Bad at life

1. Драко Малфой плохо умеет жить мирной жизнью. И, наверное, вот в этой точке ему ближе всего Поттер, увенчанный лаврами герой войны. Кто бы мог подумать. Наверное, у обоих посттравматический синдром, этакая болезнь духа, не тела. И, наверное, поэтому, они встречаются в маггловском баре каждую субботу, пьют дешевый бурбон и курят сигареты. Мало разговаривают, много молчат. Многозначительно. Не друзья, но уже и не враги. Кажется, это товарищество, группа по интересам, терапия такая для тех, кто так и не смог вернуться с войны. Драко никогда бы не подумал, что таким будет Поттер. Наверное, Гарри не думал то же самое о Малфое. И вот это у них самое общее – они не думали. И тем не менее, оказались в одной лодке – утлой, хароновой даже быть может. У Драко нет иллюзий – ему не прижиться в этом новом блестящем мире. Да и мир этот его не примет. У Поттера совсем другая проблема – мир готов его принять с распростертыми объятиями, но ему не очень-то и хотелось. Десять лет он боролся против Волан-де-Морта, а теперь не знает, что ему делать дальше. Главная цель достигнута, над ними мирное небо. Все так. И дальше только пустота. Выжившие сокурсники нервно передернули бы плечами, сказали бы, что обезумел, с жиру бесится. Но Драко понимает. Он десять лет, да нет, всю жизнь пытался соответствовать заданному семьей уровню. И теперь, когда все кончено, нет больше груза на плечах, он не знает, как распорядиться обрушившейся на него свободой. Поттер носит маггловскую одежду – джинсы, джемперы и футболки, все простое, удобное и непримечательное. Палочка по привычке торчит из заднего кармана. Малфой всегда считал маггловские прикиды примитивными и безвкусными, но именно сейчас одет также. Ему идут только костюмы, строгие, чопорные, под горло, но он назло выработавшейся привычке надевает вылинявшие джинсы и клетчатую рубашку. Нервно зачесывает ладонью волосы на пробор, трогает колючую светлую щетину на подбородке, пялится на куцее отражение в зеркале за барной стойкой. Конечно, он похож на простолюдина, дурачка местного, что бы сказал отец? Но слава Мерлину, теперь необязательно слушаться Люциуса. Теперь он взрослый. Поттер заказывает сразу бутылку – чего мелочиться. Стаканы у них круглые, пузатые, не стопки. Малфой разбавляет пойло водой, Поттер пьет чистым. Такое маленькое подтверждение превосходства гриффиндорца. Но ладно, можно признать, Поттер и правда всегда и во всем был лучше. Это не страшно признавать, потому что они здесь совсем одни, потому что война закончилась. А еще потому, что это правда. Иногда Малфой думает, что бы было, если бы Темный Лорд убил его родителей? Что бы сделал он? - Как оно? – спрашивает Поттер, отпивает виски, поджимает губы отработанным движением. Он еще в школе так делал. - Как всегда, - пожимает плечами Драко. Это означает – не плохо и не хорошо. Терпимо. - Тоже, - улыбается Гарри, сойдет, перетопчется. Когда Малфой в первый раз встретил Поттера в этом баре, конечно, не поверил своим глазам. Не мог понять, зачем прославленному герою войны нужно в одиночестве заливать зенки. А поговорив, понял, что Поттер и героем быть никогда не хотел. Малфой вот вечно считал его выскочкой, жадным до внимания и славы. А на деле вышло, что Поттеру деваться от этой славы некуда, тошно от постоянного внимания, от вспышек камер, от просьб, лести и заигрывания. Поттер все еще в палатке в лесу с двумя лучшими друзьями, охотится за крестражами, спасает мир. Большего ему не надо. - Отец хочет женить меня на ком-нибудь чистокровном, ты знаешь, - внезапно даже для себя говорит Драко. Его давно терзает эта навязанная семьей необходимость. Очередное задание, которое он должен выполнить во имя древнего рода Малфоев и его благополучия. - Да ну? – Гарри вскидывает густые брови и смотрит недоверчиво. После войны такие выпады смотрятся комическими и совершенно неправдоподобными. Но, как говорится, за что боролись, на то и напоролись. - Именно, - нехотя подтверждает Драко, - пока что в фаворе младшая Гринграсс. Как ты понимаешь, мой отец не изменяет своим принципам. По его словам, брак с чистокровной поможет восстановить величие рода. – Драко хмыкает и отпивает виски. Напиток жжет горло, но это и хорошо. Позволяет мыслить ясно, с горечью осознавать свое положение. Незавидное. - Величие рода, - насмешливо и хрипло тянет Поттер. Для него это словно плохая шутка. Его род покрыт славой и траурными гобеленами. Возможно, он бы согласился вот сейчас оказаться на месте Малфоя. Не скажет этого вслух, но подумает. Как и всегда, - откажись, если не хочешь. - Если бы это было так просто, - в свою очередь усмехается Малфой, – мать не переживет, если я не оставлю наследника. Если отца интересует только восстановление величия рода, мать хотела бы понянчиться с внуками. Я ведь ее единственный сын. Гарри кивает. Это он может понять. К Нарциссе, в отличие