Walls and corridors

— Милый, передай мне пожалуйста соль, — раздался мелодичный голос Вальбурги. Потянувшись одновременно за солонкой, Сириус и Регулус сконфуженно столкнулись руками. Бросив жгучий взгляд на брата, Сириус с беспечной ухмылкой отступил, забросив руки за голову. — Извини, немного сглупил, братик. Даже не могу представить себе ситуацию, в которой эта женщина назвала бы меня «милым», — хмыкнул Сириус, покачиваясь на стуле. — Эта женщина твоя мать! — возмутился Регулус, сбросив привычную невозмутимость с лица. Весь вечер он весьма успешно сносил все остроты и шпильки Сириуса, но всему был предел. Почувствовав осторожное прикосновение жены к руке, он взял себе в руки, зная, что все, что творит Сириус, всегда направлено на то, чтобы вывести всех из себя и учинить вокруг себя хаос. — Да сегодня похоже день открытий! Может еще скажешь, что ты мой брат? — гадко усмехнулся Сириус, продолжая играть на нервах. Орион не проронивший ни слова за ужином тяжко вздохнул и подал знак наполнить стакан огневиски Кричеру под его ворчание. Вальбурга побелела от гнева, но пока хранила молчание, зная, что криком ее старшего сына уже давно не пронять. — Напомни, зачем ты вернулся? — ровным голосом спросил Регулус, виртуозно скрывая свое раздражение. — Чтобы продолжать изображать из себя обиженного ребенка? Сириус хохотнул, будто услышал что-то ужасно забавное. Сидящая напротив него Вероника Блэк в девичестве Роули и нынешняя женушка Рега даже не изменилась в лице и продолжала изящно резать стейк. Сириус и правда готов был отдать этой девице должное — она ни разу за весь вечер и бровью не повела на все его шуточки. Стальные нервы у леди. Рядом с ней Рег смотрелся зеленым юнцом, хотя ей не так давно отзвенело семнадцать годков. Сириусу она нравилась, чем-то напоминала кузину Цисси, такая же неприступная ледяная королева. — Я уже говорил тебе. Джеймс и Лили ждут ребенка, они хотят, чтобы я стал крестным отцом — гордо произнес он, катая по пустой тарелке оливку. Никогда не любил эту гадость. — Такому раздолбаю как ты я бы не доверил даже эльфа. Ты бы угробил Кричера в течение недели. — Я бы даже не расстроился, — фыркнул Сириус и едва не свалился со стула, так как эльф чуть не опрокинул его. — Мелкий паразит! — Ну хватит уже! Сириус Орион Блэк. Ведешь себя как плебей, при леди! — Твой знаменитый крик, матушка. Навевает воспоминания… — мечтательно протянул Сириус закатив глаза в наигранном блаженстве. — Надеюсь леди меня извинит? — уточнил он, подмигнув Веронике, на что та лишь кивнула, не изменившись в лице, лишь на глубине ее зеленых глаз Сириус заметил что-то похожее на веселье. Возможно Регулус тоже это заметил, так как его маска спокойствия вновь дала трещину. Сириус готов был поспорить на все наследство дядюшки Альфарда, что тот последует за ним. На самом деле Сириус ни за что бы не вернулся в опостылевшую вечно мрачную и дождливую Британию, если бы не просьба Джеймса и Лили. Он так радовался, что у них будет ребенок, уже заочно полюбив его. А предложение стать крестным отцом! О чем только можно было мечтать? Сам Сириус не собирался заводить детей, он не представлял себя в роли отца. Через пару секунд в коридоре раздались шаги. А вот и братец. — Что ты себе позволяешь? — прошипел Регулус, сохраняя неподвижным лицо. Он это умеет. Выводить из себя Рега было еще одним развлечением Сириуса, особенно с тех пор как тот научился держать невозмутимое лицо, поступив на Слизерин. Каждый раз, когда ему это удавалось, Сириус начислял себе мысленные очки, радуясь, что именно он мог сломить эту стену напускного безразличия и холодного равнодушия. — Что-то не так, брат? — Ты не имеешь никакого права вести себя так в нашем