбила садового гнома об его голову. — Ну, в таком случае, и правда — ничего страшного, — саркастически произнесла Пэрис. — И всё же, — отозвалась Рори, — я бы не отказалась, чтобы прямо сейчас здесь появилась Баффи. * * * Пэрис, конечно, не Баффи — скорее уж Корделия Чейз, — но это не значит, что она не способна убить. Наоборот — она годами уничтожала самооценку всех донимавших её идиотов. — Привет, Блестяшка! — выкрикнула она при виде Эдварда, проходившего мимо через полупустой коридор. Звонок уже прозвенел, и она опоздает, чего никогда раньше не было и что, по сути, противоречит самым фундаментальным законам Вселенной. Ну да ладно — она разберётся с этим позже. Сейчас она на задании. Эдвард обернулся и уставился на неё своими глупыми топазовыми глазами. Ей никогда не захочется даже вспоминать о слове «топаз», когда она покончит со всем этим. — Привет. Пэрис, да? — Завязывай с любезностями, Эмили Пост. Давай поговорим о Рори. — А что с Рори? — Его голос произнёс имя Рори музыкально и властно — так, будто у него есть все права на неё. — О, ну не знаю, может быть то, что ты преследуешь её, хоть она уже и не обращает на это внимания. — Правда? — Именно. Просто попробуй понять это. Да, для тебя, наверно, почти непостижимо, что такая девушка, как Рори, не падает в обморок от твоего гладиаторского триумфа над жвачными млекопитающими или твоей способности небрежно вставлять в разговор строки из «Грозового перевала» или твоего невероятного сверкающего бессмертия. Но, увы, она не Энн Райс и отвергает всё подобное. Рори от тебя не в восторге, а значит, ты оставишь её в покое. Понял? Эдвард тихонько хихикнул, глядя на неё из-под необычайно густых ресниц, словно олицетворявших худшую на свете рекламу туши для ресниц. — Тебе лучше не будить мою тёмную сторону. — Да неужели? — язвительно воскликнула Пэрис. — И что же ты сделаешь? Утопишь меня в геле для волос? Упростишь Бронте, пока я не стану умолять, чтобы ты уже избавил меня от страданий? Давай, Оленина, покажи себя. Рори Гилмор — мой враг, и единственный человек, который имеет право разбираться с ней — это я. Усёк? Она была готова к ещё одной впечатляющей вампирской угрозе и почти разочаровалась, когда выражение его лица смягчилось. — Возможно, — торжественно, словно со сцены, произнёс он, — тебе стоит рассказать ей, что у тебя на сердце. Сердце, о котором шла речь, замерло. — Что ты имеешь ввиду? — Оно по-прежнему чувствует и бьётся. Можно быть монстром, но всё равно иметь надежду. Некоторые готовы на всё ради такого шанса. На долю секунды, всего на долю секунды, ей показалось, будто вся её жизнь оказалась заключена в этих словах, но затем она напомнила себе, что она — чёртова Пэрис Геллер. — Ты ведь ни разу в жизни не касался девушки, не так ли, Николас Спаркс? — О чём ты?? — вскрикнул Эдвард. — У меня было много девушек. Пэрис лишь пренебрежительно фыркнула. * * * Эдвард Каллен вернулся на Аляску, и женская часть Чилтона погрузилась в траур. Если бы последние несколько лет не внушили ей предельной веры в способность Мэдлин и Луиз переключаться на других красавчиков, Пэрис подумала бы, что они вознамерились броситься в погребальный костёр, как Дидона. — Ну как, смогла справиться с горем? — спросила она Рори по завершении популярной викторины на уроке Медины. — В ближайшее время я уж точно не собираюсь бродить по болотам, — весело отозвалась Рори. — Позо-о-ор, — протянула Пэрис. Рори остановилась у своего шкафчика, и Пэрис принялась наблюдать за её пальцами, набирающими код, мысленно говоря себе, что код от шкафчика Рори может когда-нибудь пригодиться. Знай своего врага и всё такое. — Эй, Рори? — Эй, Пэрис? — Ты мой враг, — говорит Пэрис. — Эм, — ответила Рори, — Спасибо? — Я просто подумала, что ты должна знать, — добавила Пэрис, и её тут же охватило желание убежать. Всё равно куда — она не привередлива. Вон, вниз по коридору вполне сойдёт. Она уже сделала шагов пять, когда вновь раздался голос Рори. — Пэрис? — Да? — Ей совершенно не хочется выглядеть нетерпеливой, и она понадеялась, что это останется незамеченным. Рори слегка улыбнулась. — Как и ты — мой. * * * [Ниже приводится отрывок из дневника Эдварда Каллена:] Опять сорвалось! Что же, прощай, Чилтон. Увы, дорогой дневник, как однажды сказал Николас Спаркс — с истинной любовью всегда непросто. Откуда мне было знать, что ангельски очаровательная Рори Гилмор уже покорила сердце тёмного и грозного существа? Я лишь надеюсь, что светловолосая мегера обретёт искупление благодаря любви своего «врага». (Всё хорошо в любви и на войне! Ещё один трюизм мудрого Спаркса.) Должен сознаться, я не знаю, была ли Рори той, кто мне действительно нравилась. Во-первых, она часть компании по-настоящему злобных людей, которые при малейшем недоразумении бьют садовых гномов о чужие головы. Ромео уж точно никогда не приходилось иметь дело с такими унижениями! Во-вторых, меня беспокоит её мнение о «Грозовом перевале». Да, Кэти и Хитклифф часто оказывались в тёмной бездне из-за любви, но разве можно с чистой совестью называть их «кончеными идиотами»? Я вздрагиваю от одного лишь воспоминания об этом. И всё же, признаюсь, она пробудила во мне тягу к одиноким брюнеткам-ботаничкам, которая, похоже, никогда не исчезнет. Смогу ли я прожить в этой отчаянной агонии все свои бесконечные дни? Впрочем, я не могу и не хочу сейчас беспокоить себя такими мрачными мыслями, потому что иду в кино смотреть «Кейт и Лео» вместе с Элис и Эсме. Восхитительно! Даже в моей жизни есть проблески света. (Опять блеск!) Увидимся позже, дневник.