Расчёт ума или решенье сердца

В натянутой белой форменной футболке кого-то из спортсменов, явно не Майкла, Сара проверяет функционал своего тела. Глаза сразу отозвались кружащимися блестящими пылинками в воздухе; ноги затекли от сна в какой-то неестественной позе, видимо даже во сне Сара старалась скрыть отсутствие штанов; голова, зато, была легка, как чугунный радиатор. Приподнявшись и оглядев стопы стало ясно. Босиком. Она ходила босиком. И не только по школе. Кажется она шла в школу из Мексики. Холодно же на улице. И где собственно её туфли? И почему она в футболке? Где платье? И где она сама вообще? Небольшая комната. Бедненькая и простенькая, но чистая и пахнущая мужским парфюмом. Мужской однотипный гардероб за полуоткрытыми створками реечного шкафа. Джинсы, футболки, брюки, рубашки. Чёрное, белое, серое и голубое. Ни фотографий, ни постеров. Вишня? Вряд ли. Его она ощущала на химическом уровне. Ни его запах, стиль, даже порядок в комнате ему не подходил. Аарон? Не тот размах. Здесь живет человек без претензий на солидность. Терри? Даже смешно. Майкл? Точно нет. И точно не из школы. Молодой мужчина, не подросток. — Ты проснулась? — Томас, голый до полотенца на поясе, со стекающими с волос каплями воды, просунул макушку в двери, а затем расслабился и зашёл в комнату, попутно мельком разглядывая сидящую на его кровати девушку, держа курс строго в шкафу, — Прости, не хотел тебя будить, — копался парень на полке с одеждой, не замечая округлившихся глаз, — Сейчас возьму что-нибудь и выйду. Полотенце, кстати, держи, — кинул через голову в сторону кровати чёрное махровое и продолжил, — Завтракать будешь? Да что ты молчишь? — оглянулся наконец парень, встречая изумленный взгляд голубых глаз, — Между нами ничего не было. Не переживай. — Томми, ты такой красивый, — с придыханием ахнула школьница. — Что , пьяная ещё? — Почему ты такой красивый? — И голодная, — хохотнул парень, — Слюни текут. — Что я здесь делаю? — Знаешь, это уже традиция, ты второй раз вырубаешься на моих руках. — И ты утащил меня к себе? — Было ещё пару желающих, — хитро ухмыляется бармен, пока глаза Сары, закатываясь, делают полный оборот, — Например, Хилл… — Ооой, — тянет девушка, легко хихикая. — Слизняк Смит. — Оооой, — вторит девушка, хихикая чуть громче, придавая голосу саркастичный тон. — Вишня. — Ой, — тихое, краткое, залитое краской щёк. — Даже те верзилы из Балтимора. Но Стефани с Бурым настояли, чтоб она тебя забрала. — Стоп! Теперь я вообще ничего не понимаю. Я где? Где Стеф? Где вообще все? — Мы сейчас у Бурого. Ребята уже встали, они на кухне. Я здесь живу. Это моя комната. — А почему… — Может пойдём по жрем? Там может сама вспомнишь, что ты учудила. — Да, да, конечно, — О’Нил скидывает одеяло и шлепает голыми ногами, немного замешкавшись, легко зацепив полотенце, — Куда? — Томас молча указал на соседнюю дверь, — И Томми? — Да? Парень обернулся на голос девушки, которая влетела в еле успевшие раскрыться объятия, окутывая сонным теплом и копной душистых волос. — Спасибо. Что заботишься. Не знаю, чем я это заслужила, но спасибо. Девчонки так же резво убежала, как и приблизилась, вот только сбегая, не обратила внимание на добрую улыбку парня и глаза, неотрывно следящие за силуэтом длинных голых ног. «Да, подруга, оторвались мы на славу» — проговорила Сара глядя на себя через зеркало в ванной. Стянула футболку, оглядела своё тело. Шея разукрашена отметками любви и страсти. Их с Вишней страсти. Когда Сара определенно нетвердой походкой вплыла в зал казино, где отсутствовали на сегодня игровые автоматы, столы и рулетка, под взгляды родных, учителей и собственной банды, девушка нашла того, кого собственно и искала. Лето её жизни, мужчина её души, был всё так же неотразим, стоял за откинутым на сегодня баром и помогал гостям определиться с