доме. То, что мать не выжгла тебя с семейного гобелена после всех твоих выходок, не значит, что ты имеешь право заявляться сюда и вновь вести себя как кобель. Сириус не сдержал веселого фырканья, находя последние слова Рега ужасно забавными. — И только посмей что-то сделать или сказать Веронике. Я ведь и убить могу, — добавил он спустя секунду, окинув тяжелым взглядом серых глаз Сириуса, и тот ни за что бы не признался, что от этого по спине у него побежали мурашки. Вместо этого он расхохотался лающим смехом. — Когда ты стал таким суровым? Помнишь каким нытиком ты был в детстве? Как плакался по ночам, пугаясь чудовищ под кроватью и прибегая ко мне в слезах? Не помнишь, Рег? — с каждым словом Сириус наступал все ближе к Регулусу, вынуждая его отступать назад, пока тот не натолкнулся спиной на стену и замер, упрямо глядя куда-то в район носа Сириуса. — Я уже давно не ребенок. Я изменился, — его голос прозвучал немного хрипло. Сириус оглядел замершего в паре футов от него молодого мужчину, в которого вырос когда-то несуразный долговязый брат. Он был чуть ниже ростом и уже в плечах с точно такой же копной черных кудрей и стылыми серыми глазами, в которые Сириус мечтал заглянуть и увидеть там нечто, о чем запрещал себе думать последние пару лет. Но тот как назло не смотрел на него, повернув голову в сторону, обнажив жадному взгляду Сириуса бледную с россыпью родинок шею, на которой тревожно билась венка, выдавая его нервозность. — Неужели? — ухмыльнулся Сириус, чувствуя необъяснимую власть над братом. Тот может сколько угодно притворяться послушным наследником рода Блэк, играть в примерного семьянина и мужа, но в глубине своей черной души он скрывал отвратительные гадкие желания, настолько мерзкие по своей сути, что даже знаменитое безумие Блэков не могло оправдать его. Сириус прекрасно знал об этом. А Регулус продолжал сопротивляться своей сути, цепляясь за общепринятые моральные принципы. Сириус давно перестал сопротивляться и принял свое безумие как должное. Путешествие по миру сразу после выпуска из Хогвартса помогло ему принять себя и свою суть. Сириус осторожно дотронулся рукой до лица брата и довольно настойчиво повернул его голову к себе, заставляя Регулуса взглянуть ему в глаза. Руку он не убрал. — Я собираюсь остаться в Англии. Может быть устроюсь аврором или открою паб где-нибудь в Хогсмиде… Выражение лица Регулуса того стоило. Это искреннее почти детское удивление, что проступило сквозь маску безразличия, породило какую-то теплую волну радости и нежности внутри Сириуса. — Так что мы будем с тобой частенько видеться, братец, — подмигнул Сириус, склоняясь ближе, чувствуя едва уловимый запах древесного одеколона. — Я скучал. Он не хотел говорить это брату, давая еще одну возможность сыграть на его слабостях, но это была не только его слабость. Да и слов уже не воротишь. Оставалось лишь проследить за реакцией. Регулус вздрогнул, сжав губы в тонкую полоску, напрягаясь всем телом. Он подался вперед, намереваясь что-то сказать, но видимо осознав, насколько близко они были, вновь отшатнулся к стене, вперив неистовый взгляд серых глаз на Сириуса. — Зачем ты говоришь это? Мне все равно, — упрямо произнес брат, гордо задрав подбородок. — Врунишка, — спрятал улыбку Сириус, придвинувшись ближе и прошептав это на ухо, задевая теплым дыханием кольца темных волос. Между ними происходил какой-то немой диалог понятный лишь им двоим. Сердце сбилось со своего привычного ритма, наращивая темп. В детстве они не задавались вопросом, насколько это правильно — то что происходило между ними. Они просто чувствовали что-то родное и теплое, тянулись друг к другу, будто цветы, никогда не ощущавшие прикосновения солнечных лучей. И