Хранитель города

Холодный и неприветливый ветер треплет сухие кроны деревьев, завывает в дырявых трубах, задувает в подол слишком короткого платья шлюхи, которая вышла на замызганный балкон выкурить дешевую сигарету. В это время уже довольно холодно, осень, с ее промозглыми вечерами и грязью под ногами, воссела на троне. Красоты четвертого по счету времени года никто не замечает, и природа словно вторит настроению людей: грустит, плачет, окрашивает все вокруг в грязные серые и бурые цвета. В городе поселилась всепожирающая пустота и безразличие, он хандрит, покрывается плесенью. Слишком тусклое сияние луны стремится рассеять мрак. Природа не способна справиться со всей той желчью, что человечество вылило на нее. И продолжает выливать. Губительная кислота растекается смертельными потоками по загрязненным и униженным улицам города. Словно темные ажурные паутинки охватывают каждый дом пороки и страдания людей. А в бедных кварталах целые облака, нет, — непроницаемые тучи сгнивших душ, которые своим зловонным дымом застилают трезвый разум, вселяют в каждого человека одновременно безумие и черствость, — беспрепятственно становятся все больше и опаснее. Ежедневные преступления, кражи, убийства. Мир погряз в собственной крови, которая свернулась, почернела и застыла подобно вулканической лаве. И все. Даже воздух отдает вонью, он тяжелый, и если вдыхать полной грудью — чувствуешь, как закипают в груди легкие, словно опущенные в кипяток. Трудно дышать. Сердцу непосильно изо дня в день гнать по венам густую, отравленную кровь. Ранние смерти. Короткие жизни. Таковы реалии современного мира. Роршах не оставляет тщетных попыток искоренить древнее зло в городе. И пусть этот проклятый город, этот кусок земли, сплошь покрытый сияющими высотками и утопающими в грязи низкими домами, всячески отвергает его, находя его душевные порывы чем-то искаженным и выходящим за рамки нормальности, он все равно будет своими собственными руками разгребать все те кучи дерьма, въевшегося в некогда чистые улицы и переулки. Когда-нибудь он снова сможет увидеть сияющий на солнце асфальт и жизнеутверждающую листву оживших деревьев. Однажды он заметит, как в глазах проходящих мимо него людей снова появился огонек доброты, лучик надежды на светлое будущее. Теперь ему остается только пытаться делать все возможное, чтобы ситуация не усугубилась. Возможно, его одного не хватит на целый мегаполис. Он всего лишь человек, это правда, он тоже дышит, как все люди. Но у него есть то, чего не хватает многим, если не всем в этом земном аду. Амбиции, чтобы выполнять свою работу снова и снова, падая, поднимаясь, продолжая свой очищающий путь. Сила воли, чтобы не терять со временем своих амбиций и не опускать руки. Бескомпромиссность. Потому что каждый ублюдок, посмевший поставить себя выше других, возомнивший себя чертовым богом, который имеет право играть с жизнями и судьбами людей, должен быть наказан. Не важно, какого он пола, возраста, вероисповедания. Если он — заноза, впившаяся в непорочность и размножающая гной на свежей ране, то его следует устранить. Выдернуть клешнями правосудия, а затем выбросить за ненадобностью, сжечь, растоптать. Только так. Либо мир очистится, и тягучие потоки времени снова лениво потекут вперед, либо он окончательно захлебнется собственными едкими соками, и время замрет, а бытие покроется толстым слоем пыли и тлена. Роршах мягко ступает по тихо шуршащему гравию осеннего сада. Его ступни тревожат непроницаемо-черные лужи, оставляя на них разводы и поднимая со дна грязь. Его тень скользит по прижатой к темной земле траве. Его лицо скрыто маской с находящимися в беспрерывном движении черными пятнами. Его руки в карманах, сжатые в кулаки. Кто-то скажет, что его фигура внушает страх или какой-то праведный трепет. Так и есть. Он вызвался быть чистильщиком улиц, мстителем без лица, безжалостным истребителем плотно въевшейся в город заразы. И он пройдет свой безумный путь до конца, с помощью других хранителей или в одиночку. Будет нести стражу, наблюдать, карать. Пока сам дьявол не утащит его в свое пекло.