напитками, галантно улыбаясь и откидывая длинные кудри. Издалека, словно хищница, нацелив взгляд на единственно интересующий её объект, чей белый воротничок рубашки был расстегнут до отметки «Томные вздохи училки литературы», подчеркивая его крепкую шею, острые ключицы и гладкую мужскую грудь, а рукава безбожно закатаны, делая невозможным отогнать взгляд от длинных умелых пальцев с чуть грубоватой кожей, сухожилий и дорожек натянутых вен сильных предплечий. Подойдя к нему сзади и оплетая руками крепкий торс, поигрывая ноготками по струнам души и кубикам пресса, школьница ведёт правой шаловливый путь по бедру и заканчивает на ягодице, прикусывая и целуя шею, и оставляет увесистый шлепок. И вот она уже в дальней подсобке, ожидает когда добыча придёт сама в её возбужденные сети. Она не успела заскучать, когда Вишня влетел словно огнём обожженный и впился в губы, так истосковавшиеся по любви. Поцелуи становятся грубее, жёстче. Руки воришки бессовестно исследуют подплательную территорию и в порыве страсти пуговица белого воротничка её наряда отрывается, показав неприличный жест и скрывается в небытие, позволяя переду платья спасть, а Вишне пристроить губы на твёрдых горошинах сосков. Вот только нападающие стороны меняются местами, сбросив платье под ноги, оставаясь в чёрном поясе с широкими зацепами и тонких чулках. Она требовательно, трясущимися руками, расстегивает пуговичку за пуговичкой, прокладывая быструю дорожку пошлых поцелуев, спускаясь все ниже и становится на колени. И видит Бог, прекраснее картины мошенник не видел. Были похожие, но это не то. Элегантная прическа немного растрепалась, огромные, синие в полумраке глаза заволокло желанием, а помада размазалась. Афродита. Венера. Сирена. Муза. И ещё тысяча слов, о женщине, в чьей он власти, хотя не ему сейчас суждено быть на коленях. — Принцесса, — сдавленно произнёс он, ощущая как пряжка ремня сдалась без боя, пуговица капитулировала, а ширинка переметнулась к врагу, опуская белый флаг его чёрных брюк на пол. — Я хочу попробовать, — девушка зацепила боксеры указательными на ягодицах, заставляя оторваться от стены и глухо простонать, от остальных нежно впивающихся пальчиков, — Тебя, — опустила Сара белье к брюкам, высвобождая и любуясь стоящим, налитым членом, — На вкус, — крепкой обхватив ствол, контрастно нежное прикосновение кончика языка к головке и Вишня откидывает голову к стене и зарывается пальцами в ее волосы. Горячее дыхание опаляет нежную пульсирующую кожу, а мягкие губы обхватывают головку, водя язычком по тонкой уздечке, срывая предохранитель в курчавой голове. Мужчина крепче наматывает на руку золотые волосы, грубее насаживая голову подруги. Капельки слюны стекают по подбородку на девичью грудь, а глаза его закатываются, сдавленный стон вырывается из недр груди. Сара даже сперва подумала, что сделала что-то не так, а после не смогла оторвать взгляда от его лица. Глаза в глаза. Ее рука опускается между ножек, неотрывно от него лаская и себя. Просовывает средний пальчик во влагалище, размазывая соки по клитору, нажимая сильнее и кружа, рисуя незатейливые узоры по самым чувствительным точкам, стягивая каждую мышцу собственного тела. Девушка чувствует, что ритм и её мужчины становится слишком быстрый, отстраняясь от него, только для того, чтобы крепкой хваткой перехватить член, надраичивая, сильно сжимая влажную кожу, распаляя себя рукой. И в тот момент, когда ее собственные ноги уже трясутся в накатывающем оргазме, язычок в открытом рту пересох от рваных стонов, вздохов, а глаза на секунду закатываются, она чувствует на губах гладкую нежную кожицу его пульсирующего достоинства и терпкий солоноватый вкус семени, коснувшийся лица, груди и стекающий по животу. А после Вишня сбежал за рубашкой для неё, но в коробках подсобки она нашла белую форменную футболку какого-то