a life-long dream

— Мама! Папа! Я дома. — Щелчок. Входная дверь заперта. В коридоре темно. Стоящая в квартире тишина давит на нервы. Скрип двери, захожу в гостиную. В тусклом освещении среди педантично расставленной мебели, настолько чистой, что можно проводить трепанацию черепа, стоят двое. Мужчина и женщина. — Мам? Пап? — Страшно. Колени начинают трястись. — Нам прислали твой табель успеваемости. — Холодный, будто северный ветер голос Отца пробирает до самых костей. — И мы очень разочарованы. — Голос Матери режет душу, будто скальпель кожу. Лиц не видно из-за освещения. Но я буквально чувствую их взгляды. Недовольство. Презрение. Что-то еще, что не могу разобрать. В моих же глазах, скорее всего, читается страх. Он липкий, тягучий разливается по телу, затапливая внутренности. Желудок, легкие… сердце. Дышать становится трудней. — Твои оценки ухудшились. — Голос Отца вводит в оцепенение. — Что скажешь в свое оправдание? — Я-я стараюсь, как могу! Правда! Я п-просто не поняла некоторые т-темы. — Пытаюсь оправдаться. Знаю, что не поможет, но все равно пытаюсь. — Ты должна была стараться лучше! — Голос Матери переходит в крик. Давящий сверху, будто водопадом. — Мы не для того тебя кормим, одеваем и даем кров, чтобы ты выросла бестолочью! — Н-но… — Слезы вот-вот покинут глаза и заструятся по лицу. Тогда станет хуже. Цепляюсь за последнюю ниточку надежды, маяком всплывающую в памяти. — Нокама говорила, что можно учить то, что н-нравится! Она же… — НЕТ НИКАКОЙ НОКАМЫ! — Крик Отца оглушает. — ПЕРЕСТАНЬ ССЫЛАТЬСЯ НА СВОИХ НЕСУЩЕСТВУЮЩИХ ДРУЗЕЙ! — Н-но они существуют! Они Тоа — воины света! Я была с ними, мы друзья! -Довольно! — у Матери кончилось терпение. — Мне надоели твои бредни, Алиса. Я начинаю подозревать, что у тебя не все в порядке с головой. — После недолгой паузы, она добавила. — Могу поздравить твою неблагодарную ленивую натуру. Завтра ты пропустишь занятия в школе. Ты еще долго туда не вернешься. А как долго будет решать доктор. — Доктор? Но я ведь не больна! Мама, почему? — Слезы уже не сдержать. Да я и не пытаюсь. — Мама права. Может после того, как в твоей голове не останется фантазий о несуществующих мирах, ты станешь более… приемлемой. — Но… но… Комната начинает блекнуть и рассыпаться. Идеально чистый стол, покрытый белой скатертью посерел и облупился, будто на старой картине маслом. Шкафы, сплошь заставленные зарубежной классикой потеряли все свои цвета. Мир становился серым. Безжизненным. С ужасом смотрю, как мои родители, чьих лиц я так и не увидела, рассыпаются в прах. Затем с громким шелестом бумаги исчезает и остальной мир, рассыпаясь на тысячи серых лоскутков. Я оказываюсь в кромешной тьме… …из которой на меня смотрят два темно-красных глаза. Рывком сажусь на подстилке, рвано глотая ртом воздух. Животный ужас, окутывавший тело и сдавливающий внутренние органы постепенно испарялся. По спине скатилась холодная капля, от чего я поежилась. Пот? Я проснулась в холодном поту. Ну и что это сейчас было? Нет, это был кошмар, определенно, но почему он был таким… натуральным? Явственным, будто часть этого взаправду или была когда-то взаправду. И эти глаза. Они и правда на меня посмотрели или это все просто слишком реальный сон? Страшный сон. Мне не нравится. В хижине пусто. Все матораны куда-то ушли. Странно, раньше меня всегда будили на рассвете, а сейчас сквозь ветви явно били лучи солнца. Полуденного. По шуму, доносящемуся снаружи, поняла, что все давно работают. Да, полдень же. Но, опять же, почему не разбудили? Кое-как придя в себя, я решила встать. Негоже разлеживаться, когда остальные работают. Однако, поднимаясь на ноги, заметила рядом с собой какой-то продолговатый деревянный предмет. Снедаемая любопытством, подняла его и осмотрела. Флейта. Обычная деревянная флейта с надписью на каком-то неизвестном мне языке. Вроде это местная письменность. Может, потерял кто-то? Странно, я не помню, чтобы кто-то из моих соседей играл на флейте. Они все ухаживали за птицами. Это, конечно не мешает им развлекаться в свободное время, но никто из них не играл в хижине. А, учитывая местный нрав, вполне могли. Так чья же это? Подумав, решила пойти поспрашивать. — Никто из вас флейту не теря… ой. — Доброе-предоброе утро, Алиса! — Сказал Матау, с которым я столкнулась, едва выйдя из хижины. — Д-доброе. — Мне стало неловко. Помня наш с Ливой разговор, я не могла нормально смотреть на Турагу