плевать было, правильно это или нет, нормально это или нет. Главным было то ощущение любви и дома, что они дарили друг другу. Чего так и не смогли дать им чересчур строгая мать или отстраненный отец. Это уже потом они узнали, что это неправильно, что это гадко, что это мерзость. Грех. Табу. Но ведь запретный плод самый сладкий? И Мерлин знает, чем бы все закончилось в этом полумраке коридора, если бы не звук шагов, раздавшийся неподалеку. Сириус отпрянул, давая возможность Регулусу улизнуть от него, скрыться, почти не теряя Блэковского достоинства. Сириус остался один, терпеливо дожидаясь того, кто прервал творящееся в этом коридоре безумие. — Сириус, — утвердительно произнесла девушка, поравнявшись с ним. — Вероника, — кивнул он, разглядывая женушку брата. Вот кто действительно подходил его брату — чистокровная, в Мерлин знает каком поколении, слизеринка, отличная ведьма, настоящая аристократка, красавица с неплохими мозгами, девушка, а главное не связана близким кровным родством. Малец выиграл джек-пот. А что самое невыносимое — она нравилась Сириусу. Она явно не была снобкой, как его отец и не ратовала за убийство маглорожденных, как его мать. Она была милой, с чувством юмора, чего часто не доставало Регулусу, умной, даже чересчур. И очень наблюдательной, с досадой отметил Сириус, глядя в ее глаза, отражающие скрытое знание. Она ничего не сказала, но по ее взгляду, излому тонких бровей и наклону головы можно было понять, что она что-то поняла. Может быть не все, но то основное увидела, ту главную червоточину, ту гниль, которую делили на двоих Сириус и Регулус. — Ты, наверное, такого не ожидала, — начал Сириус, стараясь сгладить собственную неловкость. — Я догадывалась. Слишком много слухов ходило на Слизерине о знаменитой размолвке братьев Блэк. Почему-то эта версия не пользовалась популярностью. — Такое предположение тоже было? — искренне удивился Сириус, выпучив глаза. Ответом ему послужил звонкий девичий смех будто перезвон колокольчиков. — Конечно нет, — улыбнулась она, и Сириус отзеркалил ее улыбку, хотя ему было не до смеха. Неловкость змеей душила, не давая мыслить здраво. Кажется, по его глазам Вероника все поняла и избавила его от неизвестности. — Мне все равно, — полоснула словами как хлыстом, резко, будто наотмашь. Сириусу только и оставалось глупо хлопать глазами, разглядывая перед собой юную колдунью, а она продолжала. — Я не могу ничего запретить ему и тем более тебе. Ты ведь его брат. Последнее слово отозвалось дрожью в позвоночнике. Брат… Какая ирония. — Единственная моя просьба — путь все ваши «встречи» останутся подальше от чужих глаз. И моих в том числе. Сириус не мог поверить своим ушам. Она это серьезно? Но по глазам видел — серьезнее некуда. И хочется рассмеяться навзрыд или заплакать задорно. Годрик пойми ее. И гадай из гордости она или из жалости. Наверное, все сразу. Слова благодарности застряли на языке — о таком не благодарят. Да и что бы он сказал в самом деле? Глупость одну несусветную. Спасибо, что позволяешь мужу трахаться с собственным братом? Бред. — Ни слова больше, — вновь спасает его девчонка, останавливая. — Я ведь тоже люблю его. Грусть в ее словах заставляет маленькое сердце Сириуса сжаться, но он эгоистичная сволочь и лишь кивает и, развернувшись на каблуках, уходит, оставляя ее одну в коридоре.

