Три слова

Ляг на потолок — Рих... Рихард, ну подвинься, — я сижу на полу, разбуженный недолгим падением с кровати, и пытаюсь как можно более осторожно подтолкнуть развалившегося Круспе на его половину. — М-м-мне не нужны ваши пылесосы... — сквозь сон. Ну да, попробуй разбудить уставшего после похода в спортивный центр Рихарда. А сильный-то какой, вот чёрт... Ведь меня не так просто столкнуть. Может, тоже спортом заняться? Снова мычит и не собирается уступать пространство. Законное, между прочим. Эх, Рихард, тебя не учили, что разваливаться посередине двуспальной кровати, столкнув при этом её хозяина, — как минимум неприлично? Дай-ка я посмотрю в твои бесстыжие... — Ну и чего ты меня двигаешь? — я даже не заметил, как он открыл глаза и уставился на меня. Ночью все вещи кажутся более странными. Мне необычно ощущать себя стоящим на коленях при свете луны. Абсолютно голый. Беззащитный перед ночными желаниями. Я дотрагиваюсь губами до его плеча. — Тилль. Я хочу спать. — Мне тоже полагается храпеть под одеялом не меньше восьми часов, но ты препятствуешь. И снизошла барская милость на плечи мои. — Спасибо. — Только впредь не буди меня, — зевает. — А если снова буянить начнёшь? — Ляг на потолок. И на том спасибо. Приезжай ко мне Гроза. Начинается дождь — награда за долгие недели под палящим солнцем. Люблю такую погоду, но хочу большее, хочу бурю. Ураганный ветер, ливень и гром, от которого не спрячешься за толстыми стенами. А моё ужасное настроение станет аккомпанементом природной мощи. Замечаю, что в тишине сидеть даже лучше. Так и гром кажется привычным, даже немного родным, и слова телеведущего не откликаются болью в голове. Ни за что не покину тёплую постель. Под боком что-то пищит. Сотовый. Ярко-красная надпись на дисплее будто предупреждает: "Тилль". Я отвечу, хотя предпочитаю общаться по смс. — Дома? — как всегда: не растрачиваясь на приветствия, прелюдии и лишние слова. — Дома. — Погода за окном паршивая, — Линдеманн, неужели ты звонишь только для того, чтобы рассказать мне о погоде? Я жалею, что по телефону нельзя просто молчать. — Угу. — Приезжай ко мне. Не вопрос и не мольба: Тилль знает меня лучше, чем я сам. С удовольствием покину тёплую постель — мою. Вместо огня — дым Я не хочу никуда идти. — Ну Тилль, тебе трудно, что ли? Нет, не трудно. Просто не хочу — и всё тут. — Пожалуйста, — он смотрит на меня исподлобья, нахмурившись, теребя в руках сигарету. Отвечать снова незачем. — Ладно, я сам, — сползает с кровати, понуро плетётся в гостиную. Возвращается с зажигалкой. Вот только не надо пытать меня таким страдальческим выражением лица, Рих. Он сидит, прижав колени к груди. Затягивается. Играет белым дымом. Дыма не бывает без огня, говорите? Не знаю. Но вместо огня — запросто. Вот если бы... — О чём ты думаешь? Соврать или ответить прямо? Что ж, есть компромисс. — О слове «если». — Да уж, необыкновенный союз. Злится, похоже. Но это ведь на самом деле интересное слово: если бы реки не текли, если бы посуда не билась, если б не было войны... Если бы между людьми вспыхивало пламя. Но меж нами дым — вместо огня.