и при этом не испытывать чувство стыда. — Эм, Турага Матау, я… — Дед, кажется, удивился. Действительно, столько времени его избегала, а теперь вдруг заговорить решила. Я бы тоже офигела. — Я хотела бы извиниться. Неправильно было вас игнорировать. Надо было все сразу объяснить и… не ломать комедию. Простите. Господи, как же я нервничаю! Да я перед экзаменами так не нервничала! И я все еще не могу понять почему! Но ничего не могу с этим поделать. — Ты прощена, Алиса, но впредь знай, что простой разговор-беседа может решить многие беды. — Матау чему-то усмехнулся и воскликнул. — Хах, слышала бы меня сейчас Нокама, говорю в точности как она! Мое сознание ухватилось за знакомое имя. Нокама. Но-ка-ма. Это имя я слышала во сне. Я сказала это слово во сне. Если это… — Турага Матау, думаю, мне следует вам кое-что рассказать. Дед был очень, очень хмурым после моего рассказа. Настолько, что я подумала, что его подменили. Лива тоже. Он присоединился почти сразу, после того, как я извинилась перед Матау. Подслушивал что ли? Но сейчас не об этом. Услышав содержание моего сна, эта зеленая парочка помрачнела и погрузилась в раздумья. А потом начался разговор. — Алиса, ты помнишь Нокаму? — Переспросил Матау. — Только имя. И то, что она советовала учить то, что нравится. Больше ничего. — Нокаму? А не много ли знакомых Тураг у той, кто здесь впервые? — Лива упер руки в бока и выгнул эээ бровь? Черт разберет эти их маски. — Значит ты тут не впервые! Ты и есть та самая Алиса! — Нет! — резко вскричала я, но сразу же снизила громкость, ощутив неловкость от того, что позволила себе поднять голос. — Я могла случайно услышать это имя от одного из маторанов, пока помогала со строительством. Вот оно и всплыло во сне. Такое часто бывает, когда мозг сортирует информацию, полученную за день. — Мало кто из Ле-маторанов сейчас говорит о Га-Коро. — покачал головой Матау — Ты не могла услышать это имя здесь. — Но это ведь бред. — Я отказываюсь верить в то, что я была тут раньше. Если бы была, то помнила бы! Хоть что-то. А не помню ни-чер-та! А все эти чувства… дежавю, будто я знаю этого Матау. Наверняка это что-то вроде защитной реакции на стресс. Оказаться хрен знает где, хрен знает с кем и хрен знает, как отсюда выбраться. Да. Это все просто от стресса. — Меня тут не было, и быть не могло. — Есть только один способ проверить. — Матау был необычайно серьезен. — Нужно пробудить остальные твои воспоминания. — Почему вы так уверенны, что это воспоминания? Под конец весь сон скатился в самый банальный ночной кошмар. Обычная реакция на стресс. — Потому что те глаза, что появились в конце, похожи на глаза Макуты. — ответил Турага. Так. А вот это уже ни в какие ворота. И черт меня дернул рассказать об этом сне кому-то. Ну, приснилась хрень, ну и приснилась! Че бубнить то? Так нет же, надо было узнать, что это за таинственная Нокама! И про глазки аленькие рассказать. На Макуту они, блин, похожи. Ну, мало ли злодеев с красными горящими глазами? Может мне вообще Саурон приснился или кто-то еще? За своими гневными мыслями я пропустила часть диалога, и очнулась только под конец, когда Матау сказал: — А Тоа Лива тебя проводит. — Куда? — На меня уставились, как на орех говорящий. Удивленненько так. — Ты не слушала? — Таким офигевшим голосом спросил Лива, что мне аж смешно стало. — Кхм… задумалась. Извините. Так, куда меня должны проводить? — В Га-Коро. Если уж ты вспомнила Нокаму, то идти-лететь надо к ней. Одна ты не дойдешь, так что я, Тоа Лива, пойду с тобой! — Радостно пояснил зеленый парень и с улыбочкой «во все тридцать два» уставился на меня. Я тяжело вздохнула. С одной стороны, оставаться в Ле-Коро безопасно. Меня тут знают, не боятся, не надо объяснять кто я и откуда, у меня есть еда, кров и непыльная работа. С другой стороны, если я останусь с зелеными, то не смогу найти способ попасть домой. Потому что тут никто о путешествиях между мирами ничего не знает. А в Га-Коро мне может улыбнуться удача. Путем нехитрых умозаключений я поняла, что, если я хочу вернуться домой, то нужно идти к Нокаме. — Когда отправляемся? — спросила я, смирившись с ситуацией. — Завтра, как только встанет солнце. — Ответил Матау и побрел прочь. Я осталась с Ливой наедине. Опять. И внезапно вспомнила о том, что стало причиной данного разговора. Флейта. Которую я все еще сжимала в руке. — Лива, я тут флейту нашла. Не знаешь, чья это? — Я протянула