***

Сириус не знает, как уговорил себя появиться на ежегодном министерском балу в честь летнего солнцестояния. В этот раз он проходил в поместье Малфоев, этих помпезных павлинов. Но он не мог отказать Лили, которая сейчас в легкой мантии и простом льняном платье с огромным выпирающим животом, который, казалось, мог перевесить ее саму, плела венок, довольно щурясь, глядя на неприлично счастливого Джеймса. На фоне своей беременности Лили плотно сдружилась с Цисси, которая сама пару недель назад разродилась первенцем. Сириус уже имел честь быть представленным маленькому, светловолосому, пускающему слюнявые пузыри Драко Люциусу Малфою. Блэк лишь подивился, не уж то его крестник будет таким же крохотным? Мельком он увидел Риддла — нового Министра Магии. Этот молодой мужчина с холодной, даже опасной красотой немного пугал Сириуса. И пусть его репутация была безупречной - Блэку он все равно не нравился. Возможно он просто так и не научился доверять слизеринцам. Только лишь одному… Регулуса он заметил в окружении Эйвери и Мальсибера. Эти двое никогда не нравились Сириусу, а сейчас, видя братишку в компании этих двоих подонков, Блэк медленно закипал. Выхватив у снующих тут и там домовиков бокал шампанского, он одним глотком осушил его, даже не распробовав вкуса. Регулус что-то бурно обсуждал с теми двумя, периодически отпивая из бокала. От оживленной беседы и алкоголя он раскраснелся, глаза весело поблескивали, отражая свет горевших свечей. Где-то в душе Блэка ворочалось нечто темное и неприятное при виде этой идеалистической картины. Регулус в этот момент казался таким счастливым — в окружении друзей, любимый муж, сын и наследник, не обделенный ни богатством, ни умом, ни красотой, ни магической силой, ни властью. Все что душе угодно. А Сириусу только и оставалось, что упиваться собственной черной завистью и желчью. К компании друзей медленно подошел еще один человек, которого Блэк поначалу даже не признал — черная, простая с первого взгляда, но явно дорогая мантия, небрежно затянутый внизу хвост, перетянутый атласной черной летной, гордо поднятая голова с хищным воинственным профилем — чертов Снейп. От бедного забитого сальноволосого мальчишки, каким он был в Хогвартсе, не осталось ничего. Тем временем Снейп, ни капли не задумавшись, буднично положил руку на плечо Регулусу, и тот никак на это не отреагировал, будто ничего не произошло! Регулус всегда очень щепетильно относился к любому проявлению тактильного контакта, особенно от посторонних людей, не входящих в клан Блэков. Он даже слегка улыбнулся Снейпу, и эта улыбка была ни вежливой, ни дежурной, ни холодной, ни фальшивой. Она была настоящей пусть и мимолетной. Бокал, о котором Блэк успех позабыть, треснул в руке, отчего в руку больно впились осколки. Боль отрезвила, а алая кровь закапала на мраморный пол. Сириус, нахмурившись, развеял осколки бокала и, быстро бросив исцеляющее заклинание на руку, чувствуя неприятное зудящее ощущение в руке, двинулся через зал прямо к Регу. Его появление заметили сразу, так как разговор моментально сошел на нет. Эйвери смотрел с нескрываемой злобой, Мальсибер раздраженно фыркнул, но промолчал, а Снейп гад такой насмешливо приподнял бровь, растянув тонкие бледные губы в издевательской ухмылке, будто знал о чем-то. Но что мог знать этот слизняк? Лишь Регулус непонимающе хмурился. Приглядевшись чуть внимательнее, Сириус недовольно отметил, что тот был пьян сильнее, чем ему показалось на первый взгляд. — Сириус? Ты что-то хотел? — нарушил гнетущую тишину Рег, взмахнув веером угольно-черных ресниц, что отбрасывали зловещие тени на бледные впалые щеки. Вопрос немного сбил с толку, но Сириус быстро взял себя в руки. Он и сам не знал, зачем подошел, ему просто была до тошноты противная та картина, что он увидел пару минут назад. — Хотел поговорить с тобой, — бросает самое очевидное и от того неправдоподобное. Змеи в Слизерине хорошо умели читать между строк, вверх ногами и задом наоборот. Регулус вновь едва заметно нахмурился, машинально отпивая из бокала и облизнув влажные губы. Его глаза, обычно