от Люциуса, он относится с некоторой симпатией. Она не выдала его Волан-де-Морту, заботясь не о победе в войне, а только о Драко. Это дорогого стоит. Такая любовь. - А я, ты знаешь, хочу сделать Джинни предложение, но как-то не срастается. Каждый раз я думаю, что это как-то глупо и не к месту. И она ничего не требует, терпеливо ждет, но я знаю, что должен, и чувствую себя от этого мудаком, - Гарри говорит это не потому, что нужно, а потому что хочется. Драко – не Рон, перед ним не нужно делать вид, что все в порядке, и он отлично справляется. С Драко, то ли врагом, то ли приятелем, можно не притворяться. Мальчик, который выжил, никогда не думал, что легче всего ему будет разговаривать именно со слизеринским принцем. Нет, Рон все также его лучший друг. Но иногда поделиться чем-то личным с друзьями не получается. - Должен? – переспрашивает Драко, жуя губы. Во рту неприятный привкус. Нерешительность Поттера внезапно раздражает его. Ему никогда не нравилась рыжеволосая Уизли, но, если честно, Поттер не имеет права с ней вот так поступать. Он же герой, так пусть и ведет себя соответственно, а не как он сам, - трус. - Хочу, конечно, - без запинки отвечает Поттер, - я хочу попросить ее руки, но я не знаю, как это сделать. Все время кажется, что она откажет или что засмеется, или что мы слишком молоды, что завтра опять что-то произойдет и случится. - Не будь параноиком, - усмехается Малфой. В отличие от Поттера он всегда легко сходился с противоположным полом. В отличие от Поттера он действительно не хочет жениться на незнакомой, но чистокровной девчонке, - ничего не случится, Уизли тебе не откажет. Она же влюблена в тебя курса со второго, небось спит и видит, когда же ты, наконец, сделаешь это. – Малфой бравирует в своем узнаваемом и набившем оскомину стиле, но именно сейчас эта короткая перепалка так нужна Поттеру, не дружеские утешения. Гарри Поттер только смотрит на Малфоя исподлобья, снова делает глоток виски. Он услышал совет, и, скорее всего, даже воспринял. Не ему бояться сделать предложение Уизли, раз уж не сплоховал с Воландемортом. Кто бы мог подумать, что герою войны Поттеру страшнее будет отдать свое сердце женщине, чем отдать свою жизнь за друзей. - Луна чистокровная, - внезапно произносит Поттер задумчиво. - Что, прости? – переспрашивает недоверчиво Драко. - Луна. Луна Лавгуд – чистокровная волшебница, и ты ее знаешь, - поясняет Гарри, - она –герой войны, чистокровная и хороший человек. Женись на ней. Драко помнит, кто такая Луна Лавгуд. Это ее его семья пытала в подземельях Малфой Мэнора. Он прекрасно помнит ее огромные серо-голубые глаза, ее бледное, окровавленное лицо, светлые сухие волосы, ее страх и упрямство. Это воспоминание словно игла в его мозгу. - Что ты несешь? – по привычке грубо и надменно выдает Драко. Ему внезапно становится очень страшно. Потому что Луна – это катализатор, проводник его воспоминаний о том, кем он был. Татуировка на предплечье останется вечным напоминанием. А еще Луна Лавгуд. - Ты вот все хочешь перестать быть трусом, а, Малфой? - Гарри поворачивается к Драко, смотрит ему в глаза. От этого взгляда хочется спрятаться, втянуть голову в плечи, - так вот же твой шанс. Луне не сладко приходится, и я не о войне сейчас говорю. У твоего отца достаточно денег, а у тебя достаточно мужества, чтобы помочь ей. Может, именно это поможет и тебе. - Почему ты ей не поможешь? – не унимается Малфой, но в глаза уже не смотрит, нервно ковыряет заусенец на большом пальце. Гарри невесело усмехается. - Она не принимает от меня помощи. Ни от кого из нас. Говорит, что так и нужно, что это правильно. - Почему думаешь, что примет от меня? - Ты ей должен, - на этот раз Малфой смотрит на Поттера внимательно, - за все то, что сделал и чего не смог сделать. Луна примет от тебя помощь, если ты доходчиво ей объяснишь, что именно тебе нужно. И все окажутся в выигрыше. - Почему ты вообще это говоришь? – Драко все еще не может поверить, что Поттер сватает подругу бывшему пожирателю смерти, своему недавнему врагу. Гарри ничего не говорит. Но ответ очевиден. Потому что в первый раз в жизни верит Малфою, его настоящему потаенному желанию исправить все то, что натворил. Верит настолько, что готов доверить ему и Луну. Такое доверие, наверное, стыдно просрать. 