незадачливого спортсмена. Накинув её на тело вместо порванного платья поверх чулок на поясе и в компании неизменных шпилек. Переглядываясь с подругой в зеркале Сара хлопнула себя по лбу: «Так вот, откуда футболка». Убирая от лица знак разочарования, заметила синие отпечатки пальцев на своём плече и предплечье, возвращая памяти утраченные детали пазла вчерашнего дня. Вот она танцует на барной стойке казино. Злой помощник мэра сперва по доброму, а после с силой стягивает ее с дубовой поверхности, перекинув через плечо. Терри выносит её из зала, неся в сторону уборной, ногой распахивает дверь и опускает на пол около умывальника, с силой притягивая и обливая водой. — Что ты творишь? — брыкалась девушка. — А ты что творишь? Ты отдаёшь отчёт своим действиям? — умывал он шею и щеки школьницы, как маленькой девочке, — Где вообще твоё платье? — стыд за совершенное начал пробиваться через этиловую призму сознания, — При учителях? Серьезно? При отце? — девушка протягивает тонкие ручки к воде, самостоятельно умываясь и больше не споря, скидывая туфли, — Что с тобой произошло? Тебя кто-то тронул? В мозгу всплывает произошедшее и то что Вишня так и не появился. За какой рубашкой он ходил? Куда? Домой? Она хотела привлечь его внимание. И что получилось. Ощущая тремор, рук, ног, всего тела, что волной доходит до воспалённого мозга. Осознание. Дура. Какая же она дура. Горячие слёзы прокатываются по лицу кажется из недр самой души, и стоять больше нет сил. Воспользовался и ушёл. Как и с другими. Сара скатывается по стене туалета, заливаясь слезами и наматывая сопли опыта на кулак. — Кто? — горящие в ярости глаза впились в неё. — Вишня?! Вишня?! — захлебывалась она, так и не в силах сказать «Где Вишня?» — Этот ублюдок! Я ему… — Нет! Стой. Это я! Я сама. — Позже разберёмся. Вставай, малыш, давай ручки, — подтянул он девушку, кутая в свой пиджак и застегивая пуговицы, — Давай умоемся, — подвёл он её к умывальнику, наблюдая как она сама стирает слёзы и размазанную по лицу косметику. А после вывел в кабинет Аарона и посадил на диван, — Подожди немного. — Нет. Не уходи. — Я вернусь. Сейчас вернусь. Погоди. Не прошло и пары минут, как в кабинете оказались Аарон, Роджер, Бурый, Терри, но так и не было того, кого она ждала. — Ты как? — обеспокоено оглядел её отец, немного осуждая, но больше переживая. — Теперь нормально. Спасибо Терри. Хейз пожал Смиту руку в благодарность. И Сара поняла, насколько она ставит отца в неудобное положение. Роджер теперь негласно будет должником. Черт. Да где Вишня? — Ей нужно по спать. Домой, — строго сказал Аарон. — Я её отвезу, — подхватился Смит. — Я её отец, сам позабочусь, — отверг Роджер. — Да ты хоть знаешь, где она живет? Или в отель потащишь? Я увезу, Вишня за главного, — повернулся Хилл к Бурому. — А где ваш Вишня, кстати? Если бы не он, ничего бы не произошло, — повысил тон Смит, стараясь не смотреть на раздавленную девчонку. В этот момент в кабинет фурией влетает Стефани, распихивая мужчин, даже не церемонясь. Она присаживается перед подругой, аккуратно беря за руки и пытается поймать расфокусированный взгляд. — Ничего, девочка, сейчас поедем домой. Отдохнём. Утром всё будет хорошо, — переводит она взгляд на мужчин, — Где её туфли? Ей нужно домой. Чем её опоили? — когда Сара услышала эти слова, затвор от слез ломается и обрушивает новый водопад. — Да не пила она здесь. Тут другое. Дверь снова открывается, пропуская виновника торжества. Изрядно помятый, держащийся за голову он проходит в кабинет, толком не успевая разглядеть всю картину, когда слышит голос любимой. — Увези меня, — ревет Сара в подмышку подруги, только завидя причину собственных страданий. Хейз и Смит подрываются к девушке. — Отошли нахер от неё. Калеб, увези нас. Безапелляционный тон Майерс запускает цепную реакцию из отходящих в разные