скрытые за серой бетонной стеной, сейчас будто ожили, прожигая грозовой сталью насквозь. Сириуса обуяла какая-то странная волнительно-нервная дрожь, и чтобы унять ее, он растянул губы в искусственно-задорной улыбке, откинув тяжелые кудри волос. Взгляд упал вновь на все еще покоящуюся на плече Регулуса руку Снейпа, и вновь что-то свирепое и темное в глубине где-то под ребрами заскреблось, просясь выпустить его наружу. Палочка во внутреннем кармане нагрелась, готовая в любой момент вступить в дуэль. Снейп молча разглядывал его как дикое чудное животное, и взгляд черных глаз-туннелей прожигал в нем дыру, а ухмылка была такая знающая, полная яда, что Сириус готов был плеваться. Но ему все равно сейчас на Снейпа, все, что его заботило, чтобы этот гад поскорее убрал свою ебаную руку с плеча Рега, а мерзкие рожи Эйвери и Мальсибера перестали кружить рядом. — Пойдем, — тянет Сириус Рега, хватая его за тонкое бледное запястье. Но тот остается на месте, глядя на него стальными серыми глазами в немом протесте, даже немного заносчиво. Это бесит. — Никуда я не пойду с тобой, — выделил он последнее слово и сощурился. Сириус вспомнил, что брат пьян, и похоже сейчас за него артачился алкоголь в крови. Сириус знал, что от алкоголя брат становился вредным, упрямым и даже немного капризным. Похоже он все еще не перерос это. — А я и не спрашиваю, это чтобы твои дружки знали, где ты пропадаешь и что искать тебя не нужно, — и бросил на них тяжелый как бетонная стена взгляд. Возмущенный вид Регулуса он проигнорировал. Сириус потянул брата за тонкое запястье подальше от этой компашки, чувствуя затылком гадкую ухмылку Снейпа. Регулус сопротивлялся лишь для виду, выражая это недовольно поджатыми губами, но шел послушно и даже как-то радостно, предвкушающе. Они долго шли по запутанным коридорам поместья, пока звуки бала не затихли. Только тогда Сириус отпустил чуть покрасневшее запястье брата. Облокотившись на стену, Регулус глядел на него с непонятной улыбкой на лице, которую Сириус видел впервые в жизни. — Что с тобой такое сегодня, Сири? — протянул Рег, не отлипая от стены, будто ему трудно было стоять, не опираясь нее. — А то ты не понимаешь, — прошептал Сириус, чувствуя, как теряет контроль над ситуацией и над самим собой. Регулус лишь неопределенно пожал плечами. Между ними застыла тишина полная невысказанных предположений и условностей. — Если это все, я вернусь в зал. Мне нужно найти Веронику. Она наверняка скучает. Если он хотел разозлить Сириуса еще сильнее, ему удалось. Регулус не успел сделать и шага, как обнаружил себя прижатым к прохладной стене. По обе стороны от его головы были руки Сириуса, который буравил его потемневшим от злости взглядом. Они были так близко, что Регулус не мог уловить целостный образ брата. Все виделось какими-то отрывками. Вот крылья носа, что трепетали от злости. На лбу вздувшаяся венка. Потемневшие от неясного желания серые глаза. Дернувшийся кадык. — Вспомнил, что у тебя есть жена, хотя сам пару минут назад проводил время в окружении тех слизеринских гадов. Придумай другую отговорку. Младший Блэк не мог такого стерпеть. Опасно приблизившись, он сузил глаза, чувствуя, как воздух между ними безумно нагревается. — Я тоже слизеринский гад, если ты забыл, брат, — отделяя каждое слово, произнес Регулус. — И не твоего ума дела, с кем я провожу время. — Когда ты, блять, успел отрастить себе яйца, а, Рег? — насмешливо спросил Сириус, просунув колено между ног брата. — Ты всегда был послушным маменькиным сынком, не выныривающим из-под ее мантии. Так что кончай играть этот гребанный спектакль. — Я будущий Лорд Блэк, и ты не смеешь мне указывать! — гордо вскинув голову, произнес Рег, игнорируя руку, которая все крепче сжимала его шею. Его голос звенел от плохо скрываемого гнева. — Мне глубоко плевать, кем ты будешь в будущем. Сейчас ты — мой. Регулус не успел даже охнуть, как губы Сириуса нашли его, впиваясь голодным, полным собственнической злобы поцелуем. Сириус целовал не щадя, без всякой нежности и трепета, вылизывал губы, проникал языком, иногда больно кусая. Регулус был в ужасе — никогда еще брат не был таким пугающим как сейчас, тяжесть руки на шее давила, не давая вдохнуть. Сознание плыло, сердце стучало как сумасшедшее, в ушах нарастал гул. Руки не слушались, и оттолкнуть Сириуса не было сил. — От… пусти, — просипел он, едва двигая онемевшими губами. Сириус послушался только сейчас, осознав, что едва не задушил брата в безумном порыве. Регулус шумно дышал, приоткрыв зацелованный рот, дрожа всем телом. Весь его аристократический лоск и напускная гордость испарились, как будто кто-то стер их ластиком. Будто вся шелуха слезла. И Сириус смог увидеть его без всей лишней мишуры и маски равнодушия — обычный девятнадцатилетний мальчишка, растрепанный, взмокший, с выступившими слезами на глазах, который отчаянно хватал ртом кислород. Ртом, который пару секунд назад Сириус целовал. Взгляд упал на тонкую шею с красными следами от его пальцев. Какой же он урод… — Прости. Прости меня, Рег, — взмолился он, осторожно касаясь рукой лица брата. Тот даже не дернулся. Лишь замер, задумчиво всматриваясь в его лицо, глаза с огромными зрачками в обрамлении слипшихся от слез ресниц казались кукольными. — Я такой мудак. Брат не отрицал очевидного, а секундой позже разразился смехом. Сначала тихо, потом все громче, немного истерично. Сириус сбитый с толку жадно разглядывал брата, чей смех вновь что-то сковырнул в душе, какую-то застарелую рану. Когда он последний раз слышал его смех и слышал ли вообще? Если только в далеком детстве. — Ты идиот, — брат вздохнул тяжело будто старик, а затем сам обвил руками шею Сириуса и, наклонившись ближе, посмотрел пристально одними зрачками. — Хочу увидеть больше твоего безумия. Слова были брошены будто невзначай, но оставили после себя толпу мурашек и тянущее чувство внизу живота. А внутри все пекло: «Нельзя. Нельзя. Нельзя». Это неправильно, грязно, мерзко. Но думал ли об этом Сириус, когда целовал брата пару минут назад? Поэтому дальше он не думал, с щенячьим восторгом целуя распахнутые в немом разрешении губы брата. Радостно отмечая, что Рег ответил, приблизившись еще ближе, Сириус осторожно огладил его грудь, спускаясь ниже к дрогнувшему под слоем одежды животу. Слишком много одежды, ему хотелось почувствовать брата ближе, кожа к коже, узнать, так же ему горячо, чувствует ли он такой же пожар внутри… Регулус, скотина такая, лишь знающе щурил серые глаза, никак не помогая ему избавиться от одежды, но и не препятствуя, лишь подставляя шею для влажных поцелуев да расставляя ноги шире, позволяя трогать себя, ласкать, гладить. От подобной вседозволенности кружилась голова и перехватывало дыхание. Сириус лишь сейчас понял, что не только он один скучал. Как бы брат не скрывал это за маской гордости и равнодушия, но не может человек, которому все равно, с такой жаждой тянуться к прикосновениям, так искренне раскрываться, обнажая все самое сокровенное. Сириус горько усмехнулся — какая ирония, лишь когда родной брат трахал его, Рег мог быть настоящим, мог убрать свою броню и маски и предстать тем искренним и добрым мальчишкой, каким он был до Хогвартса. Тихий влажный всхлип выдернул Сириуса из его мыслей, и он сосредоточился на том, чтобы спустить штаны Рега, бросить в сторону мантию и задрать рубашку, прижавшись губами к плоской с редкой порослью волос груди. Пальцы скользили по бледной гладкой будто атлас коже, задевая острые горошины сосков, пересчитывая ребра, нырнув в впадину пупка и оттянув черные волоски у паха. Брат дергался, пытаясь уйти от прикосновений и одновременно тянулся к ним навстречу, словно никак не мог решить — пойти на поводу разума или желания. Но Сириус не дал ему времени решать, прочертив языком по коже, оставляя мокрый след от пупка к груди. — Запрыгнешь на меня? — хрипло спросил Сириус, заглядывая брату в глаза, которые сейчас заволокла поволока желания. Регулус, который наконец смог уловить смысл фразы, фыркнул. Его грудь ходила ходуном, и он никак не мог отдышаться. Прошептав пару необходимых заклинаний, он выгнулся и блестящими от наколдованной смазки пальцами дотронулся до самого сокровенного. Сириус тяжело сглотнул, следя за тем, как тонкие гибкие пальцы брата (сначала указательный потом добавился средний) медленно погружались внутрь. Он был не готов к такому, думая, что как заботливый старший брат возьмет на себя эту ответственную миссию, но похоже Рег решил все сам. Все, что оставалось, это наслаждаться шоу и пытаться не сорваться раньше времени — слишком уж соблазнительно-греховным было зрелище, бесстыжее и пронзительно искреннее. От этого поджимались пальцы на ногах, голова тупо пустела, а в паху все ныло и звенело от напряжения. Регулус раскраснелся из-за непривычных ощущений, закусив от старания нижнюю губу. Добавив третий палец и выгнув руку под немыслимым углом (Сириус забеспокоился, как бы он не вывихнул запястье), Регулус охнул и дернулся всем телом, едва не рухнув на пол, если бы Сириус вовремя не подхватил его. — Можно? — сипло прошептал он, дотрагиваясь до чуть приоткрытой влажной от смазки дырочки. Терпеть дольше не было сил. Регулус безмолвно кивнул и с помощью брата обхватил его ногами за талию. Сириус бережно поддержал его, придавив к стене, чтобы было удобнее и проще. Член Регулуса оказался зажат между их телами, горячий и влажный от выступившей смазки. Он охнул, ощутив грубую ткань штанов Сириуса с вздыбленной ширинкой. Сириус же ошалевший от нахлынувших эмоций и ощущений дрожащей рукой пытался направить член, но все соскальзывал. — Криворукий придурок, — хохотнул Рег, тут же охнув, когда почувствовал, что Сириус наконец смог войти. — А теперь держись крепче, — прикусив мягкую мочку, прошептал Сириус, дурея от жара, с трудом сдерживая себя, чтобы не начать жестко вбиваться в дрожащее тело брата. Первое движение он сделал медленно, стараясь, чтобы брат привык к ощущениям, как бы хорошо он себя не растянул, но Рег был узкий, что пиздец. Еще пара медленных фрикций, и, поменяв немного положение бедер, Сириус понял, что он в правильном направлении — Регулус ахнул, задрожал всем телом и зашипел словно рассерженный котенок. Он хотел быть нежным, показать, как любит его, как дорожит им и заботится. По спине скатилась капля пота, щекоча поясницу, ноги дрожали от напряжения и волн удовольствия, простреливающие каждый раз, когда он входил в тело брата. Медленно, плавно, чтобы не навредить, не сделать больно, не… — Блять, ты что трахаться разучился? — задыхаясь, выпалил брат, изломив тонкие брови. Сириус оцепенел на мгновение, отчего Рег сам начал насаживаться, не утерпев. Это окончательно сорвало всякий контроль, и Сириус просто отпустил себя — он начал вколачиваться в Рега как безумный, впиваясь до боли в ягодицы брата. Хотелось забыться, перестать сдерживать свою сущность хотя бы раз. Сейчас он как никогда чувствовал, что по его венам течет густая отравленная Блэковским безумием кровь. И даже с прикрытыми глазами он кожей ощущал победную ухмылку Рега, который как заведенный повторял: «Еще! Еще! Еще!». — Не смей кончить раньше меня! — между