2. Предложение Поттера висит над Драко дамокловым мечом. Он и хотел бы принять его, но, как и всегда, ему страшно. Он изучает последние новости, с ужасом обнаруживает, что Ксенофилиус в Азкабане. За предательство Поттера. Перечитывает ход судебного процесса. И Грейнджер, и Уизли, и Поттер активно просили освобождения Лавгуда, но высокий суд решил по-другому. Есть закон, и он один для всех. Ксенофилиуса поместили в Азкабан на пять лет. Луна на суде не присутствовала, комментариев не давала. По словам Поттера, она сказала, что «так нужно». Драко невесело ухмыляется. Он понимает, что она имела в виду, но не принимает. Его собственная семья была готова на все – на обман, предательство, унижения – для того, чтобы выбраться. В Луне слишком много справедливости и достоинства, чтобы хоть словом вступиться за отца. Хотя, если даже слова Поттера было недостаточно, что она могла бы сделать? Но она даже не попыталась. Луна живет на съемной квартире где-то на окраине Лондона. Её дом был разрушен пожирателями, денег на восстановление у нее нет. Лавгуды никогда не были богатыми. Работает в Министерстве, лишь бы оплачивать счета. Да, она героиня большой войны, но она не Грейнжер и не Уизли. Не вторая даже и не третья. Где-то в конце списка, там же, где и все остальные сокурсники, участвовавшие в битве за Хогвартс. К ней нет никакого особого отношения. Да она его и не просит. Не потерпит скорее. И вот только изучив все газетные вырезки вдоль и поперек, Малфой понимает, в какую ситуацию попала Луна. Патовую. Поттер во всем был прав. Он может ей помочь. Хочет ли? Перед глазами вновь встает ее взгляд, тот самый, в подземелье Малфой Мэнора. Не жалостливый, не молящий. Но очень усталый взгляд, потухший, пропитанный болью и страданиями. Этот взгляд будет преследовать Драко вечно. Если, конечно, он не прервет этот порочный круг. Драко находит ее дом – высокий, каменный и несколько покосившийся. Обычный, незаметный среди других таких же. Он поднимается на третий этаж, стоит около совершенно обыкновенной двери и не знает, стоит ли ему позвонить. Выжидает, собирается с силами. Наверное, именно так Поттер каждый раз боится сделать младшей Уизли предложение. Он берет себя в руки и стучит в дверь. Ответа нет довольно долго, но Драко все ждет. Отчего-то он уверен, что она дома. И он не ошибается. Луна появляется на пороге квартиры в простом спортивном костюме. Её длинные светлые волосы скручены на макушке в узел. У нее все тот же глубокий и немного странный взгляд. Немигающий. - Привет, Драко, - говорит она так, словно это само собой разумеющаяся вещь, что он пришел. А может, для нее так и есть. Она делает жест и пропускает его внутрь квартиры. Здесь явно поработало расширяющее заклинание. С виду дом не казался таким большим. Внутри ярко, пахнет благовониями до головной боли, верещат какие-то непонятные создания по крошечным клеткам. Быть может, это мозгошмыги, которых Луне удалось изловить. Она проходит на кухню, садится за стол, взмахом волшебной палочки заставляет чайник закипеть. Драко садится рядом. Нервно проводит по волосам. Он не знает, что хочет или должен ей предложить. Поттер сказал, что нужно говорить ей правду, и она это оценит. Да он и сам не планировал притворяться. Кто бы ему поверил? Сколько он не видел Луну? Лет пять уже прошло, наверное. - Мой отец требует от меня жениться, - Драко начинает резко и совершенно неуместно. - Что же, я тебя поздравляю, - задумчиво говорит Луна и выжидающе замолкает. - С чем? – непонимающе переспрашивает Малфой, сбитый с мысли ее странным комментарием. - Ну как же? Со скорым бракосочетанием, - улыбается мечтательно Лавгуд. Очевидно, что сама перспектива ей нравится. Это вселяет в Драко немного храбрости. Может, не все так и плохо. - Мне сватают Асторию Гринграсс, - говорит он, Луна согласно кивает головой, - но я не хочу на ней жениться. - Какая жалость, - Луна будто бы действительно расстраивается. - Мой отец хочет, чтобы невеста была чистокровной, это единственное требование, - продолжает Драко. Он уже не может остановиться, - и я подумал, что… подумал, что ты можешь стать моей женой, - повисает напряженное молчание. Луна будто невидяще смотрит на Драко. Он отпивает чай, лишь бы чем-то занять руки и не смотреть на нее, - если хочешь, конечно. - Это, верно, шутка? – переспрашивает Луна, всегда и все воспринимавшая крайне серьезно. Драко хорошо помнит, как издевался в школе над ее неспособностью понимать общепризнанный юмор. - Я серьезно, - Драко прочищает горло и уже уверенней продолжает, - мы могли бы помочь друг другу. У тебя хорошая репутация в отличие от меня и моей семьи. Если бы ты стала моей женой, родители, наконец, были бы спокойны, что род Малфоев не прервется. Но мы богаты и влиятельны. Мы могли бы помочь тебе восстановить дом и вытащить отца из Азкабана. - Он осужден справедливо, - упрямо констатирует Луна, почему-то игнорируя все остальные доводы Драко. - Это тебе решать, - уклончиво говорит Драко. - Ты так не думаешь? – внезапно Луна очень внимательно смотрит на Малфоя, прожигающим взглядом серых глаз. Очевидно, ей важен ответ. - Он твой отец, - говорит Драко тихо. И это честно. Даже когда его отец был в Азкабане, он не переставал быть на его стороне. И даже когда Люциус перешел на сторону Темного Лорда, Драко не отшатнулся от него. Семья значила много. Возможно, слишком. - Хорошо, - внезапно легко соглашается Луна. - Что? – Драко переспрашивает, потому что