Тоа инструмент, тот внимательно осмотрел ее, нашел надпись, прочитал и засмеялся. — Чего смешного? — Так твоя же флейта! — Огорошил меня Тоа. Видимо, увидев мой ошарашенный взгляд, Лива решил прояснить. — Вот! — Он ткнул пальцем в надпись. — Тут твое имя написано-нацарапано! Неужели не заметила? — Я не умею читать на вашем языке. — Смущенно буркнула я, не спеша забирать инструмент обратно. — Оставь себе. Я все равно играть не умею. — Нееет. — Ехидно протянул Тоа, широко улыбаясь. — Тут твое имя, значит флейта твоя. — Он взял мою ладонь, вложил в нее инструмент и накрыл своей, сгибая мои пальцы так, чтобы флейта было зажата в кулак. — Если не умеешь, то это не беда-проблема. Научиться этому совсем-совсем не сложно! — Поможешь с этим? — Я чуть улыбнулась. В компании Ливы я чувствовала себя все комфортнее и комфортнее. — Естественно! Кого как не меня об этом просить? — Тоа засмеялся, а я заметила, что он все еще держит мою ладонь. Комфорт как ураганом смело, а на его место пришло смущение. Я попыталась незаметно выдернуть руку, попутно чувствуя, как краснеют щеки. — О! Человеки могут менять цвет своих странных масок? — Зараза, заметил-таки. Хотя, он же Тоа. На что еще я рассчитывала? — А почему раньше такого не было? — Не «человеки», а люди — это раз. Мы не носим масок — это два. И покраснела я, потому что мне… неловко. — Как можно тверже сказала я. Хотя мой голос все равно был похож на комариный писк. — Люди? И чего же ты так стесняешься-смущаешься? — Черт, он все еще держит меня за руку. Даже крепче сжал. — Для н-нас… в общем… ну… такие д-долгие прикосновения к рукам считаются… как бы… э… п-проявлением симпатии. — Так ты мне симпатична! — Радостно выкрикнул Лива, чем привлек внимание нескольких маторанов. Ситуация явно выходит из-под контроля. Я что-то говорила насчет комфорта рядом с Тоа Воздуха? Признаю себя ослихой. Сейчас мне МАКСИМАЛЬНО некомфортно. Я буквально чувствую, как горят щеки и уши, трясутся и подгибаются коленки, а сердце в панике начинает стучать быстрее. И понимание того, что Лива скорее всего не знает о проявлениях чувств между людьми не помогает. — Симпатии не как у друзей, а как у пары! — Выпалила я, совершенно позабыв о том, что вокруг шныряют любопытные матораны. Пар глаз, внимательно наблюдающих за ситуацией, стало больше. — О! — Кажется до него дошло. Лива отпустил мою руку, которую я сразу же прижала к груди, закрыв другой ладошкой. — Прости-прости! — Ничего страшного. — Ответила я, пытаясь спрятать красное лицо за волосами. Получалось плохо. — Ты не знал. Все в порядке. — На этих словах я развернулась и… дала деру. Тихонько матерясь, я забежала в хижину, забилась в угол и обхватила голову руками. И вот почему я могу спокойно получать и анализировать буквально любую информацию, делать какие-то выводы и, основываясь на них, принимать решения, а как доходит до социального взаимодействия, то начинаю нещадно тупить? Господи, дайте мне формулу и компьютер, и я минут за пять-десять напишу программу, делающую идеально точные вычисления по этой формуле! Дайте мне огромный том по математической логике, и я выпишу из него все самое важное, едва пройдясь глазами по страницам! Но, ради всего святого, не заставляйте меня общаться с людьми. Моего плеча что-то коснулось. Вздрогнув, я подняла голову и встретилась взглядом с обеспокоенным Конгу. — Ты вбежала-влетела в хижину словно ветер! Не поздоровалась даже. — А? Извини, просто… кое что произошло и я… в общем не трогай меня сейчас, ладно? — Нет! Мы теперь друзья-товарищи. А друзья-товарищи не бросают друг друга в беде! — С жаром выпалил Конгу, сжав руки в кулаки. — Кто тебя обидел? Хотелось спросить, с каких пор мы друзья, но я подавила это желание. Все-таки летун решил мне помочь. — Все хорошо, меня никто не обижал. Просто у нас с Тоа Ливой возникло небольшое недопонимание. Вот и все. — С Тоа Ливой? — Кажется, сейчас я сломала какой-то шаблон. — Но как он может чего-то не понять? — Каждый из нас чего-то не понимает. Это нормально, хоть и вызывает… некоторые неловкие ситуации. Кстати. — Поспешила я перевести разговор в другое русло. — Ты ведь обычно будил меня по утрам? — А! Так Турага Матау приходил перед самым рассветом и попросил тебя не трогать! — Маторан развел руками и склонил голову на бок. — Он подошел к тебе, оставил что-то рядом с лежанкой и ушел. Ну, а мы за ним пошли-поспешили. Вот и ответ, откуда флейта.