несдержанными стонами воскликнул Регулус, зарываясь одной рукой в мягкие темные кудри брата. — Как скажете, Лорд Блэк, — усмехнулся Сириус, целуя брата в висок, покрытый бисеринками пота. Он знал, что Рег долго не продержится — тот сильнее стиснул ноги вокруг его талии, дрожал всем телом, загнанно дыша, уже не в состоянии сдерживать возгласы удовольствия каждый раз, когда член Сириуса задевал в нем что-то. Из-за не слишком удачной позы он был не в состоянии дотронуться до собственного истекающего смазкой члена, зажатого между их телами, и подобная несправедливость заставляла его умоляюще хныкать, желая почувствовать Сириуса глубже, сильнее, острее. Чтобы наконец отпустить это почти болезненное ощущение в паху. Сириус не глядя нашел губы брата, приоткрытые в безмолвном стоне, и впился в них жарким ненасытным поцелуем. Особенно ощутимый толчок и несдержанно сделанный укус чуть сильнее, чем следовало, и яркий богатый металлический вкус, который нельзя ни с чем спутать — кровь. Тело Регулуса выгнулось дугой, сотрясаясь дрожью в оргазме, глаза закатились, а рот приоткрылся в немом стоне удовольствия. Сириус почувствовал, как Рег сжал его член внутри, отчего двигаться стало затруднительно, а мягкая улыбка брата и еле слышное «Сири» стали последней каплей. Оргазм накрыл Сириуса, едва устоявшего на ногах. Мир сузился до ощущения веса брата на нем и приятных поглаживаний Рега по волосам. Через пару минут он смог отдышаться и привести мысли в относительный порядок. Осторожно вынув опадающий член из Рега, он опустил его, придерживая за плечо. Регулус имел шальной вид с еще не сошедшим румянцем на щеках и шее, где кроме всего алел смачный засос и не сошедшие отпечатки пальцев. На зацелованных губах остался алый развод крови, который он быстро слизнул. Смотря на него такого открытого нагого душой и телом, в глубине души тянула гнилая тоска. Но это наваждение длилось недолго — Регулус вновь закрывался от него и целого мира. Дрожащими руками Сириус достал палочку и очистил собственную рубашку. Подняв глаза, Сириус едва не уронил палочку — Регулус наклонился за брошенными брюками и взгляду открылась растраханная припухшая дырка, из которой сочилась сперма Сириуса, стекая по бедрам вниз. Член в штанах опять дернулся. Щелкнув пальцами, он безмолвно убрал следы совершенного ими безумства. Одевался он также молча, ни разу не взглянув на Сириуса. Тихо подобрал мантию, отряхнул ее и, накинув на плечи, обернулся. Лицо – вновь маска отстраненности и безразличия. Сердце Сириуса ныло и хотелось что-то сломать, ударить стену кулаком как магл. Спокойное лицо не выдавало брата, но чуть виднеющийся из-за воротника засос и припухшие губы наводили на определенные мысли. — Мне нужно вернуться обратно, — разомкнул губы Рег, глядя куда-то сквозь Сириуса. — Не хочу, чтобы меня потеряли. И Вероника… Он замолчал, видимо почувствовав вину. Сириус не хотел, чтобы он чувствовал себя предателем, не хотел видеть его расстроенным. — Конечно иди. И не бери в голову. Ты ни в чем… Он не договорил, так как Рег притянул его за мантию, едва не столкнувшись носом, и жарко выдохнул прямо в губы. — Если ты подумал, что я жалею о случившемся, ты ошибаешься. Я хотел этого, — усмехнулся он, поглаживая большим пальцем местечко за ухом. Сириус оторопело глядел в знакомые серые глаза, замечая в отражении свое ошарашенное лицо. — Хотел и получил. Увидеть твое безумие, братец, дорогого стоит. Регулус также резко отстранился и, взмахнув кудрями, пошел по коридору, чуть прихрамывая, оставляя там Сириусу с гулко колотящимся сердцем. Этот засранец… Оставшись в одиночестве, Сириус расхохотался лающим смехом, собирая волосы в кулак, как никогда напоминая собой сумасшедшего.