стороны мужчин, Бурого открывающего перед ними двери и всей троицы выходящей из кабинета. Последнее, что они видят, пока полотно не отрезало их от кабинета, глухой удар Смита в лицо кудрявого подонка. Прохладный душ немного отрезвляет мутное от всплывающих воспоминаний сознание, пропуская холодные струи воды в прядках волос, а Сара решает, что скрываться от содеянного глупо, стойко выключает воду, не глядя на чужую футболку - флаг вчерашнего фиаско, оборачивается в чёрное полотенце и выскальзывает в комнату Томми. — Полегчало, русалка? — Сара подпрыгнула от голоса друга, развалившегося на кровати и явно дожидающегося ее с ехидным видом. — Оказалось, что я все помню. И да, мне легче. — Так нового водопада не будет? Жаль, я уже и таз приготовил, — на что Сара показала ему язык, — И вообще, хватит меня совращать, — кивнул друг на длину полотенца. — Так ты поэтому дожидался меня из душа, чтоб точно не увидеть меня голой? — приподняла бровь О’Нил, ехидничая в ответ. — Накинь на себя что-нибудь, — завалился парень на спину, отворачиваясь от шкафа, глядя на потолок. — Спасибо, — девушка вытянула футболку и спортивные штаны, быстро натягивая, — Так ты не сказал, почему ты здесь? Я знаю, что это твоя комната, но всё же, — плюхнулась она на кровать к другу, укладывая голову на его плечо, стараясь не прижиматься, на что парень хмыкнул и притянул ближе, грея своим теплом. — Переживал за тебя. Ты в норме? Что вчера произошло? — Наверное, ничего необычного. Просто не думала, что такое случится со мной. — Вишня? — Да уже не важно. — Он любит тебя, — приподнялся на локте парень, скидывая девушку и внимательно рассматривая лицо. — Любовь не в словах, Томми, она в поступках. Конечно Томми в душе был не согласен. Он видел, что вишневый давно не зависает с одноразовыми девицами, стал ответственнее и почти бросил пить. Видел, что вчерашний перфоманс отразился не только на целостности его лица, голова тоже была повреждена, как и костюм, когда парень выбежал в зал казино, как подраненный зверь ища свою принцессу, и выбегая на улицу, и по всей видимости карауля около дома. Тем не менее, он по дружески поддерживал Сару, выводя к друзьям, что мельком оценив ее состояние, начали подкалывать «королеву драмы» и «человека отвечающего утром за все, а ночью потерявшего собственную обувь». Сара не осталась в стороне, припоминая безумные школьные танцы подруги. И что между прочим у неё единственной были поддельные документы на покупку алкоголя в ближайшем супермаркете. Вспомнили Тёрнера, толкающего тележку с ящиками крепкого односолодого и с двумя, толи поющими, толи орущими, подругами. Переглянулись и расхохотались, понимая, что, конечно, они дали Майклу ключи от кабинета с экранами, чтобы он уединился с Кэтти из группы поддержки, но не сказали, что и там стоит скрытая камера. И конечно же все промолчали, как их, пьяных, но счастливых, дернул черт поехать в казино. Стефани мчалась туда на встречу с Бурым, которого она называла по имени - Калебом, с которым у них образовалась тесная связь, они даже сейчас сидели на одной кухне, ели мясо из одной тарелки, ненавязчиво и даже как-то повседневно касались друг друга. Но к кому мчалась Сара? К Вишне? Она его конечно любит. Но. Все видели чем это закончилось. К отцу? С которым они так толком и не провели время, но он передал конверт. Конверт! В понедельник. Всё в понедельник. Или может к Смиту, с которым она целовалась на празднике? А пару часов спустя стоя на коленях… Нет. Даже не хочу вспоминать. Кажется, Терри единственный, кто повёл себя, по отношению к ней, достойно. Она ему нравится, действительно нравится. Он богат, влиятелен, успешен. А у неё билеты на рождественские каникулы. На следующей неделе. Так кого же выберет Сара. Что же это будет? Расчёт ума или решенье сердца? А может и не стоит выбирать?