понять ее действительно не легко. - Я выйду за тебя замуж, - спокойно, как нечто само собой разумеющееся, говорит Луна. Делает паузу, отпивает чай из чашки со сколом, - взамен мне нужно лишь чтобы ты помог мне восстановить Башмак. Мама выбирала это место, сама спроектировала дом, я не могу допустить его запустение. Про отца она не говорит ничего. Но Драко понимает, что спрашивать бесполезно. У Луны на все есть свое собственное мнение. В том числе, как оказалось, и в вопросах чести. Может быть, она права. Драко не знает. Он привык к другому. Он молчит, не знает, что и сказать. «Хорошо», «спасибо», - это все не подходит. Он думает секунду, барабанит костяшками пальцев по столешнице. А потом снимает семейный перстень, берет руку Луны в свою ладонь и надевает кольцо на безымянный. Оно велико и смотрится на ее худом пальце неуместно. Но Луна будто не возражает. Смотрит на Драко этими своими водянистыми странными глазами. - Согласна, - говорит она. Драко сжимает ее ладонь с благодарностью. Поттер был прав, Луна хороший человек. Он обязан помочь этому хорошему человеку, чтобы самому не оставаться плохим. 3. Люциус смотрит на Драко в упор. Желваки, словно живые, змеями двигаются у него на щеках. Иных эмоций он не проявляет. Ему не положено. За долгое правление Темного Лорда он привык скрывать свои чувства очень хорошо. Потерял контроль он лишь раз – во время битвы за Хогвартс. Но это и простительно. Семья для Малфоя значила слишком много. Всегда больше даже возможности служить Темному Лорду, будь он проклят. - Ты хочешь жениться на Лавгуд, - повторяет Люциус так, словно это не обычная фраза, а непростительное заклятье. Нарцисса предостерегающе кладет ему руки на плечи. Люциус вздрагивает, но тут же успокаивается. Нарцисса всегда имела на него именно такое действие – терапевтическое. И то, что она не потеряла в него веру даже в темные времена, значит очень много. - Да, отец, - спокойно и уверенно сообщает Драко. Он смотрит на родителя прямо, выдерживает его тяжелый взгляд. Когда-то Драко даже помыслить не смел смотреть на отца так прямо и просто, отец был для него непреложным авторитетом, он боялся его, хотел быть на него похожим. Эти времена прошли. Сейчас осталась лишь тень этих чувств. Драко не разочарован в Люциусе, он смущен, скорее. Конечно, старший Малфой должен был поступить так, как и поступил, – ответить на призыв Темного Лорда, вернуться в ряды пожирателей смерти. Драко прекрасно понимает, что отец примкнул к Темному Лорду примерно в том же возрасте, что и он сам. Разница лишь в том, что Драко вынудила семья, тогда как Люциус стал пожирателем по собственной воле. Однако в решающий миг он предпочел семью служению Темному Лорду. Это было достойно уважения. После войны Люциус использовал все свои связи, чтобы их всех амнистировали. Драко горько усмехается. Все знают, что Малфои были ближайшими приспешникам Волан-де-Морта, все знают, что Луна Лавгуд была ближайшей соратницей Гарри Поттера. Но почему-то они все на свободе, а Ксенофилиус в Азкабане. Несправедливость в чистом виде. Драко благодарен отцу за помощь, не оспаривает его решений, но несправедливость исправить может. - Да, - отвечает он уверенно. - Почему именно на ней? Чем тебе не угодила Астория? – Люциус изучает реакцию сына. - Лавгуд из чистокровной семьи, кроме того, она – героиня войны. Наш брак – прочная основа для отсутствия претензий со стороны Министерства в дальнейшем, - Драко говорит очень разумно, он знает, что Люциус как человек логичный и хитрый воспримет его доводы. - Беллатриса пытала Лавгуд, - напоминает сухо Нарцисса. Ей тяжело произносить имя сестры. - Тем лучше для нашей репутации, - парирует Драко, - Когда все поймут, что Лавгуд вышла замуж за бывшего пожирателя, грехи будут прощены, - Драко и сам кривится от того, что говорит. Но Люциус должен слышать именно это. Заверениям чистой и непорочной любви он, конечно, не поверит. - Занятно, - усмехается отец, - но боюсь, мисс Лавгуд не согласится на такое щедрое предложение. - Уже согласилась, - Драко безразлично постукивает пальцами по столешнице. Нарцисса замечает, что семейного перстня нет, и улыбается. Она рада, что хотя бы в чем-то, но Драко начал проявлять инициативу. Во всяком случае, невесту он себе выбрал сам. - Что ж, - Люциус кривит губы, - раз ты так хочешь, сын, - последнее слово он выделяет особенно, с нажимом, - я не могу быть против. Но помни, что Лавгуд предательница крови, как ни крути. - Твое главное условие соблюдено, отец, - отвечает Драко подобающе, но сказанное выглядит язвительной насмешкой. Люциус хмурится. Он все понимает, знает, что Драко уже не тот мальчик, каким был в детстве, больше не ищет одобрения и любви отца. Он хочет свободы и покоя, наверное. Жениться на Лавгуд – не самая плохая идея, да и руки Цисси успокаивающе поглаживают его плечи. Ладно. - Что она хочет взамен? – спрашивает старший Малфой. Обмен должен быть взаимовыгодным. - Восстановление дома, - Драко медлит. Луна не просила за отца, - и помощь Ксенофилиусу. - С первым, допустим, проблем не будет, - рассуждает Люциус, - но второе… Даже свидетельства Поттер не помогли, что должен сделать я, пожиратель смерти? Драко улыбается, качает головой. Иногда отцу слишком нравится драматизировать, нравится, когда его просят, если не умоляют. Драко не удивится, если все слухи о том, что он был во главе отряда пыточников, окажутся правдой. - Мы поможем, Драко, - внезапно говорит Нарцисса, массируя напряженные плечи мужа. Она улыбается тонко, почти незаметно, но это происходит так редко, что Драко замечает. – Луна – хорошая девочка. Нарцисса замолкает на секунду, давая Драко осознать, что он получил благословение матери на этот странный брак. - И кроме того, - мать подходит к Драко и нежно треплет его по волосам, - у вас родятся прекрасные светловолосые дети, - она хлопает в ладоши и внезапно смеется. - Мам! - Драко закатывает глаза. Это самое странное и бесполезное преимущество, о котором можно только подумать. Но отчего-то ему и самому радостно. 4. Луна переезжает в Малфой Мэнор. Того требуют приличия и статус его невесты. Волшебное сообщество взволновано – вот это новость! Пожиратель и героиня войны. Странное сочетание, скандальное. Рите Скитер ужасно нравится. Луна держится молодцом. Улыбается всем мечтательно, держит Драко за руку на многочисленных колдографиях – для газет и семейного архива, делает вид, что все у них хорошо, по-настоящему. И притвориться легко – сколько лет они уже знают друг друга? Со школы. Как заново встретились? Через великого Гарри Поттера. Все очень просто и правдоподобно. Люциус поддерживает обещанное спокойствие, обращается с Луной почтительно, но холодно. Будущая невестка вторит ему. Он мучал ее, пытал, что она может ему предложить, кроме нейтралитета? Драко ничего другого и не ожидал. Но отец дал слово, что поможет Лавгуд, от своего слова старший Малфой не отказывался никогда. Быть может, поэтому они оказались с метками Волан-де-Морта на предплечьях. Нарцисса наоборот привечает Луну, обращается с ней мягко и нежно, будто она поломанный цветочек. В душе Драко благодарен матери. Луна – странная, чужая, непонятная ему девочка, которая вскоре станет его женой. Но Драко всегда, и пять лет назад в подземельях, и сейчас, когда они сидят за одним столом, жаль Луну. Он понимает отчетливо, что ему еще тогда хотелось защитить ее от Темного Лорда и Беллатрисы, но он слишком боялся за свою шкуру. Трус. Луна прекрасно рисует – ярко и цветасто. Драко приносит ей мольберт. Луна шьет замысловатые платья и странные наряды. Драко достает ей швейную машинку и разноцветные клубки шерсти. Лавгуд принимает все эти дары с улыбкой. Не снисходительной, простой и открытой. Наверное, к Драко она относится лучше, чем к кому-либо из его семьи, хоть он и не заслужил. В благодарность или держа свое слово, Драко начинает восстанавливать коттедж Лавгудов в Оттери-Сент-Кэчпоул. Он показывает Луне проекты и наброски. Она утверждает его предложения, не все, некоторые отклоняет. И это, пожалуй, самое любимое время Драко. Казалось бы, что в этом такого, общаться с собственной невестой? Но Драко не привык сближаться с людьми. Единственный собеседник, который у него был в последнее время, - это Поттер. С остальными слизеринцами он давно потерял контакт. Ненамеренно, просто не было необходимости. В школе все было как-то проще, шло по накатанной. Когда они стали взрослыми, Драко внезапно обнаружил, что друзей у него нет. Луна обожает сады Нарциссы, мать Драко восстановила их после войны в первозданном виде, и теперь Малфой Мэнор окружен не темным гнетущим лесом, а буйством красок – белого, красного и пурпурного. Люциус считает это излишеством, но Нарциссе не перечит. У его жены слишком мало радостей, чтобы лишать хотя бы этой. Драко часто находит Луну именно в садах. Иногда ему кажется, что ее согласие на брак с ним для нее очередная пытка, иногда он думает, что ей все равно. Она со всеми одинаково любезна и нейтральна. Луна слишком горда и самодостаточна, чтобы показать, что ей одиноко. Как и сам Драко, наверное. На Луне тонкое длинное платье и блестящие серьги из фольги и цветной бумаги. Она передвигается между кустами роз, словно призрак Когтеврана, белесая, воздушная, почти прозрачная. На солнце ее волосы вспыхивают золотом. И Драко впервые в жизни думает, что она красива. Ему никогда не нравились девушки его же типа внешности, только темноволосые и темноглазые, немного дикие и резкие. Такие, как Панси, Астория, Дафна. По сравнению с ними Луна как спокойная прозрачная вода, недвижимая, бирюзовая, прохладная. Блестит на солнце, словно драгоценный камень. Драко стоит и глядит на нее, не выдавая своего присутствия довольно долго. А потом Луна разворачивается в танце и оказывается на расстоянии вытянутой руки от него. Останавливается резко, смотрит на него. Драко с трудом проглатывает узел в горле. - Я принес тебе планы второго этажа, - говорит он обыденно и так, словно ничего не произошло. Луна мечтательно улыбается. Когда они обсуждают Башмак, так она называет свой дом, лицо ее всегда проясняется, а в глазах сквозит настоящая радость. - Спасибо, Драко, - говорит тихо и тепло, - пойдем в беседку, хочу посмотреть, а здесь слишком много нарглов. Вдруг стащат? Драко пожимает плечами и идет за Луной. На ее спине чуть ниже лопатки, там, где материя платья не закрывает кожу, отчетливо видна светло-розовая полоска соединительной ткани. Шрам. Драко сглатывает. Он только надеется, что Луна получила его не в подземелье Малфой Мэнора. Луна оборачивается на секунду, будто почувствовав его взгляд и спокойно замечает: - Это я с лестницы упала, когда рисовала портрет друзей на потолке. Драко хочет выпустить воздух из легких, но не смеет снова показаться трусом. Он улыбается и через силу переспрашивает: - Какой портрет? - В моей комнате в Башмаке на потолке я нарисовала портрет Гарри, Джинни, Рона, Гермионы и Невилла. Мне было лет четырнадцать, мы как раз создали Армию Дамблдора. Хорошие были времена. Драко ничего не говорит. Садится на скамейку, рядом неэлегантно плюхается Луна. Он разворачивает перед ней план нового дома, она смотрит внимательно, водит пальцем по линиям стен и перегородок, будто пытаясь на ощупь представить себе, каким будет дом после реконструкции. - Вот здесь, - показывает она пальцем. Драко смотрит, но не понимает, как часто бывает, когда он общается с Луной. - Что? - Здесь была моя комната. Здесь я нарисую новый портрет Гарри, Джинни, Невилла и Рона с Гермионой, - мечтательно, нараспев, произносит Луна. Останавливается, думает секунду, улыбается, - и тебя, если захочешь. Драко улыбается ей в ответ, смотрит на ее взлохмаченные волосы, тонкие розовые губы. Ему хочется внезапно убрать пряди с ее лица, коснуться ее кожи, ее губ. Это желание такое настоящее, что Драко пугается самого себя. 5. Подготовка к свадьбе идет полным ходом. Драко не замечает, как именно, но парадная мантия готова, а Нарцисса заставляет Луну чуть ли не каждый день делать примерку платья. Мать предлагает старинное семейное, расшитое жемчугом и драгоценными камнями. Луна пожимает плечами. Ей в сущности все равно. Драко снова чувствует дурацкое глубинное чувство вины. Словно он покупает себе жену, словно берет в невесты покорную бессловесную куклу. Он помнит Луну совсем другой. И вот теперь вечно ему гадать, из-за чего она превратилась в тихую, скромную бесприданницу? Он ли тому виной, пытки пожирателей, отблески войны? Драко чувствует себя мерзко. Он с удвоенной силой занимается строительством дома. Он уже поставил родителей перед фактом, что после свадьбы жить они вместе не будут. Башмак – не просто семейный дом Луны, теперь это будет и дом Драко. А может быть, это будет дом Драко и Луны. Он не надеется на то, что они действительно смогут стать семьей, но, быть может, им удастся подружиться. Начало ведь положено, так? Однажды Луна робко просит не проводить свадьбу в Малфой Мэнор. И Драко знает, почему. Это как горький привкус во рту – чувство вины. Он соглашается, кончено же. Празднество переносят в розовый сад, который так любят и Нарцисса, и сама Луна. Компромисс всех устраивает, кроме Люциуса. Но он благоразумно молчит. Всю жизнь семья жила по его указке, на этот раз он позволяет им поступать, как заблагорассудится. Драко выходит в сад поздно ночью. Спускается чуть ниже с холма, ближе к лесу. Он все еще курит маггловские сигареты тайком от родителей. Щелкает дешевенькой зажигалкой, присаживается прямо на сырую от ночной росы траву. Втягивает никотин в легкие. Это такая дурацкая привычка. Поттер научил, а от него ведь хорошего набраться невозможно. Драко выпускает клубы дыма в ночной прохладный воздух. - Ты все-таки похож на дракона, - кто-то произносит тихо. Драко оборачивается и видит перед собой босую Луну. Её щиколотки погружены в темную траву, белая кожа выделяется в лунном свете, словно холодный и красивый мрамор. - Что ты здесь делаешь? – прочищает он горло, не пытаясь спрятать сигарету. - Гуляю, ищу светлячков для того, чтобы потом украсить сад Башмака, быть может, попадется и фея, - Луна качает головой и смотрит на него, не мигая, - а ты? - Не мог уснуть, - легко признается Драко. После войны у него со сном плохо. Кошмары мучают. Луна подходит бесшумно, садится рядом с Драко, запрокидывает голову и смотрит на звезды. - Как ты думаешь, там кто-нибудь есть? – спрашивает Луна, наблюдая за падающей звездой. Её глаза кажутся темными и прозрачными одновременно, блестящими, как сама луна. Драко не может оторваться от ее глаз, а она смотрит исключительно в чернильно-синее, недостижимо-далекое небо. - Ты знаешь, Люциус пытал меня только один раз, по настоянию Волан-де-Морта, - внезапно говорит Луна, смотрит внимательно и неотрывно на Драко, тот хочет провалиться сквозь землю, но это явная трусость, а потому он смотрит на Луну в ответ, - основную работу делала Беллатриса. Ей нравилось. - Луна… - начинает Драко, но не договаривает, она прикладывает палец к его губам, заставляя замолчать. - Я к тому, что твой отец заносчив, самонадеян и даже жесток. Но таков и мой отец. Мы должны простить их, не быть такими, как они, да и просто жить дальше. - Но я ничем не лучше, - Драко берет ее ладонь, убирая палец от губ, - я позволил им делать с тобой это, потому что думал только о себе. - Это нормально думать о себе, - спокойно произносит Луна, - все мы думаем только о себе. - Но ты – нет, - парирует Драко. Он знает, что он прав. Всегда знал, что эгоист, злой и мелочный, но всегда именно это его и устраивало, потому что так ему говорили, так его воспитывали, а своей головой он думать не умел и не хотел. - Я думала слишком много о других, поэтому мой отец оказался перед непростым выбором, а потом и в Азкабан угодил, - отвечает Луна уверенно. - Он защищал самое дорогое, что у него есть, - тебя. Нет ничего важнее семьи, - Драко говорит, а сам вспоминает мать, предавшую Темного Лорда, лишь бы узнать, жив ли ее сын, отца, позволившего вновь втянуть себя в войну, лишь бы гарантировать семье неприкосновенность. По рождению они были слизеринцами, но, может, перед лицом опасности это было не так уж и плохо? - К этому привели мой эгоизм, мое безотчетное желание защитить всех и каждого. Из-за него погибло и пострадало много людей. Думаешь, мы все такие святые герои? Думаешь, Гарри этого не понимает? – Луна серьезна, как никогда. Драко не понимает, почему вдруг она укоряет гриффинорцев в эгоизме и лицемерии, а он защищает их. Ведь они поменялись местами. - Это называется доброта и большое сердце, - внезапно говорит он, - ты защищала то, во что верила, а твой отец – то, во что верил он. Это не обязательно одни и те же вещи. Не кори себя. - Тогда почему ты коришь себя? Твой отец защищал свою семью, пытая меня. Удовольствия от этого он не получал. Ты молчал, чтобы не навлечь гнев Волан-де-Морта на свою семью. Это не оправдание, это позиция непротивления. И, возможно, она была правильной на тот момент. Прекрати себя корить за это, все прошло, а у меня даже шрама не осталось, - Луна улыбается призрачно, откидывается всем телом на траву и смотрит в небо. Она дает Драко понять, что этот разговор окончен. Но Малфой не готов останавливаться на полпути. Возможно, позиция непротивления и была к месту тогда, пять лет назад. Но не сейчас. - Твой дом почти достроен, через месяц ты сможешь туда вернуться, - говорит он, подперев голову локтем, лежа в нескольких сантиметрах от Луны. - Я хочу освободить тебя от твоего обещания выйти за меня замуж, - во рту пересыхает, внезапно становится нечем дышать. Драко тяжело даются эти слова. Не из-за гнева родителей, а потому, что ему не хочется отпускать Луну. Но он должен поступить храбро. Луна поворачивается на бок, зеркальным движением подпирает голову и долго смотрит на Драко. Улыбается. Не печально, с чувством. - И почему женщины всегда и все должны делать первыми? – усмехается она, тянется и целует его в губы. Коротко, ясно давая понять, что его предложение не принимается. Драко готов рассмеяться. - Я все еще хочу нарисовать твой портрет в нашей комнате, - говорит Луна, - ты хороший человек, Драко, хоть ты все время об этом и забываешь. 6. - Я сделал Джинни предложение, - говорит Гарри серьезно, нервно выдыхая клубы дыма в осенний воздух. Его волосы, как и всегда, взъерошены, бабочка сидит криво, а верхняя пуговица расстегнута. Кажется, он участвовал в смертельной битве с темным волшебником, а не делал предложение любимой женщине. Драко хмурится натужно, тоже делает затяжку. Они спрятались за праздничными шатрами, словно подростки, курят сигареты и делятся последними новостями. Это так глупо, что Драко коротко смеется. - Что она ответила? – уточняет он, проявляя толику сочувствия. Поттер слишком долго тянул, рыжая Уизли намного смелее своего будущего мужа. - Согласилась, - констатирует Поттер радостно и даже смущенно, - все вышло, конечно же, ужасно глупо, я бухнулся перед ней на одно колено посреди розария в вашем саду. Кажется, твой отец был свидетелем этого неуклюжего предложения, но даже бровью не повел. Спасибо ему за это огромное. Джинни просто рассмеялась, просияла и приняла от меня кольцо. Если бы я знал, что все будет так просто, я бы давно это сделал. - Если бы я знал, я бы снял кожу со своей черной метки, - усмехается Драко невесело. Он знает давно, что Поттер на него не держит зла, что все это в прошлом, не изменишь, но иногда Малфой продолжает ненавидеть себя за это самое прошлое. Заслуженно. - Давно хотел спросить, ее никак не убрать? – любопытствует Гарри, снова делая затяжку. - Незачем, - пожимает плечами Драко, - пусть будет. Они докуривают в молчании, испепеляют окурки, усиленно жуют мятные конфетки, чтобы отбить запах. Драко стыдно перед родителями, Гарри боится получить нагоняй от Джинни. И это тоже ужасно глупо. Драко появляется рядом с Луной, обнимает ее за талию. Она выглядит прекрасно – в длинном шелковом платье, закрытом под горло, расшитом бисером, камнями, кружевами; ее волосы забраны наверх, губы подведены перламутром. Она просто красавица, хоть и в непривычном образе. Нарцисса не может нарадоваться на невестку. Драко бы предпочел увидеть ее сегодня в чем-то простом, желательно с сережками из фольги и цветной бумаги. Но они должны придерживаться линии игры. А потому он обнимает ее и ведет к алтарю. По традиции за спиной Драко стоит Люциус. Он должен засвидетельствовать подпись со стороны жениха. За спиной Луны становится Артур Уизли. Но Драко подходит к мужчине и что-то шепчет на ухо. Тот удивленно, но и радостно улыбается, отходит в сторону и садится на свое место рядом с Молли. Луна смотрит на Драко вопросительно, а тот только разводит руками. Ксенофилиус Лавгуд выглядит осунувшимся и сильно постаревшим. Он отряхивает несуществующие соринки с мантии и, прихрамывая, подходит к Луне. Она пораженно смотрит на отца, на Драко и даже на Нарциссу. - Меня амнистировали, луна моя, - хрипло выговаривает Ксенофилиус и протягивает к ней руки. Луна поворачивается к Драко. В ее глазах много всего, внезапно из затуманенных они становятся яркими, как северные звезды. - Как ты это сделал? – неверяще переспрашивает. Драко ничего не говорит, сжимает ее ладонь один раз и отпускает в объятья к отцу. Ксенофилиус обнимает Луну крепко, прижимает к груди, и, кажется, на глазах у него слезы. Драко чувствует в груди какой-то теплый, вязкий комок. Наверное, он действительно неплохой человек. А потом они ставят подписи в министерской книге, свидетельствуют заключенный союз, целуются и пьют шампанское. Драко замечает, что их искренне поздравляют все гости, осыпают цветами и рисом, желают долгих лет вместе, счастья, наследников. Драко внезапно понимает, что у них нормальная свадьба, не пытка какая-то, не по принуждению. Луна много улыбается, распускает волосы, он кружит ее в танце. Драко не знает, как называется то чувство у него за грудиной, он, пожалуй, его никогда еще не испытывал. Поздно ночью он обнаруживает, что Луны нет рядом. Он спускается вниз по холму, к реке, оставляя за спиной шумную свадьбу, гогот пьяных друзей, назойливую музыку. Луна плавает у берега. Сбросила, как ни в чем не бывало, дорогое платье прямо на траву, вплела цветы в волосы и полощет руками по воде, словно прекрасная белая птица. Заметив его, она останавливается, улыбается и смотрит на него задорно. - Ты точно не русалка? – спрашивает Драко завороженно, поднося сигарету к губам. - Иди сюда, проверь, - предлагает Луна, бессовестно усмехаясь. Он качает головой, скидывает мантию, стягивает брюки, зажав сигарету между губами. Входит в воду, порождая мириады брызг. Если их сейчас застанут вот так, скандала не миновать, но ему впервые в жизни все равно на приличия и нормы поведения. Ему хочется плескаться в чуть прохладной осенней воде вместе с Луной. Когда Драко подплывает к ней совсем близко, Луна обвивает его шею руками и тесно прижимается к нему. - Спасибо тебе, Драко, - говорит она тихо, почти что шепчет. - За что? – Драко не хочет ничего слышать о том, что он хороший человек, раз спас Ксенофилиуса, ему уже недостаточно такой похвалы. Но Луна удивляет его, как и всегда. - Спасибо тебе за то, что показал мне, что я могу тебя полюбить, - улыбается она. Над водой внезапно зажигаются сотни крошечных огоньков, освещают поверхность, свет от них бликует в больших глазах Луны. - Ты можешь меня полюбить? – переспрашивает Драко пораженно. Это признание заставляет теплый узел в его груди, о природе которого он ничего не знает, увеличиться в размерах, из горошины превращаться в драконье пламя. - Да, - просто говорит Луна. - Можно тебя попросить кое о чем? – севшим голосом просит Драко, обнимая Луну еще крепче. - Конечно, я же теперь твоя жена, - смеется Луна так, будто он сказал какую-то глупость. - Давай в нашей спальне будет только наш портрет, - усмехается Драко, - остальных рисуй, где хочешь, но только не в спальне. Луна смеется заливисто, запрокидывает голову. Драко ловит ее за подбородок, заставляет замереть и целует в губы. Луна может его полюбить, так она сказала. Его так и подмывает ответить, что, наверное, он уже ее любит. Не наверное, точно. Любит. Но Драко позволяет моменту продлиться, целует ее, обнимает, кружит в воде. Теперь у него будет много времени, чтобы сказать ей. Драко смеется и не может остановиться. Он не смеялся так много